Страница:
завтра явиться на конференцию в районе Обердраубурга, где фельдмаршал
Алексан-дер сообщит им важное решение относительно их будущего.
Распрощавшись, Дэвис уехал.
Бутлеров, для которого этот приказ был не меньшей неожиданностью, чем
для Доманова, решил расспросить англичанина поподробнее. За три недели
совместной работы у них сложились дружеские отношения, и он вполне мог
рассчитывать на откровенность собеседника. Бутлеров спросил, действительно
ли планируется конференция или это какой-то подвох. Дэвис заверил его, что
все в порядке.
-- Но это как-то странно,-- настаивал Бутлеров.-- Зачем
фельдмаршалу нагружать вас такой работой -- организовывать
грузовики и машины для перевозки двух тысяч человек, когда он
вполне может приехать сюда на своей легковушке? Что-то тут не
так. В чем дело?
Дэвис пожал плечами:
-- Не знаю. Это приказ, и не мне его объяснять, и уж конеч
но, я понятия не имею, что думает фельдмаршал. Может, там есть
какое-нибудь здание, пригодное для такого сборища, кино, напри
мер, или театр. В лагере таких помещений нет.
Бутлерова это не убедило:
Конечно, ты солдат и должен выполнять приказы. Но я
надеюсь, что ты еще и мой друг. Ты ведь знаешь, у меня в Пеггеце
жена и ребенок. Ты можешь дать мне слово офицера и джентльме
на, что вечером мы вернемся в лагерь?
Разумеется,-- заверил его Дэвис. Бутлеров все еще со
мневался, но продолжать разговор было бессмысленно.
Тем временем генерал Доманов обзванивал своих рассеянных по лагерям
офицеров, сообщая о приказе. Для некоторых старших офицеров он назначил
совещание на 11 часов утра у себя в штабе. Он зачитал им приказ: в час дня
все офицеры должны собраться на площади перед бараками в Пеггеце, где
накануне сдавали оружие. Он говорил спокойным, размеренным тоном, как будто
речь шла о самом обычном деле. Когда он кончил, в комнате воцарилось
молчание. Офицеры обдумывали услышанное. Затем посыпались вопросы:
Вещи с собой брать?
Нет, вы к вечеру вернетесь.
Как быть с офицерами, которые не поверят приказу и ре
шат бежать в горы?
200
-- Вы командир полка. Вы меня поняли?
Спокойствие Доманова являло собой разительный контраст с волнением,
охватившим старших офицеров. Они отправились отдавать приказы по своим
полкам, горячо обсуждая со всеми, кто встречался им по пути, что бы это
могло значить49. Они терялись в догадках, но несмотря на
абсурдность ситуации -- вопреки поговорке о горе и о Магомете -- от горы
требовали, чтобы она пришла к Магомету, -- большинство склонялось к тому,
что конференция не выдуманная и, наверное, там объявят о положительном
решении насчет их будущего устройства. Некоторые полагали, что им предложат
поселиться в какой-нибудь малозаселенной английской колонии50. По
словам одного донского казака, не поверившего рассказам о конференции и
бежавшего в горы, большинство из тех, с кем он говорил в тот день в лагере,
считали, что с ними ведут честную игру51. В пеггецком лагере у
Ольги Ротовой начался ежедневный урок английского в кадетском корпусе, когда
ее вызвал старый генерал. Он хотел знать, в чем дело. Может быть, Ольге,
которая работает переводчицей, что-нибудь известно? Но она ничего не знала и
после бесплодного обсуждения приказа ушла на урок, перекрестив генерала по
его просьбе52.
И все же большинство считало, что, каковы бы ни были цели этой
конференции, вечером офицеры вернутся в лагерь. Ведь подозрения вызывали
лишь внезапность приказа и явное отсутствие логики в том, что сотни офицеров
везут на встречу с одним фельдмаршалом. Но логика вступала в конфликт с
высоким мнением казаков, особенно тех, кто помнил англичан еще по их участию
в гражданской войне, об англичанах. Майор Дэвис дал Бутлерову честное слово,
что офицеры вернутся в Лиенц вечером, то же самое обещали и другие офицеры,
когда казаки задавали им сходные вопросы. Один лейтенант даже поклялся
"честью британского офицера". А когда к Ольге Ротовой пришли заплаканные
жены офицеров и попросили ее выяснить, что происходит, знакомый лейтенант
Аргильского полка посоветовал ей успокоить их: "Они все вернутся вечером.
Офицеры едут на совещание, и плакать тут совершенно не о чем!"53
Помимо веры в честность англичан, на многих казаков произвело
впечатление то спокойствие, с которым принял приказ генерал Доманов. События
двух последних дней не встревожили атамана. Он верил, что приказ о
разоружении вызван необходимостью навести порядок среди кавказцев, которые
недавно снова учинили какие-то безобразия. Что до конференции, то у него
были свои причины верить англичанам и считать, что те наконец собираются
представить казакам постоянное убежище. И он, и генерал Краснов скорее всего
связывали эту конференцию с последним
201
письмом Краснова фельдмаршалу Александеру. О письме знали всего
несколько человек, так как непосредственным поводом к нему послужил резкий
ответ генерала Арбетнота на вопрос об изъятии лошадей, и казацкие командиры
понимали, что, если казаки узнают о том, что генерал назвал их "пленными",
это может всколыхнуть весь лагерь54.
Сообщение о конференции чрезвычайно встревожило жену Краснова Лидию
Федоровну, но Петр Николаевич был спокоен и уверен в себе. Обняв жену на
прощанье, он уговаривал ее не волноваться. Пообещав вернуться не позднее
восьми часов, он, опираясь на палку, спустился к поджидавшей его машине. Он
нисколько не сомневался, что стоит ему встретиться с Александе-ром -- и все
сложности будут разрешены. Фельдмаршал -- человек чести, и кто лучше
объяснит ему положение казаков, чем старый атаман, солдат и писатель. Лидии
Федоровне оставалось только ждать и молиться. Время шло, настал вечер. С
каждым часом ее волнение росло. Вот пробило семь, восемь... Конечно, Петр
Николаевич большой умница, он гораздо лучше разбирается в политике, чем она,
но он обещал быть дома к восьми, и за 45 лет их супружества не было случая,
чтобы он не сдержал слова...55
Пока Доманов, Краснов и другие старшие офицеры штаба в
Ли-енце56 садились в свои машины, направляясь на конференцию,
прочие офицеры собрались, следуя инструкциям, на площади перед бараками в
Пеггеце. Их было 1475 человек (около 50 остались дежурными при
полках)57, и они являли собой необычайно живописное зрелище. На
встречу с фельдмаршалом они решили явиться в полном блеске; все надели
праздничную форму, отглаженную и приведенную в порядок женами, построились в
три колонны по названиям полков, красовавшимся на нашивках на плечах --
"Дон", "Кубань", "Терек". Во главе каждой колонны выступал атаман. Все
надели свои награды; у многих на груди красовались царские ордена. Одного
очевидца особенно поразил знаменосец терских казаков, высокий человек
благородного вида с широкой белой бородой, развевающейся на ветру. Гордо
глядя прямо перед собой, он высоко вздымал трехцветное знамя Российской
империи58.
