Страница:
– Все в порядке, забирайте.
Федор снял свой рюкзак с ленты транспортера и оглянулся на Филиппа, который все еще стоял за воротами металлоуловителя, настороженно наблюдая за происходящим. Увидев, что у Федора все в порядке, Кондратюк быстро прошел через ворота. Леонид поспешил за ним следом, слегка напрягшись в ожидании, что баксы, вшитые в его куртку, устроят трезвон, но все обошлось. Он перевел дух, оказавшись по ту сторону ворот.
Есения, держа Валю за руку, подошла к контролю вместе с матерью девочки. Перед воротами Валя почему-то испугалась, но Есения ласково прижала ее к себе, сказав:
– Не бойся, я же иду вместе с тобой. Это такая игра.
Служащая, сидящая со все еще сонным видом перед монитором, поторопила их:
– Давайте быстрее, не задерживайтесь.
– А чего это у тебя нет сумочки? – громко спросила девочка, когда они благополучно миновали ворота.
Есения не нашлась что ответить.
– Ты – бедная? – не отставала от нее Валя.
– Валя, перестань! – дернула ее за руку мать. – Простите ее, несет всякую чушь!
Есения положив руку на живот, рассмеялась:
– Нет, Валечка, я богатая, но сумочка мне не нужна, потому что я все свое ношу с собой.
Леонид бросил на нее предостерегающий взгляд, но Есения успокаивающе посмотрела на него.
В это время Филипп, подойдя к Федору, тихо спросил:
– Что она… – он бросил косой взгляд на служащую, – увидела у вас в рюкзаке?
– Ничего особенного! – отрезал Федор. – Иди спокойно к самолету, я сам разберусь, если что.
– Если мы из-за вас попадемся, то…
Федор поднял на него тяжелый взгляд, оборвав его угрозы на полуслове. Кондратюк отвернулся и, играя желваками, направился к выходу на взлетное поле.
В самолет они попали без эксцессов.
Валина мать, поблагодарив Есению, забрала, наконец, у нее свою дочь и прошла в конец салона. Есения с Леонидом направились к своим местам. У окна, по левую руку от них, устраивалась молодая женщина, которая при их приближении вдруг удивленно посмотрела на Есению и положила руку на свой слегка выпуклый живот.
– Как странно! – сказала она вместо приветствия.
– Что именно? – спросила Есения, садясь рядом с ней.
– Я тоже в положении. Малыш у меня только недавно начал шевелиться. А вот сейчас, как я вас увидела, он вдруг во мне так сильно забрыкался, словно обрадовался вам. Как вас зовут?
– Мария, – после секундной паузы назвала Есения первое пришедшее ей в голову имя.
– А меня Лиза… Вам когда рожать?
– Уже скоро, недель через шесть.
– Боитесь?
– Нет, – улыбнулась Есения, – у меня это уже во второй раз.
Леонид заинтересованно прислушивался к их разговору и потому не успел сделать отстраненное лицо, когда женщина спросила:
– А это ваш муж?
Есения оказалась более находчивой:
– Нет, мы познакомились перед посадкой.
– А вас как зовут? – обратилась к Леониду Лиза.
«Ну, раз Есения – Мария, то я…» – подумал Леонид и ответил:
– Иосиф.
– Правда? Надо же, такое старинное имя… но оно вам не подходит, вы совсем на еврея не похожи, – заметила Лиза.
– А что все Иосифы – евреи? – рассмеялся Леонид. – Сталин, например, был грузином.
– Ну, мы знаем, каким он был грузином… – усмехнулась Лиза и добавила, поясняя: – У меня муж – историк.
– Ваш муж антисемит? – спросила Есения, устраивая удобнее тяжелый «живот» на коленях.
– Ну не совсем так… Просто он согласен с книгами Климова…
– Понятно, – сказал Леонид, посмотрев на нее, а потом, не выдержав, заметил: – Если бы только Климов просто излагал факты, а то для исследователя он чересчур пристрастен и эмоционален, и это сводит на нет многие его высказывания.
– Прошу прощения, что прерываю вашу беседу, но мне бы хотелось поспать, – сказала Есения, устало закрывая глаза. Она не любила разговоры о политике и еврейских или масонских заговорах.
Леонид кивнул и, с извиняющимся видом посмотрев на Лизу, тоже откинулся на спинку кресла.
Вскоре зашумели двигатели. Из динамиков раздался механический голос стюардессы, призывающей всех пристегнуться и не покидать своих мест, пока не погаснет табло. Через несколько минут, пробежав, подскакивая на взлетной полосе, их самолет взмыл в небо.
Федор, сидящий через проход от Леонида и Есении, подмигнул Леониду: мол, все путем – летим…
«Слишком как-то все просто получается, – подумал про себя Леонид. – Как бы это плохо не кончилось! Нам ведь еще Красноярск нужно миновать… Город значимый, информацию о нас туда, наверняка, уже отправили. Эх, лучше бы нам по окраинам добираться, но слишком большие здесь расстояния. Действительно: „только самолетом можно долететь“».
Перелет был коротким, каких-то сорок минут, и, не успев набрать высоту, самолет вскоре начал снижаться.
Есения проснулась, пожаловавшись на боль в ушах. Леонид сочувственно посмотрел на нее.
– Иосиф, вы не поможете донести мою сумку? – раздался вдруг голос Лизы, и Леонид не сразу сообразил, что обращаются к нему. – Как я вижу, Мария не обременена поклажей?
– Конечно, обязательно помогу, – согласился Леонид без удовольствия, но отказывать беременной женщине ему было неудобно.
Когда самолет остановился, пассажиры засуетились, собираясь, а Есения пробралась по проходу в конец салона, где на руках у матери сонно потягивалась Валя.
– Поспала, малышка? – потрепала она ее по мягким кудряшкам.
– Да сморилась вот. Все ноги отсидела, – пожаловалась женщина.
– Давайте, я помогу вам довести ее до аэровокзала, а вы несите вещи.
– Спасибо, – поблагодарила та, поднимаясь.
Аэропортовский автобус довез пассажиров до дверей в зал ожидания. Есения попрощалась с Валей и ее мамой, и направилась в сторону ожидавших ее Федора, Леонида и Филиппа. Леонид в этот момент что-то оживленно говорил, а Филипп с сердитым лицом возражал ему. Когда она подошла к ним, они замолчали.
– В чем дело? – спросила она.
– Есения, нам с тобой и Федором нужно ненадолго отлучиться в город, а Филипп возражает, – объяснил Леонид.
– Я не просто возражаю, а настаиваю на том, что нам нельзя разделяться, – перебил его Филипп. – Мало ли как сложатся обстоятельства! Может, придется искать другой путь отхода. Или, может быть, вы пытаетесь отделаться от меня?
– Зачем? – спокойно спросил Федор. – Без тебя им из страны не выбраться.
