Остапенко Юлия Владимировна. Тебе держать ответ

   — Вот это да! — восторженно выкрикнул Адриан, и Том коротко улыбнулся ему через плечо.
   Потом они ели в тени берёз и осин, Адриан шевелил пальцами на перебинтованных ступнях и чувствовал себя почти счастливым.
   — Я никогда не видел, чтобы ты рыбу руками ловил.
   — Не всегда в ручье есть рыба. Да и не всякую рыбу так поймаешь.
   — А меня можешь научить?
   Том слабо улыбнулся.
   — Как-нибудь потом. Ты бы поспал сейчас. Как стемнеет, пойдём дальше.
   — Слушай, Том, почему мы так спешим? И почему нельзя ночью спать, как нормальным людям, а идти днём? И почему мы трактиры обходим? У тебя что, совсем нет денег?
   — Нет, — ответил Том. — А у тебя есть?
   Адриан потупился.
   — Спи.
   — Да не хочу я спать, — сказал Адриан и широко зевнул. Тут же покраснел, ожидая услышать смех, но Том даже не улыбнулся. Только сидел с другой стороны костра, тоже сняв сапоги и вытянув ноги к воде, и внимательно смотрел на Адриана. Это был странный, чересчур внимательный взгляд, и под его воздействием спать хотелось ещё сильнее. Адриан усиленно заморгал, понимая, что если они не поговорят сейчас, то Гилас знает, когда ещё представится такая возможность.
   — Ну скажи хоть, куда мы идём.
   — В Эвентри.
   — Это я понял. Но только как пойдём-то, через Тэйрак?
   — Нет. Через Логфорд. Потом через Сафларе.
   — Через Логфорд?! — Адриан разом проснулся. — Но это же септы Одвеллов! А Сафларе…
   — Знаю. Поэтому идти придётся быстро. Быстрее, чем сейчас. И осторожнее. Так что, говорю тебе, отсыпайся, пока можешь.
   — Том, зачем нам идти через Логфорд? Ведь гораздо безопаснее через Тэйрак, и я лорда тамошнего знаю, может быть, он нам… что? — осёкшись под тяжёлым взглядом Тома, спросил Адриан.
   — Адриан, для человека, принадлежащего к твоему клану, сейчас не существует безопасных путей. Ни ты ни я не знаем, в каких отношениях Тэйраки с Индабиранами. Судя по тому, что твой брат не упомянул их в числе возможных союзников, им в лучшем случае всё равно, а в худшем, и это вероятнее всего, — они согласились сохранить лояльность Индабиранам в обмен на неприкосновенность своих границ. Я не слышал, чтобы они искали тебя, но не знаю, что они сделают, если ты попадёшься им в руки.
   — Они помогут нам! Они нам родня, у меня там троюродные кузены и… — он внезапно понял, что говорит глупости, и смолк. Том терпеливо ждал, пока до него наконец дойдёт, что в нынешнем положении невозможно подходить к вещам с прежними мерками. Адриану стало стыдно за свою наивность, и он отвёл взгляд. Какое-то время только потрескивал костёр, шумела река, щебетали птицы да шелестела листва на ветру.
   — Проход через Тэйрак, может статься, столь же опасен, как и любой другой путь, — проговорил Том наконец. — А времени отнимет вдвое больше.
   — Мы могли бы взять коней…
   — То есть украсть? — насмешливо уточнил Том. Адриан потупился. — Не то чтобы я был слишком щепетилен, не подумай. Но двое всадников привлекут гораздо больше внимания, чем двое пеших, и затеряться нам будет труднее.
   — Почему ты торопишься?
   — Потому что не знаю, где теперь твой брат. И с каждым днём вероятность найти его в Эвентри уменьшается. Единственная надежда на то, что он уехал из Лакмора не слишком далеко, и, если будем идти быстро, нагоним его по горячим следам.
   — И это всё? — с подозрением спросил Адриан.
   Том ответил:
   — Это всё, что я согласен с тобой обсуждать.
