Страница:
"монголов", взятых в плен на русском фронте и теперь служивших в подсобных
войсках у немцев. После двухчасового спора с монсеньором Пиком немецкий
генерал согласился, ради сохранения репутации немецкой армии, отозвать эти
отряды и по возможности вернуть награбленное51.
По-видимому, на этом случае "возмутительного поведения"-- а оно и в
самом деле было возмутительным -- и основывался МИД, отказывая в
предоставлении убежища на Западе всем русским. Но эти разнузданные грабежи и
насилия вовсе не были собственным изобретением антисоветского "власовского"
формирования -- это был спектакль, от начала до конца разыгранный нацистами.
В Сен-Дона и соседнем городке висели в ту пору расклеенные немцами
объявления: "Французы, вы любите русских коммунистов: так познакомьтесь с
ними".
Из миллионов русских пленных, попавших к ним в руки, немцы отобрали
несколько сотен самых примитивных людей, которые, верно, и русского-то не
знали52, не говоря уже о французиком, и, скорее всего, не имели
ни малейшего представления о том, в какой стране находятся и против кого и
почему воюют.
Как замечает один из руководителей Сопротивления, де Сен-При, ясно, что
нацисты набрали эту ужасную банду с единственной целью -- запугать французов
и одновременно показать им варварство их советских союзников. После протеста
епископа Ва-ланского немецкий генерал приказал отозвать этих жутких
"помощников", и нацисты больше не могли найти для них применения. Когда 31
августа в этом районе началось немецкое отступление, о "монголах" никто и не
вспомнил. Вскоре они попали в руки французов и были посажены в тюрьму. Их
освободил некий майор Иванов, раньше сотрудничавший с немцами, а в сентябре
1944 года назначенный советскими властями комендантом сборного лагеря для
русских в окрестностях Парижа. Отсюда после окончания военных действий
"монголов" должны были отправить сушей в СССР53, так что среди
находившихся в Англии пленных, чья судьба решалась в те дни, этой банды не
было. Однако по логике МИДа получалось, что преступления "монголов" в
Балансе бросают тень и на измученных пытками инвалидов Байе. Умозаключения
такого рода и заставили Черчилля на совещании кабинета 4 сентября 1944 года
и на Потсдамской конференции год спустя преодолеть сомнения насчет
нравственных аспектов репатриации.
Еще одним аргументом Идена в пользу насильственной репатриации было то,
что "значительная часть пленных по различным причинам согласна и даже хочет
вернуться в Россию". В качестве довода это утверждение могло бы показаться
неосновательным,
поскольку в обращении лорда Селборна речь шла только о тех, кто не
желает возвращаться. Однако поучительно было бы разобраться, что скрывается
за словами "по различным причинам".
Идеи основывался на отчете от 1 июля, составленном по результатам
допросов русских пленных. В отчете отмечается, что буквально все они были
вынуждены присоединиться к немецким войскам и в немецкой армии подвергались
самому жестокому обращению. Хотя большинство русских боится наказания,
говорится далее в отчете, они все же хотят вернуться в СССР. Кристофер
Уорнер написал: "Большинство русских хочет вернуться назад, если им дадут
шанс отличиться". Однако через два дня он получил письмо от неугомонного
майора Мандерстама, который тоже допрашивал русских пленных в Кемптон-Парке
и тоже написал в отчете, что пленные выразили желание вернуться в СССР,
сказав ему, что перед возвращением в ряды Красной армии получат недельный
либо двухнедельный отпуск. Мандерстаму, однако, казалось сомнительным, чтобы
такое удивительное единодушие и уверенность могли возникнуть сами собой, и
другой английский офицер, работавший с пленными, подтвердил его подозрения:
как писал Мандерстам, "поведение русских, опрошенных мной, было в высшей
степени необычным, и офицер объяснил это присутствием среди них сотрудника
НКВД"54.
Хотя Уорнер категорически отверг утверждение Мандерстама, что пленные
высказывались под давлением, он, однако, косвенно признал его правоту.
Похоже, он и не возражал против оказания на пленных такого нажима. Когда на
совещании 16 августа было внесено предложение о том, чтобы американцы
отсылали назад только добровольцев, Уорнер, как говорится в отчете,
"высказал сомнение по поводу этой возможности и сказал, что после встречи с
советскими представителями почти все пленные выразят желание вернуться в
Советский Союз"55.
Вот что стояло за фразой Идена о том, что значительная часть пленных
желает вернуться на родину. Разумеется, некоторые действительно хотели
вернуться, надеясь, быть может, что участие в антифашистском Сопротивлении
облегчит их участь. Но ведь лорд Селборн возражал не против отправки таких
людей.
Касаясь предположения, будто репрессии советских властей по отношению к
репатриированным могут отразиться на обращении немцев с английскими
военнопленными, Идеи заметил, что русских вот уже несколько месяцев вывозят
из Египта безо всяких условий и пока это не имело никаких дурных
последствий. Это заявление было попросту ложью, так как русских начали
отправлять из Египта только после 15 сентября, то есть через полтора месяца
после письма Идена премьер-министру56. А на предло-
жение Селборна предоставить убежище русским, отказывающим^ ся
возвращаться на родину, Идеи возразил следующее:
Мы, несомненно, не желаем, чтобы эти люди повисли на нас вечным
бременем. Если мы их не отправим на родину, нам придется решать, что с ними
делать, и не только здесь, но и на Ближнем Востоке.
Разумеется, такая задача действительно могла оказаться сложной, но
похоже, что Идену она представлялась просто неразрешимой. Он уже столкнулся
с аналогичной дилеммой в прошлом году, когда государственный секретарь США
Корделл Хэлл
...поднял вопрос о 60-70 тысячах евреев в Болгарии, которым грозит
уничтожение, если мы не сумеем их оттуда извлечь. Хэлл настаивал на
немедленном ответе. Идеи ответил, что проблема евреев в Европе вообще очень
сложна и к предложению вывезти всех евреев из такой страны, как Болгария,
следует отнестись с крайней осторожностью. Если мы это сделаем, тогда евреи
всего мира захотят, чтобы то же самое было предпринято в отношении польских
и немецких евреев. Гитлер вполне может поймать нас на слове, а потом во всем
мире не хватит кораблей и транспортных средств, чтобы их
вывезти57.
Не удивительно, что с еще меньшим энтузиазмом отнесся Идеи к идее
тратить и без того довольно истощенные ресурсы союзников на помощь людям,
которые к тому же были в его глазах предателями. Однако возражения,
выдвинутые Черчиллем и Селборном, опирались в общем на соображения
этического порядка; поэтому МИД считал необходимым устранить все моральные
претензии, которые русские пленные могли бы предъявить к англичанам. Причины
такой необходимости сжато изложены Иденом в заключительных абзацах письма:
Отказ выполнить требование советского правительства
вернуть советских граждан может вызвать серьезные про
блемы. В любом случае у нас нет на это права, а наши гу
манные мотивы советское правительство не поймет. Ему ста
нет ясно лишь то, что в этом вопросе мы обращаемся с ним
не так, как с другими союзными правительствами, и это по
родит у него самые серьезные подозрения.
