– Меня использовали, сержант! Это все, что вы должны знать, это, и еще то, что я работаю один. Я должен вернуть несколько долгов, но сделать это лично. Мне нужна информация, и быстро!
Фланнаган в замешательстве кивнул.
– Что ж… возможно, я смогу вам помочь, – тихо и нерешительно проговорил он, – и помочь лучше, чем кто-либо другой. Мне дали спецзадание, поэтому у меня есть сведения, которые я вряд ли бы получил при других обстоятельствах.
– Похоже, вы решили открыть карты, сержант. Что у вас было за спецзадание?
– Я был нянькой. Два года назад с Норманом стало твориться неладное. Я присматривал за ним, а на случай проблем мне дали телефонный номер в Нью-Йорке.
– Этот номер может мне пригодиться.
– Он и еще несколько номеров, которые я списал на случай…
– На случай, если кто-нибудь решит, что в услугах няньки больше нет необходимости, – закончил фразу Борн.
– Что-то вроде того. Эти мерзавцы всегда нас ненавидели; Норман этого не понимал, в отличие от меня.
– Нас? Вас с Рейчел и Свайном?
– Военную форму. Они задирают перед нами свои богатые гражданские носы, как будто мы неизбежный мусор, и в этом они правы – без нас они не могут. Они нуждаются в Нормане. Они его не переносят, но он им нужен.
Солдаты не могли с этим мириться. Альберт Армбрустер, председатель Федеральной Комиссии по торговле.У «Медузы» гражданские наследники.
– Если вы говорите, что записывали номера, то рискну предположить, что вы не участвовали в собраниях, которые проходили – и проходят – здесь довольно регулярно. Это означает, что вы не бывали в числе приглашенных.
– Вы что, спятили? – завизжала Рейчел Свайн, как всегда быстро реагируя на вопрос Джейсона. – Когда здесь устраивались настоящие собрания, а не развратные пьяные оргии, Норм приказывал мне оставаться наверху или идти к Эдди и смотреть телевизор, если мне этого хотелось. Эдди не имел права покидать свою будку. Мы не были достаточно хороши для его избранных козлов-друзей. Это продолжалось годами… Как я и говорила, он подталкивал нас друг к другу.
– По-моему, я начинаю понимать – по крайней мере, мне так кажется. Но, сержант, вы ведь скопировали номера автомашин. Как вам это удалось? Вы же не имели права покидать помещение.
– Я и не занимался этим сам, все проделали мои охранники. Я назвал это секретным охранным мероприятием. Никто не спорил.
– Понимаю. Вы сказали, что года два назад со Свайном стало происходить неладное. Что именно?
– Да вот как сегодня. Если происходило что-нибудь необычное, он трусил, не хотел принимать решения. Даже если это касалось «Снейк Леди», ему было проще спрятать голову в песок и переждать.
– Так что же произошло сегодня? Я видел, как вы вдвоем спорили… Мне показалось, будто сержант отчитывал генерала.
– Так и было. Норман был в замешательстве – из-за вас, из-за человека по имени Кобра, который напомнил о тех неприятных событиях в Сайгоне двадцать лет назад. Он хотел, чтобы я был с ним, когда вы придете, но я отказался. Я сказал, что еще не совсем сошел с ума; а надо было быть сумасшедшим, чтобы остаться.
– Почему? Что с того, если помощник генерала останется со старшим офицером?
– Потому же, почему призывники не приглашаются в планирующий отдел, когда высшее командование разрабатывает стратегию. У нас разный уровень.
– Из чего следует, что вы знаете не все.
– Точно.
– Но вы же были в Сайгоне двадцать лет назад, вы были в «Снейк Леди» – черт, сержант, вы же были бойцом «Медузы», вы исейчас боец «Медузы».
– Совсем другой статус, Дельта. Я подметаю двор, а эти люди заботятся обо мне, хотя я всего лишь уборщик в военной форме. Когда придет время демобилизовываться, я либо тихо и молча уйду на пенсию, либо меня вынесут в мешке для трупов. Это же очевидно. Меня легко заменить.
