Страница:
Дюкр кивнул и повернулся, чтобы идти дальше.
— Мы еще не закончили разговор с вами! — крикнул ему вслед Ленестр.
— Закончили, — возразил Тумлит.
— Нет! Кто-то должен утихомирить этих псов! Я сойду с ума от их воя!
«Пусть лучше воют. Хуже, если они начнут кусать тебя за пятки».
Дюкр зашагал к своему шатру. Ему нестерпимо хотелось раздобыть горячей воды и дочиста отмыться. Чужая кровь застывала, превращаясь в отвратительную корку. Виканцы опасливо поглядывали на него, когда он шел мимо их шатров. Уже не одна рука начертила в воздухе знак, отвращающий злых духов. Дюкр опасался, что невольно стал вестником грядущих бед.
А виканские псы продолжали выть. Безжизненно. Безнадежно.
КНИГА ТРЕТЬЯ
ГЛАВА 11
Кульп ощущал себя крысой, попавшей в громадный зал, где полно великанов и где его могут раздавить, даже не заметив. Никогда прежде магический Путь Меанас не был столь… населенным.
Кто же вторгся сюда? Откуда пожаловали непрошеные гости? Их сила была столь чужеродна, что Путь буквально ощетинился. И откуда в нем самом этот страх? Откуда чувство беспомощности? Куда ни глянь — следы пришельцев. Кульп не видел даже теней. Наоборот — все ощущения убеждали его, что сейчас он здесь один. Один на унылых серо-коричневых просторах, лишенных всяких признаков жизни. Но страх не проходил.
Кульп мысленно протянул невидимую руку и коснулся своего тела. Он был жив: призрачная рука ощутила тепло, подрагивание жил, по которым текла кровь, кости и, наконец, плоть. Его тело сидело, скрестив ноги, в капитанской каюте «Силанды», ловя на себе настороженные взгляды Гебория. Все остальные ждали на палубе, вглядываясь в безликий горизонт.
Один Клобук знает, почему корабль занесло в этот древний магический Путь и почему равнинное пространство превратилось в мутное мелководье. Обезглавленные гребцы могли еще тысячу лет гнать «Силанду» вперед. Окончательно сломаются весла, а обломки вместе с переборками корабля сгниют и превратятся в труху, но и тогда барабан будет неутомимо отбивать дробь, а спины — послушно сгибаться.
«Все мы к тому времени рассыплемся в прах. Нужно каким-то образом выбираться из этого Пути. Только каким?»
Кульп проклинал ограничения своего Пути. Серк, Деналь, Дрисс, да и все остальные Пути, доступные людям, быстро помогли бы найти желанный выход. Но не Меанас — Путь Теней и Иллюзий. Ни рек, ни морей, ни даже маленькой лужицы. Нахождение внутри Меанаса не давало магу никаких подсказок.
Мир, куда их занесло, явно подчинялся законам причины и следствия, и это было самым главным препятствием. Если бы они ехали в повозке, магические Пути обязательно вывели бы их на сухое пространство. Первичные стихии даже внутри Путей отличались постоянством: суша тяготела к суше, воздух — к воздуху, а вода — к воде.
Кульп слышал, что кое-кто из верховных магов находил способы обмануть эти нерушимые законы. Возможно, боги и иные Властители тоже обладали такими знаниями. Но для скромного боевого мага они были не более досягаемы, чем для трусливой крысы — молот в кузнице великанов.
Провести через свой Путь несколько человек — дело осуществимое, хотя и нелегкое. Но целый корабль! Удалившись в пределы Меанаса, Кульп надеялся на некое озарение, которое подскажет ему простое и изящное решение. Разве не говорил древний поэт Кельтат, прозванный Рыбаком, что поэзия и магия — суть кромки одного кинжала, вонзенного в сердце каждого человека? Только где она сейчас — поэзия Меанаса?
Нет, внутри своего Пути Кульп был столь же беспомощен, как и в капитанской каюте. Ну, хорошо, пусть не поэзия, пусть это будет обыкновенная логика.
«Если мне подвластны иллюзии, нужно уповать лишь на их помощь. Должен же быть какой-то способ обманом выскользнуть отсюда. Разве нельзя обмануть реальность, прикинувшись нереальностью?»
Пока маг размышлял, вокруг что-то изменилось. Он сразу же это почувствовал. Густой, застоялый воздух Меанаса, где даже тени казались сделанными из матового стекла, пришел в движение. По Пути двигалось что-то внушительное. Скорость тоже была внушительной.
Сознание Кульпа пронзила сумасшедшая мысль.
«Вот оно, изящество. Клянусь всеми лапами Фандри, это мне по силам! Поток, течение. Нужно пристроиться к волне, закрыться ею и двигаться следом. Пусть это не вода, но очень похоже на воду. Надеюсь, у меня получится».
Он видел, как Геборий испуганно отскочил, ударившись головой о низкую потолочную балку. Кульп вернулся в свое тело.
— Будем вырываться отсюда, Геборий. Скажите остальным, чтобы приготовились!
Старик культей почесывал ушибленный затылок.
— К чему готовиться?
— Ко всему.
Кульп раздвоился: одна его половина вернулась в Меанас и стала ждать появления Незваного. Кем бы он ни был, Незваный обладал такой силой, что угрожал взломать Путь. Вокруг Кульпа все сотрясалось, под ногами — тоже. Тени вблизи мага начали таять. Вряд ли это вторжение осталось незамеченным Повелителем Теней и его гончими. А может, магические Пути и впрямь живые, как утверждают некоторые маги?
Дерзостная пренебрежительность Незваного к законам Пути заставила Кульпа вспомнить о поездке в окрестности Хиссара, где Сормо тогда показал тлан-имасский ритуал… Как похоже! Неужели сюда проник странствующий или дивер? Это вполне допустимо, но сила! Кто из них обладает такойсилой? Либо это Сын Тьмы Аномандер Рейк, либо Осрик. Оба из странствующих и оба отличаются крайней пренебрежительностью ко всему, что не связано с их персоной. Других имен Кульп не знал. Вероятно, их и не было, иначе он бы услышал. Так уж устроен мир, что воины говорят о героях, а маги — о Властителях.
Рейк сейчас на Генабакисе (правильнее сказать — над Генабакисом). Про Осрика говорили, что почти сто лет назад он отправился в далекие южные земли. Может, теперь возвращается? Осталось ждать совсем немного.
И Кульп дождался. Распластавшись на мягкой, безжизненной земле Меанаса, он задрал голову и увидел… дракона.
Дракон летел низко. Кульпу приходилось видеть драконов, но этот своим обликом отметал все прежние представления мага о драконах. Нет, это не Рейк и уж, конечно, не Осрик. Дракон был неимоверно костистым. Его шкура напоминала сухую акулью кожу. Размах крыльев значительно превосходил крылья Сына Тьмы, а ведь тот унаследовал кровь драконьей богини. Крылья неизвестного дракона были лишены изящества и плавности очертаний. Кульпу они напомнили помятые и увеличенные до гигантских размеров крылья летучей мыши. Квадратная, приплюснутая голова дракона была похожа на змеиную, однако глаза располагались значительно выше, чем у змеи. До этого момента Кульи думал, что все драконы имеют выступающий лоб. Незнакомец и здесь опроверг его представления: лоб и передняя часть морды находились на одной линии, опускавшейся до самой пасти и шеи.
Дракон был живым осколком древней, очень древней эпохи. Но живым ли? Все ощущения Кульпа говорили обратное. Драконы считались бессмертными. Этот же был… неумершим.
Дракон летел достаточно низко и, конечно же, заметил Кульпа. Маг сжался в комок, не зная, чего ждать. Дракон заметил его, однако внимание оказалось секундным и тут же сменилось прежним безразличием.
Древнее существо понеслось дальше, сопровождаемое пронзительным свистом ветра. Кульп быстро перевернулся на спину и прошептал одно из заклинаний, дающее некоторую власть над Меанасом. В небе обозначилась брешь, совсем неширокая. Сквозь нее едва могла пройти лошадь. За брешью была пустота, и потому свист ветра превратился в гул.
Сам Кульп находился между двумя мирами. Затаив дыхание, он следил, как густо облепленный илом нос «Силанды» соприкоснулся с брешью. Она стала шире, потом еще шире. Маг боялся, что мачта корабля не пройдет и остановит все движение… Нет.
«Я все-таки сделал невозможное!» — с ужасом и восхищением подумал Кульп.
Вокруг «Силанды» бурлила мутная, пенистая вода. Брешь становилась все шире, и туда вместе с кораблем устремилось и море. Водная стена, обрушивавшаяся на мага, выбила его из Меанаса. Он лежал на спине в капитанской каюте, где все гремело, скрипело и ходило ходуном.
Геборий успел наполовину выбраться из каюты. Увидев, что Кульп поднимается на ноги, бывший жрец Фенира одарил его гневным взглядом и крикнул:
— Что вы задумали? Вы хоть управляете всем этим разгулом?
— Представьте себе! — огрызнулся Кульп. — Я — не любитель безрассудств.
Не обращая внимания на падающую мебель, маг добрался до распахнутой двери и переступил через Гебория.
— Соберитесь с силами, Геборий! Мы рассчитываем на вас!
Вслед Кульпу понесся поток отборной брани.
Если Меанас допустил столь дерзкое перемещение Незваного внутри Пути, если не залатал брешь, едва та появилась…
«Боги милосердные, неужели я уничтожил свой же Путь? Ведь это грозит вселенским катаклизмом, который сметет не только нас и корабль. Неужели я сумел обмануть Меанас? А почему я удивляюсь? Разве не то же самое я делал всегда, но в значительно меньшей степени?»
Выбравшись на нижнюю палубу, Кульп поспешил к верхней. Геслер с Буяном по-прежнему находились возле рулевого весла. Оба дрожали от напряжения и, тем не менее, улыбались, будто дурни на деревенской ярмарке. Увидев мага, Геслер кивком головы показал ему вверх. Впереди летел знакомый дракон, покачивая длинным костлявым хвостом. Потом он повернул свою клиновидную голову. Черные, безжизненные глазницы скользнули по кораблю и людям.
Геслер вздрогнул. Кульп вцепился обеими руками в перила кормы. Брешь осталась далеко позади, но была все еще заметна, а значит… Нет, пока об этом лучше не думать. Оттуда по-прежнему хлестали потоки воды. И если они не растекались по сторонам… Возможно, растекались, но увидеть их мешали сгущавшиеся тени. Казалось, Меанас силился исцелить нанесенную ему рану.
«Эй, Повелитель Теней! — мысленно крикнул Кульп. — Ты и все прочие напыщенные Властители, привыкшие развлекаться нашими бедами! Слушайте, что я вам скажу. Может, я не верю ни в одного из вас, но вот вам лучше верить в меня. Слышите? Иллюзии — мой дар, и не советую вам сомневаться в этом!»
Не сводя глаз с бреши, Кульп широко расставил ноги, оторвался от перил и поднял руки.
«Брешь должна закрыться, и она закроется!»
Вокруг него задрожал воздух. Водные потоки ослабли. Кульп делал все, чтобы превратить иллюзии в реальность. У него дрожали руки и ноги. Лицо покрылось испариной, а спина взмокла.
Реальность стремительно возвращалась, иллюзии меркли. У Кульпа подгибались колени. Боясь упасть, он вновь схватился за перила. И все равно он падал. Сил не оставалось.
«Может, вот так она и приходит… смерть?»
Внешне это было похоже на сильный удар в затылок. Перед глазами Кульпа заплясали разноцветные звезды. Чужеродная сила окутала его, встряхнув и заставив подняться. Маг раскинул руки и вдруг почувствовал, что оторвался от горбатых досок палубы. Все та же сила удерживала его в воздухе, наполняя тело ледяным холодом.
Кульпа поразило: дракон вовсе не был его союзником. Более того, Незваный не желал действовать и тем не менее подчинился нелепым требованиям мага, влив в него свою силу. За первой ледяной волной пришла вторая.
Кульп вскрикнул. Боль обожгла его холодным огнем. Дракону не было дела до возможностей смертной плоти, и маг собственным телом постигал теперь этот урок.
Брешь затянулась, и сразу же все прочие силы устремились к Кульпу. Властители, услышав дерзкое заявление мага, торопились развлечься новым зрелищем.
«Вам нет дела до нашей жизни. Игра, вечная игра. Так будьте вы все прокляты! Все до одного! Больше я не собираюсь вам молиться. Слышите? Пусть Клобук приберет вас к себе!»
Боль ушла. Почуяв других зрителей, дракон оставил мага своим вниманием. Правда, Кульп так и висел в нескольких футах над палубой, беспомощно дрыгая ногами. Теперь он ощущал не безразличие Незваного, а откровенную злобу.
«Уж лучше, когда такие твари тебя не замечают».
Падение на грязную палубу тоже было неожиданным. Кульп ушиб колени.
«Орудие, ставшее негодным, отбрасывают».
Буян склонился к нему и протянул бурдюк с вином. Кульп жадно сделал несколько глотков. Пить дальше мешала приторная сладость вина.
— Мы плывем вслед за этим проклятым драконом, — сказал Буян. — И уже не по воде. Дыра полностью затянулась. Не знаю, маг, как это ты сделал, но у тебя получилось.
— Еще не до конца, — отозвался Кульп.
У мага дрожали руки. Поморщившись, он снова глотнул вина.
— Видел бы ты сейчас свое лицо, — усмехаясь, продолжал Буян. — Да и затылок тоже. Кто-то хорошенько тебе врезал.
— У меня и сейчас голова как мякиной набита.
— Зато вокруг тебя — голубоватое свечение. Знаешь, маг, такого я еще не видел. Рассказать в таверне — можно залиться бесплатным элем.
— Выходит, я наконец-то достиг бессмертия. Слышишь, Клобук?
— А встать сумеешь? — спросил Буян.
Кульп не стал отказываться от протянутой руки.
— Дай мне немного отдышаться. Потом я попробую вытащить нас из этого Пути в наш мир.
— Опять будет встряска?
— Надеюсь, что нет.
Фелисина стояла на носовой палубе и видела, как маг и Буян по очереди пили из бурдюка. Она тоже ощущала присутствие Властителей: холодное, безучастное внимание к кораблю и всем, кто на нем находился. Больше всего ее злил дракон с его ледяным шлейфом.
«А мы-то кто? Просто блохи, прицепившиеся к его шкуре».
Она повернулась вперед. В двух шагах от нее стоял Бодэн. Он тоже разглядывал дракона, слегка опираясь перевязанной рукой о перила. Воды за бортами «Силанды» не было. Но ведь корабль плыл. Все так же неутомимо вздымались и опускались весла, хотя сейчас «Силанда» двигалась быстрее. Кто-то помогал обезглавленным гребцам.
«И как мы вам, Властители? Горстка смертных со своими жалкими судьбами. Ничто нам не подвластно. Мы даже не в силах предугадать, когда и где закончится наше безумное путешествие. Правда, каждый из нас продолжает за что-то цепляться. Маг держится за свою магию, один из матросов — за каменный меч, двое других — за их веру в Фенира. Геборий… пожалуй, я немного ошиблась. Геборию не за что цепляться. А мне самой? Только за шрамы и конопатое лицо. Вот и все мои сокровища».
— Зверь готовится, — произнес Бодэн.
Фелисина усмехнулась. «Да, я забыла про нашего разбойника. У него есть тайны. Мелкие, ничтожные, но ему они кажутся значимыми».
— К чему готовится? — спросила она. — Ты никак еще и знаток драконов?
— Впереди что-то есть. Видишь, небо изменилось?
Бодэн был прав. На непроницаемой серой пеленой обозначилось пятно цвета красной меди. Оно ширилось, становясь темнее.
«Крикнуть нашему магу?» — подумала Фелисина.
Она не успела повернуться. Пятно ярко вспыхнуло и начало стремительно заполнять собой все небо. Сзади послышись сдавленные проклятия. Словно испуганные крысы, с борта «Силанды» разбегались… тени. Дракон поджал крылья и исчез в пылающей небесной топке.
Бодэн подхватил Фелисину на руки и прикрыл своим телом. Их окутало огнем, упавшим с неба.
«Дракон решил выжечь блох».
Бодэн защищал ее от огня, а пламя уже лизало его кожаную рубаху, спину, волосы. Он хрипло дышал. Потом Бодэн ринулся по проходу на нижнюю палубу. Фелисина слышала голоса. Мелькнул Геборий. Дым, окружавший старика, был таким же черным, как узоры его татуировки. Геборий ударился о перила палубы, затем опрокинулся и упал за борт.
«Силанда» горела.
Бодэн к этому времени достиг средней мачты. Из дыма вынырнул Кульп. Схватив разбойника за руку, маг что-то крикнул ему, стараясь перекричать гул и рев пламени. Но Бодэн как будто помешался. Он оттолкнул Кульпа, швырнув мага прямо в огонь.
Рыча от боли, Бодэн добрался до ступенек кормовой палубы и вскарабкался наверх. Матросов там не оказалось; либо огонь уже испепелил их, либо они умирали где-нибудь в трюме. Фелисина не пыталась вырваться из могучих рук Бодэна. Убедившись в невозможности спастись, она даже приветствовала наскоки огня, становившиеся все более частыми.
Не выпуская Фелисину, Бодэн перемахнул через перила и прыгнул.
Они упали на песок, по твердости своей напоминавший камень. Может, это и был камень. У Фелисины перехватило дыхание. Она лишь ощущала, что они с Бодэном катятся вниз по крутому склону. Их путь завершился на россыпи гладких округлых камешков. Огня вокруг не было.
Над головой ярко светило солнце. Медленно оседала пыль, поднятая их телами. Где-то совсем рядом жужжали мухи. Такой знакомый звук заставил Фелисину вздрогнуть.
«Мы вернулись. Мы — дома!»
Бодэн со стоном отполз в сторону, поскрипывая голышами. Разбойник сжег себе почти все волосы. Голова его имела цвет расплавленной бронзы. От рубахи остались почерневшие лоскуты, чем-то похожие на куски паутины. Кожа на спине потемнела. Сгорела и повязка на руке, обнажив распухшие, исцарапанные пальцы. Странно, что кожа разбойника нигде не потрескалась и не пошла волдырями. Фелисине показалось, будто огонь позолотил Бодэну спину.
Потом он начал подниматься. Каждое движение было медленным. Бодэн поморгал, глубоко втянул в себя воздух и оглядел себя.
«Что, ожидал чего-то другого? Тебе ведь не так уж и больно. Я это чувствую по твоему лицу. Ты остался жив, но что-то изменилось. Нет, не что-то. Все изменилось. И ты сам это чувствуешь. Неужели тебя невозможно убить, Бодэн?»
Бодэн поглядел на нее и наморщил лоб.
— Как видишь, мы живы, — сказала Фелисина.
Фелисина тоже встала. Они стояли на дне пересохшего ручья. Трудно сказать, когда в последний раз здесь текла вода. Сейчас о ней напоминали лишь увесистые камни, принесенные потоком. Ширина русла была не более пяти шагов, склоны вдвое превышали человеческий рост. Их слагали слои разноцветного песка.
Жара была нестерпимой. У Фелисины мгновенно взмокла спина.
— Как нам выбраться отсюда? — спросила Фелисина, будто в обязанность Бодэна входило отыскать удобное для подъема место.
— Принюхайся. Отатаралем нигде не пахнет? — вместо ответа спросил разбойник.
Фелисина похолодела. Неужели их опять вынесло на остров? Она принюхалась.
— Я не чувствую. А ты?
— Я тоже. Просто подумалось.
— Странные у тебя мысли, — сердито бросила она. — Что ж, давай теперь искать, как нам подняться наверх.
«Ты ждал, что я начну благодарить тебя за спасение моей жизни? Ждал, по глазам вижу. Хотя бы одного слова или даже взгляда. Не дождешься!»
Они побрели по каменистому руслу, сопровождаемые облаком мух и эхом собственных шагов.
— Я… потяжелел, — вдруг сказал Бодэн.
Фелисина изумленно вскинула голову.
— Как ты сказал?
— Потяжелел.
Бодэн осторожно растирал пальцы искалеченной руки.
— Я стал… плотнее, что ли. Не знаю, как это выразить. Но что-то изменилось.
«Что-то изменилось».
Фелисина взглянула на него, и у нее внутри зашевелилось странное чувство… Слезы, давно копившиеся и сдерживаемые… они были готовы прорваться наружу.
— Меня как будто прожгло до самых костей, — сказал Бодэн.
— А во мне ничего не изменилось, — дерзко возразила Фелисина.
Она повернулась и, не оглядываясь, пошла дальше. Бодэн двинулся следом.
Вскоре они увидели еще одно русло, боковое. Оно и вывело их наверх, на песчаную равнину. Словно сточенные зубы, среди песка поднимались каменистые холмы. Над ними и над всей равниной дрожал раскаленный воздух.
Вдали маячила человеческая фигура. Другая лежала рядом, не подавая признаков жизни.
— Да это же Геборий! — воскликнул Бодэн. Тогда кто другой? Жив он или мертв?
Геборий тоже заметил их, но продолжал стоять. Одежда на бывшем жреце Фенира сгорела почти дотла, однако татуированное тело совсем не пострадало.
— Смотри-ка, Бодэн, мы теперь с тобой оба лысые, — криво усмехнулся старик.
— Никак стали братьями? — язвительно спросила Фелисина. Она узнала лежащего. То был Кульп.
— Мертв? — спросила она.
— Не думаю, — возразил Геборий. — Он сильно ударился, когда падал. Но жить должен.
— Тогда буди его, — потребовала Фелисина. — Я не собираюсь печься тут и ждать, пока маг всласть выспится. Думаю, ты успел сообразить, что мы вновь угодили в пустыню. Прежде всего, у нас нет воды. Пищи и других необходимых припасов тоже нет. Наконец, мы даже не знаем, куда нас выбросило.
— Вот это я тебе могу сказать, девочка. Мы находимся в Семиградии.
— Откуда ты знаешь?
— Знаю, — ответил бывший жрец Фенира.
Кульп со стоном очнулся, потом сел. Одна рука мага осторожно дотронулась до шишки над левым глазом. Нельзя сказать, чтобы встреча с пустыней его обрадовала.
— А вон там расположилась Седьмая армия, — пошутила над ним Фелисина.
Маг было поверил, но затем догадался, что это шутка, и натянуто улыбнулся.
— Все шутишь, красавица.
Кульп встал, внимательно обвел глазами местность, потом запрокинул голову и принюхался.
— Семиградие, — вслед за Геборием повторил он.
— Почему у тебя не сгорели волосы? — полюбопытствовала Фелисина. — Смотрю, ты даже не обжегся.
— Ты хоть знаешь, по какому Пути двигался тот дракон? — спросил его Геборий.
— Клобук, наверное, знает, — ответил Кульп.
Он недоверчиво провел по спутанным волосам и убедился, что они целы.
— Возможно, один из Путей Хаоса. Может, два Пути схлестнулись и породили бурю. Не знаю. Такого я еще не видел, хотя мои слова немного значат. Я ведь не Властитель.
— Верно подмечено, — скривила губы Фелисина.
— А твои конопатины начали исчезать.
Фелисина сразу же забыла про свои колкости. Бодэн хмыкнул.
— Тебе смешно? — накинулась она на разбойника.
— Честно сказать, красивее ты от этого не стала.
— Хватит болтать, — прикрикнул на них Геборий. — Сейчас полдень, и до вечерней прохлады мы все основательно прожаримся. Нужно найти какое-нибудь укрытие.
— Кто-нибудь видел матросов? — спросил Кульп.
— Мертвы, — равнодушно ответила Фелисина. — Когда корабль загорелся, они были в трюме. Чем меньше ртов, тем лучше.
Никто не сказал на это ни слова.
Кульп повел их к дальней гряде холмов. Остальные послушно двинулись следом. Где-то через полчаса маг остановился.
— Прибавьте шагу. В воздухе пахнет песчаной бурей. Фелисина несколько раз шумно втянула воздух.
— А по-моему, в воздухе не пахнет ничем, кроме отвратительного пота. Бодэн, отойди подальше, не то я в обморок упаду.
— Он бы и рад отойти, если б смог, — пробормотал Геборий с явным сочувствием к разбойнику.
Бывший жрец смущенно кашлянул, будто сболтнул лишнего. Фелисина насторожилась и повернулась к разбойнику. Глазки Бодэна по-прежнему ничего не выражали.
— А-а, телохранитель, — понимающе кивнул Кульп. Голос его звучал холодно. Маг глядел на Гебория.
— Довольно недосказанности! Я хочу знать, кто такой Бодэн и насколько можно ему доверять. Пока Геслер и матросы были рядом, я не лез к вам с расспросами. Но теперь я должен знать. Итак, у этой капризной девчонки есть телохранитель. Почему? Вряд ли Бодэн добровольно согласился оберегать эту своенравную и жестокосердную особу. Значит, его наняли. Говорите, Геборий, кто она?
— Младшая сестра Таворы, — поморщившись, ответил Геборий.
— Какой Таворы? — не сразу понял Кульп. — Адъюнктессы? Но как она очутилась на каторге?
— Мог бы и догадаться, маг. Сестрица меня сослала, — усмехнулась Фелисина. — Ты прав: какая там добровольная охрана! Слыхал, наверное, про «очищение от высокородной скверны»? Мы были первыми, от кого очистилась империя.
Потрясенный маг повернулся к Бодэну.
— Выходит, ты — «коготь»?
Вокруг Кульпа заблестел воздух. «Открыл свой Путь», — догадалась Фелисина.
— Воплощенное сожаление адъюнктессы о содеянном, — с презрением добавил маг.
— Бодэн — не «коготь», — возразил Геборий.
— Тогда кто?
— Здесь я должен напомнить вам кое-какие сведения из истории.
— Только без длинных рассуждений, — попросил Кульп.
— Танцор и Угрюмая были вечными соперниками, — начал старик. — Танцору для ведения военных кампаний понадобилась вспомогательная тайная сила. Обладая известным чувством юмора, он назвал свою организацию «Коготки». Тут явный намек на имперский символ: когтистая лапа демона, охватившая шар. Угрюмая юмором никогда не отличалась. Она по-обезьяньи слизала у него принципы построения, зато название дала более внушительное — «Коготь». «Коготки» действовали за пределами империи. А «Коготь» сделался внутренним надзирателем. Точнее, гнездом шпионов и ассасинов.
— Насколько знаю, «когтей» вовсю используют и в военных делах, — сказал Кульп.
— Теперь да. Когда в отсутствие Келланведа и Танцора Угрюмая стала регентом, она повела охоту на «коготков», отправив против них своих любимцев. Предательство поначалу было едва заметным: помехи в выполнении миссий, приводящие к провалу последних. Но потом кто-то из «когтей» утратил бдительность, и игра Угрюмой выплыла наружу. И тогда обе силы сцепились не на жизнь, а на смерть.
— Мы еще не закончили разговор с вами! — крикнул ему вслед Ленестр.
— Закончили, — возразил Тумлит.
— Нет! Кто-то должен утихомирить этих псов! Я сойду с ума от их воя!
«Пусть лучше воют. Хуже, если они начнут кусать тебя за пятки».
Дюкр зашагал к своему шатру. Ему нестерпимо хотелось раздобыть горячей воды и дочиста отмыться. Чужая кровь застывала, превращаясь в отвратительную корку. Виканцы опасливо поглядывали на него, когда он шел мимо их шатров. Уже не одна рука начертила в воздухе знак, отвращающий злых духов. Дюкр опасался, что невольно стал вестником грядущих бед.
А виканские псы продолжали выть. Безжизненно. Безнадежно.
КНИГА ТРЕТЬЯ
«Собачья упряжка»
Когда в ослепляющем танце пески закружились,
Явилась она из лица разъяренной богини.
Шаик. Бидиталъ
ГЛАВА 11
Если найти пожелаешь осколки костей тлан-имасов, ладонью песок зачерпни Священной пустыни Рараку.
Священная пустыня. Автор неизвестен
Кульп ощущал себя крысой, попавшей в громадный зал, где полно великанов и где его могут раздавить, даже не заметив. Никогда прежде магический Путь Меанас не был столь… населенным.
Кто же вторгся сюда? Откуда пожаловали непрошеные гости? Их сила была столь чужеродна, что Путь буквально ощетинился. И откуда в нем самом этот страх? Откуда чувство беспомощности? Куда ни глянь — следы пришельцев. Кульп не видел даже теней. Наоборот — все ощущения убеждали его, что сейчас он здесь один. Один на унылых серо-коричневых просторах, лишенных всяких признаков жизни. Но страх не проходил.
Кульп мысленно протянул невидимую руку и коснулся своего тела. Он был жив: призрачная рука ощутила тепло, подрагивание жил, по которым текла кровь, кости и, наконец, плоть. Его тело сидело, скрестив ноги, в капитанской каюте «Силанды», ловя на себе настороженные взгляды Гебория. Все остальные ждали на палубе, вглядываясь в безликий горизонт.
Один Клобук знает, почему корабль занесло в этот древний магический Путь и почему равнинное пространство превратилось в мутное мелководье. Обезглавленные гребцы могли еще тысячу лет гнать «Силанду» вперед. Окончательно сломаются весла, а обломки вместе с переборками корабля сгниют и превратятся в труху, но и тогда барабан будет неутомимо отбивать дробь, а спины — послушно сгибаться.
«Все мы к тому времени рассыплемся в прах. Нужно каким-то образом выбираться из этого Пути. Только каким?»
Кульп проклинал ограничения своего Пути. Серк, Деналь, Дрисс, да и все остальные Пути, доступные людям, быстро помогли бы найти желанный выход. Но не Меанас — Путь Теней и Иллюзий. Ни рек, ни морей, ни даже маленькой лужицы. Нахождение внутри Меанаса не давало магу никаких подсказок.
Мир, куда их занесло, явно подчинялся законам причины и следствия, и это было самым главным препятствием. Если бы они ехали в повозке, магические Пути обязательно вывели бы их на сухое пространство. Первичные стихии даже внутри Путей отличались постоянством: суша тяготела к суше, воздух — к воздуху, а вода — к воде.
Кульп слышал, что кое-кто из верховных магов находил способы обмануть эти нерушимые законы. Возможно, боги и иные Властители тоже обладали такими знаниями. Но для скромного боевого мага они были не более досягаемы, чем для трусливой крысы — молот в кузнице великанов.
Провести через свой Путь несколько человек — дело осуществимое, хотя и нелегкое. Но целый корабль! Удалившись в пределы Меанаса, Кульп надеялся на некое озарение, которое подскажет ему простое и изящное решение. Разве не говорил древний поэт Кельтат, прозванный Рыбаком, что поэзия и магия — суть кромки одного кинжала, вонзенного в сердце каждого человека? Только где она сейчас — поэзия Меанаса?
Нет, внутри своего Пути Кульп был столь же беспомощен, как и в капитанской каюте. Ну, хорошо, пусть не поэзия, пусть это будет обыкновенная логика.
«Если мне подвластны иллюзии, нужно уповать лишь на их помощь. Должен же быть какой-то способ обманом выскользнуть отсюда. Разве нельзя обмануть реальность, прикинувшись нереальностью?»
Пока маг размышлял, вокруг что-то изменилось. Он сразу же это почувствовал. Густой, застоялый воздух Меанаса, где даже тени казались сделанными из матового стекла, пришел в движение. По Пути двигалось что-то внушительное. Скорость тоже была внушительной.
Сознание Кульпа пронзила сумасшедшая мысль.
«Вот оно, изящество. Клянусь всеми лапами Фандри, это мне по силам! Поток, течение. Нужно пристроиться к волне, закрыться ею и двигаться следом. Пусть это не вода, но очень похоже на воду. Надеюсь, у меня получится».
Он видел, как Геборий испуганно отскочил, ударившись головой о низкую потолочную балку. Кульп вернулся в свое тело.
— Будем вырываться отсюда, Геборий. Скажите остальным, чтобы приготовились!
Старик культей почесывал ушибленный затылок.
— К чему готовиться?
— Ко всему.
Кульп раздвоился: одна его половина вернулась в Меанас и стала ждать появления Незваного. Кем бы он ни был, Незваный обладал такой силой, что угрожал взломать Путь. Вокруг Кульпа все сотрясалось, под ногами — тоже. Тени вблизи мага начали таять. Вряд ли это вторжение осталось незамеченным Повелителем Теней и его гончими. А может, магические Пути и впрямь живые, как утверждают некоторые маги?
Дерзостная пренебрежительность Незваного к законам Пути заставила Кульпа вспомнить о поездке в окрестности Хиссара, где Сормо тогда показал тлан-имасский ритуал… Как похоже! Неужели сюда проник странствующий или дивер? Это вполне допустимо, но сила! Кто из них обладает такойсилой? Либо это Сын Тьмы Аномандер Рейк, либо Осрик. Оба из странствующих и оба отличаются крайней пренебрежительностью ко всему, что не связано с их персоной. Других имен Кульп не знал. Вероятно, их и не было, иначе он бы услышал. Так уж устроен мир, что воины говорят о героях, а маги — о Властителях.
Рейк сейчас на Генабакисе (правильнее сказать — над Генабакисом). Про Осрика говорили, что почти сто лет назад он отправился в далекие южные земли. Может, теперь возвращается? Осталось ждать совсем немного.
И Кульп дождался. Распластавшись на мягкой, безжизненной земле Меанаса, он задрал голову и увидел… дракона.
Дракон летел низко. Кульпу приходилось видеть драконов, но этот своим обликом отметал все прежние представления мага о драконах. Нет, это не Рейк и уж, конечно, не Осрик. Дракон был неимоверно костистым. Его шкура напоминала сухую акулью кожу. Размах крыльев значительно превосходил крылья Сына Тьмы, а ведь тот унаследовал кровь драконьей богини. Крылья неизвестного дракона были лишены изящества и плавности очертаний. Кульпу они напомнили помятые и увеличенные до гигантских размеров крылья летучей мыши. Квадратная, приплюснутая голова дракона была похожа на змеиную, однако глаза располагались значительно выше, чем у змеи. До этого момента Кульи думал, что все драконы имеют выступающий лоб. Незнакомец и здесь опроверг его представления: лоб и передняя часть морды находились на одной линии, опускавшейся до самой пасти и шеи.
Дракон был живым осколком древней, очень древней эпохи. Но живым ли? Все ощущения Кульпа говорили обратное. Драконы считались бессмертными. Этот же был… неумершим.
Дракон летел достаточно низко и, конечно же, заметил Кульпа. Маг сжался в комок, не зная, чего ждать. Дракон заметил его, однако внимание оказалось секундным и тут же сменилось прежним безразличием.
Древнее существо понеслось дальше, сопровождаемое пронзительным свистом ветра. Кульп быстро перевернулся на спину и прошептал одно из заклинаний, дающее некоторую власть над Меанасом. В небе обозначилась брешь, совсем неширокая. Сквозь нее едва могла пройти лошадь. За брешью была пустота, и потому свист ветра превратился в гул.
Сам Кульп находился между двумя мирами. Затаив дыхание, он следил, как густо облепленный илом нос «Силанды» соприкоснулся с брешью. Она стала шире, потом еще шире. Маг боялся, что мачта корабля не пройдет и остановит все движение… Нет.
«Я все-таки сделал невозможное!» — с ужасом и восхищением подумал Кульп.
Вокруг «Силанды» бурлила мутная, пенистая вода. Брешь становилась все шире, и туда вместе с кораблем устремилось и море. Водная стена, обрушивавшаяся на мага, выбила его из Меанаса. Он лежал на спине в капитанской каюте, где все гремело, скрипело и ходило ходуном.
Геборий успел наполовину выбраться из каюты. Увидев, что Кульп поднимается на ноги, бывший жрец Фенира одарил его гневным взглядом и крикнул:
— Что вы задумали? Вы хоть управляете всем этим разгулом?
— Представьте себе! — огрызнулся Кульп. — Я — не любитель безрассудств.
Не обращая внимания на падающую мебель, маг добрался до распахнутой двери и переступил через Гебория.
— Соберитесь с силами, Геборий! Мы рассчитываем на вас!
Вслед Кульпу понесся поток отборной брани.
Если Меанас допустил столь дерзкое перемещение Незваного внутри Пути, если не залатал брешь, едва та появилась…
«Боги милосердные, неужели я уничтожил свой же Путь? Ведь это грозит вселенским катаклизмом, который сметет не только нас и корабль. Неужели я сумел обмануть Меанас? А почему я удивляюсь? Разве не то же самое я делал всегда, но в значительно меньшей степени?»
Выбравшись на нижнюю палубу, Кульп поспешил к верхней. Геслер с Буяном по-прежнему находились возле рулевого весла. Оба дрожали от напряжения и, тем не менее, улыбались, будто дурни на деревенской ярмарке. Увидев мага, Геслер кивком головы показал ему вверх. Впереди летел знакомый дракон, покачивая длинным костлявым хвостом. Потом он повернул свою клиновидную голову. Черные, безжизненные глазницы скользнули по кораблю и людям.
Геслер вздрогнул. Кульп вцепился обеими руками в перила кормы. Брешь осталась далеко позади, но была все еще заметна, а значит… Нет, пока об этом лучше не думать. Оттуда по-прежнему хлестали потоки воды. И если они не растекались по сторонам… Возможно, растекались, но увидеть их мешали сгущавшиеся тени. Казалось, Меанас силился исцелить нанесенную ему рану.
«Эй, Повелитель Теней! — мысленно крикнул Кульп. — Ты и все прочие напыщенные Властители, привыкшие развлекаться нашими бедами! Слушайте, что я вам скажу. Может, я не верю ни в одного из вас, но вот вам лучше верить в меня. Слышите? Иллюзии — мой дар, и не советую вам сомневаться в этом!»
Не сводя глаз с бреши, Кульп широко расставил ноги, оторвался от перил и поднял руки.
«Брешь должна закрыться, и она закроется!»
Вокруг него задрожал воздух. Водные потоки ослабли. Кульп делал все, чтобы превратить иллюзии в реальность. У него дрожали руки и ноги. Лицо покрылось испариной, а спина взмокла.
Реальность стремительно возвращалась, иллюзии меркли. У Кульпа подгибались колени. Боясь упасть, он вновь схватился за перила. И все равно он падал. Сил не оставалось.
«Может, вот так она и приходит… смерть?»
Внешне это было похоже на сильный удар в затылок. Перед глазами Кульпа заплясали разноцветные звезды. Чужеродная сила окутала его, встряхнув и заставив подняться. Маг раскинул руки и вдруг почувствовал, что оторвался от горбатых досок палубы. Все та же сила удерживала его в воздухе, наполняя тело ледяным холодом.
Кульпа поразило: дракон вовсе не был его союзником. Более того, Незваный не желал действовать и тем не менее подчинился нелепым требованиям мага, влив в него свою силу. За первой ледяной волной пришла вторая.
Кульп вскрикнул. Боль обожгла его холодным огнем. Дракону не было дела до возможностей смертной плоти, и маг собственным телом постигал теперь этот урок.
Брешь затянулась, и сразу же все прочие силы устремились к Кульпу. Властители, услышав дерзкое заявление мага, торопились развлечься новым зрелищем.
«Вам нет дела до нашей жизни. Игра, вечная игра. Так будьте вы все прокляты! Все до одного! Больше я не собираюсь вам молиться. Слышите? Пусть Клобук приберет вас к себе!»
Боль ушла. Почуяв других зрителей, дракон оставил мага своим вниманием. Правда, Кульп так и висел в нескольких футах над палубой, беспомощно дрыгая ногами. Теперь он ощущал не безразличие Незваного, а откровенную злобу.
«Уж лучше, когда такие твари тебя не замечают».
Падение на грязную палубу тоже было неожиданным. Кульп ушиб колени.
«Орудие, ставшее негодным, отбрасывают».
Буян склонился к нему и протянул бурдюк с вином. Кульп жадно сделал несколько глотков. Пить дальше мешала приторная сладость вина.
— Мы плывем вслед за этим проклятым драконом, — сказал Буян. — И уже не по воде. Дыра полностью затянулась. Не знаю, маг, как это ты сделал, но у тебя получилось.
— Еще не до конца, — отозвался Кульп.
У мага дрожали руки. Поморщившись, он снова глотнул вина.
— Видел бы ты сейчас свое лицо, — усмехаясь, продолжал Буян. — Да и затылок тоже. Кто-то хорошенько тебе врезал.
— У меня и сейчас голова как мякиной набита.
— Зато вокруг тебя — голубоватое свечение. Знаешь, маг, такого я еще не видел. Рассказать в таверне — можно залиться бесплатным элем.
— Выходит, я наконец-то достиг бессмертия. Слышишь, Клобук?
— А встать сумеешь? — спросил Буян.
Кульп не стал отказываться от протянутой руки.
— Дай мне немного отдышаться. Потом я попробую вытащить нас из этого Пути