Страница:
---------------------------------------------------------------
Email: y.felshtinsky@verizon.net
Date: 20 Mar 2004
---------------------------------------------------------------
РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
ТОМ
"ТЕРРА" - "TERRA" МОСКВА 1991
2
ББК 63.3(2) Н37
Авторский коллектив:
доктор исторических наук, профессор Кулешов С. В., (руководитель),
доктор исторических наук, профессор Волобуев О. В. (зам. руководителя),
доктор исторических наук, профессор Пивовар Е. И. (зам. руководителя),
доктор исторических наук, профессор Афанасьев Ю. Н., кандидат исторических
наук Зубкова Е. Ю., доктор исторических наук, профессор Кирсанов Н. А.,
Кондратов С. А., доктор исторических наук Кочерга Б. Н., доктор исторических
наук, профессор Лельчук В. С, кандидат философских наук Малютин М. В.,
доктор исторических наук, профессор Маслов Н. Н., доктор исторических наук,
доцент Осипов А. Г., научный сотрудник ИТИС ЦК КПСС Павлюченков С. А.,
кандидат исторических наук Симонов Н. С, кандидат исторических наук, доцент
Старков Б. А., доктор истории (США) Фельштинский Ю. Г., кандидат
исторических наук, профессор Шостаковский В. Н.
Н 37 Наше Отечество. Часть II/Кулешов СВ., Волобуев О.В.,
Пивовар Е.И. и др. - М.: ТЕРРА, 1991. - 620 с. ISBN 5-85255-081-7
0503810000-72
Н А 30(03) -91 без объявл. ББК 63.3 (2)
ISBN 5-85255-081-7 © Издательский центр "ТЕРРА", 1991.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Глава 1 . Брестский мир 4
Глава 2. Военный коммунизм: свобода или необхо
димость? 35
Глава 3. Судьбы политической оппозиции .... 90
Глава 4. Метаморфозы интернационализма . . 137
Глава 5. Экономическая политика революционного
большевизма (1921 --1927 гг.) 164
Глава 6. Политика "большого скачка"
(1928--1941 гг.) ..................................... 211
Глава 7. За фасадом строительства нового общества (1927 --конец 30-х
гг.) 281
Глава 8. Тоталитарная система власти и идеология
сталинизма 325
Глава 9. Советский Союз в годы второй мировой войны
................................ 379
Глава 10. Рождение и крах "оттепели" 429
Глава 11. От реформ к стагнации 479
Глава 12. Эволюция революции 545
Вместо заключения 612
ГЛАВА 1 БРЕСТСКИЙ МИР
Всю же надежду свою мы возлагаем на то, что наша революция развяжет
европейскую революцию. Если восставшие народы Европы не раздавят
империализм,-- мы будем раздавлены,-- это несомненно. Либо русская революция
поднимет вихрь борьбы на Западе, либо капиталисты всех стран задушат нашу.
Троцкий
Все строение, возводимое ныне германскими империалистами в несчастном
договоре,-- есть не что иное, как легкий дощатый забор, который в самом
непродолжительном времени будет беспощадно сметен историей.
Зиновьев
Положение дел с социалистической революцией в России должно быть
положено в основу всякого определения международных задач нашей Советской
власти /.../. Пример социалистической Советской республики в России будет
стоять живым образцом перед народами всех стран /.../. Реорганизация России
на основе диктатуры пролетариата /.../ сделает социализм непобедимым и в
России, и во всем мире.
Ленин
Перспективы мировой социалистической революции. -- "Мы будем вести
переговоры с немцами одни".-- Ни война, ни мир. -- "Ястребы революционной
войны". -- Мир или передышка?
В советской внешней политике, вероятно, не было соглашения более
хрупкого, чем Брест-Литовский мирный договор, подписанный советским
правительством 3 марта 1918 года; просуществовав чуть больше девяти месяцев,
он был разорван германским и советским правительствами, а позже, при
капитуляции Германии в первой мировой войне, отменен еще и 116-й статьей
Версальского договора. С легкой руки Ленина названный передышкой договор
вызвал критику и сопротивление подавляющей части революционеров, с одной
стороны, и патриотов России -- с другой. Первые утверждали, что Брестский
договор -- это удар в спину германской революции. Вторые -- что это
предательство России и се союзников. И те и другие, каждый по-своему,
были правы. Однако на Брестском мире по непонятным никому причинам
настаивал Ленин, добившийся, в конце концов, его подписания.
Вопрос об эволюции взглядов Ленина после его прихода к власти в октябре
1917 года и о тех целях, которые Ленин ставил перед собой до и после
переворота, является, видимо, основным при изучении истории Брестского
договора и связанного с ним более общего вопроса: о мировой революции. Было
бы ошибочным считать, что Ленин менял свои взгляды в зависимости от
обстоятельств. Правильнее предполагать, что в любой ситуации он находил
наилучший для реализации своих целей путь. Можно утверждать, что Ленин всю
свою сознательную жизнь вел борьбу и, начиная примерно с 1903 года,-- борьбу
за власть. Сначала за власть большевиков-ленинцев в РСДРП, затем за
монопольную власть в РСДРП (б)--РКП (б), а /соответственно/ последней в
стране и в международном коммунистическом и рабочем движении. Труднее
ответить на вопрос, нужна ли была ему власть для победы революции или же
революция виделась средством для достижения власти.
Большевистское крыло русской социал-демократической партии верило в
конечную победу социализма в мире. Она казалась столь же очевидной, как
сегодня, скажем, неизбежность крушения колониальных империй. Ответ на вопрос
о том, придет ли мировая революция -- непременно позитивный -- строился
исключительно на вере в конечную победу социализма.
Однако в 1918г. ответ на этот вопрос был не столь очевиден, как могло
бы показаться сегодня. Общее мнение социалистических лидеров Европы
сводилось к тому, что в отсталой России нельзя будет без помощи европейских
социалистических революций ни построить социализма, ни удержать власть на
какой-либо продолжительный срок, хотя бы уже потому, что (как считали
коммунисты) "капиталистическое окружение" поставит своей непременной целью
свержение социалистического правительства в России. Таким образом, революция
в Германии виделась единственной гарантией удержания власти советским
правительством еще и в России.
