Страница:
– Температура у него спала, – шепотом сказал Николай Степанович. – Я ему, как вы ушли, чайку с малиной дал.
– Спасибо, – поблагодарил его Леонид и осторожно пощупал рукой лоб Лёни.
Мальчик был весь мокрый, но уже не такой горячий, как до этого, хотя щеки у него еще пунцовели яркими кругами, как у русской матрешки.
– На ночь его надо было бы в сухое переодеть, – подсказал Николай Степанович. – А то он пропотел, раскроется и простудится еще больше. У вас есть, что ему надеть? А то могу одолжить свой тельник, у меня есть в запасе новый, ни разу ненадеванный.
– Спасибо, мы так и сделаем, – сказал Сергей. – Николай Степанович, гляньте, пожалуйста, угловую комнату, нагрелась она или нет, если да, то перенесем туда пацана на ночь.
Николай Степанович, вернувшись через несколько минут, позвал Леонида:
– Да, можно нести парня, я ему уже постелил и тельник приготовил. Пойдемте, я вас провожу.
Леонид осторожно поднял сына на руки и понес вслед за Николаем Степановичем.
Переодев так и не проснувшегося сына и уложив его в постель, Леонид вернулся к Сергею.
В этот момент раздался звонок сотового телефона.
Сергей взял трубку.
– Да?… Извини, любимая, заработался. Скоро буду, минут через тридцать. Да, я тоже целую тебя… – отключив трубку, он повернулся к Леониду: – Звонила Нинок, расстраивается, что ужин остывает, а меня все нет. Я обещал ей сегодня пораньше приехать, а сам пропал, – он улыбнулся. – Так что, мне пора ехать – не хочу, чтобы она лишний раз волновалась, да и понюхать нужно: что да как, на крайний случай… Сегодня вы спокойно переночуете здесь. Николай Степанович тебе все покажет, и спрячет, если что… Хотя я уверен, что в этом доме вы в безопасности. А завтра устроим «совет в Филях» и решим, что делать дальше.
После отъезда Сергея, Леонид подсел к камину и еще раз перечитал письмо Есении. Глядя на листки, исписанные ее рукой, он представлял, как она прикасалась к ним, когда писала, и вдруг в безотчетном движении прижался лицом к письму, касаясь губами строк.
«Господи, какой я стал сентиментальный…» – подумал он, спохватившись, и в смущении оглянулся на дверь. «А ты всегда был таким», – возразил ему внутренний голос. «Похоже на то», – согласился Леонид, вдыхая запах письма. От него пахло шоколадом и холстиной, наверное, от Лёниного рюкзака, в котором оно лежало.
Вытащив из кармана рубашки свой паспорт, Леонид вынул из него фотографию и, вглядываясь в лицо Есении, подумал: «Есения, какая ты сейчас? Узнаем ли мы, действительно, друг друга, встретившись?»
В дверь постучал Николай Степанович.
– Леонид Аркадьевич, может, вы покушать хотите? У меня пельмешки налеплены.
Леонид, уже собравшийся было отказаться, услышав про налепленные пельмени, заинтересовался:
– Сами делали?
– Ну да, кто же еще? Я покупных не люблю, – ответил Николай Степанович. – Ну что, пойду, воду поставлю?
– Пожалуй, да. Я вам помогу, – поднялся Леонид. – Вот только на сына взгляну.
– Не надо мне помогать, я сам все сделаю, да все и так уже готово, только в воду закинуть, – сказал Николай Степанович и вышел.
Леонид, вложив письмо Есении обратно в конверт, положил туда же фотографию, и втиснул конверт в нагрудный карман рубашки. Похлопав по нему рукой, он пошел проведать сына.
Лёня спал, сбросив с себя одеяло. Из-под длинного тельника трогательно и беззащитно торчали его худые ноги. Леонид бережно накрыл сына одеялом и, потрогав его лоб, успокоенно вышел из комнаты, направляясь в кухню.
Николай Степанович, обвязав вокруг пояса вафельное полотенце и закатав рукава, из-под которых виднелись полосатые края тельняшки, опускал в кипящую воду большие пухлые пельменины.
– Ну, как он там? – спросил он Леонида.
– Спит, и температура, вроде, уже нормальная, – ответил Леонид, садясь за большой дубовый стол.
Плотно закусив, они разошлись по своим комнатам.
Леонид, пытаясь отогнать одолевавшие его тревожные мысли и воспоминания, включил телевизор, но потом, почувствовав, что не может сосредоточиться на происходящем на экране, выключил его и лег.
Глава вторая
– Спасибо, – поблагодарил его Леонид и осторожно пощупал рукой лоб Лёни.
Мальчик был весь мокрый, но уже не такой горячий, как до этого, хотя щеки у него еще пунцовели яркими кругами, как у русской матрешки.
– На ночь его надо было бы в сухое переодеть, – подсказал Николай Степанович. – А то он пропотел, раскроется и простудится еще больше. У вас есть, что ему надеть? А то могу одолжить свой тельник, у меня есть в запасе новый, ни разу ненадеванный.
– Спасибо, мы так и сделаем, – сказал Сергей. – Николай Степанович, гляньте, пожалуйста, угловую комнату, нагрелась она или нет, если да, то перенесем туда пацана на ночь.
Николай Степанович, вернувшись через несколько минут, позвал Леонида:
– Да, можно нести парня, я ему уже постелил и тельник приготовил. Пойдемте, я вас провожу.
Леонид осторожно поднял сына на руки и понес вслед за Николаем Степановичем.
Переодев так и не проснувшегося сына и уложив его в постель, Леонид вернулся к Сергею.
В этот момент раздался звонок сотового телефона.
Сергей взял трубку.
– Да?… Извини, любимая, заработался. Скоро буду, минут через тридцать. Да, я тоже целую тебя… – отключив трубку, он повернулся к Леониду: – Звонила Нинок, расстраивается, что ужин остывает, а меня все нет. Я обещал ей сегодня пораньше приехать, а сам пропал, – он улыбнулся. – Так что, мне пора ехать – не хочу, чтобы она лишний раз волновалась, да и понюхать нужно: что да как, на крайний случай… Сегодня вы спокойно переночуете здесь. Николай Степанович тебе все покажет, и спрячет, если что… Хотя я уверен, что в этом доме вы в безопасности. А завтра устроим «совет в Филях» и решим, что делать дальше.
После отъезда Сергея, Леонид подсел к камину и еще раз перечитал письмо Есении. Глядя на листки, исписанные ее рукой, он представлял, как она прикасалась к ним, когда писала, и вдруг в безотчетном движении прижался лицом к письму, касаясь губами строк.
«Господи, какой я стал сентиментальный…» – подумал он, спохватившись, и в смущении оглянулся на дверь. «А ты всегда был таким», – возразил ему внутренний голос. «Похоже на то», – согласился Леонид, вдыхая запах письма. От него пахло шоколадом и холстиной, наверное, от Лёниного рюкзака, в котором оно лежало.
Вытащив из кармана рубашки свой паспорт, Леонид вынул из него фотографию и, вглядываясь в лицо Есении, подумал: «Есения, какая ты сейчас? Узнаем ли мы, действительно, друг друга, встретившись?»
В дверь постучал Николай Степанович.
– Леонид Аркадьевич, может, вы покушать хотите? У меня пельмешки налеплены.
Леонид, уже собравшийся было отказаться, услышав про налепленные пельмени, заинтересовался:
– Сами делали?
– Ну да, кто же еще? Я покупных не люблю, – ответил Николай Степанович. – Ну что, пойду, воду поставлю?
– Пожалуй, да. Я вам помогу, – поднялся Леонид. – Вот только на сына взгляну.
– Не надо мне помогать, я сам все сделаю, да все и так уже готово, только в воду закинуть, – сказал Николай Степанович и вышел.
Леонид, вложив письмо Есении обратно в конверт, положил туда же фотографию, и втиснул конверт в нагрудный карман рубашки. Похлопав по нему рукой, он пошел проведать сына.
Лёня спал, сбросив с себя одеяло. Из-под длинного тельника трогательно и беззащитно торчали его худые ноги. Леонид бережно накрыл сына одеялом и, потрогав его лоб, успокоенно вышел из комнаты, направляясь в кухню.
Николай Степанович, обвязав вокруг пояса вафельное полотенце и закатав рукава, из-под которых виднелись полосатые края тельняшки, опускал в кипящую воду большие пухлые пельменины.
– Ну, как он там? – спросил он Леонида.
– Спит, и температура, вроде, уже нормальная, – ответил Леонид, садясь за большой дубовый стол.
Плотно закусив, они разошлись по своим комнатам.
Леонид, пытаясь отогнать одолевавшие его тревожные мысли и воспоминания, включил телевизор, но потом, почувствовав, что не может сосредоточиться на происходящем на экране, выключил его и лег.
Глава вторая
На следующий день Сергей приехал рано утром.
Леонид, сам только что проснувшийся, удивился, увидев друга ни свет ни заря.
– Зашевелились, работники… – пояснил Сергей, проходя в комнату и садясь в кресло. – Я уже видел на тебя и пацана ориентировку. И маму твою до поздней ночи вчера продержали в «гестапо»… Ну как вы тут?
– Лёня еще спит, наверное, – ответил Леонид. – Я к нему еще не поднимался.
– Нужно серьезно расспросить его о побеге и этом самом Озерном, – сказал Сергей. – Я тут ночью думал и понял, что есть только один человек, который способен тебе помочь. И живет он, кстати, в Бердске, под Новосибирском. Так что вставай, времени на выработку плана у нас не так много. Боюсь, что до меня тоже скоро очередь дойдет, нужно ихопередить.
Леонид поднялся и, одеваясь на ходу, пошел следом за Сергеем на второй этаж к сыну.
Открыв дверь, они тихо вошли в его комнату и удивленно остановились: Лёни в постели не было.
– Куда он делся? – спросил Сергей, оглядывая комнату.
– Не знаю, – растерянно ответил Леонид и позвал: – Лёня, сынок, ты где?
Под кроватью вдруг раздался какой-то шорох и оттуда показалось настороженное лицо мальчика.
– Ты чего туда забрался? – изумленно воскликнул Леонид.
– А откуда я знаю, кто сюда идет… – насупленно ответил Лёня, вылезая из-под кровати и стряхивая с себя пыль. – Всякое может быть…
– Наш человек! – сказал Сергей и сочувственно посмотрел на потрясенного Леонида.
А тот глядел с похолодевшим сердцем на сына, только сейчас начиная осознавать, чтоже пришлось Лёне пережить, если у него выработалась подобная реакция.
– Лёня, нам нужно с тобой поговорить. Расскажи-ка нам подробно, что у вас там произошло, – попросил мальчика Сергей, садясь на стул.
– Серега, погоди, – остановил его Леонид, подходя к сыну и щупая ему лоб. – Ты как себя чувствуешь?
– Получше, – ответил Лёня.
– Все равно ложись, не стой босиком на полу, – и он подтолкнул его к кровати.
Лёня забрался под одеяло и посмотрел на Сергея.
– Давай начнем сначала: как тебе удалось бежать? – спросил тот.
– Мама договорилась с одним из офицеров охраны. Тот должен был меня в ящике из-под оборудования вывести из Озерного в Новосибирск и посадить там на поезд до Петербурга.
– Когда это было?
– Сразу после Нового года, третьего января.
– Но это же три недели назад! Почему же ты так долго добирался? – воскликнул Леонид.
– А мама сказала мне, чтобы я не дожидался Новосибирска, а как услышу, что поезд остановился на первой же станции, так сразу потихоньку вылезал из ящика и сам добирался к вам. У меня с собой вместо карты было несколько страничек из атласа автомобильных дорог. Они там, в рюкзаке, лежат. Мама почему-то не доверяла этому охраннику и боялась, что он может меня передать в другое место, такое же, как наш Озерный.
– Ну и?… – поторопил его Сергей.
– Ну и вот, дядя Николай тайком привел меня ночью на склад, посадил в большой деревянный ящик, где лежали опилки и тулуп, и сказал, чтобы я сидел тихо, а он будет ко мне наведываться в пути. Потом ящик погрузили на машину и повезли к тоннелю.
– К какому тоннелю? – заинтересовался Сергей.
– У рудника в сопке есть ход в тоннель, через который поезда выходят наружу и идут на большую землю, – пояснил мальчик и продолжил: – Потом ящик погрузили на платформу, и через какое-то время поезд тронулся. Ехали мы долго. Дядя Николай почему-то ко мне ни разу так и не подошел. Может, у него не было возможности. Когда поезд остановился, это было уже под утро, в Крутояре, я немного подождал, а потом выбил доски, выбрался наружу и побежал между другими поездами. Я все время боялся, что дядя Николай может меня увидеть и остановить. Вот… Мама мне сказала, что меня наверняка будут искать, и чтобы я был настороже, остерегался милиции, ну и тому подобное. Поэтому я не пошел на вокзал, а подошел к машинисту одного из поездов и спросил его, не довезет ли он меня до следующей станции, сказав, что у меня украли деньги, билет купить не на что, а мне нужно срочно доехать к тете. Он сначала отказался, так я стал его упрашивать, говоря, что буду помогать ему уголь в топку закидывать. Он рассмеялся, сказав, что ему на электровозе как раз кочегара и не хватает, и пустил меня к себе в кабину. Так я и ехал от станции к станции по своему атласу. Некоторые машинисты, правда, меня не брали, а один даже хотел сдать в милицию. Так я как дунул от него! Спрятался в товарном вагоне, а тот в это время поехал. Я сначала побоялся выскочить, чтобы не попасться этому гаду, а потом уже страшно стало – поезд быстро пошел. Короче говоря, я в этом вагоне просидел всю ночь, замерз, думал все… Потом, когда поезд остановился, вылез из вагона и понял, что заехал совсем в другую сторону. Пришлось опять возвращаться. Так я постепенно добрался до города Тихвина, это мама мне сказала, чтобы я ехал не до Ленинграда, а вышел в Тихвине, а там сел на автобус, который идет до города. Я так и сделал.
– И что же ты ел в дороге? – тихо спросил его Леонид.
– Сначала то, что мне мама с собой положила, а потом машинисты иногда меня угощали, так и ехал…
– Мда… – сказал Сергей, с сочувствием посмотрев на мальчика. – Одно остается не ясно: если у дома твоего отца дежурили «топтуны», то как они могли пропустить тебя во двор незамеченным? Там работают серьезные ребята, а не лохи, как их иногда пытаются изобразить в книжках.
– Может быть, они не поняли, потому что я шел не один, – предположил мальчик.
– В каком смысле?
– А мне на углу улицы стало совсем плохо, и какая-то тетенька помогла мне дойти до самого подъезда. Она даже несла мой рюкзак.
– Она вела тебя за руку? – спросил Сергей.
– Нет, под руку, у меня ноги были, как ватные, – ответил Лёня.
– Что ж, вполне возможно… – задумчиво заключил Сергей. – Видимо, ждали одного, потому и не заподозрили женщину с пацаном. Повезло… Ну, что же, хлопцы, идите позавтракайте, а потом, Лёня, нарисуешь нам план вашего Озерного, сможешь?
– Конечно! Я там все знаю. Нас же никуда не выпускали, так что я излазил долину вдоль и поперек, – ответил Лёня и, запнувшись, добавил: – Сколько было позволено, конечно…
Через час карта была готова. Лёня подробно изобразил не только все наземные объекты, расположенные в котловине между сопками, но и высокий двойной забор из колючей проволоки, в несколько линий натянутой между алюминиевых столбов и, вероятно, находящейся под током, чего Лёня знать наверняка не мог, поскольку туда никого, кроме военных, не допускали. Этот забор шел по внутренней стороне сопок, окружая всю долину. По широкому коридору около трех метров шириной, между проволочными стенами, ходили охранники с собаками, а на алюминиевых столбах были установлены камеры слежения.
– Тэ-экс… – протянул Сергей. – Местечко негостеприимное! Ни туда, ни обратно… Не представляю, вьюнош, как твой отец туда собирается проникнуть, да еще и выйти обратно с твоей мамой! Похоже, что тут нет никаких путей-лазеек. Видно, действительно, придется звать на подмогу Федора.
– А кто это? – спросил Леонид.
– Мой названный брат. В Бердске живет, я уже говорил тебе. Я ему жизнью обязан, он меня в Афгане на себе из засады вытащил…
– Ты мне этого не рассказывал, – удивленно посмотрев на него, сказал Леонид.
– Как видишь, мы друг другу не все рассказывали… – усмехнулся Сергей. – У меня в жизни тоже были моменты, о которых я не люблю вспоминать. Ну да как-нибудь расскажу… Так, ну все, я поехал на работу, понюхаю обстановку. Если что, позвоню, а так ждите к вечеру.
– Хорошо.
Однако днем Сергей неожиданно вернулся и с порога объявил Леониду:
– Придется, Лёнька, нам активизироваться. По городу идет неслабый шмон. Ко мне на работу уже был звонок, спрашивали, не знаю ли я, где тебя разыскать. Я сказал, что ты вроде на две недели отчалил в очередную командировку, но не знаю куда. Обещал сообщить, как только ты появишься. Так что нам срочно нужно избавляться от твоего нынешнего внешнего вида.
– Это как? – не понял Леонид.
– Вот, – сказал Сергей, поставив перед ним сумку. – Здесь одежда. Твою мы ликвидируем, оденешься в это. Скоро подъедет классный специалист с «Ленфильма», будем делать из тебя другого человека, – и он, вытащив из кармана чей-то паспорт, раскрыл его и положил перед Леонидом.
– Кто это? – спросил Леонид, разглядывая фотографию, с которой на него смотрел короткостриженный смуглый мужчина с седыми висками и тяжелым, так называемым, волевым подбородком.
– Это ты – гражданин Эстонии, Велло Тынсо, – ответил Сергей, серьезно глядя на Леонида.
– Но мы с ним совершенно не похожи! – воскликнул Леонид. – У него лицо другое, прическа, да и по колеру он темнее, чем я.
– Потому я и побеспокоил лучшего специалиста-гримера, чтобы ты стал похож, – сказал Сергей. – Зато ты как эстонец сможешь без приключений выбраться из Питера.
– А он тоже мало похож на эстонца, какой-то чернявый и кожа смуглая, – заметил Леонид.
– Слышал бы он тебя сейчас, – хмыкнул Сергей, – в драку бы полез! Он и по характеру мало похож на эстонца, но не дай Бог сказать ему об этом – вспыльчивый очень. Он родом из Тарту, а там в свое время стояло два казачьих полка… Может, оттуда и смуглоту его надуло…
С улицы посигналили.
– О, это, наверное, уже Оля приехала, пойду встречу, – сказал Сергей. – А план я тебе потом объясню.
Через несколько минут он вернулся в комнату в сопровождении невысокой, очень уютной светловолосой женщины лет сорока пяти с квадратным чемоданчиком в руке.
– Леня, познакомься, это Ольга Шаркович, супер-мастер с «Ленфильма» и жена одного замечательного актера. А это, Олечка, Леонид – ваш подопытный.
– Здравствуйте, – поздоровался Леонид, подходя к женщине и помогая ей снять пальто.
Она тоже поздоровалась с ним и окинула его внимательным взглядом.
Повесив пальто Ольги на вешалку, Леонид нерешительно остановился посреди комнаты.
– И что мне делать? – спросил он.
– Пока ничего. Присядьте, пожалуйста, вот здесь, поближе к свету, – ответила гример.
Леонид послушно опустился на стул рядом с торшером.
Сергей передал Ольге паспорт с фотографией человека, чьим двойником должен был стать Леонид.
Ольга, надев очки, внимательно посмотрела на фотографию, а потом, отложив паспорт в сторону, подошла к Леониду.
Оглядывая его, она попросила Леонида медленно повернуть голову в разные стороны. Он чувствовал себя очень неловко под ее изучающим взглядом – женщины уже давно так пристально не разглядывали его, впрочем, во взгляде Ольги не было ничего личного, это был взгляд специалиста. Более того, она, словно почувствовав его смущение, ободряюще улыбнулась ему, отчего он сразу повеселел и расслабился.
– На какой срок вам нужно изменить свое лицо? – наконец спросила она.
Переглянувшись с Сергеем, Леонид ответил:
– К сожалению, не знаю, возможно, надолго.
– А точнее?
– Думаю, минимум на неделю, а там видно будет, – ответил Леонид.
– Так, ну что же, – сказала Ольга, поворачиваясь к Сергею. – Будем делать из клиента смуглого брюнета, – и она пояснила Леониду: – Сейчас я вас подстригу под оригинал. Хорошо, что у вас волосы длинные, короткая стрижка придаст вам совсем другой облик. Кроме этого, волосы и брови покрасим в темный цвет. Глаза у вас серые, значит, придется их спрятать под карими линзами. Ну а смуглости добьемся с помощью автозагара. Да… и, наверное, нужна капа…
– А это еще что такое? – не понял Леонид.
– Накладные челюсти, насадка на зубы. Боксеры такие обычно надевают перед боем, знаете? А еще игрушки делают – имитацию вампирских зубов, видели, наверное, в киосках? Но мы вам сделаем настоящие. Правда, это дорогое удовольствие и потребует нескольких дней, зато очертания лица поменяются значительно и придадут более массивный вид вашему подбородку. Вот, в общем-то, и все.
– А этого будет достаточно? – с сомнением спросил Леонид.
Гример усмехнулась:
– Мама родная не узнает… И никто не усомнится, что этот паспорт – ваш.
– А эта, как ее, капа… не выпадет в самый ответственный момент? – продолжал допытываться Леонид.
– Не выпадет, – успокоила Ольга. – И никто не заметит, что она у вас надета…
– Ну что же, приступайте, – одобрил ее план Сергей.
– Леонид, я вам сейчас напишу, какой крем нужно купить для автозагара, – сказала Ольга, вынимая блокнот из чемоданчика, в котором лежали различные гримерные аксессуары, – он действует через два-три часа после применения и держится дня три. Так что купите с запасом, загар придется периодически обновлять. А линзы купите вот в этом магазине, – она все записала на листочке и протянула его Леониду. – А насчет капы я сейчас позвоню. Сергей, где у вас телефон?
– Пойдемте, я вас провожу, – сказал Сергей.
Вернувшись, Ольга сказала:
– Через три часа мой знакомый освободится, можем съездить к нему сделать слепок для капы. Можно, конечно, его сюда пригласить, но лучше, если мы к нему приедем прямо в клинику, где есть все необходимое оборудование. Капу он обещает сделать за сутки, но нужна будет примерка и, возможно, не одна.
Леонид промолчал, вопросительно глядя на Сергея.
– Съездим сами, время дорого! – решил тот. – А что сейчас? – спросил он, обращаясь к Ольге.
– А сейчас я подстригу и покрашу Леонида, – ответила она. – Здесь есть ванная?
– Конечно, пойдемте, – сказал Сергей, открывая дверь в соседнюю комнату.
Ольга, взяв свой чемоданчик, пошла за ним, сказав Леониду, что позовет его, как только все подготовит.
Через полтора часа Леонид с изумлением уставился в зеркало, глядя на свой измененный облик, действительно чем-то напоминающий лицо с фотографии. Короткий ежик черных волос омолодил его лет на пять, попутно сделав похожим на военного в расцвете карьеры. А слегка посеребренные сединой виски говорили о том, что на его долю выпало немало испытаний.
Ольга, удовлетворенно осмотрев результат своих трудов, сказала:
– Ну вот, загар и карие линзы дополнят картину, сами себя не узнаете… А знаете, вам очень идет короткая стрижка! Теперь дело за капой. Собирайтесь, доктор нас ждет через час, – и она начала собирать разложенные на столе гримерные атрибуты.
Сергей, который все это время занимался своими делами на первом этаже, пропустил процедуру перевоплощения Леонида и, услышав их шаги, крикнул снизу:
– Ну, как там у вас дела?
– Мы практически закончили, можем ехать в клинику насчет капы, – ответила Ольга. – Леонид, вот держите – это красящий шампунь, будете поддерживать темный цвет. А по мере роста волос нужно будет подкрашивать корни вот этой краской. Инструкция здесь прилагается, если вы не сможете сходить в парикмахерскую, и будете краситься сами…
– Да вы что, я со стыда сгорю краситься в парикмахерской, – возразил Леонид. – Еще подумают, что я редкой сексуальной ориентации.
– Не такая уж она сейчас и редкая, – усмехнулась Ольга. – Ну ладно, пойдемте.
Спустившись вниз, Леонид предстал перед Сергеем, который в этот момент пил пиво из бутылки.
Увидев Леонида, специально оттопырившего челюсть, чтобы еще больше стать похожим на человека с паспорта, Сергей даже поперхнулся и смог только поднять в одобрении большой палец вверх.
Постучав по груди кулаком и откашлявшись, он воскликнул:
– Терве, Велло! Прямо брат его родной, глаза только выдают, но ничего, линзы вставишь, тогда и я вряд ли вас различу. Ну, надо же, совсем другой человек! Можно и в город выйти, никто тебя не узнает!
– Ребята, пора в клинику, – напомнила им Ольга, прерывая восторги Сергея. – Эдуард Абрамович не любит, когда к нему опаздывают, да и у меня сегодня еще работа на телецентре.
– Я только к сыну быстренько загляну, – сказал Леонид.
Сергей собрался что-то возразить, но промолчал.
Леонид, подойдя к двери в комнату, отведенную сыну, прислушался: там было тихо. Подумав, что Лёня спит, Леонид осторожно открыл дверь. Но тот не спал, а читал книгу, придвинув торшер поближе к изголовью дивана.
– Сынок, что ты читаешь? – спросил Леонид, входя в комнату.
– Да так, рассказ один, Стефана Цвейга. «В сумерках» называется, – ответил Лёня, поднимая взгляд на отца и тут же обомлевая: – Что это с вами сделали?
– Конспирация, – объяснил Леонид, улыбнувшись. – Не узнать меня, правда? – и добавил: – Я же тебя просил называть меня на «ты», мы же с тобой одной крови.
– Я привыкну, – пообещал Лёня и восхищенно констатировал: – Нет, а здорово вас изменили, не узнать! Если бы не голос, не поверил бы, что это вы.
– Мне сейчас нужно будет уехать к доктору, он мне еще какую-то насадку на зубы сделает, будет у меня такой тяжелый скандинавский подбородок. И линзы себе карие поставлю.
– Это все для того, чтобы вас… тебя никто не узнал? – спросил Лёня.
– Ну да, – ответил Леонид. – Дядя Сережа план разработал, по которому не мне поддельный паспорт делают, а меня под чужой паспорт подделывают. Говорит, что я с этим паспортом смогу спокойно выбраться из города. Представляешь, сынок, в какую историю мы попали, прямо кино какое-то! Ну ладно, я поехал, а ты лежи, не вставай, тебе нужно как можно быстрее выздоравливать. Если что, позови Николая Степановича, он рядом будет. Пока!
– Пока, – ответил Лёня.
Уже на выходе Леонид повернулся к сыну и хитро спросил его:
– А рассказ-то интересный?
Он помнил, как в ранней юности, стянув у матери томик Цвейга и прочитав «В сумерках», ужасно возбудился и мечтал, чтобы ему самому повстречалась такая же раскрепощенная девушка, как в этом рассказе. Причем, он был уверен, что он бы так просто не отступился от нее, как это сделал герой рассказа, а наоборот, выжал бы из ситуации все, что только возможно… Короче говоря, он потом несколько месяцев пребывал в плену жарких эротических фантазий, обуревавших его после прочтения Цвейга.
Лёня же, чуть покраснев, опустил глаза в книгу и кивнул:
– Ничего, читать можно.
Леонид хмыкнул и, помахав ему рукой, вышел.
Сергей и Ольга, уже одетые, стояли в прихожей.
В город они ехали на вишневой «девятке», которая для отвода глаз заменила джип Сергея. До клиники они добрались за полчаса.
Эдуард Абрамович, пожилой доктор с пышной седой шевелюрой, ждал их в ординаторской, читая какой-то медицинский журнал и попыхивая сигаретой, торчащей из короткого желтого мундштука.
Увидев входящих Ольгу, Сергея и Леонида, он встал из-за стола и пошел к ним навстречу.
– Здравствуй, Эдик, – поздоровалась с ним Ольга, целуя его в щеку.
– Здравствуй, Оленька, аппетитно выглядишь, – поцеловав Ольгу в ответ, Эдуард Абрамович обнял ее за плечи и, повернувшись к мужчинам, сразу перешел к делу: – Господа, чем могу быть полезным?
Ольга что-то тихо сказала ему на ухо.
Кивнув, Эдуард Абрамович выпустил ее из объятий, приглашая всех к себе в кабинет.
Вымыв руки, он усадил Леонида в стоматологическое кресло и, осмотрев его, поинтересовался:
– Так, ну и что бы вы хотели иметь?
Сергей молча протянул ему фотографию Велло.
– Тэк, тэк, – сказал Эдуард Абрамович, переводя взгляд с фотографии на подбородок Леонида. – Понятненько: чуть повысим прикус… нижнюю челюсть выдвинем немного вперед… тэ-эк… а зубы полностью перекроем. Ну что ж, давайте, сделаем вам слепок, молодой человек.
Он вышел в соседнее помещение и через некоторое время вынес оттуда оттискную ложку – железную штуковину, похожую на совок, с зеленой массой внутри.
– Откройте рот, молодой человек, и пошире, мне это нужно в вас засунуть, – попросил Эдуард Абрамович, в речи которого постоянно проскальзывали какие-то местечковые еврейские интонации.
Леонид послушно распахнул рот. Доктор впихнул ему «совок» внутрь и прижал так, что Леониду показалось, будто зеленая каша тут же расползлась по нёбу, плотно облепляя рот целиком.
У Леонида мгновенно заломило зубы от этой «каши» с привкусом то ли мяты, то ли ментола. Ему даже начало казаться, что он задыхается.
– Все, можете пока закрыть рот, – сказал Эдуард Абрамович. – Теперь посидите так спокойно.
«Изнутри задушат!» – в панике подумал Леонид, сжимая челюсти, и жалобно посмотрел на Ольгу.
– Потерпите, это ненадолго, – успокаивающе улыбнулась она ему. – Вам что, никогда не делали слепков?
Леонид отрицательно поводил глазами.
– Наверняка не делали, у молодого человека замечательные зубы, – ответил за него Эдуард Абрамович, одобрительно глядя на Леонида. – Я не нашел у него ни одного удаления. Видимо, хорошо следит за своим здоровьем, уважаю!
Но Леонид не обратил внимания на комплимент, потому что в этот момент усиленно боролся с неожиданно подкатившей тошнотой.
Через несколько долгих минут Эдуард Абрамович просунул Леониду в рот пальцы, слегка пахнущие табаком и, раскачав «совок», содрал его с окоченевших и ноющих зубов пациента.
Леонид облегченно вздохнул. Подобрав языком оставшиеся во рту крошки «каши», он выплюнул их в мисочку слева от кресла и вытер губы платком.
– На сегодня все, – сказал Эдуард Абрамович. – Приедете завтра в девять утра, я сделаю припасовку капы.
– А сколько это времени займет? – поинтересовался Сергей.
– Завтра и посмотрим. Возможно, придется повозиться.
Леонид, сам только что проснувшийся, удивился, увидев друга ни свет ни заря.
– Зашевелились, работники… – пояснил Сергей, проходя в комнату и садясь в кресло. – Я уже видел на тебя и пацана ориентировку. И маму твою до поздней ночи вчера продержали в «гестапо»… Ну как вы тут?
– Лёня еще спит, наверное, – ответил Леонид. – Я к нему еще не поднимался.
– Нужно серьезно расспросить его о побеге и этом самом Озерном, – сказал Сергей. – Я тут ночью думал и понял, что есть только один человек, который способен тебе помочь. И живет он, кстати, в Бердске, под Новосибирском. Так что вставай, времени на выработку плана у нас не так много. Боюсь, что до меня тоже скоро очередь дойдет, нужно ихопередить.
Леонид поднялся и, одеваясь на ходу, пошел следом за Сергеем на второй этаж к сыну.
Открыв дверь, они тихо вошли в его комнату и удивленно остановились: Лёни в постели не было.
– Куда он делся? – спросил Сергей, оглядывая комнату.
– Не знаю, – растерянно ответил Леонид и позвал: – Лёня, сынок, ты где?
Под кроватью вдруг раздался какой-то шорох и оттуда показалось настороженное лицо мальчика.
– Ты чего туда забрался? – изумленно воскликнул Леонид.
– А откуда я знаю, кто сюда идет… – насупленно ответил Лёня, вылезая из-под кровати и стряхивая с себя пыль. – Всякое может быть…
– Наш человек! – сказал Сергей и сочувственно посмотрел на потрясенного Леонида.
А тот глядел с похолодевшим сердцем на сына, только сейчас начиная осознавать, чтоже пришлось Лёне пережить, если у него выработалась подобная реакция.
– Лёня, нам нужно с тобой поговорить. Расскажи-ка нам подробно, что у вас там произошло, – попросил мальчика Сергей, садясь на стул.
– Серега, погоди, – остановил его Леонид, подходя к сыну и щупая ему лоб. – Ты как себя чувствуешь?
– Получше, – ответил Лёня.
– Все равно ложись, не стой босиком на полу, – и он подтолкнул его к кровати.
Лёня забрался под одеяло и посмотрел на Сергея.
– Давай начнем сначала: как тебе удалось бежать? – спросил тот.
– Мама договорилась с одним из офицеров охраны. Тот должен был меня в ящике из-под оборудования вывести из Озерного в Новосибирск и посадить там на поезд до Петербурга.
– Когда это было?
– Сразу после Нового года, третьего января.
– Но это же три недели назад! Почему же ты так долго добирался? – воскликнул Леонид.
– А мама сказала мне, чтобы я не дожидался Новосибирска, а как услышу, что поезд остановился на первой же станции, так сразу потихоньку вылезал из ящика и сам добирался к вам. У меня с собой вместо карты было несколько страничек из атласа автомобильных дорог. Они там, в рюкзаке, лежат. Мама почему-то не доверяла этому охраннику и боялась, что он может меня передать в другое место, такое же, как наш Озерный.
– Ну и?… – поторопил его Сергей.
– Ну и вот, дядя Николай тайком привел меня ночью на склад, посадил в большой деревянный ящик, где лежали опилки и тулуп, и сказал, чтобы я сидел тихо, а он будет ко мне наведываться в пути. Потом ящик погрузили на машину и повезли к тоннелю.
– К какому тоннелю? – заинтересовался Сергей.
– У рудника в сопке есть ход в тоннель, через который поезда выходят наружу и идут на большую землю, – пояснил мальчик и продолжил: – Потом ящик погрузили на платформу, и через какое-то время поезд тронулся. Ехали мы долго. Дядя Николай почему-то ко мне ни разу так и не подошел. Может, у него не было возможности. Когда поезд остановился, это было уже под утро, в Крутояре, я немного подождал, а потом выбил доски, выбрался наружу и побежал между другими поездами. Я все время боялся, что дядя Николай может меня увидеть и остановить. Вот… Мама мне сказала, что меня наверняка будут искать, и чтобы я был настороже, остерегался милиции, ну и тому подобное. Поэтому я не пошел на вокзал, а подошел к машинисту одного из поездов и спросил его, не довезет ли он меня до следующей станции, сказав, что у меня украли деньги, билет купить не на что, а мне нужно срочно доехать к тете. Он сначала отказался, так я стал его упрашивать, говоря, что буду помогать ему уголь в топку закидывать. Он рассмеялся, сказав, что ему на электровозе как раз кочегара и не хватает, и пустил меня к себе в кабину. Так я и ехал от станции к станции по своему атласу. Некоторые машинисты, правда, меня не брали, а один даже хотел сдать в милицию. Так я как дунул от него! Спрятался в товарном вагоне, а тот в это время поехал. Я сначала побоялся выскочить, чтобы не попасться этому гаду, а потом уже страшно стало – поезд быстро пошел. Короче говоря, я в этом вагоне просидел всю ночь, замерз, думал все… Потом, когда поезд остановился, вылез из вагона и понял, что заехал совсем в другую сторону. Пришлось опять возвращаться. Так я постепенно добрался до города Тихвина, это мама мне сказала, чтобы я ехал не до Ленинграда, а вышел в Тихвине, а там сел на автобус, который идет до города. Я так и сделал.
– И что же ты ел в дороге? – тихо спросил его Леонид.
– Сначала то, что мне мама с собой положила, а потом машинисты иногда меня угощали, так и ехал…
– Мда… – сказал Сергей, с сочувствием посмотрев на мальчика. – Одно остается не ясно: если у дома твоего отца дежурили «топтуны», то как они могли пропустить тебя во двор незамеченным? Там работают серьезные ребята, а не лохи, как их иногда пытаются изобразить в книжках.
– Может быть, они не поняли, потому что я шел не один, – предположил мальчик.
– В каком смысле?
– А мне на углу улицы стало совсем плохо, и какая-то тетенька помогла мне дойти до самого подъезда. Она даже несла мой рюкзак.
– Она вела тебя за руку? – спросил Сергей.
– Нет, под руку, у меня ноги были, как ватные, – ответил Лёня.
– Что ж, вполне возможно… – задумчиво заключил Сергей. – Видимо, ждали одного, потому и не заподозрили женщину с пацаном. Повезло… Ну, что же, хлопцы, идите позавтракайте, а потом, Лёня, нарисуешь нам план вашего Озерного, сможешь?
– Конечно! Я там все знаю. Нас же никуда не выпускали, так что я излазил долину вдоль и поперек, – ответил Лёня и, запнувшись, добавил: – Сколько было позволено, конечно…
Через час карта была готова. Лёня подробно изобразил не только все наземные объекты, расположенные в котловине между сопками, но и высокий двойной забор из колючей проволоки, в несколько линий натянутой между алюминиевых столбов и, вероятно, находящейся под током, чего Лёня знать наверняка не мог, поскольку туда никого, кроме военных, не допускали. Этот забор шел по внутренней стороне сопок, окружая всю долину. По широкому коридору около трех метров шириной, между проволочными стенами, ходили охранники с собаками, а на алюминиевых столбах были установлены камеры слежения.
– Тэ-экс… – протянул Сергей. – Местечко негостеприимное! Ни туда, ни обратно… Не представляю, вьюнош, как твой отец туда собирается проникнуть, да еще и выйти обратно с твоей мамой! Похоже, что тут нет никаких путей-лазеек. Видно, действительно, придется звать на подмогу Федора.
– А кто это? – спросил Леонид.
– Мой названный брат. В Бердске живет, я уже говорил тебе. Я ему жизнью обязан, он меня в Афгане на себе из засады вытащил…
– Ты мне этого не рассказывал, – удивленно посмотрев на него, сказал Леонид.
– Как видишь, мы друг другу не все рассказывали… – усмехнулся Сергей. – У меня в жизни тоже были моменты, о которых я не люблю вспоминать. Ну да как-нибудь расскажу… Так, ну все, я поехал на работу, понюхаю обстановку. Если что, позвоню, а так ждите к вечеру.
– Хорошо.
Однако днем Сергей неожиданно вернулся и с порога объявил Леониду:
– Придется, Лёнька, нам активизироваться. По городу идет неслабый шмон. Ко мне на работу уже был звонок, спрашивали, не знаю ли я, где тебя разыскать. Я сказал, что ты вроде на две недели отчалил в очередную командировку, но не знаю куда. Обещал сообщить, как только ты появишься. Так что нам срочно нужно избавляться от твоего нынешнего внешнего вида.
– Это как? – не понял Леонид.
– Вот, – сказал Сергей, поставив перед ним сумку. – Здесь одежда. Твою мы ликвидируем, оденешься в это. Скоро подъедет классный специалист с «Ленфильма», будем делать из тебя другого человека, – и он, вытащив из кармана чей-то паспорт, раскрыл его и положил перед Леонидом.
– Кто это? – спросил Леонид, разглядывая фотографию, с которой на него смотрел короткостриженный смуглый мужчина с седыми висками и тяжелым, так называемым, волевым подбородком.
– Это ты – гражданин Эстонии, Велло Тынсо, – ответил Сергей, серьезно глядя на Леонида.
– Но мы с ним совершенно не похожи! – воскликнул Леонид. – У него лицо другое, прическа, да и по колеру он темнее, чем я.
– Потому я и побеспокоил лучшего специалиста-гримера, чтобы ты стал похож, – сказал Сергей. – Зато ты как эстонец сможешь без приключений выбраться из Питера.
– А он тоже мало похож на эстонца, какой-то чернявый и кожа смуглая, – заметил Леонид.
– Слышал бы он тебя сейчас, – хмыкнул Сергей, – в драку бы полез! Он и по характеру мало похож на эстонца, но не дай Бог сказать ему об этом – вспыльчивый очень. Он родом из Тарту, а там в свое время стояло два казачьих полка… Может, оттуда и смуглоту его надуло…
С улицы посигналили.
– О, это, наверное, уже Оля приехала, пойду встречу, – сказал Сергей. – А план я тебе потом объясню.
Через несколько минут он вернулся в комнату в сопровождении невысокой, очень уютной светловолосой женщины лет сорока пяти с квадратным чемоданчиком в руке.
– Леня, познакомься, это Ольга Шаркович, супер-мастер с «Ленфильма» и жена одного замечательного актера. А это, Олечка, Леонид – ваш подопытный.
– Здравствуйте, – поздоровался Леонид, подходя к женщине и помогая ей снять пальто.
Она тоже поздоровалась с ним и окинула его внимательным взглядом.
Повесив пальто Ольги на вешалку, Леонид нерешительно остановился посреди комнаты.
– И что мне делать? – спросил он.
– Пока ничего. Присядьте, пожалуйста, вот здесь, поближе к свету, – ответила гример.
Леонид послушно опустился на стул рядом с торшером.
Сергей передал Ольге паспорт с фотографией человека, чьим двойником должен был стать Леонид.
Ольга, надев очки, внимательно посмотрела на фотографию, а потом, отложив паспорт в сторону, подошла к Леониду.
Оглядывая его, она попросила Леонида медленно повернуть голову в разные стороны. Он чувствовал себя очень неловко под ее изучающим взглядом – женщины уже давно так пристально не разглядывали его, впрочем, во взгляде Ольги не было ничего личного, это был взгляд специалиста. Более того, она, словно почувствовав его смущение, ободряюще улыбнулась ему, отчего он сразу повеселел и расслабился.
– На какой срок вам нужно изменить свое лицо? – наконец спросила она.
Переглянувшись с Сергеем, Леонид ответил:
– К сожалению, не знаю, возможно, надолго.
– А точнее?
– Думаю, минимум на неделю, а там видно будет, – ответил Леонид.
– Так, ну что же, – сказала Ольга, поворачиваясь к Сергею. – Будем делать из клиента смуглого брюнета, – и она пояснила Леониду: – Сейчас я вас подстригу под оригинал. Хорошо, что у вас волосы длинные, короткая стрижка придаст вам совсем другой облик. Кроме этого, волосы и брови покрасим в темный цвет. Глаза у вас серые, значит, придется их спрятать под карими линзами. Ну а смуглости добьемся с помощью автозагара. Да… и, наверное, нужна капа…
– А это еще что такое? – не понял Леонид.
– Накладные челюсти, насадка на зубы. Боксеры такие обычно надевают перед боем, знаете? А еще игрушки делают – имитацию вампирских зубов, видели, наверное, в киосках? Но мы вам сделаем настоящие. Правда, это дорогое удовольствие и потребует нескольких дней, зато очертания лица поменяются значительно и придадут более массивный вид вашему подбородку. Вот, в общем-то, и все.
– А этого будет достаточно? – с сомнением спросил Леонид.
Гример усмехнулась:
– Мама родная не узнает… И никто не усомнится, что этот паспорт – ваш.
– А эта, как ее, капа… не выпадет в самый ответственный момент? – продолжал допытываться Леонид.
– Не выпадет, – успокоила Ольга. – И никто не заметит, что она у вас надета…
– Ну что же, приступайте, – одобрил ее план Сергей.
– Леонид, я вам сейчас напишу, какой крем нужно купить для автозагара, – сказала Ольга, вынимая блокнот из чемоданчика, в котором лежали различные гримерные аксессуары, – он действует через два-три часа после применения и держится дня три. Так что купите с запасом, загар придется периодически обновлять. А линзы купите вот в этом магазине, – она все записала на листочке и протянула его Леониду. – А насчет капы я сейчас позвоню. Сергей, где у вас телефон?
– Пойдемте, я вас провожу, – сказал Сергей.
Вернувшись, Ольга сказала:
– Через три часа мой знакомый освободится, можем съездить к нему сделать слепок для капы. Можно, конечно, его сюда пригласить, но лучше, если мы к нему приедем прямо в клинику, где есть все необходимое оборудование. Капу он обещает сделать за сутки, но нужна будет примерка и, возможно, не одна.
Леонид промолчал, вопросительно глядя на Сергея.
– Съездим сами, время дорого! – решил тот. – А что сейчас? – спросил он, обращаясь к Ольге.
– А сейчас я подстригу и покрашу Леонида, – ответила она. – Здесь есть ванная?
– Конечно, пойдемте, – сказал Сергей, открывая дверь в соседнюю комнату.
Ольга, взяв свой чемоданчик, пошла за ним, сказав Леониду, что позовет его, как только все подготовит.
Через полтора часа Леонид с изумлением уставился в зеркало, глядя на свой измененный облик, действительно чем-то напоминающий лицо с фотографии. Короткий ежик черных волос омолодил его лет на пять, попутно сделав похожим на военного в расцвете карьеры. А слегка посеребренные сединой виски говорили о том, что на его долю выпало немало испытаний.
Ольга, удовлетворенно осмотрев результат своих трудов, сказала:
– Ну вот, загар и карие линзы дополнят картину, сами себя не узнаете… А знаете, вам очень идет короткая стрижка! Теперь дело за капой. Собирайтесь, доктор нас ждет через час, – и она начала собирать разложенные на столе гримерные атрибуты.
Сергей, который все это время занимался своими делами на первом этаже, пропустил процедуру перевоплощения Леонида и, услышав их шаги, крикнул снизу:
– Ну, как там у вас дела?
– Мы практически закончили, можем ехать в клинику насчет капы, – ответила Ольга. – Леонид, вот держите – это красящий шампунь, будете поддерживать темный цвет. А по мере роста волос нужно будет подкрашивать корни вот этой краской. Инструкция здесь прилагается, если вы не сможете сходить в парикмахерскую, и будете краситься сами…
– Да вы что, я со стыда сгорю краситься в парикмахерской, – возразил Леонид. – Еще подумают, что я редкой сексуальной ориентации.
– Не такая уж она сейчас и редкая, – усмехнулась Ольга. – Ну ладно, пойдемте.
Спустившись вниз, Леонид предстал перед Сергеем, который в этот момент пил пиво из бутылки.
Увидев Леонида, специально оттопырившего челюсть, чтобы еще больше стать похожим на человека с паспорта, Сергей даже поперхнулся и смог только поднять в одобрении большой палец вверх.
Постучав по груди кулаком и откашлявшись, он воскликнул:
– Терве, Велло! Прямо брат его родной, глаза только выдают, но ничего, линзы вставишь, тогда и я вряд ли вас различу. Ну, надо же, совсем другой человек! Можно и в город выйти, никто тебя не узнает!
– Ребята, пора в клинику, – напомнила им Ольга, прерывая восторги Сергея. – Эдуард Абрамович не любит, когда к нему опаздывают, да и у меня сегодня еще работа на телецентре.
– Я только к сыну быстренько загляну, – сказал Леонид.
Сергей собрался что-то возразить, но промолчал.
Леонид, подойдя к двери в комнату, отведенную сыну, прислушался: там было тихо. Подумав, что Лёня спит, Леонид осторожно открыл дверь. Но тот не спал, а читал книгу, придвинув торшер поближе к изголовью дивана.
– Сынок, что ты читаешь? – спросил Леонид, входя в комнату.
– Да так, рассказ один, Стефана Цвейга. «В сумерках» называется, – ответил Лёня, поднимая взгляд на отца и тут же обомлевая: – Что это с вами сделали?
– Конспирация, – объяснил Леонид, улыбнувшись. – Не узнать меня, правда? – и добавил: – Я же тебя просил называть меня на «ты», мы же с тобой одной крови.
– Я привыкну, – пообещал Лёня и восхищенно констатировал: – Нет, а здорово вас изменили, не узнать! Если бы не голос, не поверил бы, что это вы.
– Мне сейчас нужно будет уехать к доктору, он мне еще какую-то насадку на зубы сделает, будет у меня такой тяжелый скандинавский подбородок. И линзы себе карие поставлю.
– Это все для того, чтобы вас… тебя никто не узнал? – спросил Лёня.
– Ну да, – ответил Леонид. – Дядя Сережа план разработал, по которому не мне поддельный паспорт делают, а меня под чужой паспорт подделывают. Говорит, что я с этим паспортом смогу спокойно выбраться из города. Представляешь, сынок, в какую историю мы попали, прямо кино какое-то! Ну ладно, я поехал, а ты лежи, не вставай, тебе нужно как можно быстрее выздоравливать. Если что, позови Николая Степановича, он рядом будет. Пока!
– Пока, – ответил Лёня.
Уже на выходе Леонид повернулся к сыну и хитро спросил его:
– А рассказ-то интересный?
Он помнил, как в ранней юности, стянув у матери томик Цвейга и прочитав «В сумерках», ужасно возбудился и мечтал, чтобы ему самому повстречалась такая же раскрепощенная девушка, как в этом рассказе. Причем, он был уверен, что он бы так просто не отступился от нее, как это сделал герой рассказа, а наоборот, выжал бы из ситуации все, что только возможно… Короче говоря, он потом несколько месяцев пребывал в плену жарких эротических фантазий, обуревавших его после прочтения Цвейга.
Лёня же, чуть покраснев, опустил глаза в книгу и кивнул:
– Ничего, читать можно.
Леонид хмыкнул и, помахав ему рукой, вышел.
Сергей и Ольга, уже одетые, стояли в прихожей.
В город они ехали на вишневой «девятке», которая для отвода глаз заменила джип Сергея. До клиники они добрались за полчаса.
Эдуард Абрамович, пожилой доктор с пышной седой шевелюрой, ждал их в ординаторской, читая какой-то медицинский журнал и попыхивая сигаретой, торчащей из короткого желтого мундштука.
Увидев входящих Ольгу, Сергея и Леонида, он встал из-за стола и пошел к ним навстречу.
– Здравствуй, Эдик, – поздоровалась с ним Ольга, целуя его в щеку.
– Здравствуй, Оленька, аппетитно выглядишь, – поцеловав Ольгу в ответ, Эдуард Абрамович обнял ее за плечи и, повернувшись к мужчинам, сразу перешел к делу: – Господа, чем могу быть полезным?
Ольга что-то тихо сказала ему на ухо.
Кивнув, Эдуард Абрамович выпустил ее из объятий, приглашая всех к себе в кабинет.
Вымыв руки, он усадил Леонида в стоматологическое кресло и, осмотрев его, поинтересовался:
– Так, ну и что бы вы хотели иметь?
Сергей молча протянул ему фотографию Велло.
– Тэк, тэк, – сказал Эдуард Абрамович, переводя взгляд с фотографии на подбородок Леонида. – Понятненько: чуть повысим прикус… нижнюю челюсть выдвинем немного вперед… тэ-эк… а зубы полностью перекроем. Ну что ж, давайте, сделаем вам слепок, молодой человек.
Он вышел в соседнее помещение и через некоторое время вынес оттуда оттискную ложку – железную штуковину, похожую на совок, с зеленой массой внутри.
– Откройте рот, молодой человек, и пошире, мне это нужно в вас засунуть, – попросил Эдуард Абрамович, в речи которого постоянно проскальзывали какие-то местечковые еврейские интонации.
Леонид послушно распахнул рот. Доктор впихнул ему «совок» внутрь и прижал так, что Леониду показалось, будто зеленая каша тут же расползлась по нёбу, плотно облепляя рот целиком.
У Леонида мгновенно заломило зубы от этой «каши» с привкусом то ли мяты, то ли ментола. Ему даже начало казаться, что он задыхается.
– Все, можете пока закрыть рот, – сказал Эдуард Абрамович. – Теперь посидите так спокойно.
«Изнутри задушат!» – в панике подумал Леонид, сжимая челюсти, и жалобно посмотрел на Ольгу.
– Потерпите, это ненадолго, – успокаивающе улыбнулась она ему. – Вам что, никогда не делали слепков?
Леонид отрицательно поводил глазами.
– Наверняка не делали, у молодого человека замечательные зубы, – ответил за него Эдуард Абрамович, одобрительно глядя на Леонида. – Я не нашел у него ни одного удаления. Видимо, хорошо следит за своим здоровьем, уважаю!
Но Леонид не обратил внимания на комплимент, потому что в этот момент усиленно боролся с неожиданно подкатившей тошнотой.
Через несколько долгих минут Эдуард Абрамович просунул Леониду в рот пальцы, слегка пахнущие табаком и, раскачав «совок», содрал его с окоченевших и ноющих зубов пациента.
Леонид облегченно вздохнул. Подобрав языком оставшиеся во рту крошки «каши», он выплюнул их в мисочку слева от кресла и вытер губы платком.
– На сегодня все, – сказал Эдуард Абрамович. – Приедете завтра в девять утра, я сделаю припасовку капы.
– А сколько это времени займет? – поинтересовался Сергей.
– Завтра и посмотрим. Возможно, придется повозиться.