Борн внимательно наблюдал за старшим сержантом во время разговора и заметил быстрые взгляды, которые тот бросал на жену генерала, как бы ожидая увидеть в ее глазах одобрение или, напротив, приказ замолчать. Получалось, что либо здоровенный помощник генерала говорил чистую правду, либо он был отличным актером.
– Сдается мне, – произнес, наконец, Джейсон, – что сейчас самое время поторопиться с выходом на пенсию. Я могу этому поспособствовать, сержант. У вас будет возможность тихо и молча исчезнуть, со всеми вашими наградами за уборку помещений. Преданный помощник генерала с более чем тридцатилетней выслугой лет уходит в отставку, после того, как его друг и старший по званию офицер совершил самоубийство. Ни у кого не возникнет вопросов… Вот что я предлагаю.
Фланнаган снова посмотрел на Рейчел Свайн; она коротко кивнула, затем посмотрела на Борна.
– Каковы гарантии того, что мы сможем собраться и уехать? – поинтересовалась она.
– А как быть с удостоверением об увольнении и военной пенсией сержанта Фланнагана?
– Я заставил Нормана подписать все бумаги еще восемнадцать месяцев назад, – вмешался помощник. – Я был постоянно приписан к его отделу в Пентагоне и жил вместе с ним. Мне нужно всего лишь вписать дату, мое имя и данные генерала, которые мы с Рейчел уже выяснили.
– И это все?
– Может быть, останется сделать три-четыре телефонных звонка. Адвокату Нормана, который все здесь опишет; насчет сторожевых собак; сообщить, чтобы люди из Пентагона забрали спецавтомобиль, и последний звонок – в Нью-Йорк. А потом вперед, в аэропорт Даллеса.
– Похоже, вы думали об этом не один год.
– Только об этом и думали, мистер Дельта, – подтвердила генеральская жена. – Как говорится, мы за все заплатили сполна.
– Однако перед тем как подписывать эти бумаги или звонить, – продолжал Фланнаган, – я должен быть уверен, что мы сможем незаметно выбраться отсюда.
– Не будет ни полиции, ни газет, ни связи с тем, что произошло сегодня – как будто вас просто здесь не было.
– Вы сказали, что это не просто. Насколько вы уверены, что справитесь?
– Как будто вас здесь и не было, – спокойно и неторопливо повторил Борн, глядя на граненую пепельницу с напомаженными окурками, стоящую около него на столе. Он поднял глаза обратно на помощника генерала.
– Вы здесь ничего не трогали; ничто не может физически связать вас с его самоубийством… Вы действительно готовы уехать – скажем, часа через два?
– Дайте нам тридцать минут, мистер Дельта, – ответила Рейчел.
– Но, черт возьми, вы же здесь жили, вы оба здесь жили…
– Мы не хотим брать с собой ничего из этой жизни, – твердо заявил Фланнаган.
– Миссис Свайн, это поместье принадлежит вам…
– Черта с два. Оно было передано какому-то фонду, можете спросить у адвоката. Если что-то здесь мне и принадлежит, адвокат перешлет. Я просто хочу уехать отсюда – мы оба этого хотим.
Джейсон рассматривал эту странную и сплоченную пару.
– Что ж, тогда вас ничто не сможет остановить.
– Где гарантии ? – настаивал Фланнаган, выходя вперед.
– Придется поверить мне на слово, но, будьте уверены, я справлюсь. Подумайте, разве есть альтернатива? Допустим, вы останетесь здесь. Что бы вы ни делали, генерал не приедет в Арлингтон ни завтра, ни послезавтра, ни в какой другой день. Рано или поздно кто-нибудь за ним приедет сюда. Начнутся вопросы, поиски, расследование, и, уж будьте уверены, сюда пожалуют журналисты с полными карманами разных домыслов. Потом всплывет ваша связь – черт подери, о ней говорят даже охранники – и наступит звездный час газет и телевидения… Вы этого хотите? А не приведет ли все это к тому мешку для трупов, о котором вы упоминали?
Старший сержант и его женщина переглянулись.