В тот ясный майский полдень на площади перед бараками в Пеггеце
собрался поистине цвет казачества. Вокруг толпились семьи, многие женщины
громко рыдали. По сигналу майора Дэвиса колонны вышли за ворота, где их
поджидали шестьдесят трехтонок. Разбившись на группы, офицеры сели в
грузовики. Все это происходило в полном молчании, которое вдруг нарушили
крики маленькой девочки. Она вырвалась из рук матери и с плачем бросилась к
грузовику, куда залезал ее отец. Наверное, малышка решила, что он уезжает
навсегда и она больше его не увидит59.
202
Длинная колонна грузовиков двинулась по пыльной дороге на восток. По
обеим сторонам тянулись палатки и вагончики, возле которых стояли казаки и
их жены, следя за тем, как увозят их командиров. Вскоре казацкий лагерь
остался позади, колонна остановилась на опушке леса, где уже стояло
несколько машин с казачьими генералами, но Доманова среди них не было.
Опушка была окружена английскими войсками, и по приказу в каждый грузовик
село по несколько английских солдат с автоматами. Как только колонна,
разделенная теперь на три группы, снова двинулась в путь, к ней пристроились
выехавшие из леса бронемашины и вооруженные мотоциклисты. Некоторых казаков,
сомневавшихся в реальности конференции, встревожил такой усиленный эскорт;
другие же заметили, что, наверное, это просто мера предосторожности от
нападения партизан. Среди сомневавшихся был кубанский казак Александр
Шпаренго. В то утро он долго спорил со своими товарищами, так что его даже
упрекнули в излишнем скептицизме. Правда, Шпаренго поддержал один офицер,
филорофски заметивший:
Да, англичанам верить нельзя.
Шпаренго удивленно взглянул на него:
Значит, ты не веришь? Так почему же ты едешь?
А что, приказ Главного управления касается меня мень
ше тебя? И все равно я им не верю. Вспомни, с какой легко
стью они вступили в союз со Сталиным...
Пока грузовик ехал вдоль Дравы, Шпаренго не оставляла эта мысль: можно
ли верить англичанам? И в самом деле, зачем им понадобилась эта конференция?
Ну предположим, старшим офицерам хотят сообщить о важном решении, но ведь
они буквально оголили полки, вызвав на конференцию всех, вплоть до
последнего младшего офицера. Странно и непонятно... правда, может, придется
голосовать по какому-нибудь важному вопросу. Нет, это не очень-то
правдоподобно.
Вдруг его охватило острое чувство опасности, и он решил бежать. Но как?
Будут ли солдаты стрелять в него, если он выпрыгнет из грузовика? Он решил,
что вряд ли: если конференция настоящая, то солдаты не могут убивать тех,
кто откажется на ней присутствовать. А если все это просто предлог, тогда --
стреляя в него, они рискуют выдать себя с головой. Нет, опасность невелика.
Он огляделся вокруг: налево -- станция Никольсдорф, они уже, наверное,
подъезжают к Обердраубургу. Решение созрело молниеносно. "Господа, вы как
хотите,-- крикнул он,-- а я дальше не еду. Я им не верю". И с этими словами
выпрыгнул из грузо-
203
вика. "Сотник за бортом!" -- закричал кто-то. Но Шпаренго, скатившись
по склону, уже вскочил на ноги и скрылся в лесу. Оглянувшись, он увидел
длинную колонну; за грузовиками следовали бронемашины эскорта, мелькнули
лица его товарищей, махавших ему на прощанье, но еще минута -- и машины
скрылись из виду. Сняв форменный китель, сотник Шпаренго отправился по
опустевшей дороге назад в лагерь60.
Атаман Доманов с переводчиком, следуя инструкциям майора Дэвиса, выехал
из Лиенца на полчаса раньше главной колонны и как раз в это время подъехал к
штабу 36-й пехотной бригады в километре от Обердраубурга. Атамана встретил
командир бригады Джеффри Мессон.
-- Я вынужден сообщить вам, сэр,-- сказал он, делая паузы для
перевода,-- что мною получен приказ передать всю казачью дивизию советским
властям. Я сожалею, что вынужден сообщить вам об этом, но приказ не
оставляет мне другого выхода. Всего вам доброго.
Доманов и Бутлеров молчали, пораженные этой новостью. Бледные, с
посеревшими лицами, они вернулись к машине и в сопровождении английского
офицера-охранника двинулись на восток61.
1 В Имперском военном музее хранится целый ряд фотографий таких пленных
(см.: NA 15317--15318, 7584, 16230--16231, 16437, 19205).
Начиная с 1930-х годов казаки только и ждали помощи извне (см.: Mikhail
Koriakov. I'll Never Go Back -- London, 1948, p. 168).
См.: В. Науменко. Великое предательство: выдача казаков в Лиенце и
других
местах (1945-1947), т. 1.-- Нью-Йорк, 1962, с. 63--64.
Мы вынуждены ограничиться очень кратким описанием злоключений Казачь
его стана. Подробнее см. там же, с .19--110, 256--258; Josef
Mackiewicz.
Kontra.-- Paris, 1957, pp. 81--91. Дополнительная информация была
предос
тавлена мне Татьяной Николаевной Данилевич, которая с мужем присоедини
лась к казакам в Новогрудке, была с ними в Тольмеццо, а затем в Лиенце.
Это краткое сообщение основано на рапортах командира кавказцев Султана-
Гирея Клыча (см : Архив военного министерства Великобритании, 170/4461)
и кавалерийского офицера, осетина Г. Тугаева (см : В. Науменко Великое
пре
дательство: выдача казаков в Лиенце и других местах (1945-1947), т.
2.--
Нью-Йорк, 1970, с 96--100) "Яшвили", история которого описана в первой
главе, состоял в Грузинском комитете в Берлине, когда в феврале 1945
коми
тет эвакуировали в северную Италию. Мне оказал также помощь Виталий
Угречелидзе, грузин, временно находившийся в то время в Палуццо.
Так сообщили Патрику Мартину-Смиту, работавшему тогда в местном отделе
ССО. О преступлениях "казаков" в Ка'рнии см.: The Sunday Telegraph,
10.11.1974, письмо Ричарда Дарволла. Если такие бесчинства
действительно
устраивались немцами с целью дискредитации русских, то это лишнее
доказа
тельство непричастности казаков к этим происшествием: у них, в отличие
от
кавказцев, не было немецких командиров. Примерно в то же время
представи
тели одной из народностей, входивших в "кавказские" формирования, совер
шили ряд страшных преступлений на юге Франции. (См. также кн.: Николай
Краснов. Незабываемое.-- Сан-Франциско, 1957, с. 18.) Поведение
кавказцев
особенно проигрывает на фоне рыцарского поведения в СССР посланного
туда итальянского корпуса маршала Джованни Мессе (см.: Peter J. Huxley-
Blythe. The East Came West.-- Cadwell, Idaho, 1964, pp. 37--42)
Архив военного министерства Великобритании, 170/4988. К сожалению, в
военных дневниках страницы не нумеруются, лишь ставится дата
Мелкие грузинские князья получали княжеское звание по поголовью скота,
который пасли их сыновья.