   Адриан надулся и, отвернувшись от него, свернулся калачиком. От земли тянуло холодом, но потрескивающее пламя пригревало ему спину, и он заснул прежде, чем успел обидеться на Тома как следует. Уже во сне почувствовал, что его накрыли чем-то, и с наслаждением натянул это «что-то» до самого носа. Ноги ныли даже во сне, но было тепло, и ему ничего не снилось.
   Том разбудил его в полночь. Костёр он успел потушить и затоптать, все вещи были собраны, фляги наполнены, одежда выстирана и высушена. Чёрное небо с яркими россыпями звёзд было чистым и высоким, луна светила так ярко, что освещала каждый камушек на дне ручья. Адриан чувствовал себя выспавшимся и отдохнувшим и поднялся без малейшего роптания. Поужинав — вернее, позавтракав, — двинулись дальше.
   За рощей снова тянулись поля, а дальше деревня — ни одного огонька не горело в ней, потому они заметили её не сразу и обогнули уже на подходе. Ещё дальше виднелся замок с огнями сторожевых башен, а за ним — снова деревня. Сейчас они шли землями Скортиара, приближаясь к северной границе, и старались держаться дорог, но по возможности не выходить на них. Изредка ночным трактом проносился всадник или закрытая карета; солдат не было, и это позволяло заключить, что лорд Скортиар решил остаться в стороне от назревавшей распри. Никто ни разу не заметил их и не остановил.
   Адриану всё ещё было тяжело идти со стёртыми ногами, но Том теперь шагал немного медленнее, и у Адриана получалось за ним поспевать. Он дивился, с чего бы это Тому сбавлять скорость именно теперь, когда они шли так хорошо, но помалкивал — какая разница, в конце концов, главное, что Адриан больше не тащился в хвосте, спотыкаясь и валясь с ног. Теперь они шли рядом и, при желании, даже могли бы поговорить, да только разговор не клеился — на любые вопросы Том отвечал односложно и советовал поберечь дыхание. Адриан пытался расспросить про Анастаса, но так толком ничего и не выпытал, поэтому в конце концов отстал от Тома и просто шагал, не тратя силы на болтовню и сберегая дыхание.
   Уже светало, когда они подошли к очередному пролеску. Том объявил привал, они сели у обочины и некоторое время утоляли голод и жажду. Адриан обнаружил, что доел свою часть хлеба. Том разломил оставшуюся у него краюху и протянул Адриану половину. Тот принял её, благодарно кивнув, — и вспомнил, как Том поделился с ним хлебом вот так же, когда они сидели в сарае в деревеньке недалеко от замка Эвентри. И двух месяцев не прошло с тех пор.
   — Том, почему ты решил отвести меня к Анастасу?
   Том прожевал хлеб, запил водой из фляги, утёр рот тыльной стороной ладони и пожал плечами.
   — Не знаю. Что ещё с тобой делать?
   — Ну, я ведь серьёзно спрашиваю…
   — А я серьёзно отвечаю.
   Какое-то время они молча ели. Потом Том сказал:
   — Возможно, я и совершаю ошибку. Но в одном я точно уверен: лучше уж тебе быть с ним, чем с ней.
   Адриан замер. С ней?.. Не имело смысла переспрашивать, кого он имеет в виду. За всё время Адриан не задал Тому ни одного вопроса про Алекзайн. О чём угодно спрашивал, только не о ней.
   Да он о ней и не думал, если уж на то пошло.
   И вот подумал теперь — белая кожа покатых плеч, облепленных красными и чёрными прядями, — и спросил совсем не то, что собирался:
   — Почему у неё такие странные волосы?
   — Странные? Ты имеешь в виду седину? Это давнее дело…
   — Нет, не седину! Разве у неё есть седина? Я имел в виду, что они двух цветов, будто пополам разделены…
   — Двух цветов? — удивлённо переспросил Том.