Наконец, в этом вопросе существенно также положение
наших собственных пленных в Германии и Польше, которые,
вероятно, будут освобождены русскими войсками. Самое главное, чтобы с
ними хорошо обращались и как можно скорее вернули домой. В этом вопросе нам
приходится в значительной степени полагаться на добрую волю советских
властей; и если мы будем чинить какие-либо препятствия в деле возвращения их
граждан... это отрицательно повлияет на их готовность помочь нам в скорейшем
возвращении наших пленных, которых они освободят...
По этим причинам я убежден, что, если советское правительство хочет
получить этих людей, чтобы использовать их в своих войсках или на работе для
фронта, нам следует согласиться отослать их из Европы и с Ближнего Востока,
обусловив сроки и возможности возвращения наличием транспорта и гарантией
советских властей, что их действия не спровоцируют немецких репрессий по
отношению к нашим гражданам, находящимся в немецком плену58.
Эти два соображения, разумеется, были чрезвычайно важны. Конечно,
английское правительство не могло рисковать тем, что советские власти в
ответ задержат возвращение английских пленных, а любая акция, которая могла
бы серьезно угрожать союзу между Англией и СССР, естественно, считалась
опасной в этот решающий период войны. МИД был убежден, что не пойти
навстречу советским пожеланиям -- опасно; и потому, как это часто бывает, он
постарался убедить себя и всех прочих в том, что британская политика не
только разумна, но и морально оправдана.
См.: Архив министерства иностранных дел Великобритании, 371/43382,
6--9.
В других сообщениях отмечается отчаянное сопротивление, оказанное вла-
совскими частями на фронте под Смоленском, и говорится о присутствии
армянских отрядов в департаменте Лозер.
См.: Alfred D. Chandler ( d.). The Papers of Dwight David Eisenhower:
The War
Years,-- Baltimore, 1970, III, pp. 1870--1871.
Архив министерства иностранных дел Великобритании, 371 /43382, 54.
Текст ответа Молотова см. там же, 55. См. также: John R. Deane. The
Strange
Alliance.-- London, 1947, pp. 186--187.
См.: Архив министерства иностранных дел Великобритании, 371/43382,
4--5,
7,27,31.
См.: Malcolm J. Proudfoot. European Refugees.-- London, 1957, p. 114.
17 июня военному министерству была передана важнейшая информация, по
лученная при таких допросах (см.: Архив военного министерства Великобри
тании, 32/11137, ЗА).
Рассказ о русских военнопленных на острове Олдерни см. в кн.: "Voinov".
Outlaw: The Autobiography of a Soviet Waif.-- London, 1955 [в
дальнейшем:
Outlaw], pp. 222--224.
См.: Имперский Военный музей, фотография В. 6267, а также В. 6266.
Второй
из этих туркестанцев, судя по всему, был узбек из Намангана.
См.: S. Orwell, I. Angus ( d.). The Collected Essays, Journalism and
Letters of
George Orwell.-- London, 1968, III, pp. 252--253.
См.: Josef Scholmer. Vorkuta.-- London. 1954, p. 119.
См.: Архив военного министерства Великобритании, 32/11137, 19 А.
Архив министерства иностранных дел Великобритании, 317/43382, 59.
Там же, 75.
См.: Gerald Reitlinger. The House Built on Sand.-- London, 1960, p.
.350.
16. Архив военного министерства Великобритании, 32/11137, 20 В.
17 См там же, 32/11119, 13А-- 14С, 35А, 36А.
См.: Alfred D Chandler ( d.), указ. соч., р. 2031.
См.: Louis P. Locher ( d.). The Goebbels Diaries 1942-1943,-- New York,
1948, p. 383; а также Ronald Seth. Jackals of the Reich: The Story of
the
British Free Corps.-- London, 1972.
См.: Walter Bedell Smith. Moscow Mission 1946-1949. -- London, 1950,
pp. 14,
115; Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers... 1944,
IV.--
Washington, 1966, p. 1264. Опасения, что немцы могут обнаружить доказа
тельства существования системы рабского труда, привели к массовым рас
стрелам или поспешной эвакуации силами НКВД тысяч заключенных (см.:
Vladimir and Evdokia Petrov. Empire of Fear.-- London, 1956, p. 98;
Antoni
Ekart. Vanished without Trace: The Story of Seven Years in Soviet
Russia.--
66
London, 1954, p. 99; Victor Kravchenco. I Chose Freedom.-- London,
1947, p. 405; Josef Scholmer, указ. соч., р. 168; Vladimir Petrov. It
Happens in Russia: Seven Years Forced Labour in the Siberian Goldfields.--
London, 1951, pp. 356-- 357; Josef Czapski. The Inhuman Land.-- London,
1951, pp. 69--80). Пленные, репатриируемые в 1945 году, тоже подлежали
уничтожению либо изоляции в лагерях, дабы не распространять в СССР
информацию о западной свободе и благополучии (см.: Walter Bedell Smith,
указ. соч., pp. 279--280; А. Солженицын. Архипелаг ГУЛаг (1918-1956). Опыт
художественного исследования, т. 1.-- Париж, ИМКА-Пресс, 1973, с. 243;
Ronald Hingley. Josef Stalin: Man and Legend.-- London, 1974, pp. 370--371).
PREM [в дальнейшем: Документы канцелярии премьер-министра],
3.364/8,296.
См.: Архив военного министерства Великобритании, 32/11137, 53В.
См. там же, 53А.
Фотографии освобожденных русских рабочих, сделанные в мае 1943 года в
Тунисе, находятся в Имперском Военном музее (NA 2818--21). 120 человек
из них сражались в Испанской интернациональной бригаде, бежали во Фран
цию в 1939 году, а в 1941 в Алжире были интернированы. Подробнее об
этом
см.: Malcolm J. Proudfoot. European Refugees.-- London, 1957, p. 94;
см. так
же: Архив министерства иностранных дел Великобритании, 371/33042; Ар
хив военного министерства Великобритании, 32/11137, ЗЗА, ЗЗС, 43А, 45А,
' 49В. В декабре 1943 года четверо русских из "Антибольшевистского
легиона"
пробрались с одним автоматом в Испанию, но год спустя, после
продолжительных переговоров, были репатриированы через Гибралтар и Неаполь
(см.: Архив министерства иностранных дел Великобритании. 371/43349). По
утверждению полковника Э. П. Л. Райна, сотрудника военной разведки в Персии
и Ираке, желание вернуться на родину выражали многие пленные (см.: The
Sunday Telegraph, 30. 11. 1975).