Иначе считал Ленин. В октябре 1917 года, прорвавшись из швейцарского
небытия и молниеносно захватив власть в России, он показал своим
многочисленным противникам (сторонников у него и не было почти), как
недооценивали они этого уникального человека -- лидера немногочисленной
экстремистской фракции в РСДРП. Большевизм не
только захватил власть в России, но создал реальный и единственный
плацдарм для наступления мировой революции, для организации
коммунистического переворота в той самой Германии, от которой, как всеми
социал-демократами предполагалось, будет зависеть конечная победа
социализма. Теперь Ленин стал отводить себе в мировом коммунистическом
движении совсем иную роль. Ему важно было совершить мировую революцию под
своим непосредственным руководством и сохранить за собою лидерство в
Интернационале. Германская революция отходила для Ленина на второй план
перед победившей революцией в России.
В свете изменившихся взглядов Ленина на революцию в Германии и
необходимо рассматривать всю историю Брест-литовских переговоров декабря
1917-- марта 1918 года, закончившуюся подписанием мира с Германией и другими
странами Четверного союза. Позиция Ленина на этих переговорах -- отстаивание
им "тильзитского мира" ради "передышки" в войне с Германией -- кажется
настолько естественной, что только и не перестаешь удивляться авантюризму,
наивности и беспечному идеализму всех его противников -- от левых
коммунистов, возглавляемых Бухариным, до Троцкого с его формулой "ни война,
ни мир". Правда, позиция Ленина кажется разумной прежде всего потому, что
апеллирует к привычным для большинства людей понятиям: слабая армия не может
воевать против сильной; если невозможно сопротивляться, нужно подписывать
ультимативный мир. Но это была психология обывателя, а не революционера. С
такой психологией нельзя было бы захватить власть в октябре 1917 и удержать
ее против блока социалистических партий, как удержал Ленин в ноябрьские дни
с помощью Троцкого. С такой психологией вообще нельзя было быть
революционером. По каким-то причинам, кроме Ленина, весь актив партии был
против подписания Брестского мира, причем большая часть партийных
функционеров поддерживала "демагогическую" формулу Троцкого. И никто не
смотрел на состояние дел столь пессимистично, как Ленин. Да ведь чем-то
руководствовались все эти люди? На что они рассчитывали?
Революция и революционеры подчинялись собственным особым законам. Эти
законы большинством населения воспринимались как непонятные, безумные и
иррациональные. Но, отступив от этих законов, революция гибла. Только в них
заключалась сила революции и залог ее победы. Ленин отступил от этих законов
ради удержания собственной власти и лидерства в мировом коммунистическом
движении.
С точки зрения абсолютных коммунистических интересов, Брестский мир был
катастрофой. Он, несомненно, убивал все имеющиеся шансы, сколько бы их ни
было, на немедленную революцию в Германии, а значит и на революцию в Европе.
Заключенный вопреки воле большинства революционной партии Брестский мир стал
первым оппортунистическим шагом советского руководства.
По иронии судьбы получалось, что для победы революции в России нужно
было принести в жертву возможную революцию в Германии, а для успеха
революции в Германии, может быть, пришлось бы пожертвовать советской властью
в России. Именно эту альтернативу заключало в себе для советского
правительства Брестское соглашение. Мирный договор с Германией давал
германскому правительству известную передышку, улучшал общее положение
страны. Как писали тогда левые эсеры, "хлеб из оккупированных Германией
областей примирял голодных германских рабочих и солдат с германским
правительством".
Наоборот, отказ советского правительства подписать мир и в военном и в
общеполитическом отношении был для Германии крайне невыгоден и значительно
увеличивал шансы на возгорание и победу германской коммунистической
революции (как считали, с одной стороны, немецкие коммунисты, а с другой --
германское правительство). Поэтому немецкие левые уже в декабре 1917 г.
попытались помешать заключению сепаратного мира между Россией и Германией.
Они распространили заявление, в котором указали, что переговоры о мире
окажут разрушительное воздействие на вероятную германскую революцию и
поэтому должны быть отменены.
Первоначально считалось, что переговоры с германским правительством
большевики затевают исключительно из пропагандистских соображений и для
оттяжки времени, а не ради подписания договора. Либкнехт при этом указывал,
что если переговоры "не приведут к миру в социалистическом духе", необходимо
"оборвать переговоры, даже если бы при этом пришлось пасть их (Ленина и
Троцкого) правительству". Ленин же на переговорах декабря 1917-- марта 1918
г. стремился к союзу, по крайней мере временному, между советским и
имперским германским правительствами, видя в этом единственный способ
сохранить власть в своих руках и расколоть единый капиталистический мир, т.
е. блокироваться с Германией против Англии и Франции. Либкнехт видел залог
победы в германской революции. Ленин -- в игре на противоречиях между
Четверным сою-
зом и Антантой, Либкнехт был заинтересован в том, чтобы Германия как
можно скорее проиграла войну. Ленин, подписывая сепаратный мир, был
заинтересован в том, чтобы Германия не проигрывала войны как можно дольше.
Он боялся, что советская власть в России будет свергнута объединенными
усилиями Германии и Антанты как только на Западном фронте будет подписан
мир. Но заключая Брестский мир и оттягивая германское поражение, Ленин делал
именно то, в чем фактически обвинял его Либкнехт: саботировал германскую
революцию.
Неудивительно, что заключение Брестского мира привело к расколу в
партии большевиков и советском правительстве и к образованию левой
оппозиции, причем в первый и в последний раз оппозиция эта открыто и
официально действовала внутри партии большевиков как автономная организация
и даже имела свой печатный орган.