   — Ну… — у Адриана мелькнула нелепая мысль, что они говорят о разных женщинах. — Наполовину рыжие, наполовину чёрные. Вот так. — Он провёл ребром ладони по пробору у себя на голове, показывая, где проходит граница цветов в волосах Алекзайн. Том смотрел на него в изумлении, потом это выражение исчезло с его лица, и он кивнул.
   — Чёрные?.. А-а. Да. Она, вероятно, выкрасила седую половину в чёрный цвет.
   — Выкрасила?!
   — Алекзайн рыжеволосая, Адриан. Но половина её волос поседела за одну ночь, когда ей было пятнадцать лет. Я не знал, что она стала это скрывать.
   У Адриана отвисла челюсть. Красит волосы?! Как же так?! Как могло быть что-то искусственное, что-то ненастоящее в этом дивном существе?
   И тогда он задал вопрос, который должен был задать первым, — самый просто и самый важный:
   — Кто она такая?
   Том откусил от краюхи и принялся жевать.
   — Том!
   — Сейчас не время для этих разговоров, Адриан.
   — Да ты всё время так говоришь! Тому не время, этому не время! Всё равно ведь придётся рассказать, рано или поздно. И ты же не знаешь, сколько я ещё с тобой пробуду…
   Том насмешливо посмотрел на него.
   — Это угроза?
   — Понимай как знаешь, — выпалил Адриан.
   — Ну, ну, не злись. Пожалуй, ты прав. — Адриан разинул рот при этом невероятном заявлении, а Том как ни в чём ни бывало продолжал: — Только учти, это длинная история, на которую сейчас у нас нет времени, поэтому я расскажу только главное.
   Он отряхнул с рук хлебные крошки, вытащил трубку и, скрестив ноги, принялся набивать её. Адриан сглотнул, едва не попросил поделиться, но вовремя прикусил язык. Том глубоко затянулся, пустил ноздрями дым.
   — Я сам знаю о ней не так уж много. Она должна была стать жрицей в храме Яноны. Её отдали туда в раннем детстве и готовили для посвящения в день совершеннолетия. Она не очень-то хотела этого, как я понимаю. Ей не нравилось то, что она там видела.
   — Жертвоприношения?
   — И это тоже. Наверное, что-то ещё — нечто такое, в результате чего она поседела. Мы никогда не говорили об этом. Расспросишь её сам, если захочешь… Знаю только, что она нашла там что-то, в этом святилище. Какие-то старые свитки, в которых вычитала древнее пророчество о Том, Кто в Ответе. И поняла, что способна определять Того, Кто Отвечает.
   — Определить? Что это значит?
   — Если б я знал, парень, — вздохнул Том. — Факт тот, что она знает, где ты, знает, о чём ты думаешь, и воображает, что ты принадлежишь ей. Дескать, Янона возложила на неё обязанность следить за… за такими, как ты, и направлять их дар в нужное русло.
   — Но она же отказалась служить Яноне!
   — Дражайшая Алекзайн — достаточно противоречивая дама, — криво улыбнулся Том. — У неё с Яноной какие-то запутанные отношения, я, признаюсь, особо не вникал. Опять же, за дополнительными вопросами — к ней.
   — И как я это сделаю, если ты меня от неё увёл? — тихо спросил Адриан.
   Лицо Тома затвердело, улыбка сбежала с губ.
   — Позволь напомнить, что я тебя от неё не уводил, — сухо сказал он. — Ты ушёл сам. И правильно поступил, как по мне. Но только не забывай, что это был твой собственный выбор. Никогда об этом теперь не забывай.
   — Да я стараюсь, — буркнул Адриан, вертя в руках флягу. — Так она поэтому меня нашла, когда… когда я от тебя сбежал? Она меня… чувствовала?
   — Думаю, да. Впрочем, она нашла бы тебя, даже если бы ты оставался со мной. Хотя тогда, может, и с меньшим успехом запудрила бы тебе мозги.
   — Почему ты всё время так о ней говоришь?! Она… она… — Адриан хотел объяснить, какая она, потом выпалил то, что было наиболее безопасным и уж точно неоспоримым: — Она спасла мне жизнь!