9 См : Архив военного министерства Великобритании, 170/4461; 5022;
Архив министерства иностранных дел Великобритании, 371/47955. Примерно в это
время в Удине появилась молодая грузинка, назвавшаяся секретарем грузинского
освободительного движения. Связавшись с местным отделением ССО, она умоляла
союзников освободить Грузию от советского ига. Весь путь от
205
Грузии она проделала на попутных машинах (эта информация получена мной
от ныне покойного Эдуарда Рентона).
См.: В Науменко, указ. соч., т. 1, с. 114; т. 2, с. 21--22.
См. там же, т. 2, с. 100. Эти немцы первыми попытались остановить
массовый
исход (см. там же, с. 171) .
См.: Josef Mackiewicz, указ. соч., pp. 121 --123; В. Науменко, указ.
соч.,
т. 1,с. 258.
Маутен и Кечах -- две деревни, разделенные рекой Гайл; их можно считать
одним населенным пунктом.
См.: В. Науменко, указ. соч., т. 1, с. 115. Корреспондент "Тайме" был
как
будто в то время в этом районе (см. там же, т. 2, с. 23, 29--30). Н.
Бетелл
считает, что немцы приказали казакам остановиться, но не смогли их
заста
вить выполнить команду (см.: Nicholas Bethel). The Last Secret:
Forcible Repa
triation to Russia 1944-1947.-- London, 1974. pp. 78--79).
См.: В. Науменко, указ. соч., т. 1, с. 135. О трудном пути из Тольмеццо
в
Лиенцсм. там же, с. 112--119, 132--135, 258; т. 2, с. 21--22; Peter J.
Huxley-
Blythe, указ. соч., pp. 117--121; Josef Mackiewicz, указ. соч., pp.
125--133;
T. Kubansky. A Memento for the Free World.-- Paterson, New Jersey,
I960,
pp. 39--41.
См. также H. Краснов, указ. соч., с. 35.
См.: В. Науменко, указ. соч., т. 2, с. 20--28; Н. Краснов, указ. соч.,
с. 19.
Н. Бетелл считает, что встреча состоялась на железнодорожной станции
(см.: Nicholas Bethel!, указ. соч., р. 80). На самом деле Мессон
встретился с
домановским штабом в значительно более комфортабельном месте -- гости
нице "Банхоф" (что по-немецки означает "вокзал").
См.: В. Науменко, указ. соч., т. 2, с. 20--28; Архив военного
министерства
Великобритании, 170/4461.
См.: В. Науменко, указ. соч., т. 2, с. 23. К сожалению, в архивах
"Тайме" и
"Дейли Мейл" нет упоминаний ни об интервью, ни о журналистах, которые
их проводили. Впрочем, возможно, что статья "Babel Round Trieste"
("Вави
лонская башня в Триесте"), опубл. в The Times 15.5.1945, основана на
этих
интервью.
Архив военного министерства Великобритании, 170/4461. В Имперском воен
ном музее хранится целый ряд фотографий казачьих поселений в районе Ли-
енца, сделанных сержантом Леви (см.: NA 24983--24987) , а также коротко
метражный фильм, снятый 10 мая (см. там же, А 924/12).
См.: Архив военного министерства Великобритании, 170/4461.
См.: В. Науменко, указ. соч., т. 1, с. 139, 142, 170. Список Казачьего
стана был
составлен в Гемоне за семь месяцев до описываемых событий, 8 сентября
1944 года (см. там же, т. 2, с. 95--96). Судя по тому, что 27 мая
срочно
потребовалось составлять новые списки -- офицеров, штаб Доманова не рас
полагал точными цифрами (см. там же, т. 1, с. 211--212).
24 См. там же, с. 101. 26 мая Баффский полк провел перепись кавказцев
(см.: Архив военного министерства Великобритании, 170/4993). По сообщению
под-
206
полковника Малколма, у казаков перепись не проводилась. Это
подтверждается тем фактом, что казаки только 27 мая составили список
офицеров (см.: В. Нау-менко, указ. соч., т. 1, с. 212).
Н. Бетелл ошибается, полагая, что Мессон приказал казакам проследовать
в
район западнее Лиенца (см. Nicholas Bethell, указ. соч., р. 81). Как
следует из
приказа Мессона от 7 мая, передовые части казаков уже были там (см.:
Архив
военного министерства Великобритании, 170/4461).
См. там же, 170/4993. ,
См : H N. H. Williamson. Farewell to the Don.-- London, 1970, p. 148;
S. A. Malsagoff. An Island Hell: A Soviet Prison in the Far North.--
London,
1926, p. 14; В. Науменко. Сборник материалов о выдаче казаков в Лиенце
и
других местах в 1945 году.-- Ораниенбург, 1956, XIII, с. 10.
Эту информацию любезно предоставил мне князь Азамат Гирей.
См.: Архив военного министерства Великобритании, 170/4388; 4988.
Там же, 170/4989.
В. Науменко, указ. соч., т. 1, с. 140.
См.: Peter Kenez. Civil War in South Russia, 1918.-- Berkeley, 1971,
pp. 271 --
272. О вербовке в Германии русских военнопленных см.: John Silverlight.
The
Victors' Dilemma.-- London, 1970, p. 321.
33 О генерале Краснове см.: Peter J. Huxley-Blythe, указ. соч., pp.
45--53; Peter Kenez, указ. соч., pp. 46, 140--149, 269--271; John
Silverlight, указ. соч. р. 275.
Архив военного министерства Великобритании, 170/4396.
См. там же, 170/4461, 4988; Josef Mackiewicz, указ. соч., pp. 148--149.
H. N. H. Williamson, указ. соч., pp. 68--69, 105--106, а также pp.
20--21, 107;
Peter Kenez, указ. соч., pp. 181--183.
См.: Sven Steenberg. Wlassow: Verrater oder Patriot?-- K ln, 1968. S.
28.
К счастью, эта женщина не была репатриирована. По словам майора Дэвиса,
он через несколько месяцев после передачи казаков советским властям 1 и
2
июня видел ее в Пеггеце
См : В Науменко, указ. соч., т. 2, с. 48--49; Josef Mackiewicz, указ
соч , р 146.
См.: Josef Mackiewicz, указ. соч., р. 144: В. Науменко, указ. соч., т.
1, с. 140.
См.: Архив военного министерства Великобритании, 170/4988.
Peter J. Huxley-Blythe, указ. соч., с. 147; В. Науменко, указ. соч., т.
1, с. 140.
43 См.: Josef Mackiewicz, указ. соч., р. 147; В. Науменко, указ. соч.,
т. 1, с. 140;
т. 2, с. 37.
См.: Архив военного министерства Великобритании, 170/4993, 4241.