После подписания мирного соглашения военные действия не прекращались ни
на день на большей части территории бывшей Российской империи. Германия
предъявляла все новые и новые ультиматумы, занимала целые районы и города,
находящиеся восточнее установленной Брестским договором границы. Брестский
мир оказался бумажным именно потому, что советское и германское
правительства не смотрели на договор серьезно, не считали его окончательным,
и, главное,-- подписывали соглашение не ради желания получить мир, а лишь
для того, чтобы продолжать войну, но в более выгодных для себя условиях.
Большевики -- войну революционную; немцы -- войну за стабильный мир на своих
условиях.
В дальнейшем, до расторжения Брестского мира сначала германским
правительством 5 октября, а затем ВЦИКом 13 ноября 1918 г. (через два дня
после капитуляции Германии в первой мировой войне), Россия и Германия
находились в состоянии, больше всего подпадающем под формулу Троцкого "ни
война, ни мир".
Такое положение, по замыслу Троцкого, конечно же, было ни чем иным как
передышкой, готовящей большевистскую партию к следующему ее этапу:
революционной войне (только за передышку Троцкого, в отличие от передышки
Ленина, большевики не платили соглашением с "империалистами"). Эта
революционная война началась 13 ноября 1918 года.
Уже в первые дни после большевистского переворота Ленин разошелся с
большинством своей партии по вопросу, касающемуся заключения мира: вопреки
ожиданиям социа-
листов он выступил с принципиальным согласием подписать с
"империалистическим" германским правительством сепаратный, а не всеобщий
мир. Неудивительно, что самым простым объяснением ленинского шага были
взятые им еще до возвращения в Россию обязательства перед германским
правительством.
Взаимоотношения между большевистской партией и кайзерским
правительством в годы первой мировой войны долгое время оставались для
историков загадкой. Сенсацией разнеслись по миру первые сведения о том, что
германское правительство, заинтересованное в скорейшем ослаблении Российской
империи и выходе последней из войны, нашло выгодным для себя финансирование
социалистических партий (в том числе и ленинской группы), стоявших за
поражение России в войне и ведших усиленную пораженческую пропаганду.
Германский социал-демократ Эдуард Бернштейн, занимавший одно время пост
заместителя министра финансов в германском правительстве и получивший доступ
к соответствующей информации, недвусмысленно указал на это в статье "Темная
история", опубликованной 14 января 1921 г. в утреннем выпуске немецкой
социал-демократической газеты "Форвертс". Бернштейн писал:
"Антанта утверждала, и утверждает до сих пор, что кайзерская Германия
предоставила Ленину и товарищам большие суммы денег, предназначенных на
агитацию в России. Действительно, Ленин и его товарищи получили от
кайзерской Германии огромные суммы. Я узнал об этом еще в конце декабря 1917
г. Через одного друга я осведомился об этом у некоего лица, которое,
вследствие своих связей с различными учреждениями, должно было быть в курсе
дела, и получил утвердительный ответ. Правда, тогда я не знал размера этих
сумм и кто был посредником при их передаче. Теперь я получил сведения от
заслуживающего доверие источника, что речь идет о суммах почти
неправдоподобных, наверняка превышающих 50 миллионов немецких золотых марок,
так что ни у Ленина, ни у его товарищей не могло возникнуть никаких сомнений
относительно источников этих денег".
По прошествии многих лет в распоряжение историков были переданы
документы, позволяющие более глубоко и внимательно изучить ставший уже
легендой вопрос о немецких деньгах и пломбированном вагоне, в котором
проехал через Германию в Россию Ленин в апреле 1917 г. Нужно отметить, что
эти публикации, с очевидностью указывавшие на сотрудничество с германским
правительст-
вом таких известных революционеров, как швейцарский социал-демократ
Карл Моор (Баер), русско-румынско-болгарский социалист X. Раковский,
русско-немецко-польский революционер Карл Радек и многих других, вызвали
настоящий переполох среди еще живших в эмиграции революционеров. "Теперь
признаюсь, как наивны мы все были раньше",-- писал известный архивист и
историк Б. Н. Николаевский бывшему руководителю французской компартии Борису
Суварину 11 апреля 1957 г. "У меня лично нет никакого сомнения в том, что
немецкие деньги у Ленина тогда были",-- указал он в другом своем письме.
Германское правительство поддерживало русских революционеров, так как
не без оснований считало, что революция приведет к распаду Российской
империи, выходу ее из войны и заключению сепаратного мира, который обещали
дать революционеры в случае прихода к власти. Германии же этот мир был
необходим уже потому, что в 1917 г. она не обладала нужными силами для
ведения войны на два фронта. Сделав ставку на революцию в России, германское
правительство в критические для Временного правительства дни и недели
поддержало ленинскую группу, помогло ей и другим "пораженцам" проехать через
Германию в Швецию, получило согласие шведского правительства на проезд
эмигрантов к финской границе. Оттуда оставалось совсем уже близко до
Петрограда. Неудивительно, что происшедший в октябре 1917 г. переворот не
был для германского правительства неожиданностью. Справедливо или нет, оно
смотрело на происшедшее как на дело своих рук.
Но Германия никогда с такой легкостью не смогла бы достичь своих целей,
если бы интересы германского правительства не совпали в ряде пунктов с
программой еще одной заинтересованной стороны: русских
революционеров-пораженцев, самым влиятельным и деятельным крылом которых,
как оказалось, было ленинское (большевики). В чем же совпали цели Германии и
революционеров в первой мировой войне?
Как и германское правительство ленинская группа была заинтересована в
поражении России. Как и германское правительство большевики желали распада
Российской империи. Немцы хотели этого ради общего ослабления послевоенной
России. Революционеры, среди которых многие требовали отделения от
Российской империи окраин еще и по национальным соображениям (например, один
из видных польских революционеров Ю. Пилсудский), смотрели на рост
национальных сепаратистских тенденций (национа-
лизм малых наций) как на явление, находившееся в прямой связи с
революционным движением.
Совпадая в одних пунктах, цели Германии и революционеров в войне
расходились в других. Германия смотрела на русских революционеров как на
подрывной элемент и рассчитывала использовать их для вывода России из войны.