См.: А.Солженицын. Архипелаг ГУЛаг, т. 1, с. 92--93.
В Имперском Военном музее есть фотографии таких пленных, захваченных
при наступлении в Анцио, Италия (см.: NA 15317--8).
Архив военного министерства Великобритании, 32/11137, 34А.
См. там же, 9А, 12А--15А.
См. там же, 29В.
См. там же, 10А.
Там же, 46А, 56А.
См. там же, 6А.
Там же.
См. там же, 110.
Там же, 39А.
Критические замечания в адрес военного министерства см. там же, 96.
Это делалось, вероятно, во исполнение приказа Геббельса от 28 апреля
1942
года о том, что "следует как можно шире демонстрировать примеры
людоедст
ва и жестокостей большевиков". (Willi A. Boelcke, ed. The Secret
Conferences
of Dr. Goebbels.-- London, n. d., pp. 232--233).
3* 67
Я благодарен графу Селборну, любезно предоставившему мне бумаги его де
да, связанные с работой в Кабинете военного времени.
Документы канцелярии премьер-министра, 3.364/8, 293--295.
Архив министерства иностранных дел Великобритании, 371/40444.
Информация Л. X. Мандерстама, подтвержденная документальными свиде
тельствами. Вообще МИД весьма сдержанно относился к деятельности ССО и
даже к самому существованию этой службы. Мне рассказал об этом бывший
начальник ССО генерал-майор Колин Габбинс.
Архив военного министерства Великобритании, 32/11137, 56А.
См.: Report of the International Committee of the Red Cross on its
Activities
during the Second World War (September 1, 1939 -- June 30, 1947), I.--
Geneva,
1948, pp. 423--425; III, p. 55.
Архив министерства иностранных дел Великобритании, 371/33000.
См. там же, 371/37060.
См.: Mark R. Elliot. The United States and Forced Repatriation of
Soviet
Citizens, 1944-1947.-- Political Science Quarterly, 1973, LXXXVIII, p.
258.
47 См.: Архив министерства иностранных дел Великобритании, 371/33000.
Мак-лин был завербован советской разведкой, когда учился в Кембридже (см.:
Vladimir and Evdokia Petrov, указ. соч., р. 271) .
См.: The New York Times, 24.7.1945; The Times, 16.8.1945; см. также:
Foreign
Relations of the United States. Diplomatic Papers, 1945, V, Europe.--
Washing
ton, 1967, pp. 1066--1067.
См : Архив военного министерства Великобритании, 32/11137, 71В.
50 См. там же, 32/11683. Бывший капитан советской подводной лодки,
командовавший одним из таких формирований, получил французский орден (см.:
Alexander Foote. Handbook for Spies.-- London, 1964, p. 145; см. также:
Alfred J. Rieber. Stalin and the French Communist Party 1941-1947,-- New
York, 1962, p. 84). У русских, присоединившихся под давлением обстоятельств
к немецкой армии, но желавших перейти к союзникам, не было никаких разумных
стимулов для такого шага. И все же, даже зная о судьбе тех, кто уже сдался в
плен, многие русские при первой возможности переходили к союзникам. В
сентябре 1944 года кавказцы, служившие под началом немцев в Югославии, убили
своих командиров и ушли к партизанам (см.: Julian Amery. Approach March: A
Venture in Autobiography.-- London, 1973, pp. 376--383. Эмери удалось спасти
двоих из них от насильственной репатриации). В Италии "1-й батальон 314-го
полка, который распропагандировал и повел за собой русский офицер, выбросил
заранее приготовленные белые флаги и обратил оружие против немецких
командиров" (см.: Архив военного министерства Великобритании, 170/4240, от
2.4.1945). А туркмен, которого итальянцы называли Тиньо, так отличился в
партизанских боях в Апеннинах, что получил от командира американской дивизии
почетную грамоту (см.: Julius Epstein. Operation Keelhaul: The Story of
Forced Repatriation from 1944 to the Present.-- Old Greenwich, Connecticut,
1973, pp. 105--107). Фотографии 20 193 и 20 365, хранящиеся в Имперском
Военном музее, запечатлели дезертировавших из
68
немецкой армии русских, которые воевали на стороне союзников в Италии и
на Крите в ноябре 1944 года. Союзной разведке еще в 1943 году было известно
о том, что армянские части, находящиеся во Франции, "намерены в подходящий
момент обратить оружие против немецких угнетателей" (Архив министерства
иностранных дел Великобритании, 371/43382, 26). После высадки союзников в
Нормандии в июне 1944 года часть русских, служивших в немецкой армии, при
первой же возможности перешла в армию Эйзенхауэра. На голландском острове
Тексель 700 солдат-грузин получили 6 апреля 1945 г. приказ подготовиться к
боям против десанта союзников. Но они выступили против немцев, три дня
держались против гарнизона в 4 тысячи человек и сдались только после упорных
боев. Как сказано в отчете канадской армии, "эта группа еще раньше
установила контакт с голландским подпольным движением и тесно сотрудничала с
ним, разминируя некоторые районы. Тем самым они оказали неоценимую помощь во
время последующей высадки канадских сил" (Архив министерства иностранных дел
Великобритании, 371/47902, 111--114; там же, 47903; Архив военного
министерства Великобритании, 32/11139, 340А). Известие об этом восстании
вызвало тревогу в штаб-квартире генерала Власова (см.: Jurgen Thorwald. Wen
sie verderben wollen: Bericht des grossen Verrats.-- Stuttgart, 1952, SS.
463--464). Из Египта англичане насильственно репатриировали Шандора Радо,
руководившего во время войны советским шпионажем в Швейцарии (см.: David J.
Dallin. Soviet Espionage.-- Yale, 1955, pp. 228--229; см. также: Архив
министерства иностранных дел Великобритании, 371/47991; 48006, 50606,
149-153). Интересно, что в мемуарах Радо опущены все подробности о его
судьбе по возвращении в СССР (см.: Шандор Радо. Под псевдонимом Дора.
Воспоминания советского разведчика.-- Москва, 1973).
Письмо от 26.5.1949 господину де Сен-При от монсеньора Сула, главного
викария епископства Балансного (Дром).
По показаниям одного свидетеля, на рукавах этих "монголов" были нашивки
с надписями "Туркестан" и "Азербайджан" (см.: Jean Veyer. Souvenirs sur
la
R sistance dioise 1941-1944.-- Die /Dr me/, 1973, p. 71).
"Воинов" приводит отчет об Иванове, которого де Сен-При встретил, когда
тот освобождал пленных (см.: Outlaw, pp. 227--228). Отчет составлен на
основании информации, предоставленной де Сен-При и Вистелем, руководите
лями Сопротивления в долине Роны, причем оба привели дополнительные
свидетельства других очевидцев событий. [Об использовании советскими
вла
стями тех, кто раньше сотрудничал с немцами,, см. обвинения, выдвинутые
против майора Груздева (Архив министерства иностранных дел Великобрита
нии, 371/47904, 154).]