– Что значит «им»? – Кондратюк настороженно посмотрел на Федора. – А вы, что же, с нами не собираетесь?
Федор отрицательно покачал головой.
– Что же вы мне об этом раньше не сказали?! Я столько денег потерял из-за ваших новых документов! – рассердился Кондратюк. – Да и там нас ждут четверых…
– Ничего, Филипп, не переживай! Их доставишь, – он кивнул на Леонида и Есению, – и тебе твое руководство возместит все расходы. А я вас провожу до Благовещенска.
– Так куда вы собрались? – раздосадовано отвернувшись от Федора, обратился Кондратюк к Леониду.
– Мне нужно встретиться в городе с одним знакомым, через два часа мы вернемся сюда, – ответил тот.
– Я поеду с вами, только заберу у своего человека билеты, – сказал Кондратюк.
– Вот что, Филипп! Будете давить на нас – тогда мы точно никуда с вами не поедем, – твердо заявил Леонид. – Мы вам не марионетки!
– Кажется, вы не понимаете обстановки. Вашу жену и меня ищут! – напомнил ему Кондратюк, раздраженно дернув головой.
– Ну, тогда, чего мы тут стоим у всех на виду и препираемся? – разозлился Леонид. – Давайте назначим встречу и разойдемся по своим делам.
– Хорошо, Филипп, я останусь с тобой, – предложил Федор. – Это будет гарантией, что они вернутся.
Филипп криво усмехнулся, мол, «на кой черт ты мне нужен, Есению Викторовну ты мне все равно не заменишь, если она пропадет».
В этот момент какой-то человек направился в их сторону.
Проходя мимо, он тихо сказал, обращаясь к Леониду:
– Машина вас ждет.
Тот удивленно посмотрел на него.
– Я от Сергея, – пояснил мужчина и направился к выходу.
– Встречаемся здесь через два часа, – бросил на ходу Леонид и, взяв Есению под руку, поспешил следом за мужчиной, недоумевая, как тот их разыскал, ведь он никуда еще не звонил.
Пройдя к автостоянке, мужчина сел в черную «Волгу» и распахнул перед ними заднюю дверцу:
– Садитесь скорее.
Есения, неуклюже согнувшись из-за тяжелого «живота», с трудом забралась на сиденье. Леонид сел с ней рядом.
Машина тут же тронулась с места.
– Как вы нас нашли? – задал Леонид водителю беспокоивший его вопрос.
– Сергей прислал мне по «мылу» вашу фотографию, а из Абакана рейс сегодня только один, – пояснил тот. – Сейчас мы заедем ко мне в офис, я заберу у вас деньги. Мне еще нужно успеть сегодня передать их Сергею с питерским рейсом.
– А это надежно? – спросил Леонид.
– Командир экипажа – мой друг, – коротко ответил мужчина и замолчал до конца их маршрута.
Офис у него оказался в центре города и весьма комфортабельный, видимо, «евростандарт» завоевал и Восток. Одно смущало – в просторном помещении, где стояло штук двадцать столов с компьютерами, не было ни одного сотрудника, только охранник на входе.
Леонид подозрительно посмотрел в спину идущего перед ними мужчины.
– А вы можете позвонить Сергею и сказать, что мы у вас? – спросил он.
– Сейчас позвоним, – не оборачиваясь, ответил тот. – Правда, в Питере еще раннее утро. Деньги при вас?
– Сначала позвоним Сергею… – упрямо повторил Леонид, игнорируя вопрос о деньгах, и невольно сжал руку Есении.
Мужчина провел их в кабинет и направился к столу, на котором стояло несколько цветных телефонов.
Набрав номер на одном из них, он подождал ответа и сказал:
– Сергей Вадимович, доброе утро! Все в порядке, я их встретил, сейчас они у меня. Деньги передам вам сегодняшним рейсом.
– Дайте мне с ним поговорить! – потянулся к телефону Леонид.
Мужчина протянул ему трубку.
– Серега, это ты? – спросил Леонид, напряженно ожидая ответа, и с облегчением выдохнул, услышав знакомый голос. – С нами, действительно, все в порядке. Сейчас отдадим деньги и вернемся в аэропорт. У нас ночью самолет в Благовещенск.
– Вы что, собираетесь болтаться по аэропорту до ночи? – удивился Сергей. – Тогда твой э-э… проводник – полный лох! Дай-ка мне Виталия.
Леонид вернул трубку мужчине, которого Сергей назвал Виталием.
Тот молча выслушал Сергея и, сказав в конце, что все сделает, положил трубку.
– Вам лучше побыть здесь до самолета.
– А как же остальные? Они же будут нас ждать, – растерялся Леонид.
– Это те, что с вами стояли? Я за ними съезжу.
– Но они с вами не поедут, – покачал головой Леонид.
– А вы им записку напишите, вот на этом, – и он протянул Леониду через стол его фотографию. – А пока давайте разберемся с деньгами. Где они?
– Часть у меня в куртке, часть в поясе у Есении.
– Отпарывайте, – протянув нож с тонким лезвием, сказал Виталий. – А я пока кофе заварю. Или вам лучше чаю? – обратился он к Есении, мельком бросив взгляд на ее живот.
– Спасибо, я бы, действительно, лучше выпила чаю, – ответила та.
Пока Виталий выходил в маленькую комнатку позади кабинета, они распороли подкладку на куртке Леонида и выгребли оттуда пачки с долларами. Потом Есения сняла свитер и с помощью Леонида освободилась от пояса.
Леонид собрался рывком взрезать и его, но Есения возразила:
– Не надо, он еще пригодится. Вдруг кто-нибудь из пассажиров с абаканского рейса с нами полетит и узнает меня? У них может возникнуть вопрос: куда так неожиданно пропал мой живот? Давай заполним пояс чем-нибудь вместо долларов, бумагой, например. Если вдруг нас возьмут, то, по крайней мере, к его содержимому будет не придраться. Спишем просто на попытку конспирации.
– Вас не возьмут. В аэропорту ориентировки на вас пока не было, я узнавал… – сказал вернувшийся в кабинет Виталий.
– Пока не было, – вздохнул Леонид и осекся, бросив взгляд на Есению.
Волновать ее лишний раз он не хотел. Впрочем, выглядела она спокойной, и Леонид подумал, что все эти дни, которые они скрываются, практически находясь в побеге, какие-то совершенно будничные… Нет никакой романтики, упоения опасностью, которые обычно ощущаешь, когда переживаешь подобные ситуации в книгах или фильмах. А тут просто хлопотно и неуютно…
– Когда вы должны встретиться с вашими попутчиками? – спросил Виталий, расставляя на столе чашки.
– Через два часа, – Леонид взглянул на часы, – нет, уже через час двадцать.