Удержание социалистов у власти после окончания войны не входило в планы
германского правительства. Революционеры же смотрели на помощь, предложенную
германским правительством, как на средство для организации революции в
России и Европе, прежде всего в Германии. Германское правительство знало,
что главной задачей социалистов была организация революции в Германии.
Революционеры знали, что правительство Германии не желает допустить прихода
к власти немецких социалистов, а русских революционеров рассматривает как
орудие для реализации собственных "империалистических" планов. Каждая из
сторон надеялась переиграть другую. В конечном итоге, в этой игре победила
ленинская группа.
Программа европейских социалистов была абстрактна: революция. Программа
Ленина была конкретна: революция в России и собственный приход к власти. Как
человек, подчиненный собственной цели, он принимал все то, что
способствовало его программе, и отбрасывал, что мешало. Если Четверной союз
предлагал помощь, то постольку, поскольку эта помощь способствовала приходу
Ленина к власти, она должна была быть принята. Если эта помощь могла
оказываться на условиях провозглашения Лениным определенной политической
платформы, то постольку, поскольку эта платформа способствовала достижению
основной цели: приходу Ленина к власти, она должна была быть принята и
объявлена. Немцев интересовал сепаратный мир с Россией? Ленин сделал лозунг
немедленного подписания мира и прекращения войны основным пунктом своей
программы. Немцы хотели распада Российской империи? Ленин поддержал
революционный лозунг самоопределения народов, допускавший фактический распад
Российской империи.
Нужно отдать должное Ленину. Он выполнил данное германскому
правительству обещание в первые же часы прихода к власти: 26 октября на
съезде Советов он зачитал известный декрет о мире. Для Антанты поэтому роль
Германии в октябрьском перевороте была очевидна. Уже 27 октября (9 ноября)
лондонская газета "Морнинг Пост" опубликовала статью "Революция сделана в
Германии". Да и сами немцы не смогли долго хранить молчание: в ин-
тервью, помещенном в воскресном выпуске "Фрайе Прессе" от 18 ноября (1
декабря) 1917 г., генерал Э. Людендорф, фактический руководитель германской
армии, заявил, что русская революция не случайная удача, а естественный
результат германской политики.
9 (22) ноября, выполняя еще один пункт соглашения между большевиками и
Германией, Троцкий, как нарком иностранных дел, заявил о намерениях
советского правительства опубликовать секретные дипломатические документы.
Теоретически публикация тайных договоров наносила ущерб как Центральным
державам, так и Антанте. Но поскольку секретные договоры, имевшие отношение
к первой мировой войне, были, естественно, заключены Россией с союзниками
Францией и Англией, а не с Центральными державами, последние, конечно же,
оставались в выигрыше.
В ночь с 7 (20) на 8 (21) ноября советское правительство потребовало от
главнокомандующего русской армией Духонина сделать формальное предложение о
перемирии всем воюющим странам. 9 (22) ноября Духонин ответил отказом. В тот
же день Совнарком объявил его смещенным со своего поста. Новым
главнокомандующим был назначен большевик прапорщик Н. В. Крыленко.
В день снятия Духонина Ленин обратился по радио к полкам, стоящим на
позициях, с предложением прекратить военные действия и выбирать "тотчас
уполномоченных для формального вступления в переговоры о перемирии с
неприятелем". Такой призыв мог иметь своей целью только дальнейшее
ослабление и без того уже таявшей армии: братания стали теперь регулярным
явлением. К 16 (29) ноября в общей сложности 20 русских дивизий заключили в
письменной форме перемирие с германскими войсками, а из 125 русских дивизий,
находившихся на фронте, большая часть придерживалась соглашений о
прекращении огня.
14 (27) ноября германское Верховное командование дало свое согласие на
ведение официальных переговоров о мире с представителями советской власти.
Начало переговоров было назначено на 19 ноября (2 декабря), причем в
заявлении от 15 (28) ноября советское правительство указало, что в случае
отказа Франции, Великобритании, Италии, США, Бельгии, Сербии, Румынии,
Японии и Китая присоединиться к переговорам "мы будем вести переговоры с
немцами одни", т. е. заявило о планируемом подписании сепаратного мира со
странами Четверного блока.
20 ноября (3 декабря) русская делегация, насчитывающая 28 человек,
прибыла в Брест-Литовск, где помещалась
ставка главнокомандующего германским Восточным фронтом. Как место для
ведения переговоров Брест-Литовск был выбран Германией. Очевидно, что
ведение переговоров на оккупированной немцами территории устраивало
германское и австрийское правительства, поскольку перенесение переговоров в
нейтральный город, например в Стокгольм, вылилось бы в межсоциалистическую
конференцию, которая могла бы обратиться к народам "через головы
правительств" и призвать, например, ко всеобщей стачке или гражданской
войне. В этом случае инициатива из рук германских и австро-венгерских
дипломатов перешла бы к русским и европейским социалистам.
С советской стороны делегацию возглавили три большевика (А. А. Иоффе,
Л. Б. Каменев и Г. Я. Сокольников) и два левых эсера (А. А. Биценко и С. Д.
Масловский-Мстиславский). С германской стороны переговоры должна была вести
группа военных во главе с генералом Гофманом. Русская делегация настаивала
на заключении мира без аннексий и контрибуций. Гофман как бы не возражал, но
при условии согласия на эти требования еще и Антанты. Поскольку, как всем
было ясно, советская делегация не уполномочена была Англией, Францией и США
вести переговоры с Четверным союзом, вопрос о всеобщем демократическом мире
повис в воздухе. К тому же делегация Центральных держав настаивала на том,
что уполномочена подписывать лишь военное перемирие, а не политическое
соглашение. И при внешней вежливости обеих сторон общий язык найден не был.