См.: В. Науменко, указ. соч., т. 1, с. 122. В свете событий
последующего дня
эта версия кажется вполне вероятной (см. там же, с. 140) . Доманов
считал,
что действия англичан вызваны бесчинствами кавказцев (см.: Н. Краснов,
указ. соч., с. 23--24). В любом случае оружия было явно недостаточно
(см.: Архив военного министерства Великобритании, 170/4241, 4988).
См. там же, 170/4396. В то же самое время всем войскам в долине Дравы
был
отдан приказ быть начеку, предупреждать любые попытки бегства и
сопротив
ления разоружению (см. там же) .
207
"Не подлежит сомнению, что офицеры обеих сторон делали все возможное
для
выполнения приказов о разоружении" (Архив военного министерства Велико
британии, 170/4461).
Н. Краснов, указ. соч., с. 27--28.
См.: В. Науменко, указ. соч., т. 1, с. 141, 273--274.
См. там же, с. 275. Сотник Александр Шпаренго думал, что казаков
поселят
"в Африке" (там же, с. 161).
См. там же, с. 244--250.
См. там же, с. 179--180.
Там же, с. 153--154, 181.
О вере Краснова и Доманова в англичан см. кн.: Н. Краснов, указ. соч.,
с. 23, 26--27.
См : В Науменко, указ. соч., т. 1, с. 158--159.
См. там же, с 142
См : Архив военного министерства Великобритании, 170/4461. Анализ стати
стических данных см. в кн.: В. Науменко, указ соч., т. 1, с. 144--145.
См.: В. Науменко, указ. соч., с. 150--152; т. 2, с. 196.
См. там же, с. 149--150.
См. там же, с. 159--165.
Мне рассказал об этом генерал Джеффри Мессон. О событиях 28 мая
см. также: Josef Mackiewicz, указ. соч., pp. 152--158.
За два дня до описанных событий бригадир Мессон, созвав командиров
батальонов своей бригады на совещание в штабе в Обердраубурге, сообщил им о
дальнейшей судьбе тех, кого они охраняли последние три недели. Решение,
объяснил Мессон, принято на самом высшем уровне, и если даже оно кому-то не
нравится, их долг -- повиноваться. Речь идет об огромной массе людей,
поэтому следует принять все предосторожности во избежание массовых попыток
побега. Подробный план будет разработан позже, а пока необходимо изолировать
офицеров от солдат; без командиров казаки вряд ли смогут оказать
организованное и действенное сопротивление репатриации.
Но изолировать офицеров было не просто. Большинство их было рассеяно по
всему лагерю, по своим частям, и попытка арестовать кого-либо из них
неизбежно вызвала бы то самое сопротивление, которого следовало избежать.
Поэтому вышестоящее руководство решило пойти на обман: сообщить казачьим
офицерам о мнимой конференции с фельдмаршалом Александером, а когда те
соберутся все вместе -- объявить об их выдаче советским властям. Разумеется,
необходимо было разоружить казаков, и после этого все пойдет как по маслу:
офицеров соберут на ночь в специально подготовленном помещении в Шпиттале,
городке ниже по течению реки, а на следующий день под усиленной охраной
передадут советским властям в Юденбурге. Затем последует передача рядовых
казаков и их семей. Поскольку обман к тому времени будет разоблачен, силу
можно применять в том объеме, в каком это окажется необходимо для успешного
завершения операции. Основной состав казачьей дивизии будет доставлен на
поезде вслед за офицерами.
Большинству офицеров, присутствовавших на совещании, в том числе и
самому бригадиру Мессону, предстоящая операция внушала отвращение. Да и
выступать в роли обманщиков тоже было неприятно. Но, как подчеркнул Мессон,
полученные им приказы не допускали никаких альтернатив, их надлежало
выполнить.
209
Подполковник Алек Малколм из 8-го Аргильского полка возвращался в
штабной машине в Лиенц мимо казацкого поселения. Представшее его глазам
зрелище мало напоминало типичный военный лагерь. Мужчины гарцевали на
лошадях, женщины развешивали белье, в траве играли дети. В Лиенце Малколм
собрал своих офицеров и рассказал им о предстоящей операции. Майор Дэвис,
который был к казакам ближе других, пришел в ужас (не столько от перспективы
возвращения казаков в СССР -- он плохо представлял себе, что за этим
кроется, -- сколько от необходимости стать обманщиком). Ведь казаки знали
его, верили ему; ему казалось немыслимым разом, в мгновение ока,
превратиться в лгуна и обмануть их доверие.
Объяснив это Малколму, он потребовал, чтобы офицером связи с казаками
назначили кого-нибудь другого. Терпеливо выслушав его, Малколм категорически
отказался. Операция, объяснил он, очень сложная, и успех возможен, только
если удастся изолировать офицеров. В противном случае дело может обернуться
серьезнейшими неприятностями. Не исключены массовые побеги или крупное
кровопролитие, или и то и другое. А самоустранение Дэ-виса может породить
сомнения у казачьих офицеров. К тому же, если о конференции им сообщит
именно Дэвис, которого они близко знают и которому верят, это увеличит шансы
на успех.
Дэвис скрепя сердце вынужден был подчиниться этой логике и твердому
приказу командира. Это решение навсегда оставило шрам в его душе. Ему
пришлось обмануть своего друга Бутлерова и других казаков, среди которых он
пользовался такой популярностью. Но, глубоко уважая Алека Малколма, он не
осмелился нарушить приказ. В свою очередь и Алек Малколм, и Мессон знали,
что решение относительно казаков принято на очень высоком уровне, самим
фельдмаршалом Александером, за которым стоял Черчилль. Никакая армия не
устоит на ногах, если ее офицеры начнут сомневаться в приказах, а в данном
случае, как полагали Мессон и Малколм, их начальники имели доступ к целому
ряду фактов, неизвестных полевым офицерам1.
Но, пожалуй, именно вранье и обман показались казакам самой
отвратительной стороной всего этого мрачного предприятия. Их удручало не
только то, что английские офицеры совершили низкий и подлый обман, но и то,
что русских офицеров, воспитанных в благородных традициях императорской
армии, удалось обвести вокруг пальца с такой легкостью2. Николас
Бетелл в книге "Последняя тайна" пытается оправдать эти меры:
Конечно, ложь и обман есть неотъемлемая часть современной войны, и нет
причин полагать, что сами казаки не прибегали к обману, ибо они воевали даже
яростнее, чем другие3.
210
Однако большинство знакомых автору офицеров, английских и русских, без
труда сумели бы отделить обман врага на поле боя от лжи ради отправки в
мирное время беспомощных пленных навстречу смерти. Кроме того, дивизия
Доманова, вопреки утверждению Бетелла, не только не воевала "яростнее, чем
другие", но вообще ни разу не участвовала в боях как военное формирование.
Хотя отдельные ее члены могли воевать в составе других формирований, Казачий
стан вполне соответствовал своему названию, то есть был казацким поселением.
Да иначе и быть не могло: ведь казаков повсюду сопровождали их семьи. Что же
до кавказских частей, то они еще в меньшей мере, чем казаки, представляли
собой воинское формирование, состоя целиком и полностью из людей, бежавших с
Кавказа во время немецкого отступления из-под Сталинграда4.