– Хорошо, сейчас попьем чаю, вы напишите записку, и я за ними съезжу. Сергей Вадимович настоятельно рекомендовал вам приехать в аэропорт непосредственно перед окончанием регистрации. А пока вы можете отдохнуть вон в той комнатке, там есть диван и душ. Вернусь – отвезу вас пообедать или лучше закажу обед сюда. Да, и еще, скажите мне ваши фамилии, по которым вы пойдете через границу, я привезу вам банковскую справку на вывоз десяти тысяч долларов на каждого. Сергей Вадимович сказал, что вообще без денег вам ехать нельзя.
– А мы не знаем, под какими фамилиями нас поведут через границу, – озадаченно сказал Леонид. – Это знает только Кондратюк, который нас ведет. Пока он нам выдал вот эти… – и он вытащил из куртки их с Есенией паспорта.
– Не думаю, что он будет вам их еще менять, – задумчиво протянул Виталий. – Это же нормальные загранпаспорта…
Налив им чая, он переписал на бумажку фамилии, а потом, вернув с паспортами двадцать тысяч долларов из кучи пачек, лежавших на столе, остальные убрал в сейф.
Леонид, быстро выпив чая, написал на своей фотографии записку:
«Федор, поезжайте с Виталием. Мы с Есенией ждем вас в его офисе. Здесь и пересидим до отлета. Наш друг прав: нечего мозолить глаза в аэропорту. Леонид».
Когда Виталий уехал, Леонид заглянул в комнату отдыха.
– Слушай, когда еще придется нормально помыться… Может, и правда, душ пока принять? – предложил он Есении, стоявшей у окна.
Та, не поворачиваясь, спросила:
– Вместе?…
Леонид смутился – о таком варианте он и не мечтал, поэтому осторожно заметил:
– Я был бы не против…
Но Есения, сама испугавшись своего, двусмысленно прозвучавшего, вопроса, отрицательно покачала головой:
– Иди первый.
В небольшой душевой, оборудованной по последнему слову сантехники, все было приготовлено для нужд «помывщика». Несколько чистых полотенец аккуратной стопочкой лежали на полочке, а в углублении под зеркалом он увидел три тубы с шампунем, кремы для и после бритья, а также нераспечатанные упаковки с мылом.
«На целый штат, видимо, припасено. Или наш хозяин слишком чистоплотный», – улыбнулся Леонид, раздеваясь.
Вскоре он вышел освеженный из душа. Приглаживая мокрые волосы перед зеркалом в комнате отдыха, он позвал Есению, по-прежнему стоявшую у окна в кабинете:
– Иди, дорогая, сервис – люкс, – и он проводил ее взглядом, когда она молча скрылась в душевой, сожалея, что у него не хватило смелости хотя бы в шутку предложить потереть ей спинку…
– Какая благодать! – сказала она, выходя из душевой через двадцать минут. – Так хорошо, мышцы прогрелись, а то после этого «пояса» вся спина болит.
– А ты приляг, подремли, пока никого нет, – предложил ей Леонид.
– Не хочется, в самолете посплю, – отказалась Есения. – Да и мужчины, наверное, скоро подъедут. Давай пока телевизор посмотрим, – она кивнула в сторону стоявшего в углу «Панасоника».
Но когда через два часа никто не появился, Леонид всерьез забеспокоился:
– Если Виталий их не нашел, то, по крайней мере, мог бы отзвониться сюда. Не хватало нам еще растеряться с ними!
– Не волнуйся, если он их и не привезет, то мы сами подъедем к самолету, рейс-то мы знаем, там и встретимся, – резонно заметила Есения.
Они уселись уже по третьему кругу пить чай, когда Виталий, наконец, привез Федора.
– Вы чего так долго? – накинулся на них Леонид. – И где Кондратюк?
– Да вот, пока доехал, пока нашел их, пока в банк заскочил за справкой для вас, – объяснил Виталий. – А второй из ваших ехать отказался, сказал, что будет ждать у стойки регистрации за сорок минут до отлета. Самолет улетает в час тридцать пять. Так что времени еще много. Я по пути заказал обед, скоро привезут. Ну, как вы тут, освоились?
– Спасибо, все нормально. Мы воспользовались вашим душем, ничего?
– Конечно. Я же сам вам предложил.
В этот момент на столе Виталия запищал селектор внутренней связи.
Виталий нажал кнопку:
– Слушаю… А да, пропустите их. Прибыл обед, – объявил он, направляясь к двери.
В кабинет вошли два молодых человека, одетые в форменную одежду какого-то ресторана. Один из них толкал тележку, на которой стояла посуда и металлические судки, накрытые куполообразными крышками. Пока официанты споро сервировали стол, по кабинету распространился опьяняющий запах еды, и Леонид почувствовал зверский аппетит. Есения тоже с нетерпением следила за действиями официантов.
– Выпьете? – спросил Виталий. – Я заказал хорошее грузинское вино.
– С удовольствием! – отозвался Леонид и посмотрел на Федора – тот одобрительно кивнул.
Поскольку все были голодны, с обедом расправились быстро. Блаженно откинувшись в кресле, Леонид поблагодарил Виталия за хлебосольство.
– Не стоит, вы же друзья Сергея Вадимовича, а, значит, и мне дорогие гости… – впервые улыбнулся тот.
Официанты, ожидавшие в приемной, аккуратно собрали посуду и удалились.
– Ну что же, вы отдыхайте, а мне нужно съездить отвезти деньги к питерскому рейсу, – сказал Виталий. – Приеду за вами часов в одиннадцать. Располагайтесь поудобнее, здесь вас никто не потревожит.
Он открыл сейф и, достав из-под стола «дипломат», стал перекладывать в него пачки с долларами. Леонид с Федором переглянулись – если бы они не были уверены, что кругловский «дипломат» валяется сейчас в тайге, то подумали бы, что это тот же самый. Просто мистика какая-то…
Разложив пачки ровными рядами, Виталий сказал:
– Ну, я поехал. До вечера.
– Одну минуточку, Виталий, – остановил его Федор. – У нас тут один трофей образовался, выкидывать жалко, а с собой таскать – опасно, может, он вам тут на что сгодится? – и он вкратце изложил историю появления у них спутникового телефона.
– Конечно, сгодится, оставьте его здесь. Заменим сим-карту и все дела, я на днях как раз еду в Голландию, там и перерегистрирую его. Еще послужит, а так им, конечно, пользоваться небезопасно, – согласился Виталий и вышел.
Глава четвертая
Федор снял свой рюкзак с ленты транспортера и оглянулся на Филиппа, который все еще стоял за воротами металлоуловителя, настороженно наблюдая за происходящим. Увидев, что у Федора все в порядке, Кондратюк быстро прошел через ворота. Леонид поспешил за ним следом, слегка напрягшись в ожидании, что баксы, вшитые в его куртку, устроят трезвон, но все обошлось. Он перевел дух, оказавшись по ту сторону ворот.
