Остапенко Юлия Владимировна. Тебе держать ответ

   То есть — до недавнего времени предпочитали. До тех пор, пока не уничтожили клан Эвентри.
   Тому не надо было даже спрашивать, чтобы подтвердить свою догадку. Он знал, что нападение на Эвентри — главная, хотя и вряд ли единственная причина, вынудившая свободные кланы собраться на тинг впервые за столько лет. И знал, что они будут обсуждать на этом собрании — была лишь одна тема, способная объяснить таинственность, о которой свидетельствовали конспиративные действия Блейданса и его свиты. Бонды возмущены поведением Одвеллов — но не готовы принять сторону Фосиганов в назревающей войне, ибо эта война наконец-то может закончиться чьей-либо окончательной победой. Тогда в Бертане воцарится наконец единый, непререкаемо властный над всеми великий конунг. А какими будут цвета его клана — вопрос уже второстепенный, ибо после этой войны не останется свободных бондов.
   «Они бы не пошли на это, если бы не были так возмущены, — подумал Том. — Если бы не глупость Индабирана. И не моя глупость. О Молог Всемогущий… о Янона Неистовая, ты оказалась хитрее. Я сбежал, но ты всё равно оказалась хитрее меня, и сделанное мной исправить нельзя».
   — Что ты собираешься делать, Виго? — тихо спросил он.
   — Ты спрашиваешь о позиции моего клана? Что ж, всё равно это скоро перестанет быть тайной… если мы о чём-нибудь договоримся. Хотя, чует моё сердце, это будет не так-то просто.
   Том кивнул. Он вполне разделял эти сомнения. Отдельные кланы время от времени присоединялись к той или иной противоборствующей стороне — но казалось немыслимым, чтобы то же присоединение могло осуществиться всем скопом. Нет, они слишком ценили свою свободу — или ту видимость, что осталась от неё в последние двадцать лет.
   — Что касается меня, — вполголоса добавил Виго Блейданс, — и моего клана — то ты знаешь, Тобиас, сколь много для нас значит честь.
   — И из этого следует…
   Виго Блейданс резко вытащил трубку изо рта. Его взгляд окаменел.
   — Разве у этого может быть более одного значения, Томас Лурк?
   Том, не выдержав его прямого взгляда, отвёл глаза.
   — Просто… я не такой, как ты. Прости.
   — Боги простят.
   Честь… если бы он, Тобиас, ныне звавшийся Томом, старший сын главы великого клана, ныне сделавшийся безродным предателем, понимал, что значит это слово, многое могло пойти иначе. Не то чтобы Том этого слова не знал — он знал, и очень хорошо. Но, в точности как и многие его родичи, сам решал, когда это слово предпочтительнее забыть.
   — Виго, я любил её. Камилла… она была моей женой.
   Брови Блейданса слегка приподнялись, и Том понял, что это так и осталось их тайной: его, Камиллы и Алекзайн. О да, Алекзайн знала всё.
   — Однако, — проговорил Виго Блейданс — и расхохотался. — Прости! — отсмеявшись, сказал он. — Я просто представил, что было бы, если бы ваш брак сочли законным и он связал бы ваши кланы. Забавно. Забавно, Молог задери!
   — Мне так не кажется.
   — Да, возможно, ты и прав.
   Он снова замолчал и долго пыхтел трубкой, прежде чем сказал:
   — Ты задал мне вопрос, которого не имел права задавать. Могу ли я теперь сделать то же самое?
   — Конечно.
   — Хорошо… Скажи мне, Тобиас, этот мальчик, что едет с тобой, — Адриан Эвентри?
   Том закусил губу. Потом ответил:
   — Я не думал, что ты узнаешь его.
   — Я видел его брата, Анастаса. Они очень похожи. Скажи теперь, он путешествует с тобой по своей воле?
   — Пожалуй… да, — усмехнулся Том. — Теперь — да.