   — Не сомневаюсь, — кивнул Том. — Мне тоже. И не один раз. У неё это хорошо получается.
   Адриан непонимающе посмотрел на него. Том глядел в сторону, выдыхая облачка дыма, и его глаза слабо поблескивали в темноте.
   — Адриан, я не знаю, что именно она тебе наобещала, но из этого не вышло бы ничего хорошего. Поверь мне, пожалуйста. То, что говорит Алекзайн… я знаю, это сладкий мёд. Да только добыть этот мёд ты должен сам, сунув голову в улей и слизывая его с сот, пока разъярённые пчёлы будут жалить твой язык.
   — А разве не так надо добывать мёд, чтобы заслужить право его есть? — с вызовом спросил Адриан.
   Том вытащил трубку изо рта и посмотрел на него с изумлением. Потом откинул голову, и ночную тишину огласил его резкий звонкий смех.
   — Что смешного? — зло спросил Адриан.
   — Ничего, ничего. Ты, я вижу, принял мои наставления близко к сердцу. Извини. — Том покачал головой и снова сунул трубку в зубы. — Ищи золотую середину, Адриан. Мой тебе душевный совет. Не ошибёшься.
   — Хочешь сказать, ты никогда не ошибаешься? — спросил Адриан, злясь всё сильнее.
   Ему не нравилось, что Том так говорит о леди Алекзайн. Ему не нравилось, что он о ней говорит. Кое-что и вправду рассказал — но, боги, лучше б и вовсе ничего не рассказывал! Жрица Яноны? Адриан не мог в это поверить. Янона Неистовая, богиня мести, ревности и гнева, покровительница злоумышленников и предателей, одержимая жаждой убийства… Любимая дочь Молога, отвергнутое дитя Гилас. Совсем немного кланов поклонялись ей и вели от неё свой род — и всё это были кланы с дурной славой и несчастливой историей, ибо Янона не только жестока, но и вероломна, и безжалостна даже к собственным детям. Леди Алекзайн, это странное создание с холодными руками и горящей смолой во взгляде, вступила с безумной богиней в сговор. Но с какой целью? То, о чём она просила Адриана, вряд ли угодно Яноне — та была бы лишь рада мору, сулившему ей множество жертв. Адриан представил Алекзайн на коленях у пылающего алтаря, обнажённую, с воздетыми к небу руками, представил её волосы, реющие на ветру, рыжие и чёрные…
   Нет. Рыжие и седые.
   Он попытался отогнать эту картинку, потом — вспомнить её лицо. И ни того ни другого не смог.
   Его встряхнули за плечо — кажется, не в первый раз.
   — Ты не уснул? — спросил Том. — Рано, надо ещё немного пройти. Скоро граница.
   — Том, — сказал Адриан, посмотрев на него, — как ты меня нашёл? Как ты узнал, что я в Ответе?
   Том опустил голову и принялся выбивать трубку.
   — Она со мной говорила.
   — Как это?
   — Сам не знаю. Я слышу её голос, во сне или наяву, иногда могу ответить, но чаще нет. Я для неё в эти минуты открыт… целиком открыт. Так она и узнала, что ты со мной. И, между прочим, сейчас она тоже это знает. — Том искоса взглянул на него и спросил: — С тобой она пока не выделывала ничего подобного?
   Адриан покачал головой, чувствуя растерянность и лёгкую обиду. Как же так? Его леди, которой он дал клятву верности и служения, болтает с каким-то Томом, а с ним, Адрианом, своим рыцарем, ни словечком не соизволила перемолвиться с тех пор, как он её покинул… Ну да — он ведь её покинул. Не навсегда, но ведь она не знает об этом! И, конечно, гневается. Потому и молчит. Что ж, он вполне это заслужил.
   Том что-то говорил, но он не слышал. Машинально переспросил: «А?» — и подскочил от неожиданности, ни с того ни с сего получив крепкий подзатыльник. Ну, здравствуйте, старые добрые времена!