Алексан-дер сообщит им важное решение относительно их будущего.
Распрощавшись, Дэвис уехал.
Бутлеров, для которого этот приказ был не меньшей неожиданностью, чем
для Доманова, решил расспросить англичанина поподробнее. За три недели
совместной работы у них сложились дружеские отношения, и он вполне мог
рассчитывать на откровенность собеседника. Бутлеров спросил, действительно
ли планируется конференция или это какой-то подвох. Дэвис заверил его, что
все в порядке.
-- Но это как-то странно,-- настаивал Бутлеров.-- Зачем
фельдмаршалу нагружать вас такой работой -- организовывать
грузовики и машины для перевозки двух тысяч человек, когда он
вполне может приехать сюда на своей легковушке? Что-то тут не
так. В чем дело?
Дэвис пожал плечами:
-- Не знаю. Это приказ, и не мне его объяснять, и уж конеч
но, я понятия не имею, что думает фельдмаршал. Может, там есть
какое-нибудь здание, пригодное для такого сборища, кино, напри
мер, или театр. В лагере таких помещений нет.
Бутлерова это не убедило:
Конечно, ты солдат и должен выполнять приказы. Но я
надеюсь, что ты еще и мой друг. Ты ведь знаешь, у меня в Пеггеце
жена и ребенок. Ты можешь дать мне слово офицера и джентльме
на, что вечером мы вернемся в лагерь?
Разумеется,-- заверил его Дэвис. Бутлеров все еще со
мневался, но продолжать разговор было бессмысленно.
Тем временем генерал Доманов обзванивал своих рассеянных по лагерям
офицеров, сообщая о приказе. Для некоторых старших офицеров он назначил
совещание на 11 часов утра у себя в штабе. Он зачитал им приказ: в час дня
все офицеры должны собраться на площади перед бараками в Пеггеце, где
накануне сдавали оружие. Он говорил спокойным, размеренным тоном, как будто
речь шла о самом обычном деле. Когда он кончил, в комнате воцарилось
молчание. Офицеры обдумывали услышанное. Затем посыпались вопросы:
Вещи с собой брать?
Нет, вы к вечеру вернетесь.
Как быть с офицерами, которые не поверят приказу и ре
шат бежать в горы?
200
-- Вы командир полка. Вы меня поняли?
Спокойствие Доманова являло собой разительный контраст с волнением,
охватившим старших офицеров. Они отправились отдавать приказы по своим
полкам, горячо обсуждая со всеми, кто встречался им по пути, что бы это
могло значить49. Они терялись в догадках, но несмотря на
абсурдность ситуации -- вопреки поговорке о горе и о Магомете -- от горы
требовали, чтобы она пришла к Магомету, -- большинство склонялось к тому,
что конференция не выдуманная и, наверное, там объявят о положительном
решении насчет их будущего устройства. Некоторые полагали, что им предложат
поселиться в какой-нибудь малозаселенной английской колонии50. По
словам одного донского казака, не поверившего рассказам о конференции и
бежавшего в горы, большинство из тех, с кем он говорил в тот день в лагере,
считали, что с ними ведут честную игру51. В пеггецком лагере у
Ольги Ротовой начался ежедневный урок английского в кадетском корпусе, когда
ее вызвал старый генерал. Он хотел знать, в чем дело. Может быть, Ольге,
которая работает переводчицей, что-нибудь известно? Но она ничего не знала и
после бесплодного обсуждения приказа ушла на урок, перекрестив генерала по
его просьбе52.
И все же большинство считало, что, каковы бы ни были цели этой
конференции, вечером офицеры вернутся в лагерь. Ведь подозрения вызывали
лишь внезапность приказа и явное отсутствие логики в том, что сотни офицеров
везут на встречу с одним фельдмаршалом. Но логика вступала в конфликт с
высоким мнением казаков, особенно тех, кто помнил англичан еще по их участию
в гражданской войне, об англичанах. Майор Дэвис дал Бутлерову честное слово,
что офицеры вернутся в Лиенц вечером, то же самое обещали и другие офицеры,
когда казаки задавали им сходные вопросы. Один лейтенант даже поклялся
"честью британского офицера". А когда к Ольге Ротовой пришли заплаканные
жены офицеров и попросили ее выяснить, что происходит, знакомый лейтенант
Аргильского полка посоветовал ей успокоить их: "Они все вернутся вечером.
Офицеры едут на совещание, и плакать тут совершенно не о чем!"53
Помимо веры в честность англичан, на многих казаков произвело
впечатление то спокойствие, с которым принял приказ генерал Доманов. События
двух последних дней не встревожили атамана. Он верил, что приказ о
разоружении вызван необходимостью навести порядок среди кавказцев, которые
недавно снова учинили какие-то безобразия. Что до конференции, то у него
были свои причины верить англичанам и считать, что те наконец собираются
представить казакам постоянное убежище. И он, и генерал Краснов скорее всего
связывали эту конференцию с последним
201
письмом Краснова фельдмаршалу Александеру. О письме знали всего
несколько человек, так как непосредственным поводом к нему послужил резкий
ответ генерала Арбетнота на вопрос об изъятии лошадей, и казацкие командиры
понимали, что, если казаки узнают о том, что генерал назвал их "пленными",
это может всколыхнуть весь лагерь54.
Сообщение о конференции чрезвычайно встревожило жену Краснова Лидию
Федоровну, но Петр Николаевич был спокоен и уверен в себе. Обняв жену на
прощанье, он уговаривал ее не волноваться. Пообещав вернуться не позднее
восьми часов, он, опираясь на палку, спустился к поджидавшей его машине. Он
нисколько не сомневался, что стоит ему встретиться с Александе-ром -- и все
сложности будут разрешены. Фельдмаршал -- человек чести, и кто лучше
объяснит ему положение казаков, чем старый атаман, солдат и писатель. Лидии
Федоровне оставалось только ждать и молиться. Время шло, настал вечер. С
каждым часом ее волнение росло. Вот пробило семь, восемь... Конечно, Петр
Николаевич большой умница, он гораздо лучше разбирается в политике, чем она,
но он обещал быть дома к восьми, и за 45 лет их супружества не было случая,
чтобы он не сдержал слова...55
Пока Доманов, Краснов и другие старшие офицеры штаба в
Ли-енце56 садились в свои машины, направляясь на конференцию,
прочие офицеры собрались, следуя инструкциям, на площади перед бараками в
Пеггеце. Их было 1475 человек (около 50 остались дежурными при
полках)57, и они являли собой необычайно живописное зрелище. На
встречу с фельдмаршалом они решили явиться в полном блеске; все надели
праздничную форму, отглаженную и приведенную в порядок женами, построились в
три колонны по названиям полков, красовавшимся на нашивках на плечах --
"Дон", "Кубань", "Терек". Во главе каждой колонны выступал атаман. Все
надели свои награды; у многих на груди красовались царские ордена. Одного
очевидца особенно поразил знаменосец терских казаков, высокий человек
благородного вида с широкой белой бородой, развевающейся на ветру. Гордо
глядя прямо перед собой, он высоко вздымал трехцветное знамя Российской
империи58.
