Кликин Михаил Геннадьевич. Личный враг Бога

   При всем желании сейчас бы он не смог разглядеть в ночной непогоде быстрые тени, прячущиеся за камнями на вершинах окружающих скал.
 
   Утро встретило их морозом.
   Перед самым рассветом небо очистилось, обнажив яркие как никогда звезды. Матово заблестели в их свете покрытые ледяной коростой камни. А потом небо на востоке чуть покраснело, зарумянилось отблесками зари, высветилось легкой синевой, но низкое ленивое солнце все никак не могло подняться над горными вершинами и лишь окрашивало легкие прозрачные облачка в алые оттенки, напоминая о своем скором пришествии…
   — Так жить нельзя! — с трудом шевеля замерзшими губами, выговорил Коготь. Он размахивал руками и колотил себя по дрожащим плечам, хлопал ладонями по бедрам, растирал бока. — Глеб, ну давай! Ма-а-аленький огонек. Ведь уже уходим. Да и кто нас здесь увидит? Можно? Ведь невыносимо! Какой из меня сей час воин? Ну, давай!
   Глеб, который и сам продрогло костей, кивнул, соглашаясь.
   — Вот и хорошо! Уж сейчас я вас согрею, — воспрял духом маг. Он перехватил посох непослушными заледеневшими руками стал чертить в воздухе корявые, тут же гаснущие фигуры. — Что такое?! Не выходит! — Он раздраженно взмахнул волшебным шестом, и пламя неукротимым ревущим гейзером вдруг взметнулось к небу. Коготь испуганно отпрыгнул в сторону и удивленно уставился на свое творение.
   С оглушительным треском лопнул раскаленный докрасна валун.
   — Маленький огонек, — иронично промолвил Тролль. Он, в своей густой меховой шубе, холод переносил намного легче. — Интересно, а как тогда выглядит большой огонь?
   Маг справился с секундным замешательством, сделал вид, что так все и было задумано, протянул руки к бушующему пламени и сказал:
   — Грейтесь, пока не погас. — Он блаженно зажмурился и стал медленно поворачиваться, обращая к огню то один бок, то другой.
   — Смотри, не подгори, — предостерег его Тролль.
   Через десять минут пламя стало опадать, теряя напор и мощь, и вскоре угасло совсем.
   Раскрасневшиеся, согревшиеся друзья позавтракали, прожарив на раскаленных камнях ломти хлеба и жирные куски солонины.
   — Пора, — сказал Глеб, когда из-за далекого пика осторожно выглянуло солнце.
   — Я готов, — поднялся на ноги Коготь.
   Тролль взял свою огромную дубину.
   Сохраняя молчание и внимательно осматриваясь по сторожам, они покинули площадку, приютившую их на ночь, и подошли к пещере. На ровных каменных плитах перед входом валялись разбитые деревянные вагонетки и прогнившие шпалы. Ржавый четырехногий кран опасно накренился, готовый упасть от малейшего толчка. Близлежащие валуны покрывали белесые наплывы нестерпимо воняющего помета. Тролль оглянулся на мага и ухмыльнулся.
   Стараясь держаться поближе друг к другу, товарищи нырнули темную горловину пещеры.
   — Обернитесь, — негромко сказал Коготь, сделав несколько шагов.
   Друзья посмотрели назад. За их спинами, на фоне восходящего из-за скал солнца стояли в зловещем молчании невесть откуда взявшиеся люди в шкурах и с грубым оружием в руках. Они стояли в полный рост, стояли в открытую, не таясь. На валунах, на гранитных глыбах, на нависающих козырьками уступах — везде замерли фигуры дикарей.
   — Их же не было, — сказал Тролль, поднимая к плечу дубину. — Я бы почувствовал…
   — Обоняние у него… — пробурчал маг. — Тоже мне, ищейка…
   Громкий властный голос произнес незнакомое слово, и дикари качнулись, повторяя грозные напевные звуки. Рокочущее эхо прокатилось меж горных вершин.