   Виго внимательно взглянул ему в лицо.
   — Он знает, кто ты?
   — Молог Всемогущий, помилуй! Конечно нет.
   — А! — сказал Виго Блейданс и расхохотался снова. — Это многое объясняет. Признаться, когда я увидел тебя на том паршивом тракте в Логфорде, подумал, что мне явился призрак. Но когда увидел этого щенка и понял, что вы вместе… то, поверишь ли, испугался, не тронулся ли я умом. Ты и Адриан Эвентри — в одной упряжке! Ну-ну, Томас Лурк!
   — Не говори ему, — криво улыбнулся Том. — Он и так меня не больно-то любит.
   — Не волнуйся. Судя по тому, что я видел, он слишком глуп, чтобы сообразить, что к чему, даже если бы узнал твоё настоящее имя.
   — У меня нет другого имени, кроме того, что я назвал тебе. Теперь — нет.
   Скулы Блейданса вновь затвердели, на них заходили желваки. Он вытащил трубку изо рта и посмотрел на Тома в упор.
   — Так ты предал свой клан, Тобиас?
   — Да. Я предал свой клан. Теперь ты убьёшь меня?
   Виго Блейданс медленно покачал головой.
   — Это долг не мой, а твоих родичей, если ты попадёшься им на пути. Я не смею отбирать кровь у их мечей.
   Он говорил серьезно и очень спокойно. Том склонил голову, зная, что благодарность неуместна, и всё равно её испытывая — больше всего за то, что Виго ни о чём его не расспрашивал. Он всё равно не смог бы рассказать.
   — Так значит, ты не ведёшь мальчишку Эвентри к Индабирану? — спросил Блейданс. — К твоему сведению, они обещают за него пять сотен золотом.
   — Вот как? Маловато, если правда то, что ты сказал про тинг…
   — Ты сомневаешься в моих словах? — спросил Виго без улыбки.
   — Нет. Прости ещё раз. Я… я давно не говорил с такими людьми, как ты.
   Взгляд Виго Блейданса стал задумчивым. Он посмотрел в другой конец стола — туда, где веселилась пьяная шваль. Потом сказал:
   — Порой я думаю, что нас в самом деле становится всё меньше… если ты понимаешь, о чём я.
   Том понимал. Но сомневался, что имеет право рассуждать о таких вещах.
   — Куда же ты ведёшь его… Том?
   — К его брату.
   И на миг ему показалось, что во взгляде Виго Блейданса, племянника главы клана, мелькнуло что-то… удивление, недоверие, одобрение… прощение?
   — Что ж. Достойно. Тем более что сам по себе парень пропадет на первой же заставе.
   — Он не так глуп, как кажется, — сам не зная посему, заступился за Адриана Том.
   — М-да? А с логфордским прощелыгой вёл себя будто полный кретин.
   — А как бы ты себя повёл на его месте?
   Виго Блейданс открыл было рот, потом захлопнул его. Потом ухмыльнулся.
   — Молог раздери! В этом что-то есть. Всегда проще глядеть со стороны, верно?
   — Верно.
   — Но всё равно, ему не стоило так открыто лезть на рожон.
   — Он не привык путешествовать по дорогам таким образом. Он растерян. И совсем не знает жизни. А ещё его явно недостаточно пороли.
   Ухмылка Виго сделалась понимающей.
   — Я вижу, ты близко к сердцу принял судьбу юного Эвентри. Что так? Совесть взыграла?
   — Можно сказать, что и совесть.
   — И давно?
   — Давно.
   Виго выбил трубку, спрятал её и потянулся.
   — Что же, — сказал он. — Поедете со мной на тинг.
   Этого Том совершенно не ожидал. Должно быть, изумление вполне отразилось на его лице, потому что Блейданс проговорил:
   — Тайно, разумеется. Ты и мальчишка прикинетесь слугами. Старайтесь держаться в тени. Если я узнал его… и тебя… вас может узнать и кто-нибудь другой. По правде сказать, присутствие там довольно опасно для вас обоих. Но ему это будет полезно. И тебе тоже.