– Он прав, Эдди, – подтвердила Рейчел. – С ним у нас есть хоть какой-то шанс, иначе мы пропали.
– Все это звучит слишком просто, – проговорил Фланнаган.
Он посмотрел на дверь, и у него перехватило дыхание.
– Как вы собираетесь все это уладить?
– Это мое дело. Дайте мне все телефонные номера, и вам останется только позвонить в Нью-Йорк. И, будь я на вашем месте, я бы позвонил туда с островов Пэк, или куда вы там собираетесь.
– Вы с ума сошли! Как только просочится информация, за мной начнет охотиться «Медуза», да и за Рейчел тоже. Они захотят узнать, что произошло.
– Расскажите им правду или хотя бы что-нибудь правдоподобное; думаю, вас даже могут наградить.
– Вы чертовски самоуверенны!
– Я не был самоуверен ни во Вьетнаме, ни в Гонконге, сержант. И тем более не сейчас. Вы с Рейчел вернулись домой, увидели, что произошло, собрались и уехали, потому что хотели избежать расспросов, а мертвые молчат и не делают глупостей. Поставьте на бумагах вчерашнее число и отошлите их. Остальное предоставьте мне.
– Даже не знаю…
– У вас нет выбора, сержант! – отрезал Джейсон и поднялся со стула. – А я больше не собираюсь тратить время. Хотите, чтобы я ушел – я уйду, а вы поступайте как знаете.
Борн сердито направился к выходу.
– Пожалуйста, Эдди, останови его! Мы должны сделать, как он говорит, должны воспользоваться этим шансом. Иначе мы погибли, ты же знаешь.
– Хорошо, хорошо!.. Дельта, успокойтесь. Мы сделаем так, как вы скажете.
Джейсон остановился и обернулся.
– Исполните все, что я скажу, сержант, в точности.
– Согласен.
– Для начала, мы вдвоем пойдем к вам домой, пока Рейчел упакует наверху вещи. Вы дадите мне все, что у вас есть – номера машин и телефонов, все имена, какие вспомните, все, чего бы я ни попросил. Согласны?
– Да.
– Идем. И еще, миссис Свайн, я думаю, вы захотите взять с собой некоторые безделушки, но…
– Не беспокойтесь, мистер Дельта. Я не имею привязанности к вещам. Все, что я хотела сохранить, уже давно отправлено из этой проклятой дыры и находится за десять тысяч миль отсюда.
– Однако вы хорошо подготовились, как я посмотрю.
– Да, я все предусмотрела. Так или иначе, это должно было произойти, вы ведь понимаете, что я хочу сказать?
Рейчел стремительно прошла мимо двух мужчин в прихожую, остановилась и вернулась к старшему сержанту Фланнагану. Глаза Рейчел сверкали, и на губах играла улыбка, когда она дотронулась рукой до его лица.
– Знаешь, Эдди, – тихо произнесла она. – Все получится. Мы будем жить, Эдди. Ты понимаешь, что это значит?
– Да, детка. Я понимаю.
Когда они в темноте шли к будке, Борн заговорил.
– Сержант, я сказал, что не хочу тратить время, и действительно не собираюсь его тратить. Рассказывайте. Что вы собирались сообщить мне об этой резиденции Свайна?
– А вы готовы это услышать?
– Не понял? Конечно, я готов.
Но это было не так. Услышав последовавшие слова Фланнагана, Борн замер.
– Начнем с того, что это место изначально создавалось как кладбище.
Алекс Конклин ошеломленно откинулся назад на конторском стуле, зажав в руке телефон, не в силах подобрать ответ на то, что сообщил Джейсон. Единственное, что он смог выговорить, было:
– Невероятно!
– Что именно невероятно?
– Не знаю. По-моему, все… кладбище, например. Должен ли я в это поверить?
– Ты не хотел верить ни Лондону, ни Брюсселю, ни командующему Шестым Флотом или хранителю ключей в Лэнгли. Это все из одной серии… Дело в том, что, как только мы выясним, кто они, мы сможем начать действовать.
