Страница:
С. зоо--з01- Неповторимость мысли... связана со своеобразием речи... лучшим учителем
французского всегда была кормилица...-- Во Франции сравнительно незадолго до выхода
книги Кюстина об этом напомнил Шатобриан в "Опыте об английской литературе" (1836):
"Судить произведения, написанные на живом языке, способен лишь тот, для кого этот язык
родной. Напрасно вы полагаете, что владеете иностранным языком: вам недостает молока
кормилицы и тех первых слов, что человек слышит от нее, будучи еще в пеленках; есть
тонкости, которым учит только отечество. (...) Народы Севера, пишущие на всевозможных
языках, лишены какого бы то ни было стиля. Слова разных языков, загромождая память,
спутывают понятия: вы не знаете, каким покровом одеть зародившуюся у вас мысль, каким
наречием воспользоваться, дабы лучше передать ее. <...) Чтобы стать плохим писателем,
достаточно научить свою память, как попугая, словам нескольких наречий: многоязычный ум
может привести в восхищение разве что глухонемых. Тем, кто посвятил себя изящной
словесности, очень полезно учить живые языки, исследовать их, читать на них; опасно
говорить на них, опаснее же всего -- писать" (Эстетика раннего французского романтизма.
М., 1982. С. 240--241). В издание 1854 г. Кюстин ввел примечание к этому месту, где прямо
указывает на то, что его мысли в данном случае восходят к Шатобриану. В русле тех же
концепций романтического национализма рассуждал в статье "Мнение иностранцев о
России" А. С. Хомяков, невольно повторяя презираемого им "маркиза", против которого,
собственно, и направлена эта статья: "Иностранец, как бы он ни овладел чужим языком,
никогда не обогатит его словесности: он всегда будет писателем безжизненным и
бессильным. Ему останутся чуждыми те необъяснимые прихоти наречия, в которых
выражается вся прелесть, вся подвижность народной физиономии" (Хомяков А. С. О старом и
новом. М., 1988. С. 97)-
513
Комментарии
С. goI- Монтень гордился, что выучил латынь прежде французского...-- Монтень.
Опыты, I, 26.
Не каждый великий писатель -- Руссо... -- Жан Жак Руссо родился и провел детство в
Женеве, где, впрочем, говорили тоже по-французски -- но не так чисто и правильно, как в
Париже. Высокая оценка Руссо как писателя сочеталась у Кюстина со скептическим
отношением к его общественно-политическим теориям; ср. вт. а, с. 151 фразу о естественном
состоянии, "рождающем только насилие и несправедливость".
С. З02- ч"ю ш сумеют уже оценить ни прозу Боссюя и Шатобриана ...божественную
гармонию Ламартина!-- В начале XIX века прежде всего стараниями г-жи де Сталь (книги
"О литературе", i8oo, и "О Германии", i8io, изд. 1813) во Франции начала укореняться
мысль, что французский литературный канон -- не единственный возможный (как считалось
в XVII и XVIII веках, когда Париж выступал в роли единственного законодателя
литературных вкусов и мод), что английская и немецкая словесности (по г-же де Сталь,
"северные", исполненные меланхолии) также имеют право на существование и даже,
пожалуй, достойны подражания. Именно с этим "литературным космополитизмом"
полемизирует Кюстин, противопоставляя иностранным писателям французских авторов
самой разной ориентации, от романтиков Ламартина и Гюго до таких классических мастеров
слога, как проповедник Жак Бенинь Боссюэ (1627--17 4) или маркиза Мари де Севинье
(1626--1696), вошедшая в литературу благодаря своим превосходным по стилю частным
письмам. Несмотря на некоторый скептицизм по отношению к Руссо, заметный в
комментируемом пассаже, Кюстин, постоянно критикующий русских за отсутствие у них
национальной самобытности, сближается в этом с автором "Общественного договора",
осуждавшим Петра I, который хотел создать из своих подданных "немцев и англичан, когда
надо было начать с того, чтобы создавать русских" (Руссо Ж.-Ж. Трактаты. М., 1969. С. 183).
Письмо восемнадцатое
С. 303- Петербург, у июля...-- По старому стилю i8 июля. С. 304- Виконт Анри де Бельзенс,
помощник командира пехотного полка, стоявшего в городе Кане, был в 1790 г. растерзан
солдатами, чьи патриотические и революционные чувства он оскорбил.
Мадемуазель Мари де Сомбрёй (i774--1823) сумела во время резни, которая шла в
тюрьмах в начале сентября 1792 г. (см. примеч. к наст. тому, с. з2), вырвать из рук убийц
своего престарелого отца, коменданта Дома Инвалидов. Маркиз де Сомбрёй был казнен два
года спустя, 17 июня 1794 г., а его дочь, также арестованная, вышла на свободу после
термидорианского переворота. "Стакану крови мадемуазель де Сомбрёй" посвящено
несколько исследований, авторы которых считают этот мелодраматический эпизод плодом
контрреволюционной пропаганды (см.: Michelet J. Histoire de la Revolution franyaise. P., 1952.
Т. 2. P. 1566). Тем не менее во времена
54
Комментарии
Кюстина эту легенду рассказывали в салонах как историю правдивую; так, А. И. Тургенев
слышал ее в январе 1838 г. в салоне г-жи Лагранж от французского литератора Сиркура; в
этом варианте героиней выступала дочь друга Сомбрёя (у Тургенева -- - Сомбреля),
монархистского публициста Франсуа Луи Сюло (i757--l792)' "До41-, молодая и прекрасная,
бросалась за отца к ногам судей-палачей, но не могла их умилостивить: они обещали ей
спасти отца, если она согласится выпить стакан крови друга его, Сомбреля. Она выпила и
спасла отца, но ненадолго; через несколько дней он погиб на гильотине" (письмо П. А.
Вяземскому от 8 января 1838 г.- РО ИРЛИ. Ф. з 9- ^ l'г'J ^- 3 )-Архиепископ Тарантский
Капеце-Латро (см. примеч. к наст. тому, с. 290) называл "достойной продолжательницей
мадемуазель Сомбрёй" мать Кюстина (см.: Valery. Curiosites et anecdotes italiennes. P., 1842. P.
386).
...героически погибли в кармелитском монастыре... -- В этом монастыре, превращенном
в тюрьму (см. примеч. к наст. тому, с. 44)" 7 сентября i792 r-были казнены 172 священника,
отказавшихся присягать в верности нации, закону и королю, как того требовал закон от 12
июля 1790 г.
...в Лионе ... расстреливали картечью...-- В Лионе в октябре 1793 г- было подавлено
контрреволюционное восстание, и, поскольку с помощью гильотины нельзя было казнить
всех узников достаточно быстро, их расстреливали из пушек сотнями.
С. 305. Каррье Жан Батист (1756--1794) -- член Конвента; осенью 1793 г., подавляя
восстание в Нанте, пускал ко дну посреди Луары целые баржи подозреваемых в
контрреволюционных взглядах и действиях.
...не исчезло, а всего лишь задремало...-- Примечание Кюстина к пятому изданию 1854
г., имеющее в виду революцию 1848 г.: "В ту пору, когда это было написано, никто не мог
предвидеть, что к длинному перечню злодеяний первой революции прибавится новый список
преступлений".