   — Спасибо, Виго.
   Тот жестом отмёл благодарность.
   — Лошадей вам утром подберём. Я, в общем-то, только ради этого и завернул сюда на ночь. На месте сходки мы должны быть завтра. Я так понимаю, вы торопились, но если ты и впрямь хочешь разыскать Анастаса Эвентри, то на тинге тебе, быть может, помогут с этим больше, чем в любом другом месте. Ладно, а теперь спать. Я устал, говоря по правде, как собака, к тому же довольно-таки пьян. А ты?
   — Я тоже, — солгал Том — и подумал, а не предложить ли, как в старые времена, присмотреть тут девочку и — одну на двоих… Но в этом было бы что-то слишком нарочитое, слишком натужное, и потому лживое. А он не хотел больше лгать. Не этому человеку.
   Виго пошёл во двор отлить, а Том пробрался в общую спальню. Людям Блейданса достались худшие койки у входа, и Адриану, конечно, самая худшая — у двери. Лежанка рядом с ним была свободна. На полу горела одинокая лампа, в полумраке храпели, сопели, кряхтели и ворочались с два десятка тел. Том пробрался между кроватями и лёг на свободную поверх одеяла, не раздеваясь. Повернулся на бок — и едва не вздрогнул, уловив во мраке блеск раскрытых глаз, глядящих прямо на него.
   — Том, — прошептал Адриан, — Том, прости меня… я хотел… прости, что я… я просто не мог…
   «Знал бы ты, кто я, — подумал Том. — Знал бы ты… просил бы прощения? Или это мне надо просить прощения у тебя, хотя я никогда не смогу достаточно искупить свою вину перед тобой и твоим кланом? Что бы ни делал, как бы ни старался…»
   — Спи, мальчик, — сказал он. — Спи. Завтра будет долгий день.
   Пять десятков кружек гремели о стол — возмущённо, вразнобой, и грохот этот быстро заглушил писклявый голос краснорожего человека, чей необъятный живот врезался в край столешницы, даже когда он стоял. Том не знал его в лицо, но одежда на нём была зелёная и бежевая — цветов клана Хэдлод. Он всё ещё что-то кричал, размахивая руками и тыча растопыренными пальцами в лица соседям по столу, в ответ на что те недовольно кривились и отвечали непристойностями. Пятьдесят кружек грохотали о столешницу, выражая недовольство собрания и категорическое нежелание выслушивать трусливый лепет Хэдлода.
   — Тихо! К порядку! — прогудел над столом могучий бас распорядителя — здоровенного детины из клана Сафларе, исполнявшего обязанности хозяина тинга, и шум понемногу улёгся, хотя недовольный гул продолжал висеть в тесном помещении заброшенного хлева. Виго Блейданс был одним из немногих молчавших; он сидел, навалившись на стол, и покусывал рыжие завитки своей бороды.
   Они опоздали к началу собрания — на последней заставе попался особенно придирчивый и несговорчивый караул, — и вошли в старый хлев, затерянный на окраине обширного поля, когда слуги прибывших ранее кланов уже накидали на пол соломы, собрали стол и скамьи, растянув их от самого входа до дальней стены, расставили кружки и разлили вино. Предварительно они основательно перепотрошили и истыкали вилами завалы подгнившего сена, сваленного в хлеву, и убедились, что там не прячется пара навострённых ушей. Лишь после этого благородные лорды, представители девятнадцати свободных кланов Бертана, вошли внутрь и расселись за столом — кто где придётся, не считаясь с рангом. Сопровождавшие сгрудились позади, внимательно прислушиваясь к разговору господ и соответствующими по настроению выкриками поддерживая их одобрительные или, напротив, возмущённые возгласы. Те, кто оказались здесь, по умолчанию заслуживали доверия, и благородные лорды вели себя непринуждённо, не стесняясь ни обуревавших их чувств, ни приходивших им на ум высказываний. Первая кружка полетела в первую голову уже на десятой минуте тинга. До потасовки пока не дошло, но дело уверенно двигалось в этом направлении.