   — За что?! — завопил Адриан, схватившись за гудящий затылок.
   — За то, что слушать надо, когда с тобой говорят! Я сказал, чтобы ты не отзывался, если она попытается до тебя дотянуться. И, желательно, не слушал. Это вряд ли получится, но попытайся. Не говори с ней и не слушай её. Хорошо бы тебе вовсе её забыть, но я понимаю, что это вряд ли возможно.
   — То же самое она говорила о тебе, — огрызнулся Адриан, всё ещё потирая ушибленное место.
   Том посмотрел на него странно.
   — В самом деле?
   — Только это вряд ли возможно, — съязвил Адриан и схлопотал новую затрещину.
   — Так, а ну встать! — рявкнул Том, рывком поднимаясь на ноги. — Развели тут болтовню. Поднялся, вещи собрал и пошёл! Отстанешь — бока намну!
   Теперь он до ужаса напоминал того Тома, который увёз Адриана из родного замка и месяц промучил, держа в рабстве в горной хижине. События того времени, успевшие поблекнуть в памяти Адриана, явились ему с небывалой живостью. Он крепко помнил, что этот Том ничего не повторяет трижды, не знает ни пощады, ни жалости. Адриан стиснул зубы и выполнил всё, что от него требовали, а потом быстро, почти бегом зашагал по озарённому лунным светом пролеску. Том был на шаг впереди, и Адриан не видел его лица. «Странный у нас вышел разговор», — подумал он, поспешно нагоняя Тома. И ещё подумал, что правильно поступил, не рассказав ему о чёрной оспе.
   Утром следующего дня они пересекли границу области Скортиар и ступили во владения Лэнда Логфорда. И ещё до того, как нога Адриана ступила на вражескую землю, он смог убедиться, что Том был прав: в нынешнем положении они не могли позволить себе роскоши ни путешествовать с комфортом, ни обзавестись лошадьми. На первой же пограничной заставе сгрудилась группа подозрительных с виду мужчин, более всего напоминавшая банду наёмников. В другое время никто не пропустил бы их через заставу без боя, да и сами бы они не полезли на рожон, предпочтя пробираться оврагами и лесными чащобами, но на сей раз у их предводителя была путевая грамота от самого лорда Логфорда, призвавшего их под свою руку, — а уж на каких основаниях и условиях, начальника заставы заботило мало. Солдаты прошли мост, перекинутый в этом месте через Силиндайл, западный приток могучего Силмаэна, и таким образом оказались во владениях и распоряжении своего нового господина.
   Том и Адриан прошли с ними вместе — благо компания, видимо, только что собралась и ещё не успела толком перезнакомиться. Пока они шли через мост, Адриан смотрел вниз, на доски, гудящие под поступью наёмников, и изо всех сил старался унять бешено колотящееся сердце. Он поймал на себе чересчур внимательный взгляд одного из стражей заставы, когда они только ступали на мост, чудом умудрился не сбиться с шага и не запаниковать — и никто его не окликнул. Перейдя реку, наёмники шли неровным строем до леса, подгоняемые рявканьем своего командира — единственного всадника в отряде, то и дело вытягивавшего шею и изрыгающего проклятья в адрес отстающего арьергарда. Том и Адриан шли с ними до леса, а там, едва у обочины вырисовалась ведущая в глубь чащи тропинка, отделились от группы своих проводников — так же тихо и безмолвно, как и присоединились к ней. За всё это время они не произносили ни слова, и лишь когда гул шагов удаляющегося отряда стих вдали, Том сказал:
   — Я сглупил. Нам очень повезло, что никто из них не присмотрелся к тебе слишком пристально.