Там же, 371/43382, 79--83.
Архив военного министерства Великобритании, 32/11137, 101А (6В); Архив
министерства иностранных дел Великобритании, 371/40444.
См.: Архив военного министерства Великобритании, 32/11137. 18А, 10А,
11А, 40А, 234А (2В). Позже, в документе, представленном кабинету 3 сен-
69
тября, Идеи согласился с тем, что отказывающихся возвращаться в СССР
можно оставить в Англии. Однако, скрывая поступающие к нему данные о том,
что многие русские возвращаются в СССР не "добровольно", а под давлением
НКВД, Идеи представил число нежелающих репатриироваться как ничтожное.
Robert E Sherwood. Roosevelt and Hopkins: An Intimate History -- New
York,
1948, p. 717. См. также: Saul Friedl nder. Counterfeit Nazi.-- London,
1969,
pp. 150--154; Документы кабинета министров, 66/53, 167--169, "Hungarian
Offer to Allow Jews to Leave Hungary". Британский МИД уже в 1939 году
был
озабочен эмиграцией в Палестину евреев, бегущих от преследований в
Герма
нии, Польше и Румынии, и принимал меры для предупреждения массового
исхода, который, как опасались официальные лица, может вызвать
неудоволь
ствие Ибн Сауда.
Документы канцелярии премьер-министра, 3.364/8, 287--292.
Все эти горячие дебаты о судьбе русских пленных велись в английском
кабинете министров еще до того, как стала известна позиция советского
правительства. До сих пор англичане располагали только высказыванием
Молотова от 31 мая 1944 года, что "число таких лиц в немецких войсках очень
незначительно". 20 июля МИД отправил советскому послу письмо с сообщением о
том, что сейчас в Англии находится 1114 русских военнопленных и число их в
скором времени должно возрасти. МИД интересовался советскими пожеланиями на
этот счет.
Несколько недель МИД ждал, пока Кремль обсудит эту крайне неприятную
ситуацию. Такая задержка была вполне в духе Сталина, который предпочитал
тянуть время, когда от него требовалось решение по щекотливым вопросам. В
таких случаях он имел обыкновение писать на сообщениях "в архив" или
"подшить в дело" и забывал об этом1. Но на сей раз советским
руководителям не удалось уйти от решения: посол Англии в Москве постоянно
интересовался этим делом, а МИД через месяц, 20 августа, повторил запрос, в
котором сообщалось, что число русских пленных в Англии уже превысило 3
тысячи. В письме также содержался намек на возможность транспортировки
пленных в Канаду и США -- советские власти вполне могли счесть его скрытой
угрозой2.
Через три дня пришел ответ от Гусева. Посол требовал вернуть всех
пленных "при первой возможности"; при этом транспортные средства должна была
обеспечить Англия. С целью лучшей организации пленных во время их пребывания
под опекой англичан, советская военная миссия, писал посол, вступит в
контакт с английским военным министерством. Гусев просил также предоставить
ему список пленных и лагерей, в которых они находятся3.
Теперь очередь была за англичанами. Им надлежало окончательно решить,
следует ли как-то оговорить меры по защите репатриируемых пленных от
наказаний. (Напомним, что несмотря на настояния кабинета потребовать от
советского правительства каких-либо гарантий на сей счет, это условие выпало
из
британской ноты, переданной советскому послу.) Англичане предполагали
возобновить разговор на эту тему после ответа советских властей, считая, что
время терпит: задержки с репатриацией всегда можно объяснить транспортными
трудностями. Кроме того, с каждым поражением вермахта уменьшалась
возможность ответных репрессий со стороны немцев, и главная, с точки зрения
англичан, проблема могла разрешиться сама собой. Как заметил Патрик Дин,
дело было не в том, чтобы помешать советским властям жестоко наказать
вернувшихся соотечественников, но в том, чтобы "просто оттягивать такие шаги
до тех пор, пока не отпадет опасность репрессий против английских и
американских военнопленных"4.
Теперь, когда советская позиция прояснилась, от англичан требовалось
как можно скорее окончательно определить политику в отношении пленных. Идеи,
понимая, что его предложение поставлено под угрозу, приступил к подготовке
подробного изложения своих взглядов на ближайшем заседании кабинета. Тем
временем у лорда Селборна появился единомышленник в деле защиты пленных
русских -- военный министр сэр Джеймс Григг. Он опасался, что к
практическому осуществлению мер, на которых настаивал Идеи, могут привлечь
британских солдат и офицеров. 24 августа в письме Идену Григг выразил
беспокойство по поводу перспективы выдачи русских на верную смерть и
опасения относительно немецких репрессий. Правда, добавил он, "если речь
идет о выборе между лишениями для наших людей и смертью русских, ответ
однозначен". При этом, однако, он считал, что, как бы ни повернулось дело,
советские власти вряд ли будут активно способствовать возвращению английских
пленных на родину. В заключение Григг запрашивал решение кабинета
относительно того, кому именно придется заниматься "этим весьма неприятным
делом": уж не солдатам ли, за которых он, Григг, отвечает?5
1 сентября Идеи направил министру вежливый ответ, приложив к нему
проект своего меморандума для Кабинета военного времени6.
Совещание кабинета состоялось 4 сентября, когда меморандум Идена уже
распространялся. Меморандум во многом совпадал с письмом Идена Черчиллю, с
единственной уступкой Григ-гу и лорду Селборну: Идеи допускал (с
оговорками), что на долю русских выпали -- и еще предстоят в будущем --
незаслуженные страдания. Но вслед за тем он перечислял уже приведенные нами
аргументы, снова твердил об их важности и вновь настаивал, что кабинет
должен согласиться с требованием советского правительства о репатриации
русских пленных из Великобритании и с Ближнего Востока независимо от желаний
самих пленных:
Оба эти решения будут зависеть от того, получу ли я от советского
правительства достаточные гарантии, что против этих людей не будут
предприняты никакие меры в виде наказания или суда до окончания военных
действий с Германией7.
Кабинет военного времени "после короткого обсуждения" одобрил
предложения Идена8. Оба министра, выдвинувшие столь серьезные
возражения против прежнего решения кабинета, в принципе сдали свои позиции
еще до совещания, убежденные логикой Идена. Лорд Селборн уже 18 августа
написал министру иностранных дел, что его "доводы очень серьезны и против
некоторых из них... возразить нечего"9. А Григг с самого начала
просил всего-навсего о том, чтобы при проведении в жизнь политики, отдельные
стороны которой ему "отвратительны", ему предоставили возможность опираться
на решение кабинета. Впрочем, лорду Сел-борну по-прежнему внушала ужас
войсках у немцев. После двухчасового спора с монсеньором Пиком немецкий
генерал согласился, ради сохранения репутации немецкой армии, отозвать эти
отряды и по возможности вернуть награбленное51.