– Тебе придется еще раз рассказать все с начала; у меня голова идет кругом. Телефонный номер в Нью-Йорке, номера машин…
– Труп, Алекс! Фланнаган и генеральская жена! Они уже в пути, такой был уговор и ты должен это уладить.
– Да что ты говоришь. Свайн застрелился, в это время в доме находились два человека, которые могут о многом рассказать, а мы говорим им «чао» и отпускаем? Это почти такой же бред, как и то, что ты мне рассказал.
– У нас нет времени на игры в переговоры – тем более что сержант рассказал все, что знал. Они были на разных уровнях.
– А то я не знаю.
– Так отпусти их. Они еще могут нам пригодиться.
Конклин вздохнул; было видно, что он колеблется.
– Ты уверен? Это будет очень непросто.
– Отпусти их! Ради Бога, Алекс, меня не интересуют осложнения, нарушения и вся та чушь, о которой ты думаешь! Мне нужен Карлос! Мы расставляем сети и можем поймать его – я могу поймать его!
– Ну хорошо, хорошо. В Фолс Черч есть доктор, которого мы уже привлекали к специальным операциям. Я свяжусь с ним, он знает, что делать.
– Отлично, – ответил Борн, быстро прикинув что-то в уме. – Теперь запиши на пленку то, что я скажу. Это будет вся информация, которую я получил от Фланнагана. Давай побыстрее, у меня еще много дел.
– Ты в эфире, Дельта Один.
Читая записи, сделанные в будке Фланнагана, Джейсон говорил быстро, четко произнося слова, чтобы на пленке не было неточностей. В списке были приблизительные имена семерых наиболее частых посетителей генеральских вечеринок с небольшим описанием каждого; номерные знаки, скопированные во время наиболее важных собраний, проходивших два раза в месяц. Предпоследними шли телефонные номера адвоката Свайна, всех охранников поместья, собачьего питомника и добавочный для гаража спецавтомобилей в Пентагоне. Наконец, в списке был номер телефона в Нью-Йорке без имени абонента, на другом конце провода был только автосекретарь.
– Этим номером надо заняться в первую очередь.
– Мы расколем его, – Конклин и свою речь записывал на пленку. – Я позвоню в питомник и поговорю на языке Пентагона – скажу, что генерала назначили на секретную должность, и мы удвоим плату, если животных заберут этим же утром. Кстати, оставь ворота открытыми… С номерами машин вообще никаких проблем, а Кассет пропустит имена через компьютер, когда ДеСоле не будет поблизости.
– Что насчет Свайна? Какое-то время мы должны молчать про самоубийство.
– Как долго?
– Откуда я знаю? – раздраженно ответил Джейсон. – Пока мы не узнаем, кто они, и я – или ты – не сможем до них добраться; одновременно мы заставим их нервничать. Это будет основой для поимки Карлоса.
– Опять слова, – недовольным тоном произнес Конклин. – То, о чем ты говоришь, может занять несколько дней, а то и неделю, если не дольше.
– Пускай.
– Тогда, черт возьми, нам надо поставить в известность Питера Холланда…
– Нет, еще не время. Мы не знаем, что он скажет, а я не хочу, чтобы мне мешали.
– Джейсон, ты должен доверять кому-то еще, кроме меня. Я, может быть, смогу водить за нос доктора сутки или двое, но не более того. Он захочет получить разрешение от высших чинов. И не забывай о том, что Кассет может выдать меня ДеСоле.
– Дай мне два дня, выбей для меня два дня!
– Пока мы будем собирать информацию, придется увиливать от Чарли, врать Питеру, убеждать их, что поиски возможных курьеров Шакала в отеле «Мэйфлауэр» идут полным ходом – и мы считаем, что … Естественно, ничем этим мы на самом деле не занимаемся, потому что расследуем один безумный заговор двадцатилетней давности в Сайгоне, в котором участвуют непонятно кто, о которых мы не знаем ничего, кроме того, что эти кто-то производят очень сильное впечатление. Не вдаваясь в подробности, нам сообщают, что у них имеется частное кладбище на землях генерала из отдела снабжения Пентагона, который только что прострелил себе голову – это еще один небольшой инцидент, которым мы занимаемся… О Боже, Дельта, прикрой меня! Кругом рвутся снаряды!