   — Идем, — сказал Глеб и устремился вниз, в темноту, по полого спускающемуся в глубину недр ходу, а вслед ему несся неровный ритм чужого языка…
   Когда за их спинами растворился во мраке светлый полукруг входа, они сделали маленькую остановку. Коготь шепнул короткое слово, и над его головой завис светящийся сгусток холодного пламени. Тьма отступила в глубину ведущего вниз грота, забилась в трещины, черной жидкостью растеклась по выбоинам.
   Закопченные стены просторной пещеры навечно запечатлели следы кирки. Похоже, раньше здесь было подобие сортировочной — искореженные ржавые рельсы сплетались, словно лианы в, тропическом лесу. Всюду валялись перевернутые вагонетки, разбитые, сгнившие, наполовину похороненные под щебенкой. Свод пещеры подпирали толстые бревна. Глеб колупнул ближайшее пальцем, легко отслоив кусок коры и процарапав ногтями сырую трухлявую древесину.
   — Все сгнило, — сказал он.
   — Как думаешь, здесь часто бывают землетрясения? — спросил Коготь.
   — Не знаю, — признался Глеб.
   Тролль, неловко обернувшись, задел плечом одну из свай, едва ее не своротив.
   — Зато у нас с собой целая ходячая катастрофа, — сказал маг. — Потише там, а то все втроем будем заживо похоронены в этом склепе!
   — А нечего тут стоять, — отозвался Тролль, смущенный своей неловкостью.
 
   Огибая завалы и держа наготове оружие, друзья стали спускаться, следуя плавным изгибам главного ствола шахты. Все теснее смыкались стены, все ниже опускался потолок. Местами Тролль сгибался почти вдвое, чтобы пройти под укрепляющими свод балками. Под ноги лезли камни, искореженные рельсы, шпалы. Из стен торчали старые обугленные факелы — к головешки, воткнутые в щели, — и маг, проходя мимо, зажигал их с помощью своего посоха. Друзья почти ничего не видели впереди себя. Зато путь к отступлению был освещен неровным мерцающим светом. Впрочем, позади их ожидала сотня варваров…
   Первая тварь напала неожиданно. Она вывалилась из темноты тесного бокового хода и зашипела, защелкала пастью, развернув крылья и дергая головой. Раздраженно прыгая на коротких ногах, она пыталась взлететь, но все ударялась о низкий потолок и сваливалась вниз.
   — Дайте я, дайте… — возбужденно забормотал маг, нацеливая посох, но Тролль шагнул к отупевшей от злобы бестии и, коротко размахнувшись, одним ударом размозжил ей череп. Трепеща, опали кожистые крылья, заскрежетали когти по камням. Тролль поднял дубину и добил агонизирующее создание.
   — И это все, на что они способны? — разочарованно спросил маг.
   Глеб пощупал тяжелое крыло и сказал:
   — Она совсем молодая. Даже чешуйками еще не обросла. Основная работа ждет нас впереди.
   Перепрыгнув через безжизненное тело горгульи, друзья продолжили спуск.
   Они успели пройти всего лишь около тридцати метров, как сразу два чудовища встретили их. Эти не пытались взлететь, но, бросившись навстречу вторгнувшимся в их владения чужакам, они столкнулись друг с дружкой и тут же сплелись в кипящий яростью клубок, позабыв о пришельцах. Одну поджарил своим посохом Коготь, вторую тремя мощными ударами размазал по полу Тролль.
   — Почти детеныши, — пробормотал Глеб, склоняясь над телами. — Мне это не нравится.
   — А в чем дело? — спросил маг.
   — Я-то думал, что здесь просто поселилась стая горгулий, но, похоже, все значительно сложней… Боюсь, нам придется иметь дело с маткой… Вспомни, о чем кричали варвары. Каменная птица…
   — Матка? — переспросил Коготь.
   — Да. Горгульи не размножаются обычным способом. Они бесполы. Гигантская матка откладывает яйца, из которых потом вылупляются эти твари. Впрочем, ее даже маткой нельзя назвать. Она гермафродит.