4 декабря в 9.30 утра переговоры возобновились. От имени советской
делегации контр-адмирал Альфатер зачитал проект перемирия. Подразумевалось,
что перемирие будет всеобщим, сроком на шесть месяцев. Возобновление военных
действий могло последовать только с объявлением о том противной стороне за
Email: y.felshtinsky@verizon.net
Date: 20 Mar 2004
---------------------------------------------------------------
РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
ТОМ
"ТЕРРА" - "TERRA" МОСКВА 1991
2
ББК 63.3(2) Н37
Авторский коллектив:
доктор исторических наук, профессор Кулешов С. В., (руководитель),
доктор исторических наук, профессор Волобуев О. В. (зам. руководителя),
доктор исторических наук, профессор Пивовар Е. И. (зам. руководителя),
доктор исторических наук, профессор Афанасьев Ю. Н., кандидат исторических
наук Зубкова Е. Ю., доктор исторических наук, профессор Кирсанов Н. А.,
Кондратов С. А., доктор исторических наук Кочерга Б. Н., доктор исторических
наук, профессор Лельчук В. С, кандидат философских наук Малютин М. В.,
доктор исторических наук, профессор Маслов Н. Н., доктор исторических наук,
доцент Осипов А. Г., научный сотрудник ИТИС ЦК КПСС Павлюченков С. А.,
кандидат исторических наук Симонов Н. С, кандидат исторических наук, доцент
Старков Б. А., доктор истории (США) Фельштинский Ю. Г., кандидат
исторических наук, профессор Шостаковский В. Н.
Н 37 Наше Отечество. Часть II/Кулешов СВ., Волобуев О.В.,
Пивовар Е.И. и др. - М.: ТЕРРА, 1991. - 620 с. ISBN 5-85255-081-7
0503810000-72
Н А 30(03) -91 без объявл. ББК 63.3 (2)
ISBN 5-85255-081-7 © Издательский центр "ТЕРРА", 1991.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Глава 1 . Брестский мир 4
Глава 2. Военный коммунизм: свобода или необхо
димость? 35
Глава 3. Судьбы политической оппозиции .... 90
Глава 4. Метаморфозы интернационализма . . 137
Глава 5. Экономическая политика революционного
большевизма (1921 --1927 гг.) 164
Глава 6. Политика "большого скачка"
(1928--1941 гг.) ..................................... 211
Глава 7. За фасадом строительства нового общества (1927 --конец 30-х
гг.) 281
Глава 8. Тоталитарная система власти и идеология
сталинизма 325
Глава 9. Советский Союз в годы второй мировой войны
................................ 379
Глава 10. Рождение и крах "оттепели" 429
Глава 11. От реформ к стагнации 479
Глава 12. Эволюция революции 545
Вместо заключения 612
ГЛАВА 1 БРЕСТСКИЙ МИР
Всю же надежду свою мы возлагаем на то, что наша революция развяжет
европейскую революцию. Если восставшие народы Европы не раздавят
империализм,-- мы будем раздавлены,-- это несомненно. Либо русская революция
поднимет вихрь борьбы на Западе, либо капиталисты всех стран задушат нашу.
Троцкий
Все строение, возводимое ныне германскими империалистами в несчастном
договоре,-- есть не что иное, как легкий дощатый забор, который в самом
непродолжительном времени будет беспощадно сметен историей.
Зиновьев
Положение дел с социалистической революцией в России должно быть
положено в основу всякого определения международных задач нашей Советской
власти /.../. Пример социалистической Советской республики в России будет
стоять живым образцом перед народами всех стран /.../. Реорганизация России
на основе диктатуры пролетариата /.../ сделает социализм непобедимым и в
России, и во всем мире.
Ленин
Перспективы мировой социалистической революции. -- "Мы будем вести
переговоры с немцами одни".-- Ни война, ни мир. -- "Ястребы революционной
войны". -- Мир или передышка?
В советской внешней политике, вероятно, не было соглашения более
хрупкого, чем Брест-Литовский мирный договор, подписанный советским
правительством 3 марта 1918 года; просуществовав чуть больше девяти месяцев,
он был разорван германским и советским правительствами, а позже, при
капитуляции Германии в первой мировой войне, отменен еще и 116-й статьей
Версальского договора. С легкой руки Ленина названный передышкой договор
вызвал критику и сопротивление подавляющей части революционеров, с одной
стороны, и патриотов России -- с другой. Первые утверждали, что Брестский
договор -- это удар в спину германской революции. Вторые -- что это
предательство России и се союзников. И те и другие, каждый по-своему,
были правы. Однако на Брестском мире по непонятным никому причинам
настаивал Ленин, добившийся, в конце концов, его подписания.
Вопрос об эволюции взглядов Ленина после его прихода к власти в октябре
1917 года и о тех целях, которые Ленин ставил перед собой до и после
переворота, является, видимо, основным при изучении истории Брестского
договора и связанного с ним более общего вопроса: о мировой революции. Было
бы ошибочным считать, что Ленин менял свои взгляды в зависимости от
обстоятельств. Правильнее предполагать, что в любой ситуации он находил
наилучший для реализации своих целей путь. Можно утверждать, что Ленин всю
свою сознательную жизнь вел борьбу и, начиная примерно с 1903 года,-- борьбу
за власть. Сначала за власть большевиков-ленинцев в РСДРП, затем за
монопольную власть в РСДРП (б)--РКП (б), а /соответственно/ последней в
стране и в международном коммунистическом и рабочем движении. Труднее
ответить на вопрос, нужна ли была ему власть для победы революции или же
революция виделась средством для достижения власти.
Большевистское крыло русской социал-демократической партии верило в
конечную победу социализма в мире. Она казалась столь же очевидной, как
сегодня, скажем, неизбежность крушения колониальных империй. Ответ на вопрос
о том, придет ли мировая революция -- непременно позитивный -- строился
исключительно на вере в конечную победу социализма.
Однако в 1918г. ответ на этот вопрос был не столь очевиден, как могло
бы показаться сегодня. Общее мнение социалистических лидеров Европы
сводилось к тому, что в отсталой России нельзя будет без помощи европейских
социалистических революций ни построить социализма, ни удержать власть на
какой-либо продолжительный срок, хотя бы уже потому, что (как считали
коммунисты) "капиталистическое окружение" поставит своей непременной целью
свержение социалистического правительства в России. Таким образом, революция
в Германии виделась единственной гарантией удержания власти советским
правительством еще и в России.