Несмотря на то, что Борн стоял перед столом Свайна, а рядом на стуле лежал труп генерала, он слегка улыбнулся.
– Ведь мы на это и рассчитываем, не так ли? Этот сценарий достоин нашего дорогого Святого Алекса.
– Я всего лишь пассажир, не я у руля…
– Что насчет доктора? – перебил Джейсон. – Ты не участвовал в операциях почти пять лет. Откуда ты знаешь, что он еще в деле?
– Я встречаю его время от времени; мы оба помешаны на музеях. Пару месяцев назад в галерее «Коркоран» он жаловался, что в последнее время для него почти не было работы.
– Так исправь это сегодня вечером.
– Попытаюсь. Что ты собираешься делать?
– Аккуратно разнесу все в этой комнате.
– Перчатки есть?
– Конечно, хирургические.
– Не трогай тело.
– Только карманы – очень осторожно… А вот и жена Свайна спускается сверху. Я позвоню тебе, когда они уедут. Разыщи этого доктора!
Иван Джакс, доктор медицины, выпускник Йельского университета, проходящий хирургическую практику и работающий в Центральном госпитале штата Массачусетс, преподаватель хирургического колледжа, уроженец Ямайки, давний информатор ЦРУ, завербованный чернокожим агентом с обескураживающим именем Кактус, въехал в ворота владений генерала Свайна в Манассасе, штат Виргиния. Бывали моменты, когда Иван жалел, что встретил старого Кактуса, так было и в тот день, хотя в общем он был рад тому, что Кактус вошел в его жизнь. Благодаря «волшебным бумажкам» старика, Джакс вытащил с Ямайки брата и сестру во времена репрессий Менли, когда квалифицированным кадрам не позволяли выехать из страны и не платили жалование. Несмотря на это, с помощью поддельных правительственных бумаг Кактус сумел переправить обоих из страны, одновременно переведя деньги на счет в Лиссабоне. Все, что старый фальшивомонетчик хотел взамен, было достать копии некоторых официальных документов, в том числе экспортные и импортные транспортные накладные, два паспорта, отдельные фотографии и копии подписей некоторых чиновников – все это было легко добыть с помощью сотен бюрократических документов, публиковавшихся в правительственных газетах. Сейчас брат Ивана был преуспевающим лондонским адвокатом, а его сестра стажером в Кембридже.
Да, он многим обязан Кактусу, думал Иван Джакс, подъезжая на своем микроавтобусе к фасаду дома. И когда семь лет назад старик попросил его «поговорить» с кое-какими «друзьями в Лэнгли», он согласился. Ничего себе, поговорил! Однако у Ивана с разведывательным управлением были связаны и еще кое-какие воспоминания. Когда его родной остров отделался от Менли, и к власти пришел Сига, среди собственности, в первую очередь возвращенной законным владельцам, была недвижимость семьи Джакса в заливе Монтего и порту Антонио. Этому поспособствовал Алекс Конклин, но без Кактуса встреча с Конклином бы вряд ли состоялась… Но почему Алекс должен был вызвать его именно сегодня, в день двенадцатой годовщины его свадьбы? Он даже отправил детей ночевать к соседям, чтобы побыть с женой наедине, вместе с жареными ребрышками по-ямайски, приготовленными во внутреннем дворике единственным человеком, который в этом разбирается, а именно, шеф-поваром Иваном; плюс много отличного темного рома «Овертон» и очень сексуальной возни в бассейне. Чертов Алекс! Проклятый холостяк, все, что он смог сказать по поводу годовщины свадьбы, это: «Какого черта? У тебя же годовщина, ты что, дни собрался считать? Отпразднуешь завтра, а сегодня вечером ты мне нужен».
Из-за этого ему пришлось наврать жене, бывшей старшей медсестре Центрального госпиталя Массачусетса. Он сказал ей, что жизнь человека находится в опасности – так оно и было, правда, жизнь эта уже отправилась в иной мир. Она ответила, что ее следующий муж, возможно, будет больше заботиться о ее жизни, но грустная улыбка и понимающие глаза супруги говорили сами за себя. Она знала, что такое смерть. Поторопись, дорогой!