   — Кто? — Коготь сдвинул брови.
   — Ладно, это неважно.
   Маг помолчал, затем сказал:
   — Надеюсь, эта твоя матка окажется достойным противником.
   .
   — Можешь не сомневаться. Но лучше бы, если б ее вообще не было…
   Им еще четырежды встречались злобные крылатые создания. Тролль, орудуя дубиной, легко расправлялся с неуклюжими коротконогими бестиями. Глеб и Коготь до поры до времени не вмешивались в скоротечные схватки, держались позади. Правда, маг то и дело порывался испепелить какое-нибудь чудовище, но в тесном пространстве подземного хода он не мог использовать свою магию, не задев при этом размахивающего палицей широкоплечего великана. И потому Коготь только стоял, жадно вытянув голову и шумно выдыхая воздух каждый раз, когда Тролль опускал дубину на очередное адское создание, дробя тому череп, ломая ребра, перебивая крылья…
   Вскоре они потеряли счет времени и пройденному расстоянию. Оглядываясь назад, они видели уходящий наверх, к поверхности, кусок извилистого туннеля, отмеченный десятком горящих факелов. Впереди их поджидала темнота, и они погружались, входили в нее, словно в воду, гуськом следуя друг за другом — сначала сутулящийся Тролль, затем худой Коготь с магическим светильником над макушкой и Глеб, осторожный, бесшумный, опасливо заглядывающий в черные дыры боковых ходов.
   Они не сразу заметили, что пол под ногами стал понемногу выравниваться. Сделалось попросторней, и Тролль уже не сутулился, держался свободно. Да и Коготь больше не цеплялся своим посохом за неровности низкого потолка.
   Все сильней и сильней воняло. Ноги скользили, и друзья старались не думать, по чему они сейчас ступают.
   Еще несколько шагов, и стены внезапно разошлись и исчезли, словно провалились во мрак.
   Друзья замерли, ослепнув в одно мгновение. Даже светящийся шар над головой Когтя вроде бы померк и уже не мог разогнать тьму.
   Плотная, почти осязаемая темнота окружила друзей, и в ней чувствовалось нечто жуткое и безобразное, спрятавшееся во мраке, растворившееся в вечной ночи подземелья. Что-то живое. Они затаили дыхание, ощущая незримое присутствие чужой жизни, напряженно вслушиваясь в негр. Замерли и тут же потеряли друг друга. Потеряли себя.
   Непроглядная темь. Но здесь жили звуки. Гулко капала вода. Звенела. Лязгала…
   Глеб невольно закрыл глаза и представил, увидел явственно как тяжелые капли набухают на каменных сосульках, толстеют, нехотя вытягиваются, и отрываются, и падают черными жемчужинами — плюх! — и разбиваются вдребезги, разлетаясь на тысячи влажных осколков. И еще он увидел, вообразил, как напряженно и недобро смотрит на них из темноты дьявольское существо, как оно медленно подползает к ним, шурша волочащимися складками кожи. Он услышал, как тварь переговаривается сотней тихих шепчущих голосов, бормочет что-то про себя, манит, зовет, приглашает… Он заглянул в ее мысли и поразился их чуждости, дикости и жестокости. Но он увидел там красоту. Непередаваемую прелесть смерти. Счастье страдания… Шепот голосов сложился в песню. Ритм разбивающихся капель говорил о блаженстве. Мелодия тьмы обещала наслаждение. Упоение болью…
   Боль раздирала лоб. Жгла кожу. Сверлила череп. Сотней игл вонзалась в мозг. Глеб пошатнулся, застонал и пришел в себя. Раскаленный обруч сдавил голову, отгоняя чуждую магию, что ослепила хозяина, лишила его сознания.