По-видимому, на этом случае "возмутительного поведения"-- а оно и в
самом деле было возмутительным -- и основывался МИД, отказывая в
предоставлении убежища на Западе всем русским. Но эти разнузданные грабежи и
насилия вовсе не были собственным изобретением антисоветского "власовского"
формирования -- это был спектакль, от начала до конца разыгранный нацистами.
В Сен-Дона и соседнем городке висели в ту пору расклеенные немцами
объявления: "Французы, вы любите русских коммунистов: так познакомьтесь с
ними".
Из миллионов русских пленных, попавших к ним в руки, немцы отобрали
несколько сотен самых примитивных людей, которые, верно, и русского-то не
знали52, не говоря уже о французиком, и, скорее всего, не имели
ни малейшего представления о том, в какой стране находятся и против кого и
почему воюют.
Как замечает один из руководителей Сопротивления, де Сен-При, ясно, что
нацисты набрали эту ужасную банду с единственной целью -- запугать французов
и одновременно показать им варварство их советских союзников. После протеста
епископа Ва-ланского немецкий генерал приказал отозвать этих жутких
"помощников", и нацисты больше не могли найти для них применения. Когда 31
августа в этом районе началось немецкое отступление, о "монголах" никто и не
вспомнил. Вскоре они попали в руки французов и были посажены в тюрьму. Их
освободил некий майор Иванов, раньше сотрудничавший с немцами, а в сентябре
1944 года назначенный советскими властями комендантом сборного лагеря для
русских в окрестностях Парижа. Отсюда после окончания военных действий
"монголов" должны были отправить сушей в СССР53, так что среди
находившихся в Англии пленных, чья судьба решалась в те дни, этой банды не
было. Однако по логике МИДа получалось, что преступления "монголов" в
Балансе бросают тень и на измученных пытками инвалидов Байе. Умозаключения
такого рода и заставили Черчилля на совещании кабинета 4 сентября 1944 года
и на Потсдамской конференции год спустя преодолеть сомнения насчет
нравственных аспектов репатриации.
Еще одним аргументом Идена в пользу насильственной репатриации было то,
что "значительная часть пленных по различным причинам согласна и даже хочет
вернуться в Россию". В качестве довода это утверждение могло бы показаться
неосновательным,
поскольку в обращении лорда Селборна речь шла только о тех, кто не
желает возвращаться. Однако поучительно было бы разобраться, что скрывается
за словами "по различным причинам".
Идеи основывался на отчете от 1 июля, составленном по результатам
допросов русских пленных. В отчете отмечается, что буквально все они были
вынуждены присоединиться к немецким войскам и в немецкой армии подвергались
самому жестокому обращению. Хотя большинство русских боится наказания,
говорится далее в отчете, они все же хотят вернуться в СССР. Кристофер
Уорнер написал: "Большинство русских хочет вернуться назад, если им дадут
шанс отличиться". Однако через два дня он получил письмо от неугомонного
майора Мандерстама, который тоже допрашивал русских пленных в Кемптон-Парке
и тоже написал в отчете, что пленные выразили желание вернуться в СССР,
сказав ему, что перед возвращением в ряды Красной армии получат недельный
либо двухнедельный отпуск. Мандерстаму, однако, казалось сомнительным, чтобы
такое удивительное единодушие и уверенность могли возникнуть сами собой, и
другой английский офицер, работавший с пленными, подтвердил его подозрения:
как писал Мандерстам, "поведение русских, опрошенных мной, было в высшей
степени необычным, и офицер объяснил это присутствием среди них сотрудника
НКВД"54.
Хотя Уорнер категорически отверг утверждение Мандерстама, что пленные
высказывались под давлением, он, однако, косвенно признал его правоту.
Похоже, он и не возражал против оказания на пленных такого нажима. Когда на
совещании 16 августа было внесено предложение о том, чтобы американцы
отсылали назад только добровольцев, Уорнер, как говорится в отчете,
"высказал сомнение по поводу этой возможности и сказал, что после встречи с
советскими представителями почти все пленные выразят желание вернуться в
Советский Союз"55.
Вот что стояло за фразой Идена о том, что значительная часть пленных
желает вернуться на родину. Разумеется, некоторые действительно хотели
вернуться, надеясь, быть может, что участие в антифашистском Сопротивлении
облегчит их участь. Но ведь лорд Селборн возражал не против отправки таких
людей.
Касаясь предположения, будто репрессии советских властей по отношению к
репатриированным могут отразиться на обращении немцев с английскими
военнопленными, Идеи заметил, что русских вот уже несколько месяцев вывозят
из Египта безо всяких условий и пока это не имело никаких дурных
последствий. Это заявление было попросту ложью, так как русских начали
отправлять из Египта только после 15 сентября, то есть через полтора месяца
после письма Идена премьер-министру56. А на предло-
жение Селборна предоставить убежище русским, отказывающим^ ся
возвращаться на родину, Идеи возразил следующее:
Мы, несомненно, не желаем, чтобы эти люди повисли на нас вечным
бременем. Если мы их не отправим на родину, нам придется решать, что с ними
делать, и не только здесь, но и на Ближнем Востоке.
Разумеется, такая задача действительно могла оказаться сложной, но
похоже, что Идену она представлялась просто неразрешимой. Он уже столкнулся
с аналогичной дилеммой в прошлом году, когда государственный секретарь США
Корделл Хэлл
...поднял вопрос о 60-70 тысячах евреев в Болгарии, которым грозит
уничтожение, если мы не сумеем их оттуда извлечь. Хэлл настаивал на
немедленном ответе. Идеи ответил, что проблема евреев в Европе вообще очень
сложна и к предложению вывезти всех евреев из такой страны, как Болгария,
следует отнестись с крайней осторожностью. Если мы это сделаем, тогда евреи
всего мира захотят, чтобы то же самое было предпринято в отношении польских
и немецких евреев. Гитлер вполне может поймать нас на слове, а потом во всем
мире не хватит кораблей и транспортных средств, чтобы их
вывезти57.
Не удивительно, что с еще меньшим энтузиазмом отнесся Идеи к идее
тратить и без того довольно истощенные ресурсы союзников на помощь людям,
которые к тому же были в его глазах предателями. Однако возражения,
выдвинутые Черчиллем и Селборном, опирались в общем на соображения
этического порядка; поэтому МИД считал необходимым устранить все моральные
претензии, которые русские пленные могли бы предъявить к англичанам. Причины
такой необходимости сжато изложены Иденом в заключительных абзацах письма:
Отказ выполнить требование советского правительства
вернуть советских граждан может вызвать серьезные про
блемы. В любом случае у нас нет на это права, а наши гу
манные мотивы советское правительство не поймет. Ему ста
нет ясно лишь то, что в этом вопросе мы обращаемся с ним
не так, как с другими союзными правительствами, и это по
родит у него самые серьезные подозрения.