Есения, держа Валю за руку, подошла к контролю вместе с матерью девочки. Перед воротами Валя почему-то испугалась, но Есения ласково прижала ее к себе, сказав:
– Не бойся, я же иду вместе с тобой. Это такая игра.
Служащая, сидящая со все еще сонным видом перед монитором, поторопила их:
– Давайте быстрее, не задерживайтесь.
– А чего это у тебя нет сумочки? – громко спросила девочка, когда они благополучно миновали ворота.
Есения не нашлась что ответить.
– Ты – бедная? – не отставала от нее Валя.
– Валя, перестань! – дернула ее за руку мать. – Простите ее, несет всякую чушь!
Есения положив руку на живот, рассмеялась:
– Нет, Валечка, я богатая, но сумочка мне не нужна, потому что я все свое ношу с собой.
Леонид бросил на нее предостерегающий взгляд, но Есения успокаивающе посмотрела на него.
В это время Филипп, подойдя к Федору, тихо спросил:
– Что она… – он бросил косой взгляд на служащую, – увидела у вас в рюкзаке?
– Ничего особенного! – отрезал Федор. – Иди спокойно к самолету, я сам разберусь, если что.
– Если мы из-за вас попадемся, то…
Федор поднял на него тяжелый взгляд, оборвав его угрозы на полуслове. Кондратюк отвернулся и, играя желваками, направился к выходу на взлетное поле.
В самолет они попали без эксцессов.
Валина мать, поблагодарив Есению, забрала, наконец, у нее свою дочь и прошла в конец салона. Есения с Леонидом направились к своим местам. У окна, по левую руку от них, устраивалась молодая женщина, которая при их приближении вдруг удивленно посмотрела на Есению и положила руку на свой слегка выпуклый живот.
– Как странно! – сказала она вместо приветствия.
– Что именно? – спросила Есения, садясь рядом с ней.
– Я тоже в положении. Малыш у меня только недавно начал шевелиться. А вот сейчас, как я вас увидела, он вдруг во мне так сильно забрыкался, словно обрадовался вам. Как вас зовут?
– Мария, – после секундной паузы назвала Есения первое пришедшее ей в голову имя.
– А меня Лиза… Вам когда рожать?
– Уже скоро, недель через шесть.
– Боитесь?
– Нет, – улыбнулась Есения, – у меня это уже во второй раз.
Леонид заинтересованно прислушивался к их разговору и потому не успел сделать отстраненное лицо, когда женщина спросила:
– А это ваш муж?
Есения оказалась более находчивой:
– Нет, мы познакомились перед посадкой.
– А вас как зовут? – обратилась к Леониду Лиза.
«Ну, раз Есения – Мария, то я…» – подумал Леонид и ответил:
– Иосиф.
– Правда? Надо же, такое старинное имя… но оно вам не подходит, вы совсем на еврея не похожи, – заметила Лиза.
– А что все Иосифы – евреи? – рассмеялся Леонид. – Сталин, например, был грузином.
– Ну, мы знаем, каким он был грузином… – усмехнулась Лиза и добавила, поясняя: – У меня муж – историк.
– Ваш муж антисемит? – спросила Есения, устраивая удобнее тяжелый «живот» на коленях.
– Ну не совсем так… Просто он согласен с книгами Климова…
– Понятно, – сказал Леонид, посмотрев на нее, а потом, не выдержав, заметил: – Если бы только Климов просто излагал факты, а то для исследователя он чересчур пристрастен и эмоционален, и это сводит на нет многие его высказывания.
– Прошу прощения, что прерываю вашу беседу, но мне бы хотелось поспать, – сказала Есения, устало закрывая глаза. Она не любила разговоры о политике и еврейских или масонских заговорах.
Леонид кивнул и, с извиняющимся видом посмотрев на Лизу, тоже откинулся на спинку кресла.
Вскоре зашумели двигатели. Из динамиков раздался механический голос стюардессы, призывающей всех пристегнуться и не покидать своих мест, пока не погаснет табло. Через несколько минут, пробежав, подскакивая на взлетной полосе, их самолет взмыл в небо.
Федор, сидящий через проход от Леонида и Есении, подмигнул Леониду: мол, все путем – летим…
«Слишком как-то все просто получается, – подумал про себя Леонид. – Как бы это плохо не кончилось! Нам ведь еще Красноярск нужно миновать… Город значимый, информацию о нас туда, наверняка, уже отправили. Эх, лучше бы нам по окраинам добираться, но слишком большие здесь расстояния. Действительно: „только самолетом можно долететь“».
Перелет был коротким, каких-то сорок минут, и, не успев набрать высоту, самолет вскоре начал снижаться.
Есения проснулась, пожаловавшись на боль в ушах. Леонид сочувственно посмотрел на нее.
– Иосиф, вы не поможете донести мою сумку? – раздался вдруг голос Лизы, и Леонид не сразу сообразил, что обращаются к нему. – Как я вижу, Мария не обременена поклажей?
– Конечно, обязательно помогу, – согласился Леонид без удовольствия, но отказывать беременной женщине ему было неудобно.
Когда самолет остановился, пассажиры засуетились, собираясь, а Есения пробралась по проходу в конец салона, где на руках у матери сонно потягивалась Валя.
– Поспала, малышка? – потрепала она ее по мягким кудряшкам.
– Да сморилась вот. Все ноги отсидела, – пожаловалась женщина.
– Давайте, я помогу вам довести ее до аэровокзала, а вы несите вещи.
– Спасибо, – поблагодарила та, поднимаясь.
Аэропортовский автобус довез пассажиров до дверей в зал ожидания. Есения попрощалась с Валей и ее мамой, и направилась в сторону ожидавших ее Федора, Леонида и Филиппа. Леонид в этот момент что-то оживленно говорил, а Филипп с сердитым лицом возражал ему. Когда она подошла к ним, они замолчали.
– В чем дело? – спросила она.
– Есения, нам с тобой и Федором нужно ненадолго отлучиться в город, а Филипп возражает, – объяснил Леонид.
– Я не просто возражаю, а настаиваю на том, что нам нельзя разделяться, – перебил его Филипп. – Мало ли как сложатся обстоятельства! Может, придется искать другой путь отхода. Или, может быть, вы пытаетесь отделаться от меня?
– Зачем? – спокойно спросил Федор. – Без тебя им из страны не выбраться.
– Что значит «им»? – Кондратюк настороженно посмотрел на Федора. – А вы, что же, с нами не собираетесь?
Федор отрицательно покачал головой.
– Что же вы мне об этом раньше не сказали?! Я столько денег потерял из-за ваших новых документов! – рассердился Кондратюк. – Да и там нас ждут четверых…
– Ничего, Филипп, не переживай! Их доставишь, – он кивнул на Леонида и Есению, – и тебе твое руководство возместит все расходы. А я вас провожу до Благовещенска.