   Глеб провел рукой по лицу, растерянно огляделся. Бледный Коготь, худой, с обострившимися скулами, стоял, закрыв глаза, и блаженно улыбался. Он сильно наклонился вперед, уже почти упал и раскачивался, словно танцующая перед факиром кобра, чудом сохраняя шаткое равновесие. Светящийся шар над его головой померк, обессилел, превратился в едва трепещущую искру.
   Тролль, выпрямившись во весь свой гигантский рост, напряженно вслушивался в шепчущие голоса. Он безвольно опустил руки вдоль бедер. Выпавшая из расслабленных ладоней дубина валялась на каменном полу у его ног. Великан открыл пасть, и по волосатому круглому подбородку сбегала тонкая струйка слюны.
   Иногда губы его кривила неровная усмешка, больше похожая на тик.
   Глеб обернулся. Кишка хода, приведшая их в утробу пещеры, постепенно исчезала во мраке. Факелы на стенах медленно затухали и гасли один за другим. Тьма шла по узкому проходу, отвоевывая потерянные плацдармы, поднимаясь наверх, к выходу, к покореженным вагонеткам, гниющим шпалам и перекрестиям проржавевших рельсов. Тьма была вокруг. И в ней двигалось что-то зловещее, страшное, неумолимое. Вечно голодное.
   Глеб закричал, чувствуя, как ужас переполняет его. Под куполом пещеры заметалось искаженное эхо, заскрипело, захохотало, завизжало разными голосами, завыло подголосками, нарушая стройный ритм падающих капель, разрывая путы чарующей песни. Глеб бросился к магу и стал трясти его, дико выкрикивая какие-то слова, выплевывая бессмысленные слоги, отхаркивая рваные звуки.
   Коготь открыл глаза. Над его головой мигнул и снова ожил метящийся шар.
   — Не тряси меня, — тихо сказал маг и чуть не упал, когда Глеб отпустил его.
   Они мгновение безумно смотрели друг на друга, а потом дружно повернулись к Троллю. Гигант глупо моргал осоловелыми глазами, но взгляд его постепенно приобретал осмысленность. Накопи, он закрыл рот, утерся и спросил:
   — Что это было?
   — Матка, — ответил Глеб. — Она здесь.
   Черная крылатая тень метнулась к ним из темноты, сбила Тролля с ног и ускользнула во мрак, злобно клекоча. И со всех сторон заголосили, зашипели, закудахтали десятки невидимых бестий, захлопали крыльями, взлетая, заскрежетали когтями, загремели каменной чешуей.
   — Пригнитесь! — крикнул Глеб, и крылатый демон пронесся над их головами. — Назад, в штольню!
   Друзья нырнули под защиту низкого потолка и тесных стен.
   В узком проходе штольни горгульи не могли нападать все вместе. Им приходилось опускаться на землю и, прыгая на коротких ногах, втискиваться в нору хода, попадая при этом под беспощадную дубину Тролля.
 
   — Они завалят телами проход! — прокричал Глеб. — Нам надо прорваться к матке! В пещеру!
   — Дайте мне минуту! — Коготь бешено закрутил посох, выписывая искрящиеся руны. Загудел воздух, приобретая затрудняющую движения вязкость и наливаясь тяжестью. С треском зазмеились вокруг мага микроскопические голубые разряды, закрутились беспокойными вихрями. Горячий ветер пахнул сухостью, подхватил отделившийся от посоха шар пламени и вынес его в пещеру. Стали видны бесчисленные крылатые тени, шмыгающие из угла в угол. Сгусток огня завис над полом, вращаясь все быстрей и быстрей. И все быстрей вращал посохом маг, выпуская новые сияющие багровым огни. И, пожирая их, шар в центре громадного грота разбухал, вызревал, словно гигантский плод, брюхатился, готовясь разродиться испепеляющим гневом огненного смерча. Он все рос, поднимался выше и выше, к самому потолку и наконец прорвался, лопнул, белой слепящей вспышкой высветил все пространство пещеры — каменные стены и свод, известковые сталактиты и сталагмиты, небольшое темное озерцо, десятки мечущихся горгулий, сотни кожистых яиц, груды помета с белеющими костями людей и животных. А в дальнем углу щерила зубы гигантская, тварь, задрав атрофировавшиеся крылья, впиваясь в камни острыми когтями. Огненный шар протянул жгучие щупальца, разбросал в воздухе горячие нити, касаясь ими ослепленных тварей, и монстры обугливались, чернели и разваливались на куски. Со стуком осыпались раскаленные каменные чешуйки. Взрывались яйца, разбрызгивая кипящую липкую жидкость и раскидывая части тел уродливых зародышей. Несколько ослепительных нитей вонзилось в тело матки. Они бешено скакали по ее каменной коже, пытаясь добраться до плоти, но непроницаемая черепица чешуи надежно защищала адово создание. Тварь дрогнула и поползла.