Иначе считал Ленин. В октябре 1917 года, прорвавшись из швейцарского
небытия и молниеносно захватив власть в России, он показал своим
многочисленным противникам (сторонников у него и не было почти), как
недооценивали они этого уникального человека -- лидера немногочисленной
экстремистской фракции в РСДРП. Большевизм не
только захватил власть в России, но создал реальный и единственный
плацдарм для наступления мировой революции, для организации
коммунистического переворота в той самой Германии, от которой, как всеми
социал-демократами предполагалось, будет зависеть конечная победа
социализма. Теперь Ленин стал отводить себе в мировом коммунистическом
движении совсем иную роль. Ему важно было совершить мировую революцию под
своим непосредственным руководством и сохранить за собою лидерство в
Интернационале. Германская революция отходила для Ленина на второй план
перед победившей революцией в России.
В свете изменившихся взглядов Ленина на революцию в Германии и
необходимо рассматривать всю историю Брест-литовских переговоров декабря
1917-- марта 1918 года, закончившуюся подписанием мира с Германией и другими
странами Четверного союза. Позиция Ленина на этих переговорах -- отстаивание
им "тильзитского мира" ради "передышки" в войне с Германией -- кажется
настолько естественной, что только и не перестаешь удивляться авантюризму,
наивности и беспечному идеализму всех его противников -- от левых
коммунистов, возглавляемых Бухариным, до Троцкого с его формулой "ни война,
ни мир". Правда, позиция Ленина кажется разумной прежде всего потому, что
апеллирует к привычным для большинства людей понятиям: слабая армия не может
воевать против сильной; если невозможно сопротивляться, нужно подписывать
ультимативный мир. Но это была психология обывателя, а не революционера. С
такой психологией нельзя было бы захватить власть в октябре 1917 и удержать
ее против блока социалистических партий, как удержал Ленин в ноябрьские дни
с помощью Троцкого. С такой психологией вообще нельзя было быть
революционером. По каким-то причинам, кроме Ленина, весь актив партии был
против подписания Брестского мира, причем большая часть партийных
функционеров поддерживала "демагогическую" формулу Троцкого. И никто не
смотрел на состояние дел столь пессимистично, как Ленин. Да ведь чем-то
руководствовались все эти люди? На что они рассчитывали?
Революция и революционеры подчинялись собственным особым законам. Эти
законы большинством населения воспринимались как непонятные, безумные и
иррациональные. Но, отступив от этих законов, революция гибла. Только в них
заключалась сила революции и залог ее победы. Ленин отступил от этих законов
ради удержания собственной власти и лидерства в мировом коммунистическом
движении.
С точки зрения абсолютных коммунистических интересов, Брестский мир был
катастрофой. Он, несомненно, убивал все имеющиеся шансы, сколько бы их ни
было, на немедленную революцию в Германии, а значит и на революцию в Европе.
Заключенный вопреки воле большинства революционной партии Брестский мир стал
первым оппортунистическим шагом советского руководства.
По иронии судьбы получалось, что для победы революции в России нужно
было принести в жертву возможную революцию в Германии, а для успеха
революции в Германии, может быть, пришлось бы пожертвовать советской властью
в России. Именно эту альтернативу заключало в себе для советского
правительства Брестское соглашение. Мирный договор с Германией давал
германскому правительству известную передышку, улучшал общее положение
страны. Как писали тогда левые эсеры, "хлеб из оккупированных Германией
областей примирял голодных германских рабочих и солдат с германским
правительством".
Наоборот, отказ советского правительства подписать мир и в военном и в
общеполитическом отношении был для Германии крайне невыгоден и значительно
увеличивал шансы на возгорание и победу германской коммунистической
революции (как считали, с одной стороны, немецкие коммунисты, а с другой --
германское правительство). Поэтому немецкие левые уже в декабре 1917 г.
попытались помешать заключению сепаратного мира между Россией и Германией.
Они распространили заявление, в котором указали, что переговоры о мире
окажут разрушительное воздействие на вероятную германскую революцию и
поэтому должны быть отменены.
Первоначально считалось, что переговоры с германским правительством
большевики затевают исключительно из пропагандистских соображений и для
оттяжки времени, а не ради подписания договора. Либкнехт при этом указывал,
что если переговоры "не приведут к миру в социалистическом духе", необходимо
"оборвать переговоры, даже если бы при этом пришлось пасть их (Ленина и
Троцкого) правительству". Ленин же на переговорах декабря 1917-- марта 1918
г. стремился к союзу, по крайней мере временному, между советским и
имперским германским правительствами, видя в этом единственный способ
сохранить власть в своих руках и расколоть единый капиталистический мир, т.
е. блокироваться с Германией против Англии и Франции. Либкнехт видел залог
победы в германской революции. Ленин -- в игре на противоречиях между
Четверным сою-
зом и Антантой, Либкнехт был заинтересован в том, чтобы Германия как
можно скорее проиграла войну. Ленин, подписывая сепаратный мир, был
заинтересован в том, чтобы Германия не проигрывала войны как можно дольше.
Он боялся, что советская власть в России будет свергнута объединенными
усилиями Германии и Антанты как только на Западном фронте будет подписан
мир. Но заключая Брестский мир и оттягивая германское поражение, Ленин делал
именно то, в чем фактически обвинял его Либкнехт: саботировал германскую
революцию.
Неудивительно, что заключение Брестского мира привело к расколу в
партии большевиков и советском правительстве и к образованию левой
оппозиции, причем в первый и в последний раз оппозиция эта открыто и
официально действовала внутри партии большевиков как автономная организация
и даже имела свой печатный орган.