– Так куда вы собрались? – раздосадовано отвернувшись от Федора, обратился Кондратюк к Леониду.
– Мне нужно встретиться в городе с одним знакомым, через два часа мы вернемся сюда, – ответил тот.
– Я поеду с вами, только заберу у своего человека билеты, – сказал Кондратюк.
– Вот что, Филипп! Будете давить на нас – тогда мы точно никуда с вами не поедем, – твердо заявил Леонид. – Мы вам не марионетки!
– Кажется, вы не понимаете обстановки. Вашу жену и меня ищут! – напомнил ему Кондратюк, раздраженно дернув головой.
– Ну, тогда, чего мы тут стоим у всех на виду и препираемся? – разозлился Леонид. – Давайте назначим встречу и разойдемся по своим делам.
– Хорошо, Филипп, я останусь с тобой, – предложил Федор. – Это будет гарантией, что они вернутся.
Филипп криво усмехнулся, мол, «на кой черт ты мне нужен, Есению Викторовну ты мне все равно не заменишь, если она пропадет».
В этот момент какой-то человек направился в их сторону.
Проходя мимо, он тихо сказал, обращаясь к Леониду:
– Машина вас ждет.
Тот удивленно посмотрел на него.
– Я от Сергея, – пояснил мужчина и направился к выходу.
– Встречаемся здесь через два часа, – бросил на ходу Леонид и, взяв Есению под руку, поспешил следом за мужчиной, недоумевая, как тот их разыскал, ведь он никуда еще не звонил.
Пройдя к автостоянке, мужчина сел в черную «Волгу» и распахнул перед ними заднюю дверцу:
– Садитесь скорее.
Есения, неуклюже согнувшись из-за тяжелого «живота», с трудом забралась на сиденье. Леонид сел с ней рядом.
Машина тут же тронулась с места.
– Как вы нас нашли? – задал Леонид водителю беспокоивший его вопрос.
– Сергей прислал мне по «мылу» вашу фотографию, а из Абакана рейс сегодня только один, – пояснил тот. – Сейчас мы заедем ко мне в офис, я заберу у вас деньги. Мне еще нужно успеть сегодня передать их Сергею с питерским рейсом.
– А это надежно? – спросил Леонид.
– Командир экипажа – мой друг, – коротко ответил мужчина и замолчал до конца их маршрута.
Офис у него оказался в центре города и весьма комфортабельный, видимо, «евростандарт» завоевал и Восток. Одно смущало – в просторном помещении, где стояло штук двадцать столов с компьютерами, не было ни одного сотрудника, только охранник на входе.
Леонид подозрительно посмотрел в спину идущего перед ними мужчины.
– А вы можете позвонить Сергею и сказать, что мы у вас? – спросил он.
– Сейчас позвоним, – не оборачиваясь, ответил тот. – Правда, в Питере еще раннее утро. Деньги при вас?
– Сначала позвоним Сергею… – упрямо повторил Леонид, игнорируя вопрос о деньгах, и невольно сжал руку Есении.
Мужчина провел их в кабинет и направился к столу, на котором стояло несколько цветных телефонов.
Набрав номер на одном из них, он подождал ответа и сказал:
– Сергей Вадимович, доброе утро! Все в порядке, я их встретил, сейчас они у меня. Деньги передам вам сегодняшним рейсом.
– Дайте мне с ним поговорить! – потянулся к телефону Леонид.
Мужчина протянул ему трубку.
– Серега, это ты? – спросил Леонид, напряженно ожидая ответа, и с облегчением выдохнул, услышав знакомый голос. – С нами, действительно, все в порядке. Сейчас отдадим деньги и вернемся в аэропорт. У нас ночью самолет в Благовещенск.
– Вы что, собираетесь болтаться по аэропорту до ночи? – удивился Сергей. – Тогда твой э-э… проводник – полный лох! Дай-ка мне Виталия.
Леонид вернул трубку мужчине, которого Сергей назвал Виталием.
Тот молча выслушал Сергея и, сказав в конце, что все сделает, положил трубку.
– Вам лучше побыть здесь до самолета.
– А как же остальные? Они же будут нас ждать, – растерялся Леонид.
– Это те, что с вами стояли? Я за ними съезжу.
– Но они с вами не поедут, – покачал головой Леонид.
– А вы им записку напишите, вот на этом, – и он протянул Леониду через стол его фотографию. – А пока давайте разберемся с деньгами. Где они?
– Часть у меня в куртке, часть в поясе у Есении.
– Отпарывайте, – протянув нож с тонким лезвием, сказал Виталий. – А я пока кофе заварю. Или вам лучше чаю? – обратился он к Есении, мельком бросив взгляд на ее живот.
– Спасибо, я бы, действительно, лучше выпила чаю, – ответила та.
Пока Виталий выходил в маленькую комнатку позади кабинета, они распороли подкладку на куртке Леонида и выгребли оттуда пачки с долларами. Потом Есения сняла свитер и с помощью Леонида освободилась от пояса.
Леонид собрался рывком взрезать и его, но Есения возразила:
– Не надо, он еще пригодится. Вдруг кто-нибудь из пассажиров с абаканского рейса с нами полетит и узнает меня? У них может возникнуть вопрос: куда так неожиданно пропал мой живот? Давай заполним пояс чем-нибудь вместо долларов, бумагой, например. Если вдруг нас возьмут, то, по крайней мере, к его содержимому будет не придраться. Спишем просто на попытку конспирации.
– Вас не возьмут. В аэропорту ориентировки на вас пока не было, я узнавал… – сказал вернувшийся в кабинет Виталий.
– Пока не было, – вздохнул Леонид и осекся, бросив взгляд на Есению.
Волновать ее лишний раз он не хотел. Впрочем, выглядела она спокойной, и Леонид подумал, что все эти дни, которые они скрываются, практически находясь в побеге, какие-то совершенно будничные… Нет никакой романтики, упоения опасностью, которые обычно ощущаешь, когда переживаешь подобные ситуации в книгах или фильмах. А тут просто хлопотно и неуютно…
– Когда вы должны встретиться с вашими попутчиками? – спросил Виталий, расставляя на столе чашки.
– Через два часа, – Леонид взглянул на часы, – нет, уже через час двадцать.
– Хорошо, сейчас попьем чаю, вы напишите записку, и я за ними съезжу. Сергей Вадимович настоятельно рекомендовал вам приехать в аэропорт непосредственно перед окончанием регистрации. А пока вы можете отдохнуть вон в той комнатке, там есть диван и душ. Вернусь – отвезу вас пообедать или лучше закажу обед сюда. Да, и еще, скажите мне ваши фамилии, по которым вы пойдете через границу, я привезу вам банковскую справку на вывоз десяти тысяч долларов на каждого. Сергей Вадимович сказал, что вообще без денег вам ехать нельзя.