   Том, которому выпало играть роль конюшего, отвёл коней Блейдансов к наскоро устроенному загону для лошадей, стреножил их и направился туда, где скрылся Виго со своими людьми — к хлеву, дрожавшему от воплей и выкриков. Счастье, что на многие лиги вокруг не было ни живой души — иначе тайное собрание свободных бондов стало бы вовсе не тайной.
   — Чего они так орут? — спросил Адриан и поёжился. Том велел ему не отходить ни на шаг, и впервые мальчишка выполнял его приказ с большой охотой. Он не понимал, где они оказались, и почему должны быть здесь вместо того, чтобы ехать в Эвентри искать Анастаса. У Тома не было ни времени, ни возможности объяснять ему это.
   — Да уж так, проникаются важностью возложенной на них миссии, не могут остаться равнодушными, — усмехнулся Том, проверяя, надёжно ли привязана седельная сумка.
   — А что у них за миссия?
   — Вот сейчас и разберёмся, — сказал Том и, хлопнув его по плечу, повёл к хлеву.
   На страже у входа стояли двое воинов, но они видели, что Том приехал с Блейдансами, и пропустили без вопросов. Благодаря обилию масляных ламп в хлеву было светло, как днём, даром что уже стояла глухая полночь. В воздухе колыхался густой табачный дым и винные пары вперемешку с запахом прелого сена и застарелого навоза, от тепла ламп размякшего и вернувшего былое благоухание. Блейдансы, на правах опоздавших, получили наименее удобное место почти у самого выхода. Том ступил Виго Блейдансу за спину и знаком велел Адриану встать рядом.
   — Держись в тени, — шепнул он, и мальчик кивнул, ошалело разглядывая толпу галдящих и толкающих друг друга мужчин. Церемониальные одежды на них, свидетельствующие о том, к какому клану каждый из них принадлежит, окончательно огорошили Адриана. Да уж, свободные бонды на то и свободные, чтоб, собравшись разом, не ограничивать себя ничем — в том числе правилами этикета. Правила выдумывают для рабов.
   — …и никто из нас не в состоянии справиться с… — надрывно кричал краснолицый Хэдлод, и тут-то благородные лорды похватали кружки и грянули ими о столешницу. Благородные лорды начинали терять терпение. Том понял, что за тот час, который пропустили Блейдансы, тинг так толком и не начался.
   — Так не пойдёт, благородные лорды! — громыхнул над столом бас Сафларе, и шум немного поутих — должность распорядителя на тинге была неизменно уважаемой, и пререкаться с его волей не смел никто. — Мы вовек не договоримся, если не станем слушать друг друга.
   — А что слушать-то? — выкрикнул со своего места низкорослый и престарелый, но бойкий не по годам лорд Флейн. — Кого тут слушать прикажете? Пока только и было, что трусливого да дурноязыкого трёпа не по делу.
   — Так может, вы выскажетесь, лорд Даррен? — предложил Сафларе, и Даррен Флейн, хмыкнув, поднялся. Гул поулёгся — старичок хоть и слыл буйнопомешанным, однако уважением пользовался немалым.
   — Выскажусь. Да ничего нового не скажу вам, благородные лорды. Я изначально был против созыва этого тинга. Ибо, — продолжил Флейн, выждав, пока протестующий грохот кружек по столешнице стихнет, — если уж решились созывать его по такому поводу, то надо было делать это двенадцать лет назад, когда сучьи дети Одвеллы впервые пошли против воли богов и людей и опозорили Эвентри. Тогда надо было решать.