...однообразный вид сельского пейзажа... голой равнине... -- В эпоху Николая I при
дворе было распространено метафорическое восприятие этой особенности российского
рельефа; так, фельдмаршал А. И. Барятинский говорил, что при Николае "смотрели на страну
как на биллиард и не любили, когда что бы то ни было превышало однообразную гладь
биллиардной поверхности" (цит. по: Герштейн Э. Г. Судьба Лермонтова. М., 1986. С. 21 о--
2ii).
С. 307- --.скрывают от нас свои мысли, поступки и страхи.-- Примечание Кюстина к
пятому изданию 1854 г.: "С начала нынешней войны справедливость этого замечания
подтверждается ежедневно". "Телемак" -- см. примеч. к наст. тому, с. 185.
С. 308. В стране, где влияние женщин, как правило, невелико...-- Кюстин делает этот
вывод, исходя из своего общего предвзятого представления о совершенно неевропейском
характере русского общества. Меж тем именно в начале XIX века влияние женщин на
общественное мнение и, опосредованным образом, на политическую жизнь было весьма
велико; см. о "женской власти" после i8i2 г.: Тынянов Ю. Н. Сюжет "Горя от ума" // Тынянов
Ю. Н. Пушкин и его современники. М., 1968. С. 375--378. Впрочем, ниже, в письме
девятнадцатом, Кюстин и сам высказывает суждения противоположного толка (см. наст. том,
с. ЗЗб).
515
С. 314- Гвидо-- итальянский художник Гвидо Рени (1575--1642). С. 316. ...новые источники
угрызений совести.-- Примечание Кюстина к пятому изданию 1854 г.: "Русские крестьяне
относятся к браку вовсе не так серьезно, как наши".
С. 325. Это верно,-- возразили палачи... мы не можем поступить несправедливо, сделав
тебе поблажку. -- Ср. в письме художника Ораса Верне (1789-- 1863), хорошего знакомого
Кюстина, к жене от 31 октября 1842 г.: после восстания в военном поселении "в живых не
осталось ни одного офицера:
все были хладнокровно зарезаны. Солдаты, предводительствуемые унтер-офицерами,
говорили своим командирам: "Мы на вас не в обиде, но вы офицеры, и мы должны вас убить.
Докуривайте трубку, мы скоро вернемся". И они в самом деле возвращались" (цит. по:
Durande. P. 209). Берне, впервые побывавший в Петербурге в 1836 г., а затем вернувшийся
сюда по приглашению императора в июне 1842 г., был принят при русском дворе, обласкан и
неоднократно награжден, однако, по слухам, "в Париже смеялся над русским двором, а в
Петербурге над французским" {PC. 1891. No i. С. 36 -- рассказ А. Гумбольдта полковнику
Гагерну 15 октября 1839 г.;
о пребывании Верне в России см.: Дурылин С. Александр Дюма и Россия // ЛН. Т. 31--З2- ^-'
'937- С. 5 2--5 4)- Верне пробыл в России до лета 1843 г., но в июле 1842 г. ездил в Париж на
похороны сына Луи-Филиппа, герцога Орлеанского; Д. Лиштенан предполагает, что Кюстин
использовал в книге устные рассказы художника (Liechtenhan. P. 130--131); в противном
случае следует предположить, что у Кюстина и Верне был общий источник.
Письмо девятнадцатое
С. 333- Петербург, i августа...-- По старому стилю 20 июля.
С. 335- В юности... гористых берегов Калабрии...-- Путешествие по Калаб-рии (южной
оконечности Италии), совершенное в i8ia г., Кюстин описал в книге "Воспоминания и
путешествия" (1830).
...око влюбленного, о котором говорил Лафонтен. -- Реминисценция из басни
Лафонтена "Хозяйский глаз" (Басни, IV, 2i); ссылаясь на Федра, Лафонтен говорит в финале
этой басни, что зорок лишь хозяйский глаз -- и прибавляет от себя: а также глаз влюбленный.
С. 336- Роберт Дьявол -- заглавный герой оперы Д. Мейербера на слова Э. Скриба и Г.
Делавиня (1831), одно из действий которой происходит среди развалин старинного
монастыря, где по ночам тени нечестивых монахинь встают из гробов и предаются
непотребствам.
С. 33^- Сагум -- короткий военный или дорожный плащ у римлян.
С. 34' в яисьме тридцать втором, из Москвы.-- Описка Кюстина;
тридцать второе письмо писано не в Москве, а по дороге в Нижний Новгород. Портрет
русских см. в т. 2, с. 225--226.
...обе турецкие кампании... явили всем слабость этого колосса....-- Имеются в виду
русско-турецкие войны i8o6^ 1812 гг. и 1828-1829 гг. Обе войны были победоносными;
скептическая оценка Кюстином их результатов ос-
5i6
Комментарии
новывается, по-видимому, на том, что ни одна из них не окончилась полным разгромом
Турции и захватом Константинополя (см. примеч. к наст. тому, с. 111). В издании 1854 г.
Кюстин сделал к атому месту примечание: "Что же сказать о третьей войне с турками?"
С. 343- --чтобы чужеземец удалился из страны довольный.-- Кюстин цитирует слова
из поучения Владимира Мономаха (см. примеч. к наст. тому, с. 9) неточно.
С. 344- --ведь это было бы в высшей степени неприлично.-- Примечание Кюстина к
третьему изданию 1846 г.: "См. опровержение, написанное господином Гречем".
Я-- избегал завязывать с вельможами дружеские узы и рассмотрел как следует только
двор...-- Этот тезис подтверждается и признанием самого Кюстина в частном письме: "На что
нужна русская полиция, если ей неизвестно, что в России я не видел почти никого, кроме
придворных на больших празднествах" {Lettres a Vamhagen. P. 468; письмо от 7 августа 1843
г.), и репликой Вяземского: "Мне -- и не мне одному -- решительно неизвестно, какой прием
оказало г-ну де Кюстину русское общество. Доподлинно я знаю лишь одно: благородного
маркиза не встречали ни в одном из тех столичных салонов, какие обычно посещают знатные
иностранцы" (цит. по: Cadot. P. 276), и недоумением Жуковского: "Я сам был в Москве в его
время, но я об нем не слыхал" (Жуковский В. А. Сочинения. Изд. 7-е. СПб., 1879- Т. 6. С.
556). Эта скрытность Кюстина особенно бросается в глаза на фоне той обстановки, в которой
протекали визиты французских литераторов, побывавших в России незадолго до него:
д'Арленкура (см. о нем примеч. к наст. тому, с. 104) и Ксавье Мармье (1809--1892). Их
принимали так шумно, а сами они выказывали такую большую склонность к общению с
"аборигенами", что слухи об их визитах широко отражались в письмах и разговорах;
2i июля 1842 г. А. И. Тургенев сообщает брату из Берлина сведения, почерпнутые из письма
Вяземского от 20 июня / 2 июля 1842 г. (до нас не дошедшего): "Мармье имел успех в
Петербурге, выказывая свое добродушие в салонах Уварова и даже Нессельроде, равно как и
у великого князя Михаила Павловича. Он уехал в Москву. Д'Арленкура также принимали на
ура" (РО ИРЛИ. Ф. 309. No 95 - Л. 162; подл. по-фр.), а Л. С. Пушкин 28 июня 1842 г. пишет
из Тригорского в Киев своему приятелю М. В. Юзефовичу, что "в петербургских гостиных
большое волнение произвело появление трех путешественников: D'Arlincourt, Marmier и
Vernet ^...) Говорят, что первый -- милый француз, угодник дамский и человек весьма
порядочный, в светском смысле слова; второй -- положительный, ученый человек, умный и
добросовестный; о Вернете мне ничего не пишут" (Пушкин. Материалы и исследования. Л.,
1982. Т. ю. С. 351; пуб-^ Б. Хан-дроса). О Мармье и Д'Арленкуре толки (как видим, с весьма
широким географическим разбросом) шли еще до того, как они выпустили книги о России, о
Кюстине заговорили лишь после выхода его книги. По-видимому, скудная
документированность его русских контактов, чрезвычайно ограниченных сдержанностью как
самого Кюстина, так -- возможно -- и тех русских литераторов, которых настораживала его
небезупречная репутация
517
Комментарии
(подробнее см.: НЛО. С. 107--109), объясняется именно сознательным дистанцированием
Кюстина даже от тех представителей русской культурной элиты, к которым у него имелись
рекомендательные письма.