– А мы не знаем, под какими фамилиями нас поведут через границу, – озадаченно сказал Леонид. – Это знает только Кондратюк, который нас ведет. Пока он нам выдал вот эти… – и он вытащил из куртки их с Есенией паспорта.
– Не думаю, что он будет вам их еще менять, – задумчиво протянул Виталий. – Это же нормальные загранпаспорта…
Налив им чая, он переписал на бумажку фамилии, а потом, вернув с паспортами двадцать тысяч долларов из кучи пачек, лежавших на столе, остальные убрал в сейф.
Леонид, быстро выпив чая, написал на своей фотографии записку:
«Федор, поезжайте с Виталием. Мы с Есенией ждем вас в его офисе. Здесь и пересидим до отлета. Наш друг прав: нечего мозолить глаза в аэропорту. Леонид».
Когда Виталий уехал, Леонид заглянул в комнату отдыха.
– Слушай, когда еще придется нормально помыться… Может, и правда, душ пока принять? – предложил он Есении, стоявшей у окна.
Та, не поворачиваясь, спросила:
– Вместе?…
Леонид смутился – о таком варианте он и не мечтал, поэтому осторожно заметил:
– Я был бы не против…
Но Есения, сама испугавшись своего, двусмысленно прозвучавшего, вопроса, отрицательно покачала головой:
– Иди первый.
В небольшой душевой, оборудованной по последнему слову сантехники, все было приготовлено для нужд «помывщика». Несколько чистых полотенец аккуратной стопочкой лежали на полочке, а в углублении под зеркалом он увидел три тубы с шампунем, кремы для и после бритья, а также нераспечатанные упаковки с мылом.
«На целый штат, видимо, припасено. Или наш хозяин слишком чистоплотный», – улыбнулся Леонид, раздеваясь.
Вскоре он вышел освеженный из душа. Приглаживая мокрые волосы перед зеркалом в комнате отдыха, он позвал Есению, по-прежнему стоявшую у окна в кабинете:
– Иди, дорогая, сервис – люкс, – и он проводил ее взглядом, когда она молча скрылась в душевой, сожалея, что у него не хватило смелости хотя бы в шутку предложить потереть ей спинку…
– Какая благодать! – сказала она, выходя из душевой через двадцать минут. – Так хорошо, мышцы прогрелись, а то после этого «пояса» вся спина болит.
– А ты приляг, подремли, пока никого нет, – предложил ей Леонид.
– Не хочется, в самолете посплю, – отказалась Есения. – Да и мужчины, наверное, скоро подъедут. Давай пока телевизор посмотрим, – она кивнула в сторону стоявшего в углу «Панасоника».
Но когда через два часа никто не появился, Леонид всерьез забеспокоился:
– Если Виталий их не нашел, то, по крайней мере, мог бы отзвониться сюда. Не хватало нам еще растеряться с ними!
– Не волнуйся, если он их и не привезет, то мы сами подъедем к самолету, рейс-то мы знаем, там и встретимся, – резонно заметила Есения.
Они уселись уже по третьему кругу пить чай, когда Виталий, наконец, привез Федора.
– Вы чего так долго? – накинулся на них Леонид. – И где Кондратюк?
– Да вот, пока доехал, пока нашел их, пока в банк заскочил за справкой для вас, – объяснил Виталий. – А второй из ваших ехать отказался, сказал, что будет ждать у стойки регистрации за сорок минут до отлета. Самолет улетает в час тридцать пять. Так что времени еще много. Я по пути заказал обед, скоро привезут. Ну, как вы тут, освоились?
– Спасибо, все нормально. Мы воспользовались вашим душем, ничего?
– Конечно. Я же сам вам предложил.
В этот момент на столе Виталия запищал селектор внутренней связи.
Виталий нажал кнопку:
– Слушаю… А да, пропустите их. Прибыл обед, – объявил он, направляясь к двери.
В кабинет вошли два молодых человека, одетые в форменную одежду какого-то ресторана. Один из них толкал тележку, на которой стояла посуда и металлические судки, накрытые куполообразными крышками. Пока официанты споро сервировали стол, по кабинету распространился опьяняющий запах еды, и Леонид почувствовал зверский аппетит. Есения тоже с нетерпением следила за действиями официантов.
– Выпьете? – спросил Виталий. – Я заказал хорошее грузинское вино.
– С удовольствием! – отозвался Леонид и посмотрел на Федора – тот одобрительно кивнул.
Поскольку все были голодны, с обедом расправились быстро. Блаженно откинувшись в кресле, Леонид поблагодарил Виталия за хлебосольство.
– Не стоит, вы же друзья Сергея Вадимовича, а, значит, и мне дорогие гости… – впервые улыбнулся тот.
Официанты, ожидавшие в приемной, аккуратно собрали посуду и удалились.
– Ну что же, вы отдыхайте, а мне нужно съездить отвезти деньги к питерскому рейсу, – сказал Виталий. – Приеду за вами часов в одиннадцать. Располагайтесь поудобнее, здесь вас никто не потревожит.
Он открыл сейф и, достав из-под стола «дипломат», стал перекладывать в него пачки с долларами. Леонид с Федором переглянулись – если бы они не были уверены, что кругловский «дипломат» валяется сейчас в тайге, то подумали бы, что это тот же самый. Просто мистика какая-то…
Разложив пачки ровными рядами, Виталий сказал:
– Ну, я поехал. До вечера.
– Одну минуточку, Виталий, – остановил его Федор. – У нас тут один трофей образовался, выкидывать жалко, а с собой таскать – опасно, может, он вам тут на что сгодится? – и он вкратце изложил историю появления у них спутникового телефона.
– Конечно, сгодится, оставьте его здесь. Заменим сим-карту и все дела, я на днях как раз еду в Голландию, там и перерегистрирую его. Еще послужит, а так им, конечно, пользоваться небезопасно, – согласился Виталий и вышел.
Глава четвертая
Высадив по пути Квача, Козак поехал домой. Нужно было для начала разобраться с головой Бурого – поместить ее в спирт, а потом подумать, как передать ее жене Бурого. Они не были знакомы, он лишь однажды видел ее издалека, и пока не знал, как организовать их встречу. Рассудив, что милиции придется повозиться с опознанием личности погибшего в виду отсутствия его головы, он надеялся, что сможет опередить их и встретиться с Маргаритой раньше, чем ей официально сообщат о смерти мужа. Подъехав к дому, он поднялся к себе, прихватив из багажника завернутую в брезентовый плащ голову Бурого.