Наконец, в этом вопросе существенно также положение
наших собственных пленных в Германии и Польше, которые,
вероятно, будут освобождены русскими войсками. Самое главное, чтобы с
ними хорошо обращались и как можно скорее вернули домой. В этом вопросе нам
приходится в значительной степени полагаться на добрую волю советских
властей; и если мы будем чинить какие-либо препятствия в деле возвращения их
граждан... это отрицательно повлияет на их готовность помочь нам в скорейшем
возвращении наших пленных, которых они освободят...
По этим причинам я убежден, что, если советское правительство хочет
получить этих людей, чтобы использовать их в своих войсках или на работе для
фронта, нам следует согласиться отослать их из Европы и с Ближнего Востока,
обусловив сроки и возможности возвращения наличием транспорта и гарантией
советских властей, что их действия не спровоцируют немецких репрессий по
отношению к нашим гражданам, находящимся в немецком плену58.
Эти два соображения, разумеется, были чрезвычайно важны. Конечно,
английское правительство не могло рисковать тем, что советские власти в
ответ задержат возвращение английских пленных, а любая акция, которая могла
бы серьезно угрожать союзу между Англией и СССР, естественно, считалась
опасной в этот решающий период войны. МИД был убежден, что не пойти
навстречу советским пожеланиям -- опасно; и потому, как это часто бывает, он
постарался убедить себя и всех прочих в том, что британская политика не
только разумна, но и морально оправдана.
См.: Архив министерства иностранных дел Великобритании, 371/43382,
6--9.
В других сообщениях отмечается отчаянное сопротивление, оказанное вла-
совскими частями на фронте под Смоленском, и говорится о присутствии
армянских отрядов в департаменте Лозер.
См.: Alfred D. Chandler ( d.). The Papers of Dwight David Eisenhower:
The War
Years,-- Baltimore, 1970, III, pp. 1870--1871.
Архив министерства иностранных дел Великобритании, 371 /43382, 54.
Текст ответа Молотова см. там же, 55. См. также: John R. Deane. The
Strange
Alliance.-- London, 1947, pp. 186--187.
См.: Архив министерства иностранных дел Великобритании, 371/43382,
4--5,
7,27,31.
См.: Malcolm J. Proudfoot. European Refugees.-- London, 1957, p. 114.
17 июня военному министерству была передана важнейшая информация, по
лученная при таких допросах (см.: Архив военного министерства Великобри
тании, 32/11137, ЗА).
Рассказ о русских военнопленных на острове Олдерни см. в кн.: "Voinov".
Outlaw: The Autobiography of a Soviet Waif.-- London, 1955 [в
дальнейшем:
Outlaw], pp. 222--224.
См.: Имперский Военный музей, фотография В. 6267, а также В. 6266.
Второй
из этих туркестанцев, судя по всему, был узбек из Намангана.
См.: S. Orwell, I. Angus ( d.). The Collected Essays, Journalism and
Letters of
George Orwell.-- London, 1968, III, pp. 252--253.
См.: Josef Scholmer. Vorkuta.-- London. 1954, p. 119.
См.: Архив военного министерства Великобритании, 32/11137, 19 А.
Архив министерства иностранных дел Великобритании, 317/43382, 59.
Там же, 75.
См.: Gerald Reitlinger. The House Built on Sand.-- London, 1960, p.
.350.
16. Архив военного министерства Великобритании, 32/11137, 20 В.
17 См там же, 32/11119, 13А-- 14С, 35А, 36А.
См.: Alfred D Chandler ( d.), указ. соч., р. 2031.
См.: Louis P. Locher ( d.). The Goebbels Diaries 1942-1943,-- New York,
1948, p. 383; а также Ronald Seth. Jackals of the Reich: The Story of
the
British Free Corps.-- London, 1972.
См.: Walter Bedell Smith. Moscow Mission 1946-1949. -- London, 1950,
pp. 14,
115; Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers... 1944,
IV.--
Washington, 1966, p. 1264. Опасения, что немцы могут обнаружить доказа
тельства существования системы рабского труда, привели к массовым рас
стрелам или поспешной эвакуации силами НКВД тысяч заключенных (см.:
Vladimir and Evdokia Petrov. Empire of Fear.-- London, 1956, p. 98;
Antoni
Ekart. Vanished without Trace: The Story of Seven Years in Soviet
Russia.--
66
London, 1954, p. 99; Victor Kravchenco. I Chose Freedom.-- London,
1947, p. 405; Josef Scholmer, указ. соч., р. 168; Vladimir Petrov. It
Happens in Russia: Seven Years Forced Labour in the Siberian Goldfields.--
London, 1951, pp. 356-- 357; Josef Czapski. The Inhuman Land.-- London,
1951, pp. 69--80). Пленные, репатриируемые в 1945 году, тоже подлежали
уничтожению либо изоляции в лагерях, дабы не распространять в СССР
информацию о западной свободе и благополучии (см.: Walter Bedell Smith,
указ. соч., pp. 279--280; А. Солженицын. Архипелаг ГУЛаг (1918-1956). Опыт
художественного исследования, т. 1.-- Париж, ИМКА-Пресс, 1973, с. 243;
Ronald Hingley. Josef Stalin: Man and Legend.-- London, 1974, pp. 370--371).
PREM [в дальнейшем: Документы канцелярии премьер-министра],
3.364/8,296.
См.: Архив военного министерства Великобритании, 32/11137, 53В.
См. там же, 53А.
Фотографии освобожденных русских рабочих, сделанные в мае 1943 года в
Тунисе, находятся в Имперском Военном музее (NA 2818--21). 120 человек
из них сражались в Испанской интернациональной бригаде, бежали во Фран
цию в 1939 году, а в 1941 в Алжире были интернированы. Подробнее об
этом
см.: Malcolm J. Proudfoot. European Refugees.-- London, 1957, p. 94;
см. так
же: Архив министерства иностранных дел Великобритании, 371/33042; Ар
хив военного министерства Великобритании, 32/11137, ЗЗА, ЗЗС, 43А, 45А,
' 49В. В декабре 1943 года четверо русских из "Антибольшевистского
легиона"
пробрались с одним автоматом в Испанию, но год спустя, после
продолжительных переговоров, были репатриированы через Гибралтар и Неаполь
(см.: Архив министерства иностранных дел Великобритании. 371/43349). По
утверждению полковника Э. П. Л. Райна, сотрудника военной разведки в Персии
и Ираке, желание вернуться на родину выражали многие пленные (см.: The
Sunday Telegraph, 30. 11. 1975).