С. 345- --ненавидит чужестранцев...-- Барант оценивал отношение русских к
иностранцам -- прежде всего к французам -- иначе; в донесениях он неоднократно повторял,
что враждебен Франции только император, дворяне же продолжают считать Париж центром
цивилизации и ставят французскую культуру выше всех остальных. Сходного мнения
придерживался английский посол в России маркиз де Кленрикард и другие члены дип-
ломатического корпуса (см.: Souvenirs. Т. 6. Р. 564)- Официозная печать, проповедовавшая
ксенофобию, по мнению того же Баранта, имела успех лишь среди мелких провинциальных
чиновников и офицеров (см.: Souvenirs. Т. 6. Р. 146). Отчет III Отделения за 1839 год также
свидетельствовал об отсутствии в обществе неприязни к Франции: "Во всех обществах, где
только говорят о политике, обвиняют правительство в излишней уступчивости Австрии и
Англии и в излишней ненависти к правительству французскому, особенно к Лудовику-
Филиппу. (...) На счет Франции все убеждены в той истине, что если бы не было на престоле
Лудовика-филиппа, то Европе не миновать общей революционной войны, которая была бы
весьма опасна для монархий. Он один удерживает Францию в монархических узах (...)
Лудовик-Филипп жаждет искренней дружбы с Россиею. Говорят в шутку, что он исправляет
во Франции должность русского полицмейстера и, наблюдая за польскими выходцами,
доносит о них русскому правительству" (ГАРФ. Ф. log. On. 223. No 4- л. 95 "^"б-)-
С. 346- ...отвечают одними лишь увертками... - Тот же диагноз ставил два с половиной
десятка лет назад Ж. де Местр: "...я остерегся задать вопрос, ибо самую большую
благодарность русский питает к вам, если вы не спросили его о том, о чем ему говорить не
хочется" (Maistre J. de. Oeuvres completes. Lyon, 1886. Т. i2. P. 243).
...никто не вправе выехать из России, не предупредив... всех кредиторов...--
Комментарий Греча: "Это распоряжение в высшей степени благотворно, и всякий
порядочный человек охотно ему подчиняется. Впрочем, маркиз поразительно извратил его
сущность. Первую публикацию отделяет от второй не неделя, а всего один день. Подкупить
же полицию в этом случае решительно невозможно, ибо давать взятку следовало бы генерал-
губернатору: ведь паспорта подписывает именно он. Если же отъезжающий представит
поручителя, владеющего недвижимостью в Санкт-Петербурге, он может получить паспорт, и
не дожидаясь публикаций" (Gretch. P. 71).
"Чтобы обмануть одного русского, потребны три жида".-- В "Подлинных анекдотах
о Петре Великом" Я. Штелина (нем. изд. 1785; фр. пер. 1787) анекдот восьмой носит
название: "Замысловатый отказ Петра Великого на прошение жидов, чтобы он позволил им
жить в России"; Петр здесь говорит: "Я стал бы жалеть о них, если б они поселились в
России, ибо хотя и думают о них, что они в торговле весь свет обманывают, однако ж я опаса-
юсь, что они у моих россиян не много бы выторговали" (Петр Великий.
5i8
Комментарии
Воспоминания. Дневниковые записи. Анекдоты. СПб., 1993- ^- ЗЗ2)- ^т0 речение было весьма
популярно во франкоязычной литературе о России;
Фабер вкладывает в уста Петра фразу: "Мне не нужны жиды; в моей империи их и без того
довольно; я знаю русский народ" (Faber. Т. 2. Р. 68), Ансело пишет: "Невозможно даже
вообразить, как хитер русский купец:
под самой простодушной внешностью он скрывает самый изощренный ум. Петр I прекрасно
знал это, и когда советники его попросили запретить жидам въезд в империю, отвечал: "Нет-
нет, пусть приезжают, пусть познакомятся с моими бородачами -- увидите, надолго они в
России не задержатся" (Ancelot. P. 86), а Мармье сообщает: "Петр I отвечал амстердамскому
бургомистру на вопрос, отчего царь не дозволяет жидам селиться в России:
"О, пусть приезжают, ежели хотят, но ручаюсь: моих русских им не перехитрить" (Marmier.
Т. 2. Р. 109--но).
"Настоящий византиец!.."-- См. примеч. к наст. тому, с. 162--163.
С. 347- ---одним из морских портов, русским Допингом...-- Данциг (ныне Гданьск) --
порт на одном из рукавов Вислы, в 6 километрах от Балтийского моря; в 1814--I9I9ГГ
принадлежал Пруссии.
...ложу с видом на Европу... -- Кюстин видоизменяет известное высказывание
итальянского литератора Ф. Альгаротти (1712--1764) Петербурге ("окно в Европу"),
усиливая мотив театральности, вообще нередко возникавший в отзывах иностранцев о
России в 18зо-е гг. Так, первый секретарь французского посольства Серее писал, что Николай
"превратил свою империю в декорацию, украшающую театр, на котором император призван
играть главную роль: все его внимание обращено на зрителей, хотя ни единым словом, ни
единым жестом он не выдает, что участвует в игре" (АМАЕ. Т. 190. Fol. 159 verso-- 160; 14
августа 1835 г.), а автор статьи "Император Николай" (Revue de Paris. 1833- Т. 55) > вообще
весьма доброжелательной к России и императору, называет Санкт-Петербург театром, где
кругом столько обмана, что разглядеть что-либо толком можно лишь из первых лож.
"Театральность" как основную черту России отмечал и Мет-терних, писавший 5 января 1829
г. австрийскому послу в Лондоне П. Эстергази: "Россия подобна большой и роскошной
театральной декорации, выстроенной в виду Европы; но с нашего места можно увидеть, как
работают механизмы за кулисами, и понять, что сработаны они очень скверно" (цит. по:
Bertier de Sauvigny G. de. Metternich et son temps. P., 1959. P. 194). "Театральные" сравнения
призваны во всех случаях подчеркнуть мнимость, иллюзорность российской жизни.
С. 348- Законодатель вроде Конфуция...-- По-видимому, Кюстин имеет в виду
прочность влияния, оказанного этим китайским мыслителем VI-- V вв. до н. э., который
предопределил развитие китайской философии на много столетий вперед.