Зайдя в квартиру, он сразу прошел в ванную и, развернув плащ, аккуратно переложил голову в раковину. В воздухе резко и тошнотворно запахло гарью и паленым мясом. Обгоревший череп с лохмотьями кожи и мышц смотрелся на белом фаянсе совершенно неправдоподобно. Козак представил, как черные хлопья будут плавать в спирте вокруг головы бывшего заказчика и включил воду, чтобы смыть с нее гарь. Понаблюдав несколько секунд, как вода, соприкасаясь с поверхностью обугленного шара, становится черно-бурой, он отрегулировал напор воды и вышел из ванной. Сняв с антресолей новое пластиковое ведро, он пошел на кухню, где у него хранилась целая канистра спирта, припасенная для рыбалки. Теперь и ведро, и спирт пригодятся совсем для другой рыбы, причем далеко не мелкой в этом городе.
Зачем-то тщательно ополоснув запылившееся ведро, хотя Бурому теперь эта чистоплотность была ни к чему, Козак налил в него до половины спирта и понес в ванную.
Вода в раковине, стекающая с головы Бурого, была по-прежнему темной. Козак надел резиновые перчатки, присел на край ванны и стал переворачивать голову то одним, то другим боком, ожидая, когда с нее смоется запекшаяся кровь и копоть и вода посветлеет. Минут через десять он закрутил кран, вынул голову из раковины, стряхнул с нее воду и осторожно опустил в ведро со спиртом. Голова, вытесняя спирт, с глухим стуком опустилась на дно.
Теперь нужно было доставить этот «экспонат» его владелице.
Квач еще по дороге предложил снять для этой встречи номер в гостинице, но Козак отверг его идею, сказав, что жена Бурого вряд ли будет встречаться с незнакомыми людьми в гостинице, к тому же: как он собирается туда пронести ведро с головой Бурого? Да и без головы им светиться в гостинице опасно.
Поразмыслив, Козак решил назначить Маргарите встречу у гаражей, но никак не мог придумать, как дать ей об этом знать и как убедить, что она должна приехать. Но потом ему пришла в голову мысль, что в этом ему может помочь секретарша Бурого – Галюня, как тот ее называл. Бурый ее обычно отпускал с работы в шесть вечера, даже если и сам задерживался. Значит, имеет смысл подождать на улице в конце ее рабочего дня. Про Валеру, помощника Бурого, Козак почему-то даже и не вспомнил.
Сняв перчатки, он прошел в комнату и набрал номер Квача.
– Михей, подваливай ко мне к пяти вечера.
– Куда?
– Домой, куда же еще! – раздраженно пояснил Козак.
– Не, я спрашиваю: куда поедем?
– По делам! – обрезал Козак, раздражаясь еще больше. – Ты, блин, совсем мышей не ловишь!
– Ладно, ладно, не ори! Буду, – сказал Квач и положил трубку.
Козак вернулся в ванную, нужно было придумать, чем накрыть ведро, чтобы по дороге спирт не расплескался. Он принес из кухни целлофановый пакет, натянул его сверху на ведро и накрепко приклеил края пакета скотчем. Потом на пробу несколько раз встряхнул ведро и удовлетворенный отсутствием протечек выставил его в коридор.
Теперь нужно было собрать вещи. Он не сомневался, что из города придется на какое-то время уехать. Номера на своем джипе он сменил, так что с этой стороны опасаться ему было нечего. Значит, поедет он на машине, чтобы лишний раз не светить паспортом в аэропорту или в железнодорожных кассах.
К приходу Квача чемодан и сумка были готовы, все электрические приборы – выключены. Козак даже успел разморозить и вымыть холодильник.
– Какие планы? – угрюмо поинтересовался Квач, окидывая взглядом стоявший в коридоре багаж.
– Едем к офису Бурого, – сказал Козак, – я – на джипе, ты – на «девятке». Там подождем Галюню, секретаршу. Потом объясню дальнейшее.
Ждать Галюню долго не пришлось, она вышла из офиса сразу же после шести, перешла улицу и направилась в сторону остановки автобуса. Козак тронул джип и, поравнявшись с идущей секретаршей, притормозил, открывая дверь:
– Галюня, садись, подвезу!
Девушка сначала отпрянула, но потом, узнав Козака, обрадовалась и села в машину.
– Вот спасибо, а то ехать в этой толкучке… – сказала она.
– У тебя какие планы на вечер? – спросил Козак, трогаясь с места.
Галюня удивленно повернулась к нему:
– А что? Ты хочешь меня куда-то пригласить?
– С удовольствием бы, – искренне ответил Козак, перестраиваясь в крайний ряд и набирая скорость, – но, к сожалению, я должен попросить тебя об одном одолжении.
Девушка вопросительно посмотрела на него.
– Хочу тебя попросить съездить с Квачом домой к Бурому…
– К Виктору Ивановичу… – укоризненно поправила его Галюня.
– Хорошо, к Виктору Ивановичу, и уговорить его жену встретиться со мной.
– Это еще зачем? – настороженно спросила Галюня и даже отодвинулась от Козака.
– Да не на свидание я ее приглашаю, – хмуро хмыкнул Козак, – к сожалению, у Бурого неприятности и мне нужно ее предупредить.
– Какие неприятности? – вскинулась Галюня, ее румяное лицо враз побледнело. – Что с ним случилось?
«Уж не влюблена ли Галюня в нашего шефа?» – подумал Козак, взглянув на ее не на шутку встревоженное лицо, и ответил:
– Это я могу сказать только его жене. Поезжай к ней и передай, что от Виктора Ивановича пришел человек и срочно просит о конфиденциальной встрече. Квач тебя отвезет, а потом привезет ко мне Маргариту… как, кстати, ее по отчеству?
– Ивановна… – с несчастным лицом ответила Галюня и вдруг заплакала: – Я так и чувствовала, что с ним случится что-то плохое!
– Ну-ну, не раскисай, а то всполошишь его жену, а ей волноваться нельзя, она же вроде ребенка ждет.
Галюня кивнула, вытирая слезы.
Козак притормозил и, подождав пока подъедет Квач, еще раз объяснил девушке, что ей нужно передать жене Бурого. Та, сдерживая слезы, только кивала.
Договорившись с Квачом, что тот подвезет к гаражам, где Козак будет их ждать, уже одну Маргариту Ивановну, они разъехались в разные стороны.
Долго ждать Козаку не пришлось – уже через двадцать минут на скорости к гаражам подрулила «девятка» Квача, в которой на месте пассажира сидела красивая женщина. Не выходя из машины, а, только распахнув дверцу, она молча посмотрела на вышедшего из джипа Козака. Лицо ее было бледным.
Козак на всю жизнь запомнит ее реакцию на страшную ношу, которую он, открыв багажник, ей принес. Она не забилась в истерике, а только медленно откинулась на спинку сиденья и долго смотрела на изуродованную голову мужа, покачивающуюся в спирте на дне пластикового ведра у ее ног.
Зайдя в квартиру, он сразу прошел в ванную и, развернув плащ, аккуратно переложил голову в раковину. В воздухе резко и тошнотворно запахло гарью и паленым мясом. Обгоревший череп с лохмотьями кожи и мышц смотрелся на белом фаянсе совершенно неправдоподобно. Козак представил, как черные хлопья будут плавать в спирте вокруг головы бывшего заказчика и включил воду, чтобы смыть с нее гарь. Понаблюдав несколько секунд, как вода, соприкасаясь с поверхностью обугленного шара, становится черно-бурой, он отрегулировал напор воды и вышел из ванной. Сняв с антресолей новое пластиковое ведро, он пошел на кухню, где у него хранилась целая канистра спирта, припасенная для рыбалки. Теперь и ведро, и спирт пригодятся совсем для другой рыбы, причем далеко не мелкой в этом городе.
Зачем-то тщательно ополоснув запылившееся ведро, хотя Бурому теперь эта чистоплотность была ни к чему, Козак налил в него до половины спирта и понес в ванную.
Вода в раковине, стекающая с головы Бурого, была по-прежнему темной. Козак надел резиновые перчатки, присел на край ванны и стал переворачивать голову то одним, то другим боком, ожидая, когда с нее смоется запекшаяся кровь и копоть и вода посветлеет. Минут через десять он закрутил кран, вынул голову из раковины, стряхнул с нее воду и осторожно опустил в ведро со спиртом. Голова, вытесняя спирт, с глухим стуком опустилась на дно.
Теперь нужно было доставить этот «экспонат» его владелице.
Квач еще по дороге предложил снять для этой встречи номер в гостинице, но Козак отверг его идею, сказав, что жена Бурого вряд ли будет встречаться с незнакомыми людьми в гостинице, к тому же: как он собирается туда пронести ведро с головой Бурого? Да и без головы им светиться в гостинице опасно.
Поразмыслив, Козак решил назначить Маргарите встречу у гаражей, но никак не мог придумать, как дать ей об этом знать и как убедить, что она должна приехать. Но потом ему пришла в голову мысль, что в этом ему может помочь секретарша Бурого – Галюня, как тот ее называл. Бурый ее обычно отпускал с работы в шесть вечера, даже если и сам задерживался. Значит, имеет смысл подождать на улице в конце ее рабочего дня. Про Валеру, помощника Бурого, Козак почему-то даже и не вспомнил.
Сняв перчатки, он прошел в комнату и набрал номер Квача.
– Михей, подваливай ко мне к пяти вечера.
– Куда?
– Домой, куда же еще! – раздраженно пояснил Козак.
– Не, я спрашиваю: куда поедем?
– По делам! – обрезал Козак, раздражаясь еще больше. – Ты, блин, совсем мышей не ловишь!
– Ладно, ладно, не ори! Буду, – сказал Квач и положил трубку.
Козак вернулся в ванную, нужно было придумать, чем накрыть ведро, чтобы по дороге спирт не расплескался. Он принес из кухни целлофановый пакет, натянул его сверху на ведро и накрепко приклеил края пакета скотчем. Потом на пробу несколько раз встряхнул ведро и удовлетворенный отсутствием протечек выставил его в коридор.
Теперь нужно было собрать вещи. Он не сомневался, что из города придется на какое-то время уехать. Номера на своем джипе он сменил, так что с этой стороны опасаться ему было нечего. Значит, поедет он на машине, чтобы лишний раз не светить паспортом в аэропорту или в железнодорожных кассах.
К приходу Квача чемодан и сумка были готовы, все электрические приборы – выключены. Козак даже успел разморозить и вымыть холодильник.
– Какие планы? – угрюмо поинтересовался Квач, окидывая взглядом стоявший в коридоре багаж.
– Едем к офису Бурого, – сказал Козак, – я – на джипе, ты – на «девятке». Там подождем Галюню, секретаршу. Потом объясню дальнейшее.
Ждать Галюню долго не пришлось, она вышла из офиса сразу же после шести, перешла улицу и направилась в сторону остановки автобуса. Козак тронул джип и, поравнявшись с идущей секретаршей, притормозил, открывая дверь:
– Галюня, садись, подвезу!
Девушка сначала отпрянула, но потом, узнав Козака, обрадовалась и села в машину.
– Вот спасибо, а то ехать в этой толкучке… – сказала она.
– У тебя какие планы на вечер? – спросил Козак, трогаясь с места.
Галюня удивленно повернулась к нему:
– А что? Ты хочешь меня куда-то пригласить?
– С удовольствием бы, – искренне ответил Козак, перестраиваясь в крайний ряд и набирая скорость, – но, к сожалению, я должен попросить тебя об одном одолжении.
Девушка вопросительно посмотрела на него.
– Хочу тебя попросить съездить с Квачом домой к Бурому…
– К Виктору Ивановичу… – укоризненно поправила его Галюня.
– Хорошо, к Виктору Ивановичу, и уговорить его жену встретиться со мной.
– Это еще зачем? – настороженно спросила Галюня и даже отодвинулась от Козака.
– Да не на свидание я ее приглашаю, – хмуро хмыкнул Козак, – к сожалению, у Бурого неприятности и мне нужно ее предупредить.
– Какие неприятности? – вскинулась Галюня, ее румяное лицо враз побледнело. – Что с ним случилось?
«Уж не влюблена ли Галюня в нашего шефа?» – подумал Козак, взглянув на ее не на шутку встревоженное лицо, и ответил:
– Это я могу сказать только его жене. Поезжай к ней и передай, что от Виктора Ивановича пришел человек и срочно просит о конфиденциальной встрече. Квач тебя отвезет, а потом привезет ко мне Маргариту… как, кстати, ее по отчеству?
– Ивановна… – с несчастным лицом ответила Галюня и вдруг заплакала: – Я так и чувствовала, что с ним случится что-то плохое!
– Ну-ну, не раскисай, а то всполошишь его жену, а ей волноваться нельзя, она же вроде ребенка ждет.
Галюня кивнула, вытирая слезы.
Козак притормозил и, подождав пока подъедет Квач, еще раз объяснил девушке, что ей нужно передать жене Бурого. Та, сдерживая слезы, только кивала.
Договорившись с Квачом, что тот подвезет к гаражам, где Козак будет их ждать, уже одну Маргариту Ивановну, они разъехались в разные стороны.
Долго ждать Козаку не пришлось – уже через двадцать минут на скорости к гаражам подрулила «девятка» Квача, в которой на месте пассажира сидела красивая женщина. Не выходя из машины, а, только распахнув дверцу, она молча посмотрела на вышедшего из джипа Козака. Лицо ее было бледным.
Козак на всю жизнь запомнит ее реакцию на страшную ношу, которую он, открыв багажник, ей принес. Она не забилась в истерике, а только медленно откинулась на спинку сиденья и долго смотрела на изуродованную голову мужа, покачивающуюся в спирте на дне пластикового ведра у ее ног.