   — Она направляется к нам! — крикнул Глеб.
   — Ничего не могу с ней сделать! — обернул к нему бледное лицо маг. — Шар сейчас перестанет действовать! Я едва держу его!
   Паутина жалящих нитей стала бледнеть и рваться. Сгусток огня под потолком потемнел, по его поверхности зазмеились черные трещины. А тварь, ковыляя на кривых ногах, то и дело тыкаясь мордой в пол, все ползла по направлению к друзьям, похожая на ожившую скалу, и за ней волочилась, шаркала по земле безобразная кишка — ошпаренная, покрытая слизью клоака, воняюший яйцеклад. Путь ей преградило озеро. Не останавливаясь, матка сползла в воду — затрещала, лопаясь, раскаленная чешуя. Озеро вскипело. Клубы пара окутали шевелящуюся живую гору. Тварь сделала еще два неуверенных шага и завертелась на месте от нестерпимого зуда, заскребла бока когтями, обдирая потрескавшиеся пластины чешуи.
   — Приготовься! — выкрикнул Глеб.
   Матка дико взревела, наполнив пещеру оглушающим грохотом, и поднялась на дыбы, неуклюже пытаясь выпрыгнуть из кипящего озера.
   — Давай!!!
   Маг резко взмахнул руками, и темно-багровый метеор, оборвав последние горячие нити, сорвался с потолка и обрушился на ревущую тварь. Жидким огнем он растекся по ее ободранной коже, опутал густой жгучей паутиной, проник в разверстую глотку. Хрипя выжженными связками, матка на мгновение неподвижным изваянием зависла в воздухе и обрушилась в воду, подняв тучи брызг. Облако пара взметнулось вверх, скрыв дергающуюся тушу. Померк свет, в пещеру вернулась темнота. Лишь тускло светились раскаленные каменные чешуйки, оставшиеся от испепеленных горгулий. В наступившей тишине негромко плеснула вода, и все стихло — гигантская тварь сдохла.
   — Все? — неуверенно спросил Коготь.
   — Все, — подтвердил Глеб.
   — Все! — утвердил Тролль.
   Они опустились на землю. Маг попытался зажечь огонек, но лишь слабая искра пробежала по его пальцам и пропала.
   — Не могу, — сказал Коготь. — Все… Действительно все… Но я их сделал!
   — Ты молодец. — Тролль нащупал в темноте плечи товарища, осторожно обнял его.
   — Без вас у меня ничего бы не получилось, — сказал маг. В пещере было жарко и влажно, словно в бане. Темнота округа друзей со всех сторон, но в ней уже не было зла. Поэтому, когда в гулкой тишине послышался далекий лязг и скрежет, он не встревожились, лишь крепче сжали в руках оружие.
   Шум постепенно приближался. Бряцание металла, частый топот десятков ног и негромкий гул голосов.
   — Варвары, — прошептал Тролль и поднялсяна ноги. — Это моя работа.
   Пещера осветилась неяркими пятнами факелов. Задвигались в тумане приземистые фигуры, похожие на призраков. Незваные гости изумленно оглядывали остывающее поле битвы, наклонялись, подбирали еще горячие каменные чешуйки и негромко переговаривались. Из хода шахты появилась еще одна неясная фигура с факелом в руке, огляделась и пошла прямо на друзей. Тролль перехватил дубину поудобней.