Джакс заглушил двигатель, взял свою медицинскую сумку и вышел из машины. Он обходил ее, когда дверь отворилась, и в проеме показался силуэт высокого человека в облегающей одежде.
– Я ваш доктор, – начал Иван, поднимаясь по лестнице. – Наш общий друг не назвал мне вашего имени, но подозреваю, что оно и не должно меня интересовать.
– Вы правы, – подтвердил Борн, протянув подошедшему Джаксу руку в хирургической перчатке.
– Я думаю, это хорошо для нас обоих, – заметил Джакс, пожимая руку незнакомцу. – Варежка на вашей руке мне что-то напоминает.
– Наш общий друг не говорил мне, что вы черный.
– Вы имеете что-то против?
– Конечно, нет. За это я люблю нашего друга еще больше. Ему, должно быть, и в голову не пришло сказать об этом.
– Знаете, я думаю, мы поладим. Идемте, незнакомец.
Борн стоял в десяти футах справа от стола, когда Джакс привычным движением склонился над трупом и начал ловко забинтовывать голову мертвого генерала. Без лишних слов он срезал с мертвеца часть одежды и осмотрел тело, после чего перекатил труп со стула на пол.
– Вы здесь все закончили? – он посмотрел на Джейсона.
– Да, я убрал все следы, вы ведь это имеете в виду?
– Обычно это… Я хочу, чтобы комнату опечатали. Никто не должен сюда входить без разрешения нашего общего друга.
– Но я не могу гарантировать, что в комнату никто не войдет, – возразил Борн.
– Тогда это придется сделать нашему другу.
– Зачем?
– Ваш генерал не застрелился, незнакомец. Его убили.
Глава 12
– Это она, – выдохнул Алекс Конклин на другом конце провода. – Из того, что ты мне рассказал, следует, что это сделала жена Свайна. О, Господи!
– Похоже, что так, хотя это ничего не меняет, – без особого энтузиазма согласился Борн. – Видит бог, у нее было достаточно причин убить его; но если она это и сделала, то ничего не рассказала Фланнагану, вот что странно.
– Да, это действительно странно… – Конклин на мгновение замолчал, потом быстро сказал: – Дай мне поговорить с Иваном.
– С Иваном? С этим твоим доктором? Его зовут Иван?
– Да, а что?
– Да так, ничего. Он на улице… «Грузит товар», как он выразился.
– В свою машину?
– Да. Мы отнесли тело…
Алекс перебил его:
– Почему он так уверен, что это было не самоубийство?
– Свайн находился под действием наркотика. Док сказал, что потом позвонит тебе и все объяснит. Он хочет уехать отсюда, и чтобы никто не входил в комнату после нашего, то есть моего, ухода, пока ты не сообщишь полиции. Он тоже тебе об этом скажет.
– Черт, зрелище там у тебя, должно быть, довольно неприятное.
– Да нет, терпимо. Что я должен сделать?
– Задерни шторы, если они там есть; проверь окна и, если получится, запри дверь. Если не сможешь закрыть на замок, поищи рядом…
– Я нашел связку ключей в кармане Свайна, – перебил Джейсон. – Один подходит, я проверил.
– Отлично. Когда будешь уходить, начисто протри дверь. Возьми какую-нибудь полироль или спрей для мебели.
– Это вряд ли остановит взломщиков.
– Да, но если кто-нибудь попытается проникнуть в комнату, он оставит нам свой отпечаток.
– Ты хочешь сказать…
– Да, – бывший офицер разведки говорил одновременно с Борном. – Кроме этого, я должен придумать, как опечатать все поместье, не привлекая людей из Лэнгли, попутно следя за тем, чтобы кто-нибудь из двадцатитысячной армии Пентагона, включая канцелярию генерала и пару сотен заказчиков и поставщиков из отдела снабжения, не попытался связаться со Свайном… Господи, это нереально!