...каков был саардамский плотник и придирчивый путешественник, на чье варварство
тогдашняя Европа взирала с ужасом...-- Ср. в книге Ф.-П. Сегюра "История России и Петра
Великого" (1829) -- главном источнике сведений Кюстина о петровской эпохе: "В течение
года и четырех месяцев жители Германии, Голландии, Англии, Австрии наблюдали за юным
двадцатипяти-
519
Комментарии
летним варваром ^...) который, любя вино, женщин, власть, бросил трон, удачно начатую
войну и множество соблазнов, неотъемлемых от пребывания на престоле, ради того, чтобы,
вооружившись компасом, топором и скальпелем, посещать чужеземные мануфактуры,
фабрики и больницы и пройти курс практического обучения всем наукам" (Segur. P. 307)-
Именование Петра "саардамским плотником" происходит от голландского города Саардама,
где царь под именем Петра Михайлова работал плотником на верфи.
С. 349- --мятежа IJ декабря...-- Естественно, описка Кюстина; речь идет о 14 декабря
1825 года.
Ла Ферронне Огюст Пьер Мари Фенон, граф де (i777--1842) -- французский посол в
России в 1819--1827 гг. (ср. примеч. к т. 2, с. 25). Отрывки из его донесений 1826 г.,
касающиеся восстания 14 декабря, опубликованы в изд.: Le Monde slave. Paris, 1925. No i2. P.
447--472. В донесениях Ла Ферронне Николай I, однако, предстает далеко не таким
решительным и властным, как Петр I. В речи перед дипломатическим корпусом 20 декабря
1825/1 января 1826 г. император старался оправдаться перед европейскими монархами,
убедить их в том, что декабрьский мятеж не похож на европейские революции в Испании и
Пьемонте (не восстание армии, но заговор одиночек, которым удалось сбить с толку солдат)
и что русский народ верен своему монарху (сам Ла Ферронне, как явствует из его пояснений,
оценивал положение более мрачно и считал, что мятежные настроения проникли в общество
гораздо глубже, чем кажется царю). Еще явственнее растерянность Николая I проявилась в
приватных беседах с французским послом; император рассказывал ему об "ужасных
мучениях, которые он испытал в тот страшный день" (14 декабря), причем-- эта деталь
специально подчеркнута -- то и дело разражался рыданиями.
Пастиш-- пародия, стилизация...
С. 351- ---сделанное Вебером... только у Шницлера...-- Книга ганноверского резидента в
России в 1714--17'9 гг- Фридриха Христиана Вебера "Преобразованная Россия" вышла в 1721
(т. а--4 в I729--I74C>)> Шницлер пользовался вторым немецким изданием 1744 г- и
французским переводом под названием "Новые записки о настоящем состоянии Великой
Руси, или Московии", во втором томе которого (Париж, 1725) описаны Петербург и
Кронштадт.
...трех сведенных в одну громадных площадей...-- Точная цитата из Шниц-лера
(Schnitd.er. Р. 202). Ср. примеч. к наст. тому, с. 174--175-
С. 352- --церковь Троицы...-- В Петербурге несколько Троицких соборов; здесь, судя по
всему, имеется в виду Троицкий (Измайловский) собор, построенный в 1828--1835 гг.
архитектором В. П. Стасовым в слободе лейб-гвардии Измайловского полка.
Казанский собор был построен в i8oi--1811 гг. А. Н. Воронихиным; после
Отечественной войны i8i2r. в нем разместили трофейные французские знамена и ключи от
европейских крепостей, взятых русскими войсками;
в i8i3r. в склепе Казанского собора похоронили Кутузова, а 29 декабря 1837 г. перед собором
установили памятники Кутузову и Барклаю де
520
Комментарии
Толли. Таким образом, собор постепенно сделался памятником военных побед
александровского царствования. Главный вход в собор располагается на его южном фасаде, к
Невскому же проспекту здание обращено вытянутым боковым (северным) фасадом, к
которому примыкает полукруглая
колоннада.
Смолшый монастырь построен В. В. Растрелли в 1748--1764"'.; собор в центре
монастыря завершен и отделан внутри в 1832--1835 гг. В.П.Стасовым. Здание Смольного
института построено в 1806--1808 гг. Дж. Кваренги. Монастырь был основан не Анной
Иоанновной, а Елизаветой Петровной (первые монахини поселились здесь в 1744 г.);
институт благородных девиц открыт в 1764 г., при Екатерине II, после смерти которой
перешел под покровительство императрицы Марии Федоровны,
жены Павла I.
Таврический дворец был построен в 1783--1789 FT- чо проекту И. Е. Старова не столько
Г. А. Потемкиным-Таврическим (i739--'791) А^ Екатерины, сколько Екатериной для своего
фаворита в награду за покорение им Крыма; после смерти Потемкина был взят в казну и
сделан одной из резиденций Екатерины; при Павле передан Конногвардейскому полку, а в
i8oi г. восстановлен в качестве одной из императорских резиденций.
С. 353- Венера -- статуя III в. до н. э., обнаруженная в 1718 г. во время раскопок в Риме
и подаренная Петру I римским папой Климентом XI (1649--1721) B обмен на мощи святой
Бригитты, посланные папе царем;
первая античная статуя, привезенная в Россию; до Таврического дворца украшала Летний
сад; ныне хранится в Эрмитаже.
Эрмитажем называлась часть Зимнего дворца, где в 1764 г. была размещена первая
партия картин, приобретенная Екатериной П у берлинского купца Гоцковского; впрочем,
некоторые экспонаты эрмитажной коллекции были куплены еще Петром I. Кюстин мог
видеть в Эрмитаже полотна Рембрандта (1606--1669) "Возвращение блудного сына",
"Портрет старика в красном", "Давид и Ионафан", "Святое семейство", "Даная" и др.;
девятнадцать полотен Никола Пуссена (I594~-^665), в том числе "Спасение Зенобии",
"Танкред и Эрминия", "Моисей, источающий воду из скалы", "Пейзаж с Полифемом";
"Пейзаж с Геркулесом и Какусом" и "Снятие с креста"; картины Клода Лоррена (1600--
1682) "Утро", "Полдень", "Вечер" и "Ночь", а также "Поклонение волхвов" Андреа
Мантеньи (1431--^"б)) "Блудного сына", "Демокрита и Протагора", "Одиссея и Навсикаю"
Сальватора Розы (1615--1673)1 "Младенца Иисуса" Джованни Беллини, по прозвищу
Джамбеллини (ок. 1430--15'6).
С. 354- ---портрет императрицы Марии...-- Парадный (в рост) портрет Марии
Федоровны, хранящийся в Эрмитаже, был написан в 1799 г- Элизабет Виже-Лебрен (1755--
1842), придворной портретисткой Марии-Антуанетты, которая в 17891'. покинула Францию
и в 1795--i8oi гг. жила
в России.
Правила, коих следует держаться...-- "При императрице Екатерине II в Эрмитаже
установлено было шуточное наказание за легкую вину выпить стакан холодной воды и
прочесть из Тилемахиды страницу; а за важней-
521
Комментарии
шую-- выучить из оной шесть строк. Сей закон написан был золотыми буквами на таблице,
которая и доныне цела" (Евгений, митрополит. Словарь светских писателей. М., 1845- Т. 2. С.
aai). Те же правила, но в другом французском переводе и с верным написанием фамилии
Тредиаковского (у Кюстина--Фредиаковский) приводит и Ансело (см.: Ancelot. Р. аоо--2оа).