   — Погоди, — остановил товарища Глеб. Он узнал идущего к ним.
   — Я был уверен, что ты справишься! — сказал гном. Это был Свертль собственной персоной. Он почти не изменился с момента их встречи в гостинице «Медный Единорог», лишь отрастил маленькую аккуратную бородку, а в остальном был такой же: ухоженный, тщательно выбритый и причесанный. За его спиной утонул рукоятью в кожаном чехле массивный топор, и блестящее, покрытое тонкими линиями орнамента лезвие торчало над Головой гнома, словно плоская тарелка спутниковой антенны.
   — Все-таки не усидел дома? — Глеб протянул руку, и они обменялись рукопожатиями.
   — Да. Не усидел… Хотел помочь тебе своими воинами, но не успел. Попали в шторм, и ты меня опередил… Но, я гляжу, ты и сам отлично справился.
   — Не сам, — поправил его Глеб. — Только благодаря друзьям.
   Свертль кинул быстрый взгляд на Когтя, заинтригованного новым знакомым Глеба. Уважительно оглядел гороподобного Тролля, почти в три раза превосходившего ростом самого гнома, и сказал:
   — Вы все здорово помогли мне. Но договаривался я только с одним человеком, и поэтому я отблагодарю только его.
   Неловкая пауза повисла воздухе. Коготь ворочал головой, переводя чуть встревоженный взгляд с Глеба на Свертля, со Свертля вновь на Глеба, гадая, о чем же это они договаривались. Какая будет плата?.. Тролль, спиной привалившись к стене, невозмутимо соскребал со своей дубины ошметки мяса и потрохов. Казалось, ему нет никакого дела до всего, что здесь сейчас происходит. Впрочем, так оно и было. Вдоволь намахавшись палицей, всласть навоевавшись с горгульями, великан сейчас отдыхал и ни о чем не думал.
   — Дело сделано. Нам пора наверх, — нарушил молчание Глеб.
   — Конечно. Я пойду с вами, — сказал Свертль.
   — Но как же… — Глеб обвел руками пещеру. Гномы осветили ее факелами, воткнув их в стены, и разбрелись по огромному пространству подземной каверны. То в одном темном углу, то в другом сверкала сталь топора, и спустя мгновение доносился тупой звук удара — приземистые силачи добивали ослепших беспомощных горгулий.
   — Не волнуйся. Мои гномы прекрасно организованы. Не хуже, чем королевская охрана. Они сначала вычистят эту пещеру, а потом разойдутся небольшими отрядами по боковым ходам, уничтожая оставшихся тварей. А основную работу сделали вы…
   — А как там варвары? — вмешался в разговор Тролль.
   — Какие варвары?—не понял Свертль.
   — Ну, как… — великан слегка растерялся. — На поверхности… Вы что, их не встретили?
   — А! — Гном развел руками. — Увы, мой друг, но у нас другие дороги. Не забывай — мы подгорный народ. Глеб помрачнел.
   — Это плохо, — сказал он. — Я надеялся, что вы их разогнали… Значит, у выхода нас поджидает еще один враг.
   — Ерунда! — отмахнулся Коготь, лицо которого стала покидать нездоровая бледность. — Они уже давно разбрелись, посчитав нас мертвыми.
   — Я знаю, что делать, — уверенно изрек Тролль. Он ловко выхватил из-за спины гнома топор с широким лезвием — тот даже возмутиться не успел — и быстрым шагом направился к телу мертвой матки, вздымающемуся горой над поверхностью озера. — Уж я им покажу каменную птицу!
   — Эй! — крикнул вслед ему обозленный Свертль, но великан даже не оглянулся. — Мне нравится твой непосредственный друг, — пробурчал гном, обращаясь к Глебу.
   — Он почти животное, — примиряюще сказал Коготь, — что с него взять?