   — Но я…
   — Держи, — Том снял с пояса нож, которым ещё вчера потрошил свежепойманную рыбу. — Спрячь пока и не размахивай без дела. Но если снова попадём в такую ситуацию — держи на виду. А то что за боец без оружия…
   Адриан принял дар, виновато подумав, что это уже второй раз Том даёт ему нож, — и он очень надеялся, что не лишится его так же глупо, как в первый. Том неверно истолковал его неуверенность и, усмехнувшись, сказал:
   — Я понимаю, милостивый государь, что мясницкий тесак — не тот вид оружия, который можно счесть достойным вашего благородного происхождения. Однако покамест придётся довольствоваться тем, что есть.
   — Да нет, — вспыхнул Адриан. — Просто я подумал, что ты ведь уже давал мне оружие раньше… только оно осталось у леди Алекзайн.
   Том какое-то время внимательно смотрел на него. Потом кивнул, будто про себя в чём-то удостоверившись.
   — Теперь-то уж не отдавай его ей, как бы ни просила, — сказал он, и Адриан так и не смог понять, звенит ли в его голосе насмешка или это ему только чудится.
   — А ты как же теперь без оружия?
   — За меня не волнуйся. И, кстати, на будущее: никогда не пускайся в путь, не имея при себе ножа, а лучше двух — вдруг один придётся оставить в чьём-нибудь боку, — беспечно сказал Том и подмигнул ему, но Адриану отчего-то казалось, что он не знает, о чём говорит. Он обдумал это ощущение и лишь больше в нём утвердился. Нет, он был уверен: Тому никогда не приходилось оставлять свой нож в чужом боку.
   Но спрашивать об этом он не стал.
   На следующей заставе им повезло меньше — никакой толпы, с которой можно было бы слиться, не наблюдалось, и пришлось заплатить проходную пошлину. По счастью, немного денег у Тома всё-таки было, но Адриан видел, что он хмурится, отсчитывая нужную сумму. Думает, небось, что они будут делать, если заставы станут встречаться слишком часто. Конечно, всегда можно пойти в обход, но на это у них не было времени. Адриан снова поймал на себе изучающий взгляд стражника и, вздрогнув, машинально одёрнул рубаху, гадая, не выпирает ли из-под неё рукоять ножа. Проклятье, и чего это они все на него так повылупливались? На Тома так никто не смотрел — ну, путник и путник, налог платит, выглядит сносно, ведёт себя смирно… уж слишком смирно, по мнению Адриана, но ведь его мнения никто не спрашивал.
   — Чего дуешься? — спросил Том, когда они снова зашагали по дороге, взбивая подошвами пыль. Погода стояла сухая и жаркая; вот если б только не пылища эта да не мухи, да не расставленные повсюду сторожевые посты, да не вражеская земля — как было бы хорошо.
   — Я не дуюсь, — хмуро отозвался Адриан.
   — Да ну? Стало быть, впал в тяжкую задумчивость? Ну, прости, что отвлёкаю.
   — Тебе бы всё ерничать. Был бы так на язык остёр с…
   — С кем?
   — С этими! — выпалил Адриан, мотнув головой на тонущую в клубах пыли заставу. — Они с тобой как со смердом, а ты — будто так и надо!
   — Да. Так и надо. А что, по-твоему, мне следовало назваться, представить тебя и сообщить, что мы движемся в замок Логфорд на пир в честь лорда Одвелла?
   — Ну не знаю, — буркнул Адриан. — Не знаю, как ты можешь… терпеть, чтоб с тобой так разговаривали!
   — Это намного проще, чем кажется, — сказал Том спокойно. Адриан фыркнул, но поймал взгляд своего спутника и решил не спорить. Не похоже, чтобы Тома можно было поколебать в его решимости позволять вытирать об себя ноги кому ни попадя. Но какого беса! Адриан был уверен, что никогда, ни за что не позволит больше обращаться с собой несообразно его положению. Счастье, что до сих пор на него никто не обращал внимания, если не считать странных взглядов, которые кидали на него стражники. Все разговоры с ними вёл Том, и Адриана это вполне устраивало. Он отказался бы признаться в этом, но один он очень вряд ли сумел бы проделать такой путь, не попав в передрягу и ничем себя не выдав.