В тот ясный майский полдень на площади перед бараками в Пеггеце
собрался поистине цвет казачества. Вокруг толпились семьи, многие женщины
громко рыдали. По сигналу майора Дэвиса колонны вышли за ворота, где их
поджидали шестьдесят трехтонок. Разбившись на группы, офицеры сели в
грузовики. Все это происходило в полном молчании, которое вдруг нарушили
крики маленькой девочки. Она вырвалась из рук матери и с плачем бросилась к
грузовику, куда залезал ее отец. Наверное, малышка решила, что он уезжает
навсегда и она больше его не увидит59.
202
Длинная колонна грузовиков двинулась по пыльной дороге на восток. По
обеим сторонам тянулись палатки и вагончики, возле которых стояли казаки и
их жены, следя за тем, как увозят их командиров. Вскоре казацкий лагерь
остался позади, колонна остановилась на опушке леса, где уже стояло
несколько машин с казачьими генералами, но Доманова среди них не было.
Опушка была окружена английскими войсками, и по приказу в каждый грузовик
село по несколько английских солдат с автоматами. Как только колонна,
разделенная теперь на три группы, снова двинулась в путь, к ней пристроились
выехавшие из леса бронемашины и вооруженные мотоциклисты. Некоторых казаков,
сомневавшихся в реальности конференции, встревожил такой усиленный эскорт;
другие же заметили, что, наверное, это просто мера предосторожности от
нападения партизан. Среди сомневавшихся был кубанский казак Александр
Шпаренго. В то утро он долго спорил со своими товарищами, так что его даже
упрекнули в излишнем скептицизме. Правда, Шпаренго поддержал один офицер,
филорофски заметивший:
Да, англичанам верить нельзя.
Шпаренго удивленно взглянул на него:
Значит, ты не веришь? Так почему же ты едешь?
А что, приказ Главного управления касается меня мень
ше тебя? И все равно я им не верю. Вспомни, с какой легко
стью они вступили в союз со Сталиным...
Пока грузовик ехал вдоль Дравы, Шпаренго не оставляла эта мысль: можно
ли верить англичанам? И в самом деле, зачем им понадобилась эта конференция?
Ну предположим, старшим офицерам хотят сообщить о важном решении, но ведь
они буквально оголили полки, вызвав на конференцию всех, вплоть до
последнего младшего офицера. Странно и непонятно... правда, может, придется
голосовать по какому-нибудь важному вопросу. Нет, это не очень-то
правдоподобно.
Вдруг его охватило острое чувство опасности, и он решил бежать. Но как?
Будут ли солдаты стрелять в него, если он выпрыгнет из грузовика? Он решил,
что вряд ли: если конференция настоящая, то солдаты не могут убивать тех,
кто откажется на ней присутствовать. А если все это просто предлог, тогда --
стреляя в него, они рискуют выдать себя с головой. Нет, опасность невелика.
Он огляделся вокруг: налево -- станция Никольсдорф, они уже, наверное,
подъезжают к Обердраубургу. Решение созрело молниеносно. "Господа, вы как
хотите,-- крикнул он,-- а я дальше не еду. Я им не верю". И с этими словами
выпрыгнул из грузо-
203
вика. "Сотник за бортом!" -- закричал кто-то. Но Шпаренго, скатившись
по склону, уже вскочил на ноги и скрылся в лесу. Оглянувшись, он увидел
длинную колонну; за грузовиками следовали бронемашины эскорта, мелькнули
лица его товарищей, махавших ему на прощанье, но еще минута -- и машины
скрылись из виду. Сняв форменный китель, сотник Шпаренго отправился по
опустевшей дороге назад в лагерь60.
Атаман Доманов с переводчиком, следуя инструкциям майора Дэвиса, выехал
из Лиенца на полчаса раньше главной колонны и как раз в это время подъехал к
штабу 36-й пехотной бригады в километре от Обердраубурга. Атамана встретил
командир бригады Джеффри Мессон.
-- Я вынужден сообщить вам, сэр,-- сказал он, делая паузы для
перевода,-- что мною получен приказ передать всю казачью дивизию советским
властям. Я сожалею, что вынужден сообщить вам об этом, но приказ не
оставляет мне другого выхода. Всего вам доброго.
Доманов и Бутлеров молчали, пораженные этой новостью. Бледные, с
посеревшими лицами, они вернулись к машине и в сопровождении английского
офицера-охранника двинулись на восток61.
1 В Имперском военном музее хранится целый ряд фотографий таких пленных
(см.: NA 15317--15318, 7584, 16230--16231, 16437, 19205).
Начиная с 1930-х годов казаки только и ждали помощи извне (см.: Mikhail
Koriakov. I'll Never Go Back -- London, 1948, p. 168).
См.: В. Науменко. Великое предательство: выдача казаков в Лиенце и
других
местах (1945-1947), т. 1.-- Нью-Йорк, 1962, с. 63--64.
Мы вынуждены ограничиться очень кратким описанием злоключений Казачь
его стана. Подробнее см. там же, с .19--110, 256--258; Josef
Mackiewicz.
Kontra.-- Paris, 1957, pp. 81--91. Дополнительная информация была
предос
тавлена мне Татьяной Николаевной Данилевич, которая с мужем присоедини
лась к казакам в Новогрудке, была с ними в Тольмеццо, а затем в Лиенце.
Это краткое сообщение основано на рапортах командира кавказцев Султана-
Гирея Клыча (см : Архив военного министерства Великобритании, 170/4461)
и кавалерийского офицера, осетина Г. Тугаева (см : В. Науменко Великое
пре
дательство: выдача казаков в Лиенце и других местах (1945-1947), т.
2.--
Нью-Йорк, 1970, с 96--100) "Яшвили", история которого описана в первой
главе, состоял в Грузинском комитете в Берлине, когда в феврале 1945
коми
тет эвакуировали в северную Италию. Мне оказал также помощь Виталий
Угречелидзе, грузин, временно находившийся в то время в Палуццо.
Так сообщили Патрику Мартину-Смиту, работавшему тогда в местном отделе
ССО. О преступлениях "казаков" в Ка'рнии см.: The Sunday Telegraph,
10.11.1974, письмо Ричарда Дарволла. Если такие бесчинства
действительно
устраивались немцами с целью дискредитации русских, то это лишнее
доказа
тельство непричастности казаков к этим происшествием: у них, в отличие
от
кавказцев, не было немецких командиров. Примерно в то же время
представи
тели одной из народностей, входивших в "кавказские" формирования, совер
шили ряд страшных преступлений на юге Франции. (См. также кн.: Николай
Краснов. Незабываемое.-- Сан-Франциско, 1957, с. 18.) Поведение
кавказцев
особенно проигрывает на фоне рыцарского поведения в СССР посланного
туда итальянского корпуса маршала Джованни Мессе (см.: Peter J. Huxley-
Blythe. The East Came West.-- Cadwell, Idaho, 1964, pp. 37--42)
Архив военного министерства Великобритании, 170/4988. К сожалению, в
военных дневниках страницы не нумеруются, лишь ставится дата
Мелкие грузинские князья получали княжеское звание по поголовью скота,
который пасли их сыновья.