   Тем временем Тролль залез в горячую воду, подошел к смердящей туше и двумя мощными ударами топора отделил уродливую голову матки от бесформенного тела.
   Выбравшись из обмелевшего озера, он по-собачьи встряхнулся и вернулся к недоумевающим друзьям, волоча свой безобразный трофей.
   — Спасибо, — сказал он гному и вернул топор. — Это наш пропуск. — Тролль с усилием поднял отрубленную голову на уровень своего лица и заглянул в ее бельмастые глаза. От головы, похожей на мумифицировавшийся череп гидроцефала, несло вонью Разлагающейся плоти. Из волдырей ожогов текла белая густая жидкость. И такая злоба исходила от головы, уже мертвой, отделенной от тела, что казалось — вот сейчас она распахнет свои слепые бельма, глянет свирепо, оскалит желтые клыки и вцепится, вгрызется в держащие ее руки…
 
   — Бедный Йорик… — тихо пробормотал Глеб и отвернулся, зажав нос.
   — Ну, а если это не поможет, то у меня найдется пропуск получше. — Тролль опустил ужасный трофей на землю и играючи взмахнул дубиной. — А топор у тебя неплохой, — признал великан, кивнув гному. Свертль вышел из оцепенения.
   — Да? — немного растерянно вымолвил он. — Э-э… Я тоже так думаю…
   — Вам не кажется, что последнее время мы слишком много болтаем? — спросил Коготь. Он выглядел уже намного лучше. С некоторым трудом он вытянул руку, произнес короткое заклинание, и над его головой завис сгусток огня. Опершись на посох, маг поднялся и пошел к темнеющей неподалеку дыре хода.
   — Не туда! — окрикнул его гном. — Это тупик. Выход на поверхность правее… Идите за мной…
   Гном, два человека и тролль шли по пологому стволу шахты, направляясь к поверхности.
   — Глеб, а сколько этот гном тебе обещал? Мне кажется, что он очень богат. — Коготь понизил голос, чтобы его не услышал ушедший вперед Свертль. — Делим поровну, да? На всех?
   — Насчет денег мы с ним не договаривались, — сказал Глеб.
   — И чем же он платит?
   — Информацией.
   — Что? — Маг, возмущенный до глубины души, встал как вкопанный. — Информацией? Для тебя? А нам? Мне?.. Нет, так не пойдет! Я им такие пещеры освободил, а они мне за это дулю?! — Коготь сорвался с места и бросился догонять Свертля.
   — Эй! Погоди! — прокричал он идущему впереди гному. — Поговорить надо!
 
   Свертль остановился и повернулся. Встал и идущий за ним Тролль. Разогнавшийся Коготь со всего маху налетел на волосатую спину великана и чуть не упал.
   — Ты потише, герой, — вполне дружелюбно предупредил его Тролль.
 
   — Потише! — повторил за ним Коготь. — Ты хоть знаешь, что нас кинули? Ты там дубиной своей махал, а денег тебе —вот!
   Маг сложил кукиш и сунул его гиганту под нос.
   Тролль вопрошающе глянул на подошедшего Глеба.
   — Да, — подтвердил Глеб. — Мы договорились, что платой за освобождение шахт будет информация. Извините, что я вас не предупредил…
   — А! — Тролль улыбнулся. — Никаких проблем. А я уж подумал, что ты…
 
   — Как это — никаких проблем! — Маг замахал руками. — Ты, может, и привык на земле спать и корнями питаться, но я так не могу! Последние деньги мы извели в таверне, и что теперь? Куда нам, значит, податься? Кому мы — безденежные — нужны? Ты меня, Глеб, не успокаивай! Подожди! Ты тут ни при чем! Но вот… Гном! Как там тебя? Ваше племя славится богатством, так неужели ты способен вот так вот поступить с людьми, которые вернули вам миллионы?! Я понимаю, что ты договаривался! Но! Нет, ты послушай!…
   Свертль невозмутимо внимал бурным излияниям Когтя.