См.: А.Солженицын. Архипелаг ГУЛаг, т. 1, с. 92--93.
В Имперском Военном музее есть фотографии таких пленных, захваченных
при наступлении в Анцио, Италия (см.: NA 15317--8).
Архив военного министерства Великобритании, 32/11137, 34А.
См. там же, 9А, 12А--15А.
См. там же, 29В.
См. там же, 10А.
Там же, 46А, 56А.
См. там же, 6А.
Там же.
См. там же, 110.
Там же, 39А.
Критические замечания в адрес военного министерства см. там же, 96.
Это делалось, вероятно, во исполнение приказа Геббельса от 28 апреля
1942
года о том, что "следует как можно шире демонстрировать примеры
людоедст
ва и жестокостей большевиков". (Willi A. Boelcke, ed. The Secret
Conferences
of Dr. Goebbels.-- London, n. d., pp. 232--233).
3* 67
Я благодарен графу Селборну, любезно предоставившему мне бумаги его де
да, связанные с работой в Кабинете военного времени.
Документы канцелярии премьер-министра, 3.364/8, 293--295.
Архив министерства иностранных дел Великобритании, 371/40444.
Информация Л. X. Мандерстама, подтвержденная документальными свиде
тельствами. Вообще МИД весьма сдержанно относился к деятельности ССО и
даже к самому существованию этой службы. Мне рассказал об этом бывший
начальник ССО генерал-майор Колин Габбинс.
Архив военного министерства Великобритании, 32/11137, 56А.
См.: Report of the International Committee of the Red Cross on its
Activities
during the Second World War (September 1, 1939 -- June 30, 1947), I.--
Geneva,
1948, pp. 423--425; III, p. 55.
Архив министерства иностранных дел Великобритании, 371/33000.
См. там же, 371/37060.
См.: Mark R. Elliot. The United States and Forced Repatriation of
Soviet
Citizens, 1944-1947.-- Political Science Quarterly, 1973, LXXXVIII, p.
258.
47 См.: Архив министерства иностранных дел Великобритании, 371/33000.
Мак-лин был завербован советской разведкой, когда учился в Кембридже (см.:
Vladimir and Evdokia Petrov, указ. соч., р. 271) .
См.: The New York Times, 24.7.1945; The Times, 16.8.1945; см. также:
Foreign
Relations of the United States. Diplomatic Papers, 1945, V, Europe.--
Washing
ton, 1967, pp. 1066--1067.
См : Архив военного министерства Великобритании, 32/11137, 71В.
50 См. там же, 32/11683. Бывший капитан советской подводной лодки,
командовавший одним из таких формирований, получил французский орден (см.:
Alexander Foote. Handbook for Spies.-- London, 1964, p. 145; см. также:
Alfred J. Rieber. Stalin and the French Communist Party 1941-1947,-- New
York, 1962, p. 84). У русских, присоединившихся под давлением обстоятельств
к немецкой армии, но желавших перейти к союзникам, не было никаких разумных
стимулов для такого шага. И все же, даже зная о судьбе тех, кто уже сдался в
плен, многие русские при первой возможности переходили к союзникам. В
сентябре 1944 года кавказцы, служившие под началом немцев в Югославии, убили
своих командиров и ушли к партизанам (см.: Julian Amery. Approach March: A
Venture in Autobiography.-- London, 1973, pp. 376--383. Эмери удалось спасти
двоих из них от насильственной репатриации). В Италии "1-й батальон 314-го
полка, который распропагандировал и повел за собой русский офицер, выбросил
заранее приготовленные белые флаги и обратил оружие против немецких
командиров" (см.: Архив военного министерства Великобритании, 170/4240, от
2.4.1945). А туркмен, которого итальянцы называли Тиньо, так отличился в
партизанских боях в Апеннинах, что получил от командира американской дивизии
почетную грамоту (см.: Julius Epstein. Operation Keelhaul: The Story of
Forced Repatriation from 1944 to the Present.-- Old Greenwich, Connecticut,
1973, pp. 105--107). Фотографии 20 193 и 20 365, хранящиеся в Имперском
Военном музее, запечатлели дезертировавших из
68
немецкой армии русских, которые воевали на стороне союзников в Италии и
на Крите в ноябре 1944 года. Союзной разведке еще в 1943 году было известно
о том, что армянские части, находящиеся во Франции, "намерены в подходящий
момент обратить оружие против немецких угнетателей" (Архив министерства
иностранных дел Великобритании, 371/43382, 26). После высадки союзников в
Нормандии в июне 1944 года часть русских, служивших в немецкой армии, при
первой же возможности перешла в армию Эйзенхауэра. На голландском острове
Тексель 700 солдат-грузин получили 6 апреля 1945 г. приказ подготовиться к
боям против десанта союзников. Но они выступили против немцев, три дня
держались против гарнизона в 4 тысячи человек и сдались только после упорных
боев. Как сказано в отчете канадской армии, "эта группа еще раньше
установила контакт с голландским подпольным движением и тесно сотрудничала с
ним, разминируя некоторые районы. Тем самым они оказали неоценимую помощь во
время последующей высадки канадских сил" (Архив министерства иностранных дел
Великобритании, 371/47902, 111--114; там же, 47903; Архив военного
министерства Великобритании, 32/11139, 340А). Известие об этом восстании
вызвало тревогу в штаб-квартире генерала Власова (см.: Jurgen Thorwald. Wen
sie verderben wollen: Bericht des grossen Verrats.-- Stuttgart, 1952, SS.
463--464). Из Египта англичане насильственно репатриировали Шандора Радо,
руководившего во время войны советским шпионажем в Швейцарии (см.: David J.
Dallin. Soviet Espionage.-- Yale, 1955, pp. 228--229; см. также: Архив
министерства иностранных дел Великобритании, 371/47991; 48006, 50606,
149-153). Интересно, что в мемуарах Радо опущены все подробности о его
судьбе по возвращении в СССР (см.: Шандор Радо. Под псевдонимом Дора.
Воспоминания советского разведчика.-- Москва, 1973).
Письмо от 26.5.1949 господину де Сен-При от монсеньора Сула, главного
викария епископства Балансного (Дром).
По показаниям одного свидетеля, на рукавах этих "монголов" были нашивки
с надписями "Туркестан" и "Азербайджан" (см.: Jean Veyer. Souvenirs sur
la
R sistance dioise 1941-1944.-- Die /Dr me/, 1973, p. 71).
"Воинов" приводит отчет об Иванове, которого де Сен-При встретил, когда
тот освобождал пленных (см.: Outlaw, pp. 227--228). Отчет составлен на
основании информации, предоставленной де Сен-При и Вистелем, руководите
лями Сопротивления в долине Роны, причем оба привели дополнительные
свидетельства других очевидцев событий. [Об использовании советскими
вла
стями тех, кто раньше сотрудничал с немцами,, см. обвинения, выдвинутые
против майора Груздева (Архив министерства иностранных дел Великобрита
нии, 371/47904, 154).]