   — То было частное дело! — крикнул с другой стороны стола молодой человек с козлиной бородкой; на нём были цвета Пейревана. — И Одвеллы, и Эвентри почли бы за оскорбление, вмешайся кто в их ссору.
   — Да уж, вы, лэрд Пейреванов, без сомнения, осведомлены о том лучше любого из нас, даром что в те года на горшок ходили срать, — серьёзно кивнул лорд Флейн.
   Лорды громыхнули снова — на сей раз хохотом. Юный Пейреван, побагровев, опустился на своё место.
   — А я был в то время постарше вас нынешнего, молодой человек, и помню, как дело было. Эвентри были оскорблены и хотели мстить. И никто из нас не смог бы их в том тогда упрекнуть. Лорд Уильям знал, что делал, да будет Гилас милосердна к нему. Но после его смерти, после всех несчастий, что выпали на долю Эвентри… ясно было, что рано или поздно они склонятся перед сильной рукой. Как и многие из нас. Тихо! — повысил он голос, когда лорды протестующе взвыли. — Я не сказал: «мы». Я сказал: «многие из нас», свободных бондов, не подчинённых хитрожопым стервецом Фосиганом. Много ли нас осталось таких, не подчинённых? А? Я вас спрашиваю!
   — Да есть ещё! — крикнул кто-то.
   — Есть, есть!
   — Сколько? Девятнадцать кланов! Девятнадцать — а сколько нас было сто лет назад? Никто не смог бы нас перечесть, ни одному из нас не хватило бы жизни, чтобы убить всех своих врагов. Я и теперь, меж словом, желаю видеть на колу бошки кой-кого из вас, здесь сидящих…
   — Это взаимно, старый хрен! — рявкнули из дальнего угла. Лорд Флейн отсалютовал в том направлении.
   — Но пока что одно объединяет нас всех, сколь мало бы нас ни осталось. Знаете, что это, благородные друзья и враги мои? А? — Над столом повисла тишина, и в ней голос старого лорда Флейна прозвучал по-молодецки ясно и звонко: — Мы свободны! Все мы, каждый из нас. И теперь вы, все вы, вольные сыны старого Бертана, притащили сюда меня, бедного старика, чтобы я поддержал ваше намерение продаться в рабство? Не бывать этому!
   — Лорд Флейн, как всегда, излишне категоричен, — не очень громко, но внятно проговорил, поднимаясь со своего места, лорд Ролентри. Том когда-то хорошо знал его, а потому невольно отступил на шаг назад, погружая своё лицо глубже в тень. — И несколько путает понятия. Он называет рабством взаимопомощь и взаимовыручку равных. И забывает о том, что, отбрось мы это сейчас, можем угодить прямиком в рабство всамделишное — как случилось с бедными Эвентри.
   — Эвентри затеяли свару с Одвеллами двенадцать лет назад, — резко ответил лорд Флейн. — А после продались Фосиганам за обещание отмщения. Фосиган, как обычно, наврал и обещает отмщение до сих пор.
   — Да, да, обещает, ещё и письменно, говорят, для пущей убедительности! — поддакнул кто-то, и по рядам покатилось обсуждение этой детали. Лорд Флейн, продолжая дивить собрание своей крепостью и прытью, хрястнул кулаком по столу.
   — Если бы Эвентри хотели нашей помощи как свободных бондов, если бы хотели остаться свободными бондами и мстить как свободные бонды — они бы заявили об этом тогда, — отрезал он. — Но лорд Ричард, да будет Гилас милосердна и к нему тоже, предпочёл лизать пятки конунга. Не пойму, отчего бы теперь его пащенку не вторить примеру почившего батюшки.
   — Дело не в Эвентри, — покачал головой лорд Ролентри. — Неужто вы не понимаете? То, что случилось с Эвентри, рано или поздно коснётся всех нас. Пока ещё нас достаточно много. Объединившись все вместе, мы обезопасим каждого из нас от любых посягательств на нашу свободную волю. В противном случае завтра Индабиран подойдёт к вашему порогу, лорд Флейн.