Репутация Василия Кирилловича как бездарного стихоплета, созданная его литературными
противниками, Ломоносовым и Сумароковым, продолжала жить и после его смерти; она была
канонизирована в романе И. И. Лажечникова "Ледяной дом" (1835)1 где поэт, по признанию
автора, был изображен как "педант и подлец" (Переписка Пушкина. М., 1982. Т. 2. С. 343)"
французского всегда была кормилица...-- Во Франции сравнительно незадолго до выхода
книги Кюстина об этом напомнил Шатобриан в "Опыте об английской литературе" (1836):
"Судить произведения, написанные на живом языке, способен лишь тот, для кого этот язык
родной. Напрасно вы полагаете, что владеете иностранным языком: вам недостает молока
кормилицы и тех первых слов, что человек слышит от нее, будучи еще в пеленках; есть
тонкости, которым учит только отечество. (...) Народы Севера, пишущие на всевозможных
языках, лишены какого бы то ни было стиля. Слова разных языков, загромождая память,
спутывают понятия: вы не знаете, каким покровом одеть зародившуюся у вас мысль, каким
наречием воспользоваться, дабы лучше передать ее. <...) Чтобы стать плохим писателем,
достаточно научить свою память, как попугая, словам нескольких наречий: многоязычный ум
может привести в восхищение разве что глухонемых. Тем, кто посвятил себя изящной
словесности, очень полезно учить живые языки, исследовать их, читать на них; опасно
говорить на них, опаснее же всего -- писать" (Эстетика раннего французского романтизма.
М., 1982. С. 240--241). В издание 1854 г. Кюстин ввел примечание к этому месту, где прямо
указывает на то, что его мысли в данном случае восходят к Шатобриану. В русле тех же
концепций романтического национализма рассуждал в статье "Мнение иностранцев о
России" А. С. Хомяков, невольно повторяя презираемого им "маркиза", против которого,
собственно, и направлена эта статья: "Иностранец, как бы он ни овладел чужим языком,
никогда не обогатит его словесности: он всегда будет писателем безжизненным и
бессильным. Ему останутся чуждыми те необъяснимые прихоти наречия, в которых
выражается вся прелесть, вся подвижность народной физиономии" (Хомяков А. С. О старом и
новом. М., 1988. С. 97)-
513
Комментарии
С. goI- Монтень гордился, что выучил латынь прежде французского...-- Монтень.
Опыты, I, 26.
Не каждый великий писатель -- Руссо... -- Жан Жак Руссо родился и провел детство в
Женеве, где, впрочем, говорили тоже по-французски -- но не так чисто и правильно, как в
Париже. Высокая оценка Руссо как писателя сочеталась у Кюстина со скептическим
отношением к его общественно-политическим теориям; ср. вт. а, с. 151 фразу о естественном
состоянии, "рождающем только насилие и несправедливость".
С. З02- ч"ю ш сумеют уже оценить ни прозу Боссюя и Шатобриана ...божественную
гармонию Ламартина!-- В начале XIX века прежде всего стараниями г-жи де Сталь (книги
"О литературе", i8oo, и "О Германии", i8io, изд. 1813) во Франции начала укореняться
мысль, что французский литературный канон -- не единственный возможный (как считалось
в XVII и XVIII веках, когда Париж выступал в роли единственного законодателя
литературных вкусов и мод), что английская и немецкая словесности (по г-же де Сталь,
"северные", исполненные меланхолии) также имеют право на существование и даже,
пожалуй, достойны подражания. Именно с этим "литературным космополитизмом"
полемизирует Кюстин, противопоставляя иностранным писателям французских авторов
самой разной ориентации, от романтиков Ламартина и Гюго до таких классических мастеров
слога, как проповедник Жак Бенинь Боссюэ (1627--17 4) или маркиза Мари де Севинье
(1626--1696), вошедшая в литературу благодаря своим превосходным по стилю частным
письмам. Несмотря на некоторый скептицизм по отношению к Руссо, заметный в
комментируемом пассаже, Кюстин, постоянно критикующий русских за отсутствие у них
национальной самобытности, сближается в этом с автором "Общественного договора",
осуждавшим Петра I, который хотел создать из своих подданных "немцев и англичан, когда
надо было начать с того, чтобы создавать русских" (Руссо Ж.-Ж. Трактаты. М., 1969. С. 183).
Письмо восемнадцатое
С. 303- Петербург, у июля...-- По старому стилю i8 июля. С. 304- Виконт Анри де Бельзенс,
помощник командира пехотного полка, стоявшего в городе Кане, был в 1790 г. растерзан
солдатами, чьи патриотические и революционные чувства он оскорбил.
Мадемуазель Мари де Сомбрёй (i774--1823) сумела во время резни, которая шла в
тюрьмах в начале сентября 1792 г. (см. примеч. к наст. тому, с. з2), вырвать из рук убийц
своего престарелого отца, коменданта Дома Инвалидов. Маркиз де Сомбрёй был казнен два
года спустя, 17 июня 1794 г., а его дочь, также арестованная, вышла на свободу после
термидорианского переворота. "Стакану крови мадемуазель де Сомбрёй" посвящено
несколько исследований, авторы которых считают этот мелодраматический эпизод плодом
контрреволюционной пропаганды (см.: Michelet J. Histoire de la Revolution franyaise. P., 1952.
Т. 2. P. 1566). Тем не менее во времена
54
Комментарии
Кюстина эту легенду рассказывали в салонах как историю правдивую; так, А. И. Тургенев
слышал ее в январе 1838 г. в салоне г-жи Лагранж от французского литератора Сиркура; в
этом варианте героиней выступала дочь друга Сомбрёя (у Тургенева -- - Сомбреля),
монархистского публициста Франсуа Луи Сюло (i757--l792)' "До41-, молодая и прекрасная,
бросалась за отца к ногам судей-палачей, но не могла их умилостивить: они обещали ей
спасти отца, если она согласится выпить стакан крови друга его, Сомбреля. Она выпила и
спасла отца, но ненадолго; через несколько дней он погиб на гильотине" (письмо П. А.
Вяземскому от 8 января 1838 г.- РО ИРЛИ. Ф. з 9- ^ l'г'J ^- 3 )-Архиепископ Тарантский
Капеце-Латро (см. примеч. к наст. тому, с. 290) называл "достойной продолжательницей
мадемуазель Сомбрёй" мать Кюстина (см.: Valery. Curiosites et anecdotes italiennes. P., 1842. P.
386).
...героически погибли в кармелитском монастыре... -- В этом монастыре, превращенном
в тюрьму (см. примеч. к наст. тому, с. 44)" 7 сентября i792 r-были казнены 172 священника,
отказавшихся присягать в верности нации, закону и королю, как того требовал закон от 12
июля 1790 г.
...в Лионе ... расстреливали картечью...-- В Лионе в октябре 1793 г- было подавлено
контрреволюционное восстание, и, поскольку с помощью гильотины нельзя было казнить
всех узников достаточно быстро, их расстреливали из пушек сотнями.
С. 305. Каррье Жан Батист (1756--1794) -- член Конвента; осенью 1793 г., подавляя
восстание в Нанте, пускал ко дну посреди Луары целые баржи подозреваемых в
контрреволюционных взглядах и действиях.
...не исчезло, а всего лишь задремало...-- Примечание Кюстина к пятому изданию 1854
г., имеющее в виду революцию 1848 г.: "В ту пору, когда это было написано, никто не мог
предвидеть, что к длинному перечню злодеяний первой революции прибавится новый список
преступлений".
...однообразный вид сельского пейзажа... голой равнине... -- В эпоху Николая I при
дворе было распространено метафорическое восприятие этой особенности российского
рельефа; так, фельдмаршал А. И. Барятинский говорил, что при Николае "смотрели на страну
как на биллиард и не любили, когда что бы то ни было превышало однообразную гладь
биллиардной поверхности" (цит. по: Герштейн Э. Г. Судьба Лермонтова. М., 1986. С. 21 о--
2ii).