9 См : Архив военного министерства Великобритании, 170/4461; 5022;
Архив министерства иностранных дел Великобритании, 371/47955. Примерно в это
время в Удине появилась молодая грузинка, назвавшаяся секретарем грузинского
освободительного движения. Связавшись с местным отделением ССО, она умоляла
союзников освободить Грузию от советского ига. Весь путь от
205
Грузии она проделала на попутных машинах (эта информация получена мной
от ныне покойного Эдуарда Рентона).
См.: В Науменко, указ. соч., т. 1, с. 114; т. 2, с. 21--22.
См. там же, т. 2, с. 100. Эти немцы первыми попытались остановить
массовый
исход (см. там же, с. 171) .
См.: Josef Mackiewicz, указ. соч., pp. 121 --123; В. Науменко, указ.
соч.,
т. 1,с. 258.
Маутен и Кечах -- две деревни, разделенные рекой Гайл; их можно считать
одним населенным пунктом.
См.: В. Науменко, указ. соч., т. 1, с. 115. Корреспондент "Тайме" был
как
будто в то время в этом районе (см. там же, т. 2, с. 23, 29--30). Н.
Бетелл
считает, что немцы приказали казакам остановиться, но не смогли их
заста
вить выполнить команду (см.: Nicholas Bethel). The Last Secret:
Forcible Repa
triation to Russia 1944-1947.-- London, 1974. pp. 78--79).
См.: В. Науменко, указ. соч., т. 1, с. 135. О трудном пути из Тольмеццо
в
Лиенцсм. там же, с. 112--119, 132--135, 258; т. 2, с. 21--22; Peter J.
Huxley-
Blythe, указ. соч., pp. 117--121; Josef Mackiewicz, указ. соч., pp.
125--133;
T. Kubansky. A Memento for the Free World.-- Paterson, New Jersey,
I960,
pp. 39--41.
См. также H. Краснов, указ. соч., с. 35.
См.: В. Науменко, указ. соч., т. 2, с. 20--28; Н. Краснов, указ. соч.,
с. 19.
Н. Бетелл считает, что встреча состоялась на железнодорожной станции
(см.: Nicholas Bethel!, указ. соч., р. 80). На самом деле Мессон
встретился с
домановским штабом в значительно более комфортабельном месте -- гости
нице "Банхоф" (что по-немецки означает "вокзал").
См.: В. Науменко, указ. соч., т. 2, с. 20--28; Архив военного
министерства
Великобритании, 170/4461.
См.: В. Науменко, указ. соч., т. 2, с. 23. К сожалению, в архивах
"Тайме" и
"Дейли Мейл" нет упоминаний ни об интервью, ни о журналистах, которые
их проводили. Впрочем, возможно, что статья "Babel Round Trieste"
("Вави
лонская башня в Триесте"), опубл. в The Times 15.5.1945, основана на
этих
интервью.
Архив военного министерства Великобритании, 170/4461. В Имперском воен
ном музее хранится целый ряд фотографий казачьих поселений в районе Ли-
енца, сделанных сержантом Леви (см.: NA 24983--24987) , а также коротко
метражный фильм, снятый 10 мая (см. там же, А 924/12).
См.: Архив военного министерства Великобритании, 170/4461.
См.: В. Науменко, указ. соч., т. 1, с. 139, 142, 170. Список Казачьего
стана был
составлен в Гемоне за семь месяцев до описываемых событий, 8 сентября
1944 года (см. там же, т. 2, с. 95--96). Судя по тому, что 27 мая
срочно
потребовалось составлять новые списки -- офицеров, штаб Доманова не рас
полагал точными цифрами (см. там же, т. 1, с. 211--212).
24 См. там же, с. 101. 26 мая Баффский полк провел перепись кавказцев
(см.: Архив военного министерства Великобритании, 170/4993). По сообщению
под-
206
полковника Малколма, у казаков перепись не проводилась. Это
подтверждается тем фактом, что казаки только 27 мая составили список
офицеров (см.: В. Нау-менко, указ. соч., т. 1, с. 212).
Н. Бетелл ошибается, полагая, что Мессон приказал казакам проследовать
в
район западнее Лиенца (см. Nicholas Bethell, указ. соч., р. 81). Как
следует из
приказа Мессона от 7 мая, передовые части казаков уже были там (см.:
Архив
военного министерства Великобритании, 170/4461).
См. там же, 170/4993. ,
См : H N. H. Williamson. Farewell to the Don.-- London, 1970, p. 148;
S. A. Malsagoff. An Island Hell: A Soviet Prison in the Far North.--
London,
1926, p. 14; В. Науменко. Сборник материалов о выдаче казаков в Лиенце
и
других местах в 1945 году.-- Ораниенбург, 1956, XIII, с. 10.
Эту информацию любезно предоставил мне князь Азамат Гирей.
См.: Архив военного министерства Великобритании, 170/4388; 4988.
Там же, 170/4989.
В. Науменко, указ. соч., т. 1, с. 140.
См.: Peter Kenez. Civil War in South Russia, 1918.-- Berkeley, 1971,
pp. 271 --
272. О вербовке в Германии русских военнопленных см.: John Silverlight.
The
Victors' Dilemma.-- London, 1970, p. 321.
33 О генерале Краснове см.: Peter J. Huxley-Blythe, указ. соч., pp.
45--53; Peter Kenez, указ. соч., pp. 46, 140--149, 269--271; John
Silverlight, указ. соч. р. 275.
Архив военного министерства Великобритании, 170/4396.
См. там же, 170/4461, 4988; Josef Mackiewicz, указ. соч., pp. 148--149.
H. N. H. Williamson, указ. соч., pp. 68--69, 105--106, а также pp.
20--21, 107;
Peter Kenez, указ. соч., pp. 181--183.
См.: Sven Steenberg. Wlassow: Verrater oder Patriot?-- K ln, 1968. S.
28.
К счастью, эта женщина не была репатриирована. По словам майора Дэвиса,
он через несколько месяцев после передачи казаков советским властям 1 и
2
июня видел ее в Пеггеце
См : В Науменко, указ. соч., т. 2, с. 48--49; Josef Mackiewicz, указ
соч , р 146.
См.: Josef Mackiewicz, указ. соч., р. 144: В. Науменко, указ. соч., т.
1, с. 140.
См.: Архив военного министерства Великобритании, 170/4988.
Peter J. Huxley-Blythe, указ. соч., с. 147; В. Науменко, указ. соч., т.
1, с. 140.
43 См.: Josef Mackiewicz, указ. соч., р. 147; В. Науменко, указ. соч.,
т. 1, с. 140;
т. 2, с. 37.
См.: Архив военного министерства Великобритании, 170/4993, 4241.