После подписания мирного соглашения военные действия не прекращались ни
на день на большей части территории бывшей Российской империи. Германия
предъявляла все новые и новые ультиматумы, занимала целые районы и города,
находящиеся восточнее установленной Брестским договором границы. Брестский
мир оказался бумажным именно потому, что советское и германское
правительства не смотрели на договор серьезно, не считали его окончательным,
и, главное,-- подписывали соглашение не ради желания получить мир, а лишь
для того, чтобы продолжать войну, но в более выгодных для себя условиях.
Большевики -- войну революционную; немцы -- войну за стабильный мир на своих
условиях.
В дальнейшем, до расторжения Брестского мира сначала германским
правительством 5 октября, а затем ВЦИКом 13 ноября 1918 г. (через два дня
после капитуляции Германии в первой мировой войне), Россия и Германия
находились в состоянии, больше всего подпадающем под формулу Троцкого "ни
война, ни мир".
Такое положение, по замыслу Троцкого, конечно же, было ни чем иным как
передышкой, готовящей большевистскую партию к следующему ее этапу:
революционной войне (только за передышку Троцкого, в отличие от передышки
Ленина, большевики не платили соглашением с "империалистами"). Эта
революционная война началась 13 ноября 1918 года.
Уже в первые дни после большевистского переворота Ленин разошелся с
большинством своей партии по вопросу, касающемуся заключения мира: вопреки
ожиданиям социа-
листов он выступил с принципиальным согласием подписать с
"империалистическим" германским правительством сепаратный, а не всеобщий
мир. Неудивительно, что самым простым объяснением ленинского шага были
взятые им еще до возвращения в Россию обязательства перед германским
правительством.
Взаимоотношения между большевистской партией и кайзерским
правительством в годы первой мировой войны долгое время оставались для
историков загадкой. Сенсацией разнеслись по миру первые сведения о том, что
германское правительство, заинтересованное в скорейшем ослаблении Российской
империи и выходе последней из войны, нашло выгодным для себя финансирование
социалистических партий (в том числе и ленинской группы), стоявших за
поражение России в войне и ведших усиленную пораженческую пропаганду.
Германский социал-демократ Эдуард Бернштейн, занимавший одно время пост
заместителя министра финансов в германском правительстве и получивший доступ
к соответствующей информации, недвусмысленно указал на это в статье "Темная
история", опубликованной 14 января 1921 г. в утреннем выпуске немецкой
социал-демократической газеты "Форвертс". Бернштейн писал:
"Антанта утверждала, и утверждает до сих пор, что кайзерская Германия
предоставила Ленину и товарищам большие суммы денег, предназначенных на
агитацию в России. Действительно, Ленин и его товарищи получили от
кайзерской Германии огромные суммы. Я узнал об этом еще в конце декабря 1917
г. Через одного друга я осведомился об этом у некоего лица, которое,
вследствие своих связей с различными учреждениями, должно было быть в курсе
дела, и получил утвердительный ответ. Правда, тогда я не знал размера этих
сумм и кто был посредником при их передаче. Теперь я получил сведения от
заслуживающего доверие источника, что речь идет о суммах почти
неправдоподобных, наверняка превышающих 50 миллионов немецких золотых марок,
так что ни у Ленина, ни у его товарищей не могло возникнуть никаких сомнений
относительно источников этих денег".
По прошествии многих лет в распоряжение историков были переданы
документы, позволяющие более глубоко и внимательно изучить ставший уже
легендой вопрос о немецких деньгах и пломбированном вагоне, в котором
проехал через Германию в Россию Ленин в апреле 1917 г. Нужно отметить, что
эти публикации, с очевидностью указывавшие на сотрудничество с германским
правительст-
вом таких известных революционеров, как швейцарский социал-демократ
Карл Моор (Баер), русско-румынско-болгарский социалист X. Раковский,
русско-немецко-польский революционер Карл Радек и многих других, вызвали
настоящий переполох среди еще живших в эмиграции революционеров. "Теперь
признаюсь, как наивны мы все были раньше",-- писал известный архивист и
историк Б. Н. Николаевский бывшему руководителю французской компартии Борису
Суварину 11 апреля 1957 г. "У меня лично нет никакого сомнения в том, что
немецкие деньги у Ленина тогда были",-- указал он в другом своем письме.
Германское правительство поддерживало русских революционеров, так как
не без оснований считало, что революция приведет к распаду Российской
империи, выходу ее из войны и заключению сепаратного мира, который обещали
дать революционеры в случае прихода к власти. Германии же этот мир был
необходим уже потому, что в 1917 г. она не обладала нужными силами для
ведения войны на два фронта. Сделав ставку на революцию в России, германское
правительство в критические для Временного правительства дни и недели
поддержало ленинскую группу, помогло ей и другим "пораженцам" проехать через
Германию в Швецию, получило согласие шведского правительства на проезд
эмигрантов к финской границе. Оттуда оставалось совсем уже близко до
Петрограда. Неудивительно, что происшедший в октябре 1917 г. переворот не
был для германского правительства неожиданностью. Справедливо или нет, оно
смотрело на происшедшее как на дело своих рук.
Но Германия никогда с такой легкостью не смогла бы достичь своих целей,
если бы интересы германского правительства не совпали в ряде пунктов с
программой еще одной заинтересованной стороны: русских
революционеров-пораженцев, самым влиятельным и деятельным крылом которых,
как оказалось, было ленинское (большевики). В чем же совпали цели Германии и
революционеров в первой мировой войне?
Как и германское правительство ленинская группа была заинтересована в
поражении России. Как и германское правительство большевики желали распада
Российской империи. Немцы хотели этого ради общего ослабления послевоенной
России. Революционеры, среди которых многие требовали отделения от
Российской империи окраин еще и по национальным соображениям (например, один
из видных польских революционеров Ю. Пилсудский), смотрели на рост
национальных сепаратистских тенденций (национа-
лизм малых наций) как на явление, находившееся в прямой связи с
революционным движением.
Совпадая в одних пунктах, цели Германии и революционеров в войне
расходились в других. Германия смотрела на русских революционеров как на
подрывной элемент и рассчитывала использовать их для вывода России из войны.