   — Хочется верить, что ты обдумываешь мои слова, — коротко сказал Том, и Адриан, очнувшись, ответил:
   — Ага.
   И не почувствовал ни малейшей вины оттого, что солгал.
   Они сделали привал, потом ещё один, заночевали — и наутро Адриан проснулся первым, снедаемый странным возбуждением. Он был уверен, что сегодня произойдёт что-то удивительное.
   — Долго нам ещё идти?
   — Не очень, если повезёт, — ответил Том, поглядев на небо. — К вечеру, если дождь не соберётся, доберёмся до границы. А там уже и Сафларе.
   — А потом — Эвентри? — спросил Адриан так, будто не знал.
   Том кивнул.
   Адриан посмотрел на запад. И сказал:
   — Ну, идём же, сколько можно рассиживаться?
   У него щемило в груди и сосало под ложечкой, так хотелось домой.
   Как ни старались они держаться в стороне от больших дорог, а после полудня всё-таки пришлось выйти на одну из них. Торговый тракт шёл через местность, испещрённую холмами и оврагами, большинство их которых поросло густым ельником. Обочина на этом тракте была хорошо если в локоть шириной — дальше начиналась хвойная стена, всего через несколько шагов превращавшаяся в непролазную чащу. Лес здесь когда-то специально вырубили, чтобы проложить дорогу, это был единственный прямой путь из северо-западной части Логфорда как к центру страны, так и в соседний фьев, и пользовались им много и часто. То и дело на дороге показывались отдельные путники и целые отряды, пешие и конные, торговые караваны под охраной пары-тройки дюжих всадников бандитской наружности, каретные кортежи в сопровождении десятка всадников не менее дюжих, однако несколько более благовидных. Том сказал Адриану: «Иди быстро и тихо, по сторонам не глазей, и, что бы ни случилось, молчи» — и он так и делал, хотя не глазеть было трудно, особенно когда мимо них проехала, покачиваясь, запряжённая четвёркой вороных карета и в приоткрывшемся окошке мелькнуло миловидное женское личико, проводившее шагающих в стороне путников исполненным любопытства взглядом. На миг Адриану почудилось, что вот оно — то удивительное, близость которого он ощутил утром, едва проснувшись. Он остановился и глядел карете вслед, пока привычный подзатыльник не вернул его к суровой действительности.
   — Шагай, — напомнил Том, и Адриан, сердито вздохнув, подчинился.
   Когда карета проехала, дорога совсем опустела. В тисках душистых зелёных стен было свежо и прохладно, пахло хвоей, и пыль почти не лезла в нос. Даже мухи немного угомонились.
   Адриан хотел сказать Тому, что хорошо бы сделать привал, но не успел раскрыть рот, как позади послышался скрип колёс, топот и фырканье лошадей и сердитые окрики. Пыль немедленно поднялась снова и встала столбом — так, что Адриан чихнул и зажмурился. Он остановился, но на сей раз Том не поторопил его, а остановился тоже и крепко сжал его руку. Адриан снова чихнул и покорно ступил за Томом с дороги на обочину. Хрустнула ветка, нога попала в какую-то ямку, и Адриан едва не оступился. В носу всё ещё ужасно щекотало, а пыли меньше не становилось — и те, кто подняли её, приближались.
   По дороге, с той стороны, откуда они шли, ехала маленькая чёрная карета с гербом Логфордов на дверце. Из окна её высовывался плешивый человек, оравший во всё горло. Позади кареты ехала крытая повозка, тяжело гружённая, судя по тому, как надрывались запряжённые в неё лошади. С обеих сторон повозки и кареты ехали по четыре всадника в полном боевом облачении, вооружённые с головы до ног. Тот, что скакал первым, глядел в сторону орущего человечка с плохо скрываемой неприязнью. Потом он махнул рукой, крикнул что-то, и кучер, натянув поводья, остановил карету. Повозка — тоже остановилась, чуть запоздав и едва не наехав на впереди стоящий экипаж. Плешивый человечек увидел это и истошно заверещал.