С. 307- --.скрывают от нас свои мысли, поступки и страхи.-- Примечание Кюстина к
пятому изданию 1854 г.: "С начала нынешней войны справедливость этого замечания
подтверждается ежедневно". "Телемак" -- см. примеч. к наст. тому, с. 185.
С. 308. В стране, где влияние женщин, как правило, невелико...-- Кюстин делает этот
вывод, исходя из своего общего предвзятого представления о совершенно неевропейском
характере русского общества. Меж тем именно в начале XIX века влияние женщин на
общественное мнение и, опосредованным образом, на политическую жизнь было весьма
велико; см. о "женской власти" после i8i2 г.: Тынянов Ю. Н. Сюжет "Горя от ума" // Тынянов
Ю. Н. Пушкин и его современники. М., 1968. С. 375--378. Впрочем, ниже, в письме
девятнадцатом, Кюстин и сам высказывает суждения противоположного толка (см. наст. том,
с. ЗЗб).
515
С. 314- Гвидо-- итальянский художник Гвидо Рени (1575--1642). С. 316. ...новые источники
угрызений совести.-- Примечание Кюстина к пятому изданию 1854 г.: "Русские крестьяне
относятся к браку вовсе не так серьезно, как наши".
С. 325. Это верно,-- возразили палачи... мы не можем поступить несправедливо, сделав
тебе поблажку. -- Ср. в письме художника Ораса Верне (1789-- 1863), хорошего знакомого
Кюстина, к жене от 31 октября 1842 г.: после восстания в военном поселении "в живых не
осталось ни одного офицера:
все были хладнокровно зарезаны. Солдаты, предводительствуемые унтер-офицерами,
говорили своим командирам: "Мы на вас не в обиде, но вы офицеры, и мы должны вас убить.
Докуривайте трубку, мы скоро вернемся". И они в самом деле возвращались" (цит. по:
Durande. P. 209). Берне, впервые побывавший в Петербурге в 1836 г., а затем вернувшийся
сюда по приглашению императора в июне 1842 г., был принят при русском дворе, обласкан и
неоднократно награжден, однако, по слухам, "в Париже смеялся над русским двором, а в
Петербурге над французским" {PC. 1891. No i. С. 36 -- рассказ А. Гумбольдта полковнику
Гагерну 15 октября 1839 г.;
о пребывании Верне в России см.: Дурылин С. Александр Дюма и Россия // ЛН. Т. 31--З2- ^-'
'937- С. 5 2--5 4)- Верне пробыл в России до лета 1843 г., но в июле 1842 г. ездил в Париж на
похороны сына Луи-Филиппа, герцога Орлеанского; Д. Лиштенан предполагает, что Кюстин
использовал в книге устные рассказы художника (Liechtenhan. P. 130--131); в противном
случае следует предположить, что у Кюстина и Верне был общий источник.
Письмо девятнадцатое
С. 333- Петербург, i августа...-- По старому стилю 20 июля.
С. 335- В юности... гористых берегов Калабрии...-- Путешествие по Калаб-рии (южной
оконечности Италии), совершенное в i8ia г., Кюстин описал в книге "Воспоминания и
путешествия" (1830).
...око влюбленного, о котором говорил Лафонтен. -- Реминисценция из басни
Лафонтена "Хозяйский глаз" (Басни, IV, 2i); ссылаясь на Федра, Лафонтен говорит в финале
этой басни, что зорок лишь хозяйский глаз -- и прибавляет от себя: а также глаз влюбленный.
С. 336- Роберт Дьявол -- заглавный герой оперы Д. Мейербера на слова Э. Скриба и Г.
Делавиня (1831), одно из действий которой происходит среди развалин старинного
монастыря, где по ночам тени нечестивых монахинь встают из гробов и предаются
непотребствам.
С. 33^- Сагум -- короткий военный или дорожный плащ у римлян.
С. 34' в яисьме тридцать втором, из Москвы.-- Описка Кюстина;
тридцать второе письмо писано не в Москве, а по дороге в Нижний Новгород. Портрет
русских см. в т. 2, с. 225--226.
...обе турецкие кампании... явили всем слабость этого колосса....-- Имеются в виду
русско-турецкие войны i8o6^ 1812 гг. и 1828-1829 гг. Обе войны были победоносными;
скептическая оценка Кюстином их результатов ос-
5i6
Комментарии
новывается, по-видимому, на том, что ни одна из них не окончилась полным разгромом
Турции и захватом Константинополя (см. примеч. к наст. тому, с. 111). В издании 1854 г.
Кюстин сделал к атому месту примечание: "Что же сказать о третьей войне с турками?"
С. 343- --чтобы чужеземец удалился из страны довольный.-- Кюстин цитирует слова
из поучения Владимира Мономаха (см. примеч. к наст. тому, с. 9) неточно.
С. 344- --ведь это было бы в высшей степени неприлично.-- Примечание Кюстина к
третьему изданию 1846 г.: "См. опровержение, написанное господином Гречем".
Я-- избегал завязывать с вельможами дружеские узы и рассмотрел как следует только
двор...-- Этот тезис подтверждается и признанием самого Кюстина в частном письме: "На что
нужна русская полиция, если ей неизвестно, что в России я не видел почти никого, кроме
придворных на больших празднествах" {Lettres a Vamhagen. P. 468; письмо от 7 августа 1843
г.), и репликой Вяземского: "Мне -- и не мне одному -- решительно неизвестно, какой прием
оказало г-ну де Кюстину русское общество. Доподлинно я знаю лишь одно: благородного
маркиза не встречали ни в одном из тех столичных салонов, какие обычно посещают знатные
иностранцы" (цит. по: Cadot. P. 276), и недоумением Жуковского: "Я сам был в Москве в его
время, но я об нем не слыхал" (Жуковский В. А. Сочинения. Изд. 7-е. СПб., 1879- Т. 6. С.
556). Эта скрытность Кюстина особенно бросается в глаза на фоне той обстановки, в которой
протекали визиты французских литераторов, побывавших в России незадолго до него:
д'Арленкура (см. о нем примеч. к наст. тому, с. 104) и Ксавье Мармье (1809--1892). Их
принимали так шумно, а сами они выказывали такую большую склонность к общению с
"аборигенами", что слухи об их визитах широко отражались в письмах и разговорах;
2i июля 1842 г. А. И. Тургенев сообщает брату из Берлина сведения, почерпнутые из письма
Вяземского от 20 июня / 2 июля 1842 г. (до нас не дошедшего): "Мармье имел успех в
Петербурге, выказывая свое добродушие в салонах Уварова и даже Нессельроде, равно как и
у великого князя Михаила Павловича. Он уехал в Москву. Д'Арленкура также принимали на
ура" (РО ИРЛИ. Ф. 309. No 95 - Л. 162; подл. по-фр.), а Л. С. Пушкин 28 июня 1842 г. пишет
из Тригорского в Киев своему приятелю М. В. Юзефовичу, что "в петербургских гостиных
большое волнение произвело появление трех путешественников: D'Arlincourt, Marmier и
Vernet ^...) Говорят, что первый -- милый француз, угодник дамский и человек весьма
порядочный, в светском смысле слова; второй -- положительный, ученый человек, умный и
добросовестный; о Вернете мне ничего не пишут" (Пушкин. Материалы и исследования. Л.,
1982. Т. ю. С. 351; пуб-^ Б. Хан-дроса). О Мармье и Д'Арленкуре толки (как видим, с весьма
широким географическим разбросом) шли еще до того, как они выпустили книги о России, о
Кюстине заговорили лишь после выхода его книги. По-видимому, скудная
документированность его русских контактов, чрезвычайно ограниченных сдержанностью как
самого Кюстина, так -- возможно -- и тех русских литераторов, которых настораживала его
небезупречная репутация
517
Комментарии
(подробнее см.: НЛО. С. 107--109), объясняется именно сознательным дистанцированием
Кюстина даже от тех представителей русской культурной элиты, к которым у него имелись
рекомендательные письма.