Там же, 371/43382, 79--83.
Архив военного министерства Великобритании, 32/11137, 101А (6В); Архив
министерства иностранных дел Великобритании, 371/40444.
См.: Архив военного министерства Великобритании, 32/11137. 18А, 10А,
11А, 40А, 234А (2В). Позже, в документе, представленном кабинету 3 сен-
69
тября, Идеи согласился с тем, что отказывающихся возвращаться в СССР
можно оставить в Англии. Однако, скрывая поступающие к нему данные о том,
что многие русские возвращаются в СССР не "добровольно", а под давлением
НКВД, Идеи представил число нежелающих репатриироваться как ничтожное.
Robert E Sherwood. Roosevelt and Hopkins: An Intimate History -- New
York,
1948, p. 717. См. также: Saul Friedl nder. Counterfeit Nazi.-- London,
1969,
pp. 150--154; Документы кабинета министров, 66/53, 167--169, "Hungarian
Offer to Allow Jews to Leave Hungary". Британский МИД уже в 1939 году
был
озабочен эмиграцией в Палестину евреев, бегущих от преследований в
Герма
нии, Польше и Румынии, и принимал меры для предупреждения массового
исхода, который, как опасались официальные лица, может вызвать
неудоволь
ствие Ибн Сауда.
Документы канцелярии премьер-министра, 3.364/8, 287--292.
Все эти горячие дебаты о судьбе русских пленных велись в английском
кабинете министров еще до того, как стала известна позиция советского
правительства. До сих пор англичане располагали только высказыванием
Молотова от 31 мая 1944 года, что "число таких лиц в немецких войсках очень
незначительно". 20 июля МИД отправил советскому послу письмо с сообщением о
том, что сейчас в Англии находится 1114 русских военнопленных и число их в
скором времени должно возрасти. МИД интересовался советскими пожеланиями на
этот счет.
Несколько недель МИД ждал, пока Кремль обсудит эту крайне неприятную
ситуацию. Такая задержка была вполне в духе Сталина, который предпочитал
тянуть время, когда от него требовалось решение по щекотливым вопросам. В
таких случаях он имел обыкновение писать на сообщениях "в архив" или
"подшить в дело" и забывал об этом1. Но на сей раз советским
руководителям не удалось уйти от решения: посол Англии в Москве постоянно
интересовался этим делом, а МИД через месяц, 20 августа, повторил запрос, в
котором сообщалось, что число русских пленных в Англии уже превысило 3
тысячи. В письме также содержался намек на возможность транспортировки
пленных в Канаду и США -- советские власти вполне могли счесть его скрытой
угрозой2.
Через три дня пришел ответ от Гусева. Посол требовал вернуть всех
пленных "при первой возможности"; при этом транспортные средства должна была
обеспечить Англия. С целью лучшей организации пленных во время их пребывания
под опекой англичан, советская военная миссия, писал посол, вступит в
контакт с английским военным министерством. Гусев просил также предоставить
ему список пленных и лагерей, в которых они находятся3.
Теперь очередь была за англичанами. Им надлежало окончательно решить,
следует ли как-то оговорить меры по защите репатриируемых пленных от
наказаний. (Напомним, что несмотря на настояния кабинета потребовать от
советского правительства каких-либо гарантий на сей счет, это условие выпало
из
британской ноты, переданной советскому послу.) Англичане предполагали
возобновить разговор на эту тему после ответа советских властей, считая, что
время терпит: задержки с репатриацией всегда можно объяснить транспортными
трудностями. Кроме того, с каждым поражением вермахта уменьшалась
возможность ответных репрессий со стороны немцев, и главная, с точки зрения
англичан, проблема могла разрешиться сама собой. Как заметил Патрик Дин,
дело было не в том, чтобы помешать советским властям жестоко наказать
вернувшихся соотечественников, но в том, чтобы "просто оттягивать такие шаги
до тех пор, пока не отпадет опасность репрессий против английских и
американских военнопленных"4.
Теперь, когда советская позиция прояснилась, от англичан требовалось
как можно скорее окончательно определить политику в отношении пленных. Идеи,
понимая, что его предложение поставлено под угрозу, приступил к подготовке
подробного изложения своих взглядов на ближайшем заседании кабинета. Тем
временем у лорда Селборна появился единомышленник в деле защиты пленных
русских -- военный министр сэр Джеймс Григг. Он опасался, что к
практическому осуществлению мер, на которых настаивал Идеи, могут привлечь
британских солдат и офицеров. 24 августа в письме Идену Григг выразил
беспокойство по поводу перспективы выдачи русских на верную смерть и
опасения относительно немецких репрессий. Правда, добавил он, "если речь
идет о выборе между лишениями для наших людей и смертью русских, ответ
однозначен". При этом, однако, он считал, что, как бы ни повернулось дело,
советские власти вряд ли будут активно способствовать возвращению английских
пленных на родину. В заключение Григг запрашивал решение кабинета
относительно того, кому именно придется заниматься "этим весьма неприятным
делом": уж не солдатам ли, за которых он, Григг, отвечает?5
1 сентября Идеи направил министру вежливый ответ, приложив к нему
проект своего меморандума для Кабинета военного времени6.
Совещание кабинета состоялось 4 сентября, когда меморандум Идена уже
распространялся. Меморандум во многом совпадал с письмом Идена Черчиллю, с
единственной уступкой Григ-гу и лорду Селборну: Идеи допускал (с
оговорками), что на долю русских выпали -- и еще предстоят в будущем --
незаслуженные страдания. Но вслед за тем он перечислял уже приведенные нами
аргументы, снова твердил об их важности и вновь настаивал, что кабинет
должен согласиться с требованием советского правительства о репатриации
русских пленных из Великобритании и с Ближнего Востока независимо от желаний
самих пленных:
Оба эти решения будут зависеть от того, получу ли я от советского
правительства достаточные гарантии, что против этих людей не будут
предприняты никакие меры в виде наказания или суда до окончания военных
действий с Германией7.
Кабинет военного времени "после короткого обсуждения" одобрил
предложения Идена8. Оба министра, выдвинувшие столь серьезные
возражения против прежнего решения кабинета, в принципе сдали свои позиции
еще до совещания, убежденные логикой Идена. Лорд Селборн уже 18 августа
написал министру иностранных дел, что его "доводы очень серьезны и против
некоторых из них... возразить нечего"9. А Григг с самого начала
просил всего-навсего о том, чтобы при проведении в жизнь политики, отдельные
стороны которой ему "отвратительны", ему предоставили возможность опираться
на решение кабинета. Впрочем, лорду Сел-борну по-прежнему внушала ужас