   — Пусть подходит, — старик осклабился, показав гнилые зубы. — Я ему покажу, что ещё в силах удержать в руке меч.
   — Покажете, без сомнения. И умрёте с честью, как Ричард Эвентри и его старший сын. И сыновья, и внуки ваши тоже умрут. А потом Одвелл отдаст их жён своей солдатне.
   Поднялся ропот, но кружками больше не стучали. Лорда Ролентри слушали внимательно, почти перестав выкрикивать с мест.
   — Поймите, лорды, пришёл день, когда мы больше не можем держаться в стороне, каждый сам по себе. Иначе опасность грозит всем нам.
   — Она всегда грозила, — отозвался один из лордов, чьих цветов Том не смог узнать. — Не Одвелл, так конунг со своими притязаниями, не конунг, так варвары. Что изменилось?
   — Изменилось то, что они теперь сильнее, чем были прежде. Вы думали когда-нибудь, лорды, что будет, если Фосиган и Одвелл объединятся?
   Поднялся ропот, кое-где зазвучали смешки.
   — Уж скорее Гилас раздвинет ноги перед Мологом по доброй воле! — выкрикнул кто-то пьяным голосом. Одни зашикали на него, другие захохотали, третьи задумчиво качали головами.
   — Нет, — веско сказал лорд Ролентри. — Нет, никому из нас не одолеть такой силы. И даже если мы объединимся — против них двоих не выстоим. Потому объединяться надо теперь, пока они во вражде.
   — Да с чего ты взял, что они думают о союзе? Они как кошка с собакой, особо сейчас-то…
   — Вправду? А где же тогда орды фосиганских воинов, сметающих с лица земли проклятых Индабиранов, что подняли руку на конунговых септ?
   Лорды примолкли. И тут лорд Флейн, так и не севший, криво усмехнулся.
   — Складно чешешь, Эдгар. Вот только неувязочка одна выходит. Фосигану-то, может статься, только и дела, чтоб позволить Одвеллам пошире развернуться. Потому что коли Одвелл развернётся — тогда-то мы возропщем и, поднявшись все разом, раздавим стервеца. Сам-то Фосиган с ним справиться не в состоянии. А ты предлагаешь, чтоб мы облегчили ему задачу. Только вот что потом будет? Потом, когда твои и мои воины сровняют замок Одвелл с землёй? Кто туда придёт за нами следом и посдирает портки с мертвяков? Как думаешь? А?
   Снова поднялся галдёж. Все говорили разом, выступающих лордов никто уже не слушал. Том обводил взглядом кричащих мужчин, пытаясь понять по выражениям их лиц, кто из них на стороне Ролентри, кто — Флейна, а у кого своё мнение. Здесь были все — и вправду каждый свободный клан Бертана прислал своих представителей на эту сходку. Не только Сафларе и Блейдансы, но и Хэдлоды, Вилзинги, Тартайлы с Пейреванами из дальних южных фьевов, и многие другие — даже лорд Карстерс со Сварливого острова, прозванного так за то, что шесть кланов, делившие между собой островные земли, испокон веков грызлись за них с неувядающей злобой. Пять из этих кланов были сейчас септами Одвеллов и Фосиганов, и лишь Карстерс сохранял нейтралитет, что также усиливало свары. Сейчас он стучал кулаком по столу и орал, что говорить тут не о чем, Одвелл и Фосиган — оба подлецы и пройдохи, и пустить под огонь и меч надобно что одного, что другого. Многие, слушая его, согласно кивали, хоть это и было несусветной глупостью: девятнадцать разрозненных кланов никогда не смогли бы повести такую войну на оба фронта.