С. 345- --ненавидит чужестранцев...-- Барант оценивал отношение русских к
иностранцам -- прежде всего к французам -- иначе; в донесениях он неоднократно повторял,
что враждебен Франции только император, дворяне же продолжают считать Париж центром
цивилизации и ставят французскую культуру выше всех остальных. Сходного мнения
придерживался английский посол в России маркиз де Кленрикард и другие члены дип-
ломатического корпуса (см.: Souvenirs. Т. 6. Р. 564)- Официозная печать, проповедовавшая
ксенофобию, по мнению того же Баранта, имела успех лишь среди мелких провинциальных
чиновников и офицеров (см.: Souvenirs. Т. 6. Р. 146). Отчет III Отделения за 1839 год также
свидетельствовал об отсутствии в обществе неприязни к Франции: "Во всех обществах, где
только говорят о политике, обвиняют правительство в излишней уступчивости Австрии и
Англии и в излишней ненависти к правительству французскому, особенно к Лудовику-
Филиппу. (...) На счет Франции все убеждены в той истине, что если бы не было на престоле
Лудовика-филиппа, то Европе не миновать общей революционной войны, которая была бы
весьма опасна для монархий. Он один удерживает Францию в монархических узах (...)
Лудовик-Филипп жаждет искренней дружбы с Россиею. Говорят в шутку, что он исправляет
во Франции должность русского полицмейстера и, наблюдая за польскими выходцами,
доносит о них русскому правительству" (ГАРФ. Ф. log. On. 223. No 4- л. 95 "^"б-)-
С. 346- ...отвечают одними лишь увертками... - Тот же диагноз ставил два с половиной
десятка лет назад Ж. де Местр: "...я остерегся задать вопрос, ибо самую большую
благодарность русский питает к вам, если вы не спросили его о том, о чем ему говорить не
хочется" (Maistre J. de. Oeuvres completes. Lyon, 1886. Т. i2. P. 243).
...никто не вправе выехать из России, не предупредив... всех кредиторов...--
Комментарий Греча: "Это распоряжение в высшей степени благотворно, и всякий
порядочный человек охотно ему подчиняется. Впрочем, маркиз поразительно извратил его
сущность. Первую публикацию отделяет от второй не неделя, а всего один день. Подкупить
же полицию в этом случае решительно невозможно, ибо давать взятку следовало бы генерал-
губернатору: ведь паспорта подписывает именно он. Если же отъезжающий представит
поручителя, владеющего недвижимостью в Санкт-Петербурге, он может получить паспорт, и
не дожидаясь публикаций" (Gretch. P. 71).
"Чтобы обмануть одного русского, потребны три жида".-- В "Подлинных анекдотах
о Петре Великом" Я. Штелина (нем. изд. 1785; фр. пер. 1787) анекдот восьмой носит
название: "Замысловатый отказ Петра Великого на прошение жидов, чтобы он позволил им
жить в России"; Петр здесь говорит: "Я стал бы жалеть о них, если б они поселились в
России, ибо хотя и думают о них, что они в торговле весь свет обманывают, однако ж я опаса-
юсь, что они у моих россиян не много бы выторговали" (Петр Великий.
5i8
Комментарии
Воспоминания. Дневниковые записи. Анекдоты. СПб., 1993- ^- ЗЗ2)- ^т0 речение было весьма
популярно во франкоязычной литературе о России;
Фабер вкладывает в уста Петра фразу: "Мне не нужны жиды; в моей империи их и без того
довольно; я знаю русский народ" (Faber. Т. 2. Р. 68), Ансело пишет: "Невозможно даже
вообразить, как хитер русский купец:
под самой простодушной внешностью он скрывает самый изощренный ум. Петр I прекрасно
знал это, и когда советники его попросили запретить жидам въезд в империю, отвечал: "Нет-
нет, пусть приезжают, пусть познакомятся с моими бородачами -- увидите, надолго они в
России не задержатся" (Ancelot. P. 86), а Мармье сообщает: "Петр I отвечал амстердамскому
бургомистру на вопрос, отчего царь не дозволяет жидам селиться в России:
"О, пусть приезжают, ежели хотят, но ручаюсь: моих русских им не перехитрить" (Marmier.
Т. 2. Р. 109--но).
"Настоящий византиец!.."-- См. примеч. к наст. тому, с. 162--163.
С. 347- ---одним из морских портов, русским Допингом...-- Данциг (ныне Гданьск) --
порт на одном из рукавов Вислы, в 6 километрах от Балтийского моря; в 1814--I9I9ГГ
принадлежал Пруссии.
...ложу с видом на Европу... -- Кюстин видоизменяет известное высказывание
итальянского литератора Ф. Альгаротти (1712--1764) Петербурге ("окно в Европу"),
усиливая мотив театральности, вообще нередко возникавший в отзывах иностранцев о
России в 18зо-е гг. Так, первый секретарь французского посольства Серее писал, что Николай
"превратил свою империю в декорацию, украшающую театр, на котором император призван
играть главную роль: все его внимание обращено на зрителей, хотя ни единым словом, ни
единым жестом он не выдает, что участвует в игре" (АМАЕ. Т. 190. Fol. 159 verso-- 160; 14
августа 1835 г.), а автор статьи "Император Николай" (Revue de Paris. 1833- Т. 55) > вообще
весьма доброжелательной к России и императору, называет Санкт-Петербург театром, где
кругом столько обмана, что разглядеть что-либо толком можно лишь из первых лож.
"Театральность" как основную черту России отмечал и Мет-терних, писавший 5 января 1829
г. австрийскому послу в Лондоне П. Эстергази: "Россия подобна большой и роскошной
театральной декорации, выстроенной в виду Европы; но с нашего места можно увидеть, как
работают механизмы за кулисами, и понять, что сработаны они очень скверно" (цит. по:
Bertier de Sauvigny G. de. Metternich et son temps. P., 1959. P. 194). "Театральные" сравнения
призваны во всех случаях подчеркнуть мнимость, иллюзорность российской жизни.
С. 348- Законодатель вроде Конфуция...-- По-видимому, Кюстин имеет в виду
прочность влияния, оказанного этим китайским мыслителем VI-- V вв. до н. э., который
предопределил развитие китайской философии на много столетий вперед.