– Это просто замечательный план, – возразил Борн, как раз в тот момент, когда в дверях неожиданно появился доктор Иван Джакс. – Наша небольшая игра в дестабилизацию начнется прямо на этой «ферме». У тебя есть телефон Кактуса?
– С собой нет. Должно быть, лежит где-нибудь дома в коробке из-под обуви.
– Позвони Панову, у него он точно есть. Потом свяжись с Кактусом и скажи, чтобы он позвонил мне сюда из таксофона.
– Что ты еще задумал? Я начинаю нервничать, когда слышу имя этого старика.
– Ты сам сказал, что я должен найти кого-нибудь, на кого смогу рассчитывать, кроме тебя. Я только что нашел такого человека. Алекс, звони ему.
Джейсон положил трубку.
– Простите, доктор… хотя, наверное, при данных обстоятельствах я могу обращаться к вам по имени. Привет, Иван!
– Привет, незнакомец. Я бы все же предпочел обращаться к вам по-старому. Особенно после того, как вы произнесли это имя.
– Вы это про Алекса?.. Хотя нет, это не может быть наш друг Алекс, мы же оба его знаем, – с пониманием произнес Борн и, тихо посмеиваясь, отошел от стола. – Вы имеете в виду Кактуса, не так ли?
– Я просто зашел спросить, нужно ли закрывать ворота, – ответил Джакс, игнорируя вопрос.
– Вы не обидитесь, если я скажу, что не думал о нем, пока не увидел вас?
– Некоторое сходство вполне очевидно. Вы закроете ворота?
– Доктор, вы ведь тоже многим обязаны Кактусу? – Джейсон решил добиться ответа.
– Я ему обязан стольким, что ни за что не стал бы впутывать его в это дело. Ради Бога, он же старый человек, и к каким бы выводам не пришли в Лэнгли, сегодня было совершено убийство, очень жестокое убийство. Нет, я бы не стал его ко всему этому привлекать.
– Но вы не я. Видите ли, я должен это сделать. Он мне никогда не простит, если я этого не сделаю.
– Не слишком ли вы самоуверенны?
– Доктор, закройте, пожалуйста, ворота. Когда они будут закрыты, я смогу включить сигнализацию.
Джакс замешкался, как будто не зная, что ответить.
– Послушайте, – сбивчиво начал он, – у большинства нормальных людей должны быть серьезные причины, чтобы так говорить и совершать такие поступки. Мне кажется, что вы вполне нормальный. Поэтому свяжитесь с Алексом, если я вам понадоблюсь… если я понадоблюсь старику Кактусу.
Доктор быстро вышел за дверь.
Борн повернулся и оглядел комнату. После того как Фланнаган и Рейчел уехали три часа назад, он уже успел исследовать каждый фут генеральского кабинета, а также его отдельную спальню на третьем этаже. Те вещи, которые он собирался унести с собой, Борн сложил на чеканном кофейном столике и сейчас изучал их. Это были три коричневые кожаные папки одинакового размера, в каждой из которых находились скрепленные пружинкой листы; это был настольный набор для заметок. В первой папке было расписание визитов, во второй – личная телефонная книга с именами и телефонами, записанными от руки; последняя папка предназначалась для учета расходов, но в ней почти не было записей. Кроме этого, на столе лежали одиннадцать листков из телефонного блокнота с разнообразными служебными записками, которые Джейсон обнаружил в карманах Свайна, плюс карточка с результатами игры из гольф-клуба и несколько записей, сделанных в Пентагоне. Наконец, здесь же был и бумажник генерала, в котором лежала целая книга внушительных удостоверений и очень мало денег. Борн мог бы передать все это Алексу в надежде, что будут обнаружены какие-нибудь зацепки, но, как ему казалось, ничего особенного или непосредственно относящегося к теперешней деятельности «Медузы» среди найденного не оказалось. И это его озадачивало, ведь должно же быть хоть что-то. Это же дом генерала, кабинет – его святая святых! Здесь должно быть что-то, он знал, он чувствовал это, но не мог найти. И Борн возобновил поиски, обследуя уже не фут за футом, а дюйм за дюймом.