См.: В. Науменко, указ. соч., т. 1, с. 122. В свете событий
последующего дня
эта версия кажется вполне вероятной (см. там же, с. 140) . Доманов
считал,
что действия англичан вызваны бесчинствами кавказцев (см.: Н. Краснов,
указ. соч., с. 23--24). В любом случае оружия было явно недостаточно
(см.: Архив военного министерства Великобритании, 170/4241, 4988).
См. там же, 170/4396. В то же самое время всем войскам в долине Дравы
был
отдан приказ быть начеку, предупреждать любые попытки бегства и
сопротив
ления разоружению (см. там же) .
207
"Не подлежит сомнению, что офицеры обеих сторон делали все возможное
для
выполнения приказов о разоружении" (Архив военного министерства Велико
британии, 170/4461).
Н. Краснов, указ. соч., с. 27--28.
См.: В. Науменко, указ. соч., т. 1, с. 141, 273--274.
См. там же, с. 275. Сотник Александр Шпаренго думал, что казаков
поселят
"в Африке" (там же, с. 161).
См. там же, с. 244--250.
См. там же, с. 179--180.
Там же, с. 153--154, 181.
О вере Краснова и Доманова в англичан см. кн.: Н. Краснов, указ. соч.,
с. 23, 26--27.
См : В Науменко, указ. соч., т. 1, с. 158--159.
См. там же, с 142
См : Архив военного министерства Великобритании, 170/4461. Анализ стати
стических данных см. в кн.: В. Науменко, указ соч., т. 1, с. 144--145.
См.: В. Науменко, указ. соч., с. 150--152; т. 2, с. 196.
См. там же, с. 149--150.
См. там же, с. 159--165.
Мне рассказал об этом генерал Джеффри Мессон. О событиях 28 мая
см. также: Josef Mackiewicz, указ. соч., pp. 152--158.
За два дня до описанных событий бригадир Мессон, созвав командиров
батальонов своей бригады на совещание в штабе в Обердраубурге, сообщил им о
дальнейшей судьбе тех, кого они охраняли последние три недели. Решение,
объяснил Мессон, принято на самом высшем уровне, и если даже оно кому-то не
нравится, их долг -- повиноваться. Речь идет об огромной массе людей,
поэтому следует принять все предосторожности во избежание массовых попыток
побега. Подробный план будет разработан позже, а пока необходимо изолировать
офицеров от солдат; без командиров казаки вряд ли смогут оказать
организованное и действенное сопротивление репатриации.
Но изолировать офицеров было не просто. Большинство их было рассеяно по
всему лагерю, по своим частям, и попытка арестовать кого-либо из них
неизбежно вызвала бы то самое сопротивление, которого следовало избежать.
Поэтому вышестоящее руководство решило пойти на обман: сообщить казачьим
офицерам о мнимой конференции с фельдмаршалом Александером, а когда те
соберутся все вместе -- объявить об их выдаче советским властям. Разумеется,
необходимо было разоружить казаков, и после этого все пойдет как по маслу:
офицеров соберут на ночь в специально подготовленном помещении в Шпиттале,
городке ниже по течению реки, а на следующий день под усиленной охраной
передадут советским властям в Юденбурге. Затем последует передача рядовых
казаков и их семей. Поскольку обман к тому времени будет разоблачен, силу
можно применять в том объеме, в каком это окажется необходимо для успешного
завершения операции. Основной состав казачьей дивизии будет доставлен на
поезде вслед за офицерами.
Большинству офицеров, присутствовавших на совещании, в том числе и
самому бригадиру Мессону, предстоящая операция внушала отвращение. Да и
выступать в роли обманщиков тоже было неприятно. Но, как подчеркнул Мессон,
полученные им приказы не допускали никаких альтернатив, их надлежало
выполнить.
209
Подполковник Алек Малколм из 8-го Аргильского полка возвращался в
штабной машине в Лиенц мимо казацкого поселения. Представшее его глазам
зрелище мало напоминало типичный военный лагерь. Мужчины гарцевали на
лошадях, женщины развешивали белье, в траве играли дети. В Лиенце Малколм
собрал своих офицеров и рассказал им о предстоящей операции. Майор Дэвис,
который был к казакам ближе других, пришел в ужас (не столько от перспективы
возвращения казаков в СССР -- он плохо представлял себе, что за этим
кроется, -- сколько от необходимости стать обманщиком). Ведь казаки знали
его, верили ему; ему казалось немыслимым разом, в мгновение ока,
превратиться в лгуна и обмануть их доверие.
Объяснив это Малколму, он потребовал, чтобы офицером связи с казаками
назначили кого-нибудь другого. Терпеливо выслушав его, Малколм категорически
отказался. Операция, объяснил он, очень сложная, и успех возможен, только
если удастся изолировать офицеров. В противном случае дело может обернуться
серьезнейшими неприятностями. Не исключены массовые побеги или крупное
кровопролитие, или и то и другое. А самоустранение Дэ-виса может породить
сомнения у казачьих офицеров. К тому же, если о конференции им сообщит
именно Дэвис, которого они близко знают и которому верят, это увеличит шансы
на успех.
Дэвис скрепя сердце вынужден был подчиниться этой логике и твердому
приказу командира. Это решение навсегда оставило шрам в его душе. Ему
пришлось обмануть своего друга Бутлерова и других казаков, среди которых он
пользовался такой популярностью. Но, глубоко уважая Алека Малколма, он не
осмелился нарушить приказ. В свою очередь и Алек Малколм, и Мессон знали,
что решение относительно казаков принято на очень высоком уровне, самим
фельдмаршалом Александером, за которым стоял Черчилль. Никакая армия не
устоит на ногах, если ее офицеры начнут сомневаться в приказах, а в данном
случае, как полагали Мессон и Малколм, их начальники имели доступ к целому
ряду фактов, неизвестных полевым офицерам1.
Но, пожалуй, именно вранье и обман показались казакам самой
отвратительной стороной всего этого мрачного предприятия. Их удручало не
только то, что английские офицеры совершили низкий и подлый обман, но и то,
что русских офицеров, воспитанных в благородных традициях императорской
армии, удалось обвести вокруг пальца с такой легкостью2. Николас
Бетелл в книге "Последняя тайна" пытается оправдать эти меры:
Конечно, ложь и обман есть неотъемлемая часть современной войны, и нет
причин полагать, что сами казаки не прибегали к обману, ибо они воевали даже
яростнее, чем другие3.
210
Однако большинство знакомых автору офицеров, английских и русских, без
труда сумели бы отделить обман врага на поле боя от лжи ради отправки в
мирное время беспомощных пленных навстречу смерти. Кроме того, дивизия
Доманова, вопреки утверждению Бетелла, не только не воевала "яростнее, чем
другие", но вообще ни разу не участвовала в боях как военное формирование.
Хотя отдельные ее члены могли воевать в составе других формирований, Казачий
стан вполне соответствовал своему названию, то есть был казацким поселением.
Да иначе и быть не могло: ведь казаков повсюду сопровождали их семьи. Что же
до кавказских частей, то они еще в меньшей мере, чем казаки, представляли
собой воинское формирование, состоя целиком и полностью из людей, бежавших с
Кавказа во время немецкого отступления из-под Сталинграда4.