...каков был саардамский плотник и придирчивый путешественник, на чье варварство
тогдашняя Европа взирала с ужасом...-- Ср. в книге Ф.-П. Сегюра "История России и Петра
Великого" (1829) -- главном источнике сведений Кюстина о петровской эпохе: "В течение
года и четырех месяцев жители Германии, Голландии, Англии, Австрии наблюдали за юным
двадцатипяти-
519
Комментарии
летним варваром ^...) который, любя вино, женщин, власть, бросил трон, удачно начатую
войну и множество соблазнов, неотъемлемых от пребывания на престоле, ради того, чтобы,
вооружившись компасом, топором и скальпелем, посещать чужеземные мануфактуры,
фабрики и больницы и пройти курс практического обучения всем наукам" (Segur. P. 307)-
Именование Петра "саардамским плотником" происходит от голландского города Саардама,
где царь под именем Петра Михайлова работал плотником на верфи.
С. 349- --мятежа IJ декабря...-- Естественно, описка Кюстина; речь идет о 14 декабря
1825 года.
Ла Ферронне Огюст Пьер Мари Фенон, граф де (i777--1842) -- французский посол в
России в 1819--1827 гг. (ср. примеч. к т. 2, с. 25). Отрывки из его донесений 1826 г.,
касающиеся восстания 14 декабря, опубликованы в изд.: Le Monde slave. Paris, 1925. No i2. P.
447--472. В донесениях Ла Ферронне Николай I, однако, предстает далеко не таким
решительным и властным, как Петр I. В речи перед дипломатическим корпусом 20 декабря
1825/1 января 1826 г. император старался оправдаться перед европейскими монархами,
убедить их в том, что декабрьский мятеж не похож на европейские революции в Испании и
Пьемонте (не восстание армии, но заговор одиночек, которым удалось сбить с толку солдат)
и что русский народ верен своему монарху (сам Ла Ферронне, как явствует из его пояснений,
оценивал положение более мрачно и считал, что мятежные настроения проникли в общество
гораздо глубже, чем кажется царю). Еще явственнее растерянность Николая I проявилась в
приватных беседах с французским послом; император рассказывал ему об "ужасных
мучениях, которые он испытал в тот страшный день" (14 декабря), причем-- эта деталь
специально подчеркнута -- то и дело разражался рыданиями.
Пастиш-- пародия, стилизация...
С. 351- ---сделанное Вебером... только у Шницлера...-- Книга ганноверского резидента в
России в 1714--17'9 гг- Фридриха Христиана Вебера "Преобразованная Россия" вышла в 1721
(т. а--4 в I729--I74C>)> Шницлер пользовался вторым немецким изданием 1744 г- и
французским переводом под названием "Новые записки о настоящем состоянии Великой
Руси, или Московии", во втором томе которого (Париж, 1725) описаны Петербург и
Кронштадт.
...трех сведенных в одну громадных площадей...-- Точная цитата из Шниц-лера
(Schnitd.er. Р. 202). Ср. примеч. к наст. тому, с. 174--175-
С. 352- --церковь Троицы...-- В Петербурге несколько Троицких соборов; здесь, судя по
всему, имеется в виду Троицкий (Измайловский) собор, построенный в 1828--1835 гг.
архитектором В. П. Стасовым в слободе лейб-гвардии Измайловского полка.
Казанский собор был построен в i8oi--1811 гг. А. Н. Воронихиным; после
Отечественной войны i8i2r. в нем разместили трофейные французские знамена и ключи от
европейских крепостей, взятых русскими войсками;
в i8i3r. в склепе Казанского собора похоронили Кутузова, а 29 декабря 1837 г. перед собором
установили памятники Кутузову и Барклаю де
520
Комментарии
Толли. Таким образом, собор постепенно сделался памятником военных побед
александровского царствования. Главный вход в собор располагается на его южном фасаде, к
Невскому же проспекту здание обращено вытянутым боковым (северным) фасадом, к
которому примыкает полукруглая
колоннада.
Смолшый монастырь построен В. В. Растрелли в 1748--1764"'.; собор в центре
монастыря завершен и отделан внутри в 1832--1835 гг. В.П.Стасовым. Здание Смольного
института построено в 1806--1808 гг. Дж. Кваренги. Монастырь был основан не Анной
Иоанновной, а Елизаветой Петровной (первые монахини поселились здесь в 1744 г.);
институт благородных девиц открыт в 1764 г., при Екатерине II, после смерти которой
перешел под покровительство императрицы Марии Федоровны,
жены Павла I.
Таврический дворец был построен в 1783--1789 FT- чо проекту И. Е. Старова не столько
Г. А. Потемкиным-Таврическим (i739--'791) А^ Екатерины, сколько Екатериной для своего
фаворита в награду за покорение им Крыма; после смерти Потемкина был взят в казну и
сделан одной из резиденций Екатерины; при Павле передан Конногвардейскому полку, а в
i8oi г. восстановлен в качестве одной из императорских резиденций.
С. 353- Венера -- статуя III в. до н. э., обнаруженная в 1718 г. во время раскопок в Риме
и подаренная Петру I римским папой Климентом XI (1649--1721) B обмен на мощи святой
Бригитты, посланные папе царем;
первая античная статуя, привезенная в Россию; до Таврического дворца украшала Летний
сад; ныне хранится в Эрмитаже.
Эрмитажем называлась часть Зимнего дворца, где в 1764 г. была размещена первая
партия картин, приобретенная Екатериной П у берлинского купца Гоцковского; впрочем,
некоторые экспонаты эрмитажной коллекции были куплены еще Петром I. Кюстин мог
видеть в Эрмитаже полотна Рембрандта (1606--1669) "Возвращение блудного сына",
"Портрет старика в красном", "Давид и Ионафан", "Святое семейство", "Даная" и др.;
девятнадцать полотен Никола Пуссена (I594~-^665), в том числе "Спасение Зенобии",
"Танкред и Эрминия", "Моисей, источающий воду из скалы", "Пейзаж с Полифемом";
"Пейзаж с Геркулесом и Какусом" и "Снятие с креста"; картины Клода Лоррена (1600--
1682) "Утро", "Полдень", "Вечер" и "Ночь", а также "Поклонение волхвов" Андреа
Мантеньи (1431--^"б)) "Блудного сына", "Демокрита и Протагора", "Одиссея и Навсикаю"
Сальватора Розы (1615--1673)1 "Младенца Иисуса" Джованни Беллини, по прозвищу
Джамбеллини (ок. 1430--15'6).
С. 354- ---портрет императрицы Марии...-- Парадный (в рост) портрет Марии
Федоровны, хранящийся в Эрмитаже, был написан в 1799 г- Элизабет Виже-Лебрен (1755--
1842), придворной портретисткой Марии-Антуанетты, которая в 17891'. покинула Францию
и в 1795--i8oi гг. жила
в России.
Правила, коих следует держаться...-- "При императрице Екатерине II в Эрмитаже
установлено было шуточное наказание за легкую вину выпить стакан холодной воды и
прочесть из Тилемахиды страницу; а за важней-
521
Комментарии
шую-- выучить из оной шесть строк. Сей закон написан был золотыми буквами на таблице,
которая и доныне цела" (Евгений, митрополит. Словарь светских писателей. М., 1845- Т. 2. С.
aai). Те же правила, но в другом французском переводе и с верным написанием фамилии
Тредиаковского (у Кюстина--Фредиаковский) приводит и Ансело (см.: Ancelot. Р. аоо--2оа).
Репутация Василия Кирилловича как бездарного стихоплета, созданная его литературными
противниками, Ломоносовым и Сумароковым, продолжала жить и после его смерти; она была
канонизирована в романе И. И. Лажечникова "Ледяной дом" (1835)1 где поэт, по признанию
автора, был изображен как "педант и подлец" (Переписка Пушкина. М., 1982. Т. 2. С. 343)"