   Флейн и Ролентри всё ещё стояли на ногах, хотя переругивались теперь не друг с другом, а с сидящими рядом. Распорядитель тщетно призывал к порядку и просил высказываться других лордов. Но те помалкивали — каждый разделял позицию либо одного, либо другого оратора, и теперь все ждали, когда же кто-нибудь выступит с альтернативной идеей.
   Ждать долго не пришлось.
   — Милорды! — сказал, вставая, Виго Блейданс. — Я прошу слова.
   Эти неожиданно церемонные слова на фоне всеобщего гвалта вынудили тинг смолкнуть. Все взгляды устремились на рыжебородого человека в чёрном и оранжевом. Том смотрел ему в затылок и ждал его слов с неменьшим нетерпением и любопытством, чем все остальные, — хотя, в отличие от них, догадывался, что он скажет.
   — Вы, лорд Флейн, и вы, лорд Ролентри, говорили много и верно. Но о чём вы говорили? О выгоде и расчёте. Я не услышал ни от одного из вас ни единого слова о чести. Отчего так, милорды?
   Поднявшийся ропот сильно отличался от гула, прерывавшего ораторов раньше. Теперь слушатели были, кажется, смущены. Лорд Флейн вновь обнажил свои гнилые зубы.
   — Ты молод, юноша. Ты и говори о чести. А нами, стариками, все эти речи давно уже сказаны.
   — И оттого, возможно, все наши нынешние беды и тревоги, мой лорд, — спокойно сказал Виго.
   Ухмылка Флейна поблекла.
   — Не дерзи мне, щенок, — потребовал он. — Когда ты ещё срать на горшок ходил, я…
   — Вы наблюдали, как ублюдок из клана Одвелл бесчестит имя Эвентри. Да. Это мы уже слышали.
   Теперь над столом висела тишина. Лорд Ролентри, поколебавшись, сел. Теперь Виго остался один на один с престарелым безумцем, жёгшим его ненавидящим взглядом выцветших глазок.
   — И что же тебе велит твоя честь, Блейданс? — язвительно спросил старик. — Сунуть свою шею под одвеллский нож? Или, может, под Фосиганов сапог?
   — Я не задаю своей чести таких вопросов. Я спрашиваю её лишь об одном: что делать мне, свободному бонду, когда я вижу бесчестье равного мне? И она отвечает: мсти. Или помоги отомстить. Об остальном подумаешь, когда час возмездия останется позади.
   — Демагогия, — поморщился лорд Ролентри, всегда любивший блеснуть мудрёным словцом. — Ну, отомстите вы за уничтоженный клан Эвентри, потреплете Одвелла чуток. Что дальше?
   — Дальше я буду уверен, что мои дети станут жить в мире, где один свободный бонд поднимет оружие на защиту другого, если придёт нужда. И зная это, я сойду в могилу спокойным.
   — Да, готовьтесь понемногу к могиле, молодой человек, — буркнул лорд Флейн. — Она уже вон, маячит поблизости.
   — Да уж, лорд Даррен, вы-то его точно переживёте, как и всех нас, — вставил кто-то, и собрание громыхнуло хохотом. Это здорово разрядило обстановку — и основательно подпортило убедительный поначалу пафос речи Блейданса. Тому показалось, он услышал, как Виго скрипнул зубами.
   — Вы сказали, лорд Флейн, что нас осталось мало, — сказал Виго, перекрывая смех. — Так скажите ещё, какая разница, сколько нас осталось, если мы сидим и смотрим, как нас позорят.
   — Нас никто пока не позорил!
   — Верно подмечено. Пока.
   Лорд Ролентри удовлетворённо кивнул, уловив в словах Виго связь со своими изречениями. Однако тот даже не взглянул на него.
   — Я, — сказал он внятно и чётко, — как представитель клана Блейданс на тинге, заявляю, что подниму меч на защиту чести клана Эвентри. Я вопрошаю, кто со мной.