Удержание социалистов у власти после окончания войны не входило в планы
германского правительства. Революционеры же смотрели на помощь, предложенную
германским правительством, как на средство для организации революции в
России и Европе, прежде всего в Германии. Германское правительство знало,
что главной задачей социалистов была организация революции в Германии.
Революционеры знали, что правительство Германии не желает допустить прихода
к власти немецких социалистов, а русских революционеров рассматривает как
орудие для реализации собственных "империалистических" планов. Каждая из
сторон надеялась переиграть другую. В конечном итоге, в этой игре победила
ленинская группа.
Программа европейских социалистов была абстрактна: революция. Программа
Ленина была конкретна: революция в России и собственный приход к власти. Как
человек, подчиненный собственной цели, он принимал все то, что
способствовало его программе, и отбрасывал, что мешало. Если Четверной союз
предлагал помощь, то постольку, поскольку эта помощь способствовала приходу
Ленина к власти, она должна была быть принята. Если эта помощь могла
оказываться на условиях провозглашения Лениным определенной политической
платформы, то постольку, поскольку эта платформа способствовала достижению
основной цели: приходу Ленина к власти, она должна была быть принята и
объявлена. Немцев интересовал сепаратный мир с Россией? Ленин сделал лозунг
немедленного подписания мира и прекращения войны основным пунктом своей
программы. Немцы хотели распада Российской империи? Ленин поддержал
революционный лозунг самоопределения народов, допускавший фактический распад
Российской империи.
Нужно отдать должное Ленину. Он выполнил данное германскому
правительству обещание в первые же часы прихода к власти: 26 октября на
съезде Советов он зачитал известный декрет о мире. Для Антанты поэтому роль
Германии в октябрьском перевороте была очевидна. Уже 27 октября (9 ноября)
лондонская газета "Морнинг Пост" опубликовала статью "Революция сделана в
Германии". Да и сами немцы не смогли долго хранить молчание: в ин-
тервью, помещенном в воскресном выпуске "Фрайе Прессе" от 18 ноября (1
декабря) 1917 г., генерал Э. Людендорф, фактический руководитель германской
армии, заявил, что русская революция не случайная удача, а естественный
результат германской политики.
9 (22) ноября, выполняя еще один пункт соглашения между большевиками и
Германией, Троцкий, как нарком иностранных дел, заявил о намерениях
советского правительства опубликовать секретные дипломатические документы.
Теоретически публикация тайных договоров наносила ущерб как Центральным
державам, так и Антанте. Но поскольку секретные договоры, имевшие отношение
к первой мировой войне, были, естественно, заключены Россией с союзниками
Францией и Англией, а не с Центральными державами, последние, конечно же,
оставались в выигрыше.
В ночь с 7 (20) на 8 (21) ноября советское правительство потребовало от
главнокомандующего русской армией Духонина сделать формальное предложение о
перемирии всем воюющим странам. 9 (22) ноября Духонин ответил отказом. В тот
же день Совнарком объявил его смещенным со своего поста. Новым
главнокомандующим был назначен большевик прапорщик Н. В. Крыленко.
В день снятия Духонина Ленин обратился по радио к полкам, стоящим на
позициях, с предложением прекратить военные действия и выбирать "тотчас
уполномоченных для формального вступления в переговоры о перемирии с
неприятелем". Такой призыв мог иметь своей целью только дальнейшее
ослабление и без того уже таявшей армии: братания стали теперь регулярным
явлением. К 16 (29) ноября в общей сложности 20 русских дивизий заключили в
письменной форме перемирие с германскими войсками, а из 125 русских дивизий,
находившихся на фронте, большая часть придерживалась соглашений о
прекращении огня.
14 (27) ноября германское Верховное командование дало свое согласие на
ведение официальных переговоров о мире с представителями советской власти.
Начало переговоров было назначено на 19 ноября (2 декабря), причем в
заявлении от 15 (28) ноября советское правительство указало, что в случае
отказа Франции, Великобритании, Италии, США, Бельгии, Сербии, Румынии,
Японии и Китая присоединиться к переговорам "мы будем вести переговоры с
немцами одни", т. е. заявило о планируемом подписании сепаратного мира со
странами Четверного блока.
20 ноября (3 декабря) русская делегация, насчитывающая 28 человек,
прибыла в Брест-Литовск, где помещалась
ставка главнокомандующего германским Восточным фронтом. Как место для
ведения переговоров Брест-Литовск был выбран Германией. Очевидно, что
ведение переговоров на оккупированной немцами территории устраивало
германское и австрийское правительства, поскольку перенесение переговоров в
нейтральный город, например в Стокгольм, вылилось бы в межсоциалистическую
конференцию, которая могла бы обратиться к народам "через головы
правительств" и призвать, например, ко всеобщей стачке или гражданской
войне. В этом случае инициатива из рук германских и австро-венгерских
дипломатов перешла бы к русским и европейским социалистам.
С советской стороны делегацию возглавили три большевика (А. А. Иоффе,
Л. Б. Каменев и Г. Я. Сокольников) и два левых эсера (А. А. Биценко и С. Д.
Масловский-Мстиславский). С германской стороны переговоры должна была вести
группа военных во главе с генералом Гофманом. Русская делегация настаивала
на заключении мира без аннексий и контрибуций. Гофман как бы не возражал, но
при условии согласия на эти требования еще и Антанты. Поскольку, как всем
было ясно, советская делегация не уполномочена была Англией, Францией и США
вести переговоры с Четверным союзом, вопрос о всеобщем демократическом мире
повис в воздухе. К тому же делегация Центральных держав настаивала на том,
что уполномочена подписывать лишь военное перемирие, а не политическое
соглашение. И при внешней вежливости обеих сторон общий язык найден не был.
4 декабря в 9.30 утра переговоры возобновились. От имени советской
делегации контр-адмирал Альфатер зачитал проект перемирия. Подразумевалось,
что перемирие будет всеобщим, сроком на шесть месяцев. Возобновление военных
действий могло последовать только с объявлением о том противной стороне за