Страница:
– Впереди «колючка». Наши «проводники», не долго думая, повалили один столб и двинулись напрямик. Что-то они больно серьезно настроены, и мне это уже не нравится…
– Ну и что будем делать? – спросил Леонид.
– То же, что и раньше – за ними пойдем. Что-то мне подсказывает, что они знают, куда идти.
Двинувшись дальше, Федор с Леонидом прошли метров триста, и недалеко от подножия сопки Леонид увидел преградивший им путь и тянущийся в обе стороны забор из колючей проволоки. Один из столбов был повален, а прикрепленные к нему нити «колючки», провиснув к земле, четко выделялись на снегу, напоминая громадный нотный стан с «диезами» на нем.
Приблизившись, Леонид увидел, что на одной из нитей была прикреплена еще и ржавая табличка с надписью: «Стой! Запретная зона!», но ее со злостью вмяли в снег…
Прошкрябав на лыжах поверх лежащей на снегу проволоки, Федор с Леонидом вступили в «запретную зону», и пошли по лыжне, которая почему-то забирала не вправо – к железной дороге, где должен быть по рассказу Лёни тоннель, а, наоборот, вдоль сопки влево.
– Ты думаешь, они знают другой путь в Озерный? – спросил Леонид у Федора.
– Похоже, что да. Смотри, как они уверенно идут, – ответил тот.
«Ага, заведут нас эти Сусанины куда-нибудь не туда!» – с сомнением подумал Леонид, но ничего не сказал, доверившись интуиции Федора.
Лыжня, по которой они шли, двигалась влево вдоль подножия сопки, все дальше удаляясь от железной дороги.
Часа через два Леонид, чувствуя, как у него от навалившейся дикой усталости подгибаются ноги, начал отставать от Федора, и тому приходилось время от времени останавливаться, дожидаясь его, но привала он объявлять пока не собирался.
Вскоре начало темнеть. Ветер стих, но снег все валил и валил, ухудшая и без того плохую видимость в наступавших сумерках, а тут еще и лыжня вдруг начала забирать вверх по склону сопки. Кое-где Федору с Леонидом даже пришлось подниматься вверх классической «лесенкой». Леонид переставлял лыжи, автоматически считая про себя: «Ра-аз, два, ра-аз, два… Согнул ногу… выпрямил, согнул… выпрямил… А если мы заблудимся? – думал он при этом. – Замерзнем, и ведь никто нас не найдет! И звери растащат наши косточки!».
Леонид поежился от подобной перспективы и ускорил шаг, инстинктивно стараясь держаться поближе к Федору, хотя это было довольно трудно, потому что тот шел в гору, как заведенный, ровно переставляя лыжи.
Поднявшись довольно высоко по склону, они огляделись. Впереди, метрах в ста, виднелся темный распадок между сопками. След от лыжни вел туда.
– Может быть, это и есть проход внутрь зоны? – спросил Федора Леонид.
– Не знаю. Нужно проверить, чего гадать-то. Пошли!
Добравшись до распадка, они немного прошли по нему и увидели, что этот распадок является еще и перевалом, потому как через несколько метров вдруг неожиданно обнаружился крутой спуск вниз…
– Мы здесь будем спускаться? – с опаской спросил Леонид, ни разу в жизни не съезжавший на лыжах с такой высоты. Его опыт, в основном, ограничивался лыжными пробежками по ровной территории Сосновского парка в Питере.
– Боишься? – спросил Федор серьезно.
– Боюсь, – честно признался Леонид, отступая от края. – Вдруг полечу кубарем или наеду на тех мужиков… – он подбородком указал на летящие вниз по склону три темных фигурки, хорошо видные отсюда на фоне девственно белого снега. – Да и устал я…
– Добро, тогда подожди меня здесь, – сказал Федор. – А я съезжу на разведку, – и он, с силой оттолкнувшись ногами, бросил свое тело вниз и покатился, чуть согнувшись, по склону вслед за их удаляющимися «проводниками».
Леонид скинул рюкзак и, опустив его позади себя на концы лыж, сел на него сверху, наблюдая за стремительно спускавшимся вниз Федором.
«Не, я отсюда только на заду или на саночках смогу…» – подумал он, и вдруг, осененный идеей, бросил взгляд на свои лыжи.
Поднявшись с рюкзака, он отвязал лыжи от валенок и принялся прикидывать, как из них сделать салазки.
«А что, если я просто сяду на обе лыжины сверху и помаленечку поеду вниз, притормаживая ногами?» – размышлял он, оценивающе оглядывая спуск.
Троих мужчин, скрывшихся за отлогом сопки, уже не было видно, а Федор, спустившийся вниз, скользил по равнине вслед за ними широкими размашистыми движениями.
Леонид вновь вернулся к своей идее.
Провозившись минут десять, он перехлестнул лямки рюкзака крест-накрест, продел их через нижнюю часть лыжи и, поставив рюкзак на лыжи сверху, пристроился впереди рюкзака, апробируя доморощенную конструкцию салазок. Сидеть было удобно.
«Вроде нормально… – оценил он. – Надо только рюкзак к поясу прикрепить, а то, не дай Бог, соскочит во время движения с лыж, придется потом лазить по снегу, подбирать. Ну что же, теперь можно будет и к Федору спуститься, когда позовет».
Он глянул вниз, проверяя, как там Федор, и не увидел его.
«Странно, неужели он так быстро ушел за поворот?» – Леонид наклонился вперед, пытаясь заглянуть подальше в долину, но там, как когда-то написал Джек Лондон, было все то же Белое безмолвие и ни одного человека вокруг. Леониду вдруг стало жутко.
«Нет, не буду я тут ждать! Мужик я, в конце концов, или кто! Почему Федор все должен делать один!»
Охваченный вспышкой мужества, Леонид подтащил лыжи к краю, потом, сняв ремень, продернул его через лямки рюкзака и, усевшись на лыжи, застегнул ремень на поясе… и тут заметил на концах лыж дырочки. Вытащив из кармашка рюкзака шнурок, он продернул его в дырочки на обеих лыжах и туго завязал, чтобы лыжи не расползались во время движения. Усевшись на лыжи между рюкзаком и креплениями, Леонид направил свои «салазки» вниз, и едва успел поднять ноги.
Судорожно вцепившись в крепления, он заскользил вниз по склону, чувствуя, как тугой ветер со снегом бросился ему в лицо, не давая возможности взглянуть, куда он едет. Стараясь не впадать в панику, Леонид слегка откинулся назад и потихоньку начал спускать пятки с лыж, чтобы хоть немного затормозить скольжение, но на такой скорости ему чуть не выломало ноги, и он отказался от дальнейших попыток.
«Ну, все! Мне – конец!» – обреченно подумал он, сжав зубы, чтобы не закричать, и закрыл заслезившиеся глаза в ожидании катастрофы. Он уже видел себя валяющимся внизу с переломанными костями. Но катастрофа почему-то не спешила происходить. Он летел вниз, ощущая сосущую пустоту под ложечкой, свист в ушах и обжигающее прикосновение морозного воздуха к щекам.
Неожиданно скольжение изменило «градусность». Леонид робко приоткрыл глаза и изумился: оказывается, он уже миновал наиболее крутую часть спуска и теперь по инерции летел по его более пологой части.
«Может, еще раз попробовать затормозить? – подумал он, окрыленный тем, что он еще жив и „на коне“. – Ладно, еще немного прокачусь!»
Но тут он увидел, что свободное пространство перед ним вскоре закончится – впереди темнели быстро приближающиеся деревья.
«Боже, если я в какое-нибудь из них впилюсь, то получится свеженький деревянный сандвич – со мной вместо бекона!» – испуганно подумал он.
Откинувшись назад, он вцепился в крепления и, почти распластавшись над лыжами, стал изо всех сил тормозить пятками о снег.
На этот раз его попытка удалась – прокатившись по инерции несколько метров, он остановился.
Вздохнув с облегчением, Леонид осмотрелся и вдруг заметил, как вдалеке, на фоне густых темных облаков двигается из стороны в сторону яркий луч света. Он заметил этот свет еще раньше, во время спуска, но подумал, что это ему привиделось, вроде, как у Моуди: свет в конце тоготоннеля.
«Похоже на прожектор, – подумал он теперь, приглядевшись. – Значит, мы совсем рядом с секретным объектом. Где же Федор?»
Отстегнув ремень, Леонид высвободил его из-под лямок рюкзака, и тяжело перекатился на бок, отдуваясь.
«Нужно хоть за елку какую-нибудь отползти. А то лежу прямо на дороге, – подумал он и, оглядевшись, испугался: – Ой, мамочка, а перебуруздил-то как тут все!»
И действительно: позади на взрыхленном снегу четко выделялся оставленный им двойной «тормозной путь», как будто кто-то непонятно зачем вырыл в снегу две траншеи, параллельные друг другу.
«Кажется, я что-то делаю неправильно», – подумал Леонид, направляясь в сторону одной из раскидистых елей. Пригнувшись и проваливаясь в снег, он с трудом тащил за собой лыжи с рюкзаком.
«А если меня по следам найдут? – озабоченно поглядев на свои следы, подумал он. – Где же все-таки Федор? Не дай Бог, провороню его!..»
Добравшись до ели, Леонид втолкнул лыжи с рюкзаком под нижние ветви, а сам осторожно выпрямился во весь рост, пытаясь рассмотреть, что же там, впереди, находится…
– Ну и чего ты, паря, застыл, как суслик в степи? – раздался за его спиной тихий голос Федора.
Леонид подскочил от неожиданности.
– Как это ты так неслышно подобрался ко мне? – испуганно воскликнул он.
– Тихо, не ори! – шикнул на него Федор. – Кто к кому подбирался – еще вопрос… Я тут давно стою, а вот ты-то чего тут делаешь? Я же тебя просил ждать на перевале. Захотел прямо охране в лапы загреметь? Смотрю: несется джигит с горы на лихом коне… За тобой что, кто-то гнался?
– Да нет, никто не гнался. Но я решил, что не гоже тебя одного сюда отпускать, вдруг с тобой что-то случится, а я там отсиживаюсь, – объяснил ему свое поведение Леонид.
Федор хмыкнул.
– Ладно, защитничек, – сказал он. – Сиди здесь и уж отсюда ни ногой, понял?
Леонид обиженно кивнул.
– Наши мужички впереди засели. Кажись, чего-то ждут. Пойду послушаю… Побудь здесь, – и Федор растворился в сумраке между деревьями.
Леонид уселся на лыжи, устало привалившись к рюкзаку. Возбуждение от быстрого спуска уже прошло и, расслабившись, Леонид почувствовал, как тело его гудит от переутомления, словно старый телеграфный столб. Он на минуточку прикрыл глаза…
– Лёньша, вставай, не на курорте, – вырвал его из дремы голос Федора.
Леонид нехотя начал подниматься.
– Ну что там?
– Там пока ничего, но скоро будет. Эти хoхоры ждут с той стороны гонцов с золотишком, – ответил Федор, помогая Леониду закинуть рюкзак за плечи.
– И что, ты хочешь его отнять? – в шутку спросил Леонид.
– Ты смотри, раздухарился! – хмыкнул Федор, насмешливо глянув на него из-под кустистых бровей. – Нет, злата нам их не надо, а вот посмотреть, как к ним оттуда пойдут, не помешает. Может, их тропка и нам сгодится. Давай за мной! – и он быстро поехал поперек распадка к ближайшей сопке.
Леонид, с трудом переставляя усталые ноги, покатил за ним.
Через некоторое время он с удивлением обнаружил, что, взбираясь по пологому склону этой сопки, они поднялись до такого уровня, что им открылось пространство не только самого распадка, но и часть запретной зоны с охранной вышкой и паутиной высокого забора из колючей проволоки. На вышке двигался автоматический прожектор, освещающий по дуге внешнее пространство перед ней.
За забором из колючей проволоки, вдоль которого тянулась хорошо освещенная дорога, уже на территории Озерного светились в темноте далекие огоньки.
– Вот здесь мы с тобой и устроим наблюдательный пункт, – тихо сказал Федор, останавливаясь у одинокой ели, растущей на склоне, куда луч прожектора не доставал. – И видно все хорошо, и спускаться, если что, недалеко. Хотя опыт по быстрому спуску у тебя теперь есть, так что с этим проблем быть не должно, – он ехидно сощурился.
Примяв снег сбоку от ели, они сняли лыжи и рюкзаки.
Федор, вытащив большой охотничий нож из ножен на поясе, короткими сильными движениями обрубил у ели несколько пушистых веток и бросил их на лыжи, чтобы не сидеть на голом снегу.
– Садись, не торчи, мало ли кто увидит тебя…
– Так темно же, разве можно нас разглядеть? – спросил Леонид, послушно опускаясь на лежащую на лыжах еловую лапу и пристраивая свой рюкзак за спиной в качестве спинки для этого импровизированного сиденья.
– Это, смотря, как смотреть, – ответил Федор, расчехляя тяжелый морской бинокль.
Поднеся к глазам бинокль, он внимательно оглядел сначала распадок, а потом и вышку с охранником на ней.
– Мужички наши пока на месте, – констатировал он. – На вышке один охранник, курит. Все спокойно, никакого движения.
– Федор, а откуда ты узнал, что они ждут золото? – спросил его Леонид.
– Они мне сами сказали, – рассеянно ответил Федор, возвращаясь взглядом к засевшим в распадке лазутчикам.
– Так прямо и сказали! Ну что ты меня за дурака держишь! – обиделся Леонид.
– Конечно, не прямо сказали, – Федор примиряюще положил руку ему на плечо. – Они базарили между собой, когда я подошел. У одного из них, как я понял, брат на Озерском руднике охранником работает. Он радовался, что, наконец, «брательника повидает, когда тот рыжье понесет». А второй все подначивал их, что нужно золотишко забрать и свалить по-тихому. Мол, на троих поделим – на всю оставшуюся хватит. На что третий, самый молодой, трусоватый такой хлопчик, замахал на него руками: ты что, говорит, да нас Бурый из-под земли достанет, сожрать заставит это золото, будешь потом, говорит, как Курочка Ряба золотые яйца нести… А тут еще первый вдруг вынимает телефон и говорит: «Бурый, мы на месте, все путем, ждем брательника», так второй тут чуть не обмочился от страха, перестал их совращать, – Федор ухмыльнулся, и без всякого перехода сказал, поморщившись и поведя плечами: – Раны болят, погода будет меняться. Но пока снежок нам кстати, следы заметет, и твой тормозной путь тоже…
Он опять поднес бинокль к глазам:
– Ну, где же эти гонцы? Чего-то они не чешутся… Ну ничего, подождем, нам торопиться некуда.
– Если не считать, что холодновато и костерка не развести, – заметил Леонид.
– Замерз?
– Пока нет, но собираюсь, – виновато признался Леонид.
– Придется потерпеть, паря. Начнешь замерзать, зайди за елочку да присядь раз сорок, согреешься, – посоветовал Федор.
В этот момент прожектор, освещающий распадок и монотонно ходивший по полукругу, вдруг замер на одной точке, высветив поляну с редким ивняком метрах в шестистах от вышки.
– Интересно… – сказал Федор, хватая бинокль и направляя его в сторону распадка. – Ага, зашевелились наши голубчики… – потом, переведя бинокль к вышке, присвистнул: – А охранничек-то тоже участвует в этом деле. Вряд ли мы пройдем этим путем, Лёньша…
– Что там? – спросил Леонид, вытягивая шею и пытаясь рассмотреть происходящее у вышки.
– А на-ка посмотри, – предложил Федор, протягивая ему бинокль.
Леонид поднес бинокль к глазам.
– Вот это да! – воскликнул он, наблюдая, как по спущенной охранником веревочной лестнице внутрь охраняемой зоны на вышку поднялся один человек, а второй начал снизу подавать ему какие-то тяжелые мешки. – Если это золото, то его там очень много…
– Так и встречающих пришло трое, – заметил Федор. – Чтобы все унести, наверное. Глянь-ка, что наши лазутчики там поделывают?
Леонид перевел взгляд в сторону распадка:
– Кажется, идут к освещенному месту. Странно… и не боятся же, что их увидят из зоны.
– А там низинка, так что со стороны зоны их не должно быть видно, только с вышки, да вот отсюда, с вершинки. Но вот эти-то лезут через забор что-то больно спокойно… Дай-ка, я посмотрю.
Леонид вернул Федору бинокль, наблюдая уже невооруженным взглядом, как маленькие темные фигурки, перекинув через колючий забор веревочную лестницу, спускаются уже с внешней стороны. Охранник им по очереди скинул сверху тяжелые мешки. Подняв их, люди закинули по мешку за плечи, третий мешок взяли вдвоем за лямки и пошли в сторону освещенного пятна.
– Так, значит, заборчик не под током, несмотря на имеющиеся изоляторы и прочее. А охранник на вышке, действительно, их человек, – сказал Федор. – Он, видимо, не только дает проход из зоны, но еще и обеспечивает безопасность. Засел у пулемета, будет контролировать передачу золотишка. Ну-ну, и что у нас дальше будет?…
А тем временем обе группы целенаправленно двигались навстречу друг другу. Троица с поезда достигла освещенного прожектором места раньше и остановилась на краю света и темноты. Двое, идущие от вышки, спешили к ним, но, видимо, груз у них был немалый, поэтому двигались они медленно. Один из них на спуске в низинку подскользнулся и упал, потащив за собой и второго. Федор видел в бинокль, как встречающая их троица расхохоталась, наблюдая за барахтающимися в снегу фигурами.
Наконец, добравшись до круга света диаметром метров пятнадцать, группы встретились. Один из пришедших из зоны, бросив свой мешок на землю, крепко обнялся с подошедшим к нему мужиком с поезда. По-видимому, это были те самые братья.
– Ага, передают им свои три мешка, – сказал Федор, внимательно наблюдавший за ними в бинокль. – А те дают им взамен только один, наверное, с деньжатами. Встреча на Эльбе состоялась, эти двое возвращаются назад…
Леонид, видящий отсюда фигурки, разделившиеся в круге света, оглянулся на вышку и вдруг насторожился.
– Федор, – позвал он, толкая его в бок. – Посмотри, что это там?
Федор быстро перевел бинокль в сторону вышки и сказал удивленно:
– Опа! Обстановка меняется. Сейчас что-то будет! Кто-то из зоны влез по опорам забора и крадется к площадке, где стоит пулемет… Ого! Да этот орел прирезал охранника!
– Дай посмотреть! – попросил Леонид.
– Да погоди ты! – отмахнулся Федор. – Тут что-то серьезное намечается.
И словно в подтверждение его слов над распадком застрекотала пулеметная очередь.
Леонид вздрогнул и даже без бинокля увидел, как троица с золотом, которая все еще находилась в круге света, прилаживая тяжелые мешки на лыжные салазки, как подкошенная попадала на снег. Луч прожектора несколько секунд еще постоял неподвижно, освещая тела расстрелянных людей, а потом, сорвавшись с места, метнулся ближе, высветив фигурки двоих, возвращающихся к вышке. Они, заслышав пулеметную очередь, тут же рухнули в снег, пытаясь зарыться в него до того, как их обнаружат, но им это не удалось – они лежали, четко выделяясь темными силуэтами на освещенном снегу.
Над распадком пронесся усиленный мегафоном голос, резко отдающий команды, слова которых относил ветер. Одна из фигурок, поднявшись, побрела в обратном направлении к неподвижно лежащим на снегу телам, а вторая – к вышке. Луч света опять вернулся к прогалине, на которой лежали расстрелянные люди.
– Брательника, видимо, послали обратно за золотом, – сказал Федор. – Ох и плачет он, кинулся к брату, пытается поднять. Да нет, тот уже мертвый.
В этот момент опять раздалась короткая команда по мегафону с последовавшей за ней предупредительной очередью из пулемета, вспоровшей снег в нескольких метрах от «брательника». Тот, подпрыгнув, засуетился, укрепляя мешки на лыжных салазках. Потом, взявшись за веревку и развернув их, с трудом потащил салазки за собой к вышке.
А второй в это время уже дошел до вышки и поднимался по веревочной лестнице наверх, где его ждал кто-то очень суровый.
– Боюсь, нам тут ничего не светит, – с досадой сказал Федор. – Сейчас сюда набегут разбираться, а следы наши вряд ли до конца занесло. Так что придется нам с тобой убираться отсюда… Давай собирайся, да осторожней, поглядывай, вдруг прожектор повернет в нашу сторону…
Он отдал Леониду бинокль, а сам встал на колени, прилаживая на спину свой рюкзак, а потом, стряхнув еловые ветки с лыж, начал прикреплять их к валенкам.
– Ой, смотри! – воскликнул Леонид, наблюдая, как человек, подтащивший к вышке мешки с золотом, подал их по очереди наверх и, начав сам подниматься по веревочной лестнице, вдруг рухнул с нее обратно вниз и замер, раскинувшись на снегу.
– Что там? – спросил Федор, забирая у него бинокль. – Ага, убили и этого…
Он несколько минут наблюдал, как оставшиеся на вышке два человека о чем-то ожесточенно спорили. Потом они вдруг, забрав лестницу, перекинули ее внутрь зоны и начали спускаться туда, предварительно скинув мешки на землю.
– Не понял… – недоуменно сказал Федор, всматриваясь в происходящее. – Лёньша, они уходят, садятся в машину и, похоже, сваливают… Интересно… А чего же они все бросили, не дождались охраны? А ну давай быстро собирайся, кажись, у нас появился шанс.
Леонид вскочил, и поспешно приладив лыжи, закинул за плечи рюкзак.
– Я готов, – сказал он, но душа у него ушла, что называется в пятки. На минуту ему показалось чистым самоубийством лезть в зону при такой заварухе. Да их там захлопнут, как в капкане и не выберешься потом! Это же ясно, что при таких делах режим безопасности всегда ужесточается.
Он хотел высказать свои сомнения Федору, но, посмотрев на его сосредоточенное лицо, раздумал. У того был слишком серьезный опыт в прошлом, чтобы он мог допустить ошибку. Да и стыдно было Леониду показывать свои сомнения – в конце концов, человек рискует из-за него и то молчит…
– Поехали, будем спускаться тем же путем, что пришли сюда, – сказал Федор. – Будет крючок, но в темноте по незнакомому месту ходить опасно.
Подъехав к месту, где лежали три трупа, Федор остановился.
– Я посмотрю, Лёньша. Вдруг у них оружие есть, им оно больше не понадобится, а нам может пригодиться…
Он быстро обыскал трупы, обнаружив у них несколько «пушек», а потом, вытащив у последнего из кармана что-то черное и продолговатое, протянул Леониду.
– Что это? – со страхом спросил тот и тут же узнал спутниковый телефон – он такой однажды видел у Сергея. Вот бы позвонить другу…
– Бери, бери, пригодится! Сереге позвоним, если что… – сказал Федор, словно прочитав его мысли, и покатил к вышке. – Не отставай!
Леонид сунул телефон в рюкзак и поспешил за Федором.
Добравшись до вышки, возле которой лежало еще одно мертвое тело, Федор, не обращая на него внимания, быстро скинул рюкзак и лыжи.
– Держи, я слазаю за лестницей, – сказал он Леониду.
Наступая ногами на изоляторы, он ловко для своего большого тела, взобрался по столбу на вышку и, перебежав ее, втащил наверх все еще висевшую с внутренней стороны веревочную лестницу.
Перекинув ее Леониду, он спустился до половины, принял у Леонида рюкзаки и лыжи и, закинув их наверх, подал ему руку:
– Забирайся, и смотри, не вляпайся тут.
Леонид, неуклюже вскарабкавшись на вышку, отшатнулся, увидев лежащего сбоку от пулемета охранника с перерезанным горлом, из-под которого натекла большая лужа черной крови. Леонид замер, в ужасе глядя на следы чьих-то ног, растащивших кровь по всей вышке. Тела расстрелянных на поляне не произвели на него такого ужасающего впечатления, как эта фигура, лежащая здесь с как будто двумя распахнутыми ртами. Она буквально повергла Леонида в шок.
– Не отвлекайся! – приглушенно рявкнул Федор, перекидывая лестницу на другую сторону. – Лезь вниз, а то нас тут накроют по твоей милости, – он заметил прыгающий вдалеке свет фар несущегося по проволочному коридору «Бурана».
«Господи, что же это за монстр был здесь! Сотворить такое хладнокровно, да еще и топтаться по чужой крови?! – думал Леонид, спускаясь вниз по качающейся веревочной лестнице. – Не хотел бы я попасться ему в руки…»
Он спрыгнул вниз и остановился, озираясь, в ожидании Федора.
Глава пятая
– Ну и что будем делать? – спросил Леонид.
– То же, что и раньше – за ними пойдем. Что-то мне подсказывает, что они знают, куда идти.
Двинувшись дальше, Федор с Леонидом прошли метров триста, и недалеко от подножия сопки Леонид увидел преградивший им путь и тянущийся в обе стороны забор из колючей проволоки. Один из столбов был повален, а прикрепленные к нему нити «колючки», провиснув к земле, четко выделялись на снегу, напоминая громадный нотный стан с «диезами» на нем.
Приблизившись, Леонид увидел, что на одной из нитей была прикреплена еще и ржавая табличка с надписью: «Стой! Запретная зона!», но ее со злостью вмяли в снег…
Прошкрябав на лыжах поверх лежащей на снегу проволоки, Федор с Леонидом вступили в «запретную зону», и пошли по лыжне, которая почему-то забирала не вправо – к железной дороге, где должен быть по рассказу Лёни тоннель, а, наоборот, вдоль сопки влево.
– Ты думаешь, они знают другой путь в Озерный? – спросил Леонид у Федора.
– Похоже, что да. Смотри, как они уверенно идут, – ответил тот.
«Ага, заведут нас эти Сусанины куда-нибудь не туда!» – с сомнением подумал Леонид, но ничего не сказал, доверившись интуиции Федора.
Лыжня, по которой они шли, двигалась влево вдоль подножия сопки, все дальше удаляясь от железной дороги.
Часа через два Леонид, чувствуя, как у него от навалившейся дикой усталости подгибаются ноги, начал отставать от Федора, и тому приходилось время от времени останавливаться, дожидаясь его, но привала он объявлять пока не собирался.
Вскоре начало темнеть. Ветер стих, но снег все валил и валил, ухудшая и без того плохую видимость в наступавших сумерках, а тут еще и лыжня вдруг начала забирать вверх по склону сопки. Кое-где Федору с Леонидом даже пришлось подниматься вверх классической «лесенкой». Леонид переставлял лыжи, автоматически считая про себя: «Ра-аз, два, ра-аз, два… Согнул ногу… выпрямил, согнул… выпрямил… А если мы заблудимся? – думал он при этом. – Замерзнем, и ведь никто нас не найдет! И звери растащат наши косточки!».
Леонид поежился от подобной перспективы и ускорил шаг, инстинктивно стараясь держаться поближе к Федору, хотя это было довольно трудно, потому что тот шел в гору, как заведенный, ровно переставляя лыжи.
Поднявшись довольно высоко по склону, они огляделись. Впереди, метрах в ста, виднелся темный распадок между сопками. След от лыжни вел туда.
– Может быть, это и есть проход внутрь зоны? – спросил Федора Леонид.
– Не знаю. Нужно проверить, чего гадать-то. Пошли!
Добравшись до распадка, они немного прошли по нему и увидели, что этот распадок является еще и перевалом, потому как через несколько метров вдруг неожиданно обнаружился крутой спуск вниз…
– Мы здесь будем спускаться? – с опаской спросил Леонид, ни разу в жизни не съезжавший на лыжах с такой высоты. Его опыт, в основном, ограничивался лыжными пробежками по ровной территории Сосновского парка в Питере.
– Боишься? – спросил Федор серьезно.
– Боюсь, – честно признался Леонид, отступая от края. – Вдруг полечу кубарем или наеду на тех мужиков… – он подбородком указал на летящие вниз по склону три темных фигурки, хорошо видные отсюда на фоне девственно белого снега. – Да и устал я…
– Добро, тогда подожди меня здесь, – сказал Федор. – А я съезжу на разведку, – и он, с силой оттолкнувшись ногами, бросил свое тело вниз и покатился, чуть согнувшись, по склону вслед за их удаляющимися «проводниками».
Леонид скинул рюкзак и, опустив его позади себя на концы лыж, сел на него сверху, наблюдая за стремительно спускавшимся вниз Федором.
«Не, я отсюда только на заду или на саночках смогу…» – подумал он, и вдруг, осененный идеей, бросил взгляд на свои лыжи.
Поднявшись с рюкзака, он отвязал лыжи от валенок и принялся прикидывать, как из них сделать салазки.
«А что, если я просто сяду на обе лыжины сверху и помаленечку поеду вниз, притормаживая ногами?» – размышлял он, оценивающе оглядывая спуск.
Троих мужчин, скрывшихся за отлогом сопки, уже не было видно, а Федор, спустившийся вниз, скользил по равнине вслед за ними широкими размашистыми движениями.
Леонид вновь вернулся к своей идее.
Провозившись минут десять, он перехлестнул лямки рюкзака крест-накрест, продел их через нижнюю часть лыжи и, поставив рюкзак на лыжи сверху, пристроился впереди рюкзака, апробируя доморощенную конструкцию салазок. Сидеть было удобно.
«Вроде нормально… – оценил он. – Надо только рюкзак к поясу прикрепить, а то, не дай Бог, соскочит во время движения с лыж, придется потом лазить по снегу, подбирать. Ну что же, теперь можно будет и к Федору спуститься, когда позовет».
Он глянул вниз, проверяя, как там Федор, и не увидел его.
«Странно, неужели он так быстро ушел за поворот?» – Леонид наклонился вперед, пытаясь заглянуть подальше в долину, но там, как когда-то написал Джек Лондон, было все то же Белое безмолвие и ни одного человека вокруг. Леониду вдруг стало жутко.
«Нет, не буду я тут ждать! Мужик я, в конце концов, или кто! Почему Федор все должен делать один!»
Охваченный вспышкой мужества, Леонид подтащил лыжи к краю, потом, сняв ремень, продернул его через лямки рюкзака и, усевшись на лыжи, застегнул ремень на поясе… и тут заметил на концах лыж дырочки. Вытащив из кармашка рюкзака шнурок, он продернул его в дырочки на обеих лыжах и туго завязал, чтобы лыжи не расползались во время движения. Усевшись на лыжи между рюкзаком и креплениями, Леонид направил свои «салазки» вниз, и едва успел поднять ноги.
Судорожно вцепившись в крепления, он заскользил вниз по склону, чувствуя, как тугой ветер со снегом бросился ему в лицо, не давая возможности взглянуть, куда он едет. Стараясь не впадать в панику, Леонид слегка откинулся назад и потихоньку начал спускать пятки с лыж, чтобы хоть немного затормозить скольжение, но на такой скорости ему чуть не выломало ноги, и он отказался от дальнейших попыток.
«Ну, все! Мне – конец!» – обреченно подумал он, сжав зубы, чтобы не закричать, и закрыл заслезившиеся глаза в ожидании катастрофы. Он уже видел себя валяющимся внизу с переломанными костями. Но катастрофа почему-то не спешила происходить. Он летел вниз, ощущая сосущую пустоту под ложечкой, свист в ушах и обжигающее прикосновение морозного воздуха к щекам.
Неожиданно скольжение изменило «градусность». Леонид робко приоткрыл глаза и изумился: оказывается, он уже миновал наиболее крутую часть спуска и теперь по инерции летел по его более пологой части.
«Может, еще раз попробовать затормозить? – подумал он, окрыленный тем, что он еще жив и „на коне“. – Ладно, еще немного прокачусь!»
Но тут он увидел, что свободное пространство перед ним вскоре закончится – впереди темнели быстро приближающиеся деревья.
«Боже, если я в какое-нибудь из них впилюсь, то получится свеженький деревянный сандвич – со мной вместо бекона!» – испуганно подумал он.
Откинувшись назад, он вцепился в крепления и, почти распластавшись над лыжами, стал изо всех сил тормозить пятками о снег.
На этот раз его попытка удалась – прокатившись по инерции несколько метров, он остановился.
Вздохнув с облегчением, Леонид осмотрелся и вдруг заметил, как вдалеке, на фоне густых темных облаков двигается из стороны в сторону яркий луч света. Он заметил этот свет еще раньше, во время спуска, но подумал, что это ему привиделось, вроде, как у Моуди: свет в конце тоготоннеля.
«Похоже на прожектор, – подумал он теперь, приглядевшись. – Значит, мы совсем рядом с секретным объектом. Где же Федор?»
Отстегнув ремень, Леонид высвободил его из-под лямок рюкзака, и тяжело перекатился на бок, отдуваясь.
«Нужно хоть за елку какую-нибудь отползти. А то лежу прямо на дороге, – подумал он и, оглядевшись, испугался: – Ой, мамочка, а перебуруздил-то как тут все!»
И действительно: позади на взрыхленном снегу четко выделялся оставленный им двойной «тормозной путь», как будто кто-то непонятно зачем вырыл в снегу две траншеи, параллельные друг другу.
«Кажется, я что-то делаю неправильно», – подумал Леонид, направляясь в сторону одной из раскидистых елей. Пригнувшись и проваливаясь в снег, он с трудом тащил за собой лыжи с рюкзаком.
«А если меня по следам найдут? – озабоченно поглядев на свои следы, подумал он. – Где же все-таки Федор? Не дай Бог, провороню его!..»
Добравшись до ели, Леонид втолкнул лыжи с рюкзаком под нижние ветви, а сам осторожно выпрямился во весь рост, пытаясь рассмотреть, что же там, впереди, находится…
– Ну и чего ты, паря, застыл, как суслик в степи? – раздался за его спиной тихий голос Федора.
Леонид подскочил от неожиданности.
– Как это ты так неслышно подобрался ко мне? – испуганно воскликнул он.
– Тихо, не ори! – шикнул на него Федор. – Кто к кому подбирался – еще вопрос… Я тут давно стою, а вот ты-то чего тут делаешь? Я же тебя просил ждать на перевале. Захотел прямо охране в лапы загреметь? Смотрю: несется джигит с горы на лихом коне… За тобой что, кто-то гнался?
– Да нет, никто не гнался. Но я решил, что не гоже тебя одного сюда отпускать, вдруг с тобой что-то случится, а я там отсиживаюсь, – объяснил ему свое поведение Леонид.
Федор хмыкнул.
– Ладно, защитничек, – сказал он. – Сиди здесь и уж отсюда ни ногой, понял?
Леонид обиженно кивнул.
– Наши мужички впереди засели. Кажись, чего-то ждут. Пойду послушаю… Побудь здесь, – и Федор растворился в сумраке между деревьями.
Леонид уселся на лыжи, устало привалившись к рюкзаку. Возбуждение от быстрого спуска уже прошло и, расслабившись, Леонид почувствовал, как тело его гудит от переутомления, словно старый телеграфный столб. Он на минуточку прикрыл глаза…
– Лёньша, вставай, не на курорте, – вырвал его из дремы голос Федора.
Леонид нехотя начал подниматься.
– Ну что там?
– Там пока ничего, но скоро будет. Эти хoхоры ждут с той стороны гонцов с золотишком, – ответил Федор, помогая Леониду закинуть рюкзак за плечи.
– И что, ты хочешь его отнять? – в шутку спросил Леонид.
– Ты смотри, раздухарился! – хмыкнул Федор, насмешливо глянув на него из-под кустистых бровей. – Нет, злата нам их не надо, а вот посмотреть, как к ним оттуда пойдут, не помешает. Может, их тропка и нам сгодится. Давай за мной! – и он быстро поехал поперек распадка к ближайшей сопке.
Леонид, с трудом переставляя усталые ноги, покатил за ним.
Через некоторое время он с удивлением обнаружил, что, взбираясь по пологому склону этой сопки, они поднялись до такого уровня, что им открылось пространство не только самого распадка, но и часть запретной зоны с охранной вышкой и паутиной высокого забора из колючей проволоки. На вышке двигался автоматический прожектор, освещающий по дуге внешнее пространство перед ней.
За забором из колючей проволоки, вдоль которого тянулась хорошо освещенная дорога, уже на территории Озерного светились в темноте далекие огоньки.
– Вот здесь мы с тобой и устроим наблюдательный пункт, – тихо сказал Федор, останавливаясь у одинокой ели, растущей на склоне, куда луч прожектора не доставал. – И видно все хорошо, и спускаться, если что, недалеко. Хотя опыт по быстрому спуску у тебя теперь есть, так что с этим проблем быть не должно, – он ехидно сощурился.
Примяв снег сбоку от ели, они сняли лыжи и рюкзаки.
Федор, вытащив большой охотничий нож из ножен на поясе, короткими сильными движениями обрубил у ели несколько пушистых веток и бросил их на лыжи, чтобы не сидеть на голом снегу.
– Садись, не торчи, мало ли кто увидит тебя…
– Так темно же, разве можно нас разглядеть? – спросил Леонид, послушно опускаясь на лежащую на лыжах еловую лапу и пристраивая свой рюкзак за спиной в качестве спинки для этого импровизированного сиденья.
– Это, смотря, как смотреть, – ответил Федор, расчехляя тяжелый морской бинокль.
Поднеся к глазам бинокль, он внимательно оглядел сначала распадок, а потом и вышку с охранником на ней.
– Мужички наши пока на месте, – констатировал он. – На вышке один охранник, курит. Все спокойно, никакого движения.
– Федор, а откуда ты узнал, что они ждут золото? – спросил его Леонид.
– Они мне сами сказали, – рассеянно ответил Федор, возвращаясь взглядом к засевшим в распадке лазутчикам.
– Так прямо и сказали! Ну что ты меня за дурака держишь! – обиделся Леонид.
– Конечно, не прямо сказали, – Федор примиряюще положил руку ему на плечо. – Они базарили между собой, когда я подошел. У одного из них, как я понял, брат на Озерском руднике охранником работает. Он радовался, что, наконец, «брательника повидает, когда тот рыжье понесет». А второй все подначивал их, что нужно золотишко забрать и свалить по-тихому. Мол, на троих поделим – на всю оставшуюся хватит. На что третий, самый молодой, трусоватый такой хлопчик, замахал на него руками: ты что, говорит, да нас Бурый из-под земли достанет, сожрать заставит это золото, будешь потом, говорит, как Курочка Ряба золотые яйца нести… А тут еще первый вдруг вынимает телефон и говорит: «Бурый, мы на месте, все путем, ждем брательника», так второй тут чуть не обмочился от страха, перестал их совращать, – Федор ухмыльнулся, и без всякого перехода сказал, поморщившись и поведя плечами: – Раны болят, погода будет меняться. Но пока снежок нам кстати, следы заметет, и твой тормозной путь тоже…
Он опять поднес бинокль к глазам:
– Ну, где же эти гонцы? Чего-то они не чешутся… Ну ничего, подождем, нам торопиться некуда.
– Если не считать, что холодновато и костерка не развести, – заметил Леонид.
– Замерз?
– Пока нет, но собираюсь, – виновато признался Леонид.
– Придется потерпеть, паря. Начнешь замерзать, зайди за елочку да присядь раз сорок, согреешься, – посоветовал Федор.
В этот момент прожектор, освещающий распадок и монотонно ходивший по полукругу, вдруг замер на одной точке, высветив поляну с редким ивняком метрах в шестистах от вышки.
– Интересно… – сказал Федор, хватая бинокль и направляя его в сторону распадка. – Ага, зашевелились наши голубчики… – потом, переведя бинокль к вышке, присвистнул: – А охранничек-то тоже участвует в этом деле. Вряд ли мы пройдем этим путем, Лёньша…
– Что там? – спросил Леонид, вытягивая шею и пытаясь рассмотреть происходящее у вышки.
– А на-ка посмотри, – предложил Федор, протягивая ему бинокль.
Леонид поднес бинокль к глазам.
– Вот это да! – воскликнул он, наблюдая, как по спущенной охранником веревочной лестнице внутрь охраняемой зоны на вышку поднялся один человек, а второй начал снизу подавать ему какие-то тяжелые мешки. – Если это золото, то его там очень много…
– Так и встречающих пришло трое, – заметил Федор. – Чтобы все унести, наверное. Глянь-ка, что наши лазутчики там поделывают?
Леонид перевел взгляд в сторону распадка:
– Кажется, идут к освещенному месту. Странно… и не боятся же, что их увидят из зоны.
– А там низинка, так что со стороны зоны их не должно быть видно, только с вышки, да вот отсюда, с вершинки. Но вот эти-то лезут через забор что-то больно спокойно… Дай-ка, я посмотрю.
Леонид вернул Федору бинокль, наблюдая уже невооруженным взглядом, как маленькие темные фигурки, перекинув через колючий забор веревочную лестницу, спускаются уже с внешней стороны. Охранник им по очереди скинул сверху тяжелые мешки. Подняв их, люди закинули по мешку за плечи, третий мешок взяли вдвоем за лямки и пошли в сторону освещенного пятна.
– Так, значит, заборчик не под током, несмотря на имеющиеся изоляторы и прочее. А охранник на вышке, действительно, их человек, – сказал Федор. – Он, видимо, не только дает проход из зоны, но еще и обеспечивает безопасность. Засел у пулемета, будет контролировать передачу золотишка. Ну-ну, и что у нас дальше будет?…
А тем временем обе группы целенаправленно двигались навстречу друг другу. Троица с поезда достигла освещенного прожектором места раньше и остановилась на краю света и темноты. Двое, идущие от вышки, спешили к ним, но, видимо, груз у них был немалый, поэтому двигались они медленно. Один из них на спуске в низинку подскользнулся и упал, потащив за собой и второго. Федор видел в бинокль, как встречающая их троица расхохоталась, наблюдая за барахтающимися в снегу фигурами.
Наконец, добравшись до круга света диаметром метров пятнадцать, группы встретились. Один из пришедших из зоны, бросив свой мешок на землю, крепко обнялся с подошедшим к нему мужиком с поезда. По-видимому, это были те самые братья.
– Ага, передают им свои три мешка, – сказал Федор, внимательно наблюдавший за ними в бинокль. – А те дают им взамен только один, наверное, с деньжатами. Встреча на Эльбе состоялась, эти двое возвращаются назад…
Леонид, видящий отсюда фигурки, разделившиеся в круге света, оглянулся на вышку и вдруг насторожился.
– Федор, – позвал он, толкая его в бок. – Посмотри, что это там?
Федор быстро перевел бинокль в сторону вышки и сказал удивленно:
– Опа! Обстановка меняется. Сейчас что-то будет! Кто-то из зоны влез по опорам забора и крадется к площадке, где стоит пулемет… Ого! Да этот орел прирезал охранника!
– Дай посмотреть! – попросил Леонид.
– Да погоди ты! – отмахнулся Федор. – Тут что-то серьезное намечается.
И словно в подтверждение его слов над распадком застрекотала пулеметная очередь.
Леонид вздрогнул и даже без бинокля увидел, как троица с золотом, которая все еще находилась в круге света, прилаживая тяжелые мешки на лыжные салазки, как подкошенная попадала на снег. Луч прожектора несколько секунд еще постоял неподвижно, освещая тела расстрелянных людей, а потом, сорвавшись с места, метнулся ближе, высветив фигурки двоих, возвращающихся к вышке. Они, заслышав пулеметную очередь, тут же рухнули в снег, пытаясь зарыться в него до того, как их обнаружат, но им это не удалось – они лежали, четко выделяясь темными силуэтами на освещенном снегу.
Над распадком пронесся усиленный мегафоном голос, резко отдающий команды, слова которых относил ветер. Одна из фигурок, поднявшись, побрела в обратном направлении к неподвижно лежащим на снегу телам, а вторая – к вышке. Луч света опять вернулся к прогалине, на которой лежали расстрелянные люди.
– Брательника, видимо, послали обратно за золотом, – сказал Федор. – Ох и плачет он, кинулся к брату, пытается поднять. Да нет, тот уже мертвый.
В этот момент опять раздалась короткая команда по мегафону с последовавшей за ней предупредительной очередью из пулемета, вспоровшей снег в нескольких метрах от «брательника». Тот, подпрыгнув, засуетился, укрепляя мешки на лыжных салазках. Потом, взявшись за веревку и развернув их, с трудом потащил салазки за собой к вышке.
А второй в это время уже дошел до вышки и поднимался по веревочной лестнице наверх, где его ждал кто-то очень суровый.
– Боюсь, нам тут ничего не светит, – с досадой сказал Федор. – Сейчас сюда набегут разбираться, а следы наши вряд ли до конца занесло. Так что придется нам с тобой убираться отсюда… Давай собирайся, да осторожней, поглядывай, вдруг прожектор повернет в нашу сторону…
Он отдал Леониду бинокль, а сам встал на колени, прилаживая на спину свой рюкзак, а потом, стряхнув еловые ветки с лыж, начал прикреплять их к валенкам.
– Ой, смотри! – воскликнул Леонид, наблюдая, как человек, подтащивший к вышке мешки с золотом, подал их по очереди наверх и, начав сам подниматься по веревочной лестнице, вдруг рухнул с нее обратно вниз и замер, раскинувшись на снегу.
– Что там? – спросил Федор, забирая у него бинокль. – Ага, убили и этого…
Он несколько минут наблюдал, как оставшиеся на вышке два человека о чем-то ожесточенно спорили. Потом они вдруг, забрав лестницу, перекинули ее внутрь зоны и начали спускаться туда, предварительно скинув мешки на землю.
– Не понял… – недоуменно сказал Федор, всматриваясь в происходящее. – Лёньша, они уходят, садятся в машину и, похоже, сваливают… Интересно… А чего же они все бросили, не дождались охраны? А ну давай быстро собирайся, кажись, у нас появился шанс.
Леонид вскочил, и поспешно приладив лыжи, закинул за плечи рюкзак.
– Я готов, – сказал он, но душа у него ушла, что называется в пятки. На минуту ему показалось чистым самоубийством лезть в зону при такой заварухе. Да их там захлопнут, как в капкане и не выберешься потом! Это же ясно, что при таких делах режим безопасности всегда ужесточается.
Он хотел высказать свои сомнения Федору, но, посмотрев на его сосредоточенное лицо, раздумал. У того был слишком серьезный опыт в прошлом, чтобы он мог допустить ошибку. Да и стыдно было Леониду показывать свои сомнения – в конце концов, человек рискует из-за него и то молчит…
– Поехали, будем спускаться тем же путем, что пришли сюда, – сказал Федор. – Будет крючок, но в темноте по незнакомому месту ходить опасно.
Подъехав к месту, где лежали три трупа, Федор остановился.
– Я посмотрю, Лёньша. Вдруг у них оружие есть, им оно больше не понадобится, а нам может пригодиться…
Он быстро обыскал трупы, обнаружив у них несколько «пушек», а потом, вытащив у последнего из кармана что-то черное и продолговатое, протянул Леониду.
– Что это? – со страхом спросил тот и тут же узнал спутниковый телефон – он такой однажды видел у Сергея. Вот бы позвонить другу…
– Бери, бери, пригодится! Сереге позвоним, если что… – сказал Федор, словно прочитав его мысли, и покатил к вышке. – Не отставай!
Леонид сунул телефон в рюкзак и поспешил за Федором.
Добравшись до вышки, возле которой лежало еще одно мертвое тело, Федор, не обращая на него внимания, быстро скинул рюкзак и лыжи.
– Держи, я слазаю за лестницей, – сказал он Леониду.
Наступая ногами на изоляторы, он ловко для своего большого тела, взобрался по столбу на вышку и, перебежав ее, втащил наверх все еще висевшую с внутренней стороны веревочную лестницу.
Перекинув ее Леониду, он спустился до половины, принял у Леонида рюкзаки и лыжи и, закинув их наверх, подал ему руку:
– Забирайся, и смотри, не вляпайся тут.
Леонид, неуклюже вскарабкавшись на вышку, отшатнулся, увидев лежащего сбоку от пулемета охранника с перерезанным горлом, из-под которого натекла большая лужа черной крови. Леонид замер, в ужасе глядя на следы чьих-то ног, растащивших кровь по всей вышке. Тела расстрелянных на поляне не произвели на него такого ужасающего впечатления, как эта фигура, лежащая здесь с как будто двумя распахнутыми ртами. Она буквально повергла Леонида в шок.
– Не отвлекайся! – приглушенно рявкнул Федор, перекидывая лестницу на другую сторону. – Лезь вниз, а то нас тут накроют по твоей милости, – он заметил прыгающий вдалеке свет фар несущегося по проволочному коридору «Бурана».
«Господи, что же это за монстр был здесь! Сотворить такое хладнокровно, да еще и топтаться по чужой крови?! – думал Леонид, спускаясь вниз по качающейся веревочной лестнице. – Не хотел бы я попасться ему в руки…»
Он спрыгнул вниз и остановился, озираясь, в ожидании Федора.
Глава пятая
За день до происходящих событий Круглов у себя дома готовился к отъезду из Озерного. Он провел в квартире «прополку», выкидывая старые и ненужные вещи и оставляя только то, что бы он хотел взять с собой в новую жизнь.
Такого оказалось немного, и его квартира, и так по-холостяцки не обжитая, вскоре стала напоминать пустующий дом, из которого срочно съехали жильцы.
Недавно Круглов вернулся из недельной поездки в Англию, куда он лично сопроводил контейнеры с выращенными в Озерном органами, пополнившими его счет в американо-швейцарском банке «First Boston» еще на пятьдесят тысяч американских долларов. А в общем за эти годы там скопилась более чем кругленькая сумма в два миллиона триста тысяч долларов, если не считать ценных бумаг на полтора миллиона, хранящихся в ячейке другого швейцарского банка. Из Англии он привез два паспорта на граждан Уругвая со всеми положенными въездными российскими визами. По этим паспортам они с Есенией были почтенной уругвайской супружеской парой, задержавшейся по делам в России на пути в Японию. Ему осталось только заказать билеты на транзитный самолет, следующий до Токио.
Казалось бы, радуйся и предвкушай, что скоро заживешь припеваючи на свои деньги в какой-нибудь благодатной стране, но Круглову сейчас было не до радости, наоборот, он был очень встревожен: по всем признакам на руднике затевалось что-то серьезное. Только что завершилась чехарда с побегом Лёни, комиссиями и разбирательствами. Круглову нервы помотали, как говорится, на полную катушку, но поскольку вина Первачева по организации и вывозу мальчишки была очевидна, Круглов отделался строгим выговором за утрату бдительности в работе с кадрами и угрозой со стороны начальства отправить его в самое ближайшее время на пенсию. Тому, что Круглова не погнали с работы сразу, способствовали показания нескольких человек, которые подтвердили, что тарой и упаковкой злополучного оборудования занимался сам Первачев, а Круглов лишь осуществлял внешний контроль уже за упакованными ящиками. Действия Первачева во время отправки поезда не вызвали ни у кого никаких подозрений, но он, как оказалось, использовал свое служебное положение для обделывания каких-то своих делишек и тайно вывез человека из Озерного, чего, конечно, никто ожидать от него не мог. А пустой ящик, который был использован в качестве схрона, был обнаружен при первом же досмотре груза в Крутояре.
Такого оказалось немного, и его квартира, и так по-холостяцки не обжитая, вскоре стала напоминать пустующий дом, из которого срочно съехали жильцы.
Недавно Круглов вернулся из недельной поездки в Англию, куда он лично сопроводил контейнеры с выращенными в Озерном органами, пополнившими его счет в американо-швейцарском банке «First Boston» еще на пятьдесят тысяч американских долларов. А в общем за эти годы там скопилась более чем кругленькая сумма в два миллиона триста тысяч долларов, если не считать ценных бумаг на полтора миллиона, хранящихся в ячейке другого швейцарского банка. Из Англии он привез два паспорта на граждан Уругвая со всеми положенными въездными российскими визами. По этим паспортам они с Есенией были почтенной уругвайской супружеской парой, задержавшейся по делам в России на пути в Японию. Ему осталось только заказать билеты на транзитный самолет, следующий до Токио.
Казалось бы, радуйся и предвкушай, что скоро заживешь припеваючи на свои деньги в какой-нибудь благодатной стране, но Круглову сейчас было не до радости, наоборот, он был очень встревожен: по всем признакам на руднике затевалось что-то серьезное. Только что завершилась чехарда с побегом Лёни, комиссиями и разбирательствами. Круглову нервы помотали, как говорится, на полную катушку, но поскольку вина Первачева по организации и вывозу мальчишки была очевидна, Круглов отделался строгим выговором за утрату бдительности в работе с кадрами и угрозой со стороны начальства отправить его в самое ближайшее время на пенсию. Тому, что Круглова не погнали с работы сразу, способствовали показания нескольких человек, которые подтвердили, что тарой и упаковкой злополучного оборудования занимался сам Первачев, а Круглов лишь осуществлял внешний контроль уже за упакованными ящиками. Действия Первачева во время отправки поезда не вызвали ни у кого никаких подозрений, но он, как оказалось, использовал свое служебное положение для обделывания каких-то своих делишек и тайно вывез человека из Озерного, чего, конечно, никто ожидать от него не мог. А пустой ящик, который был использован в качестве схрона, был обнаружен при первом же досмотре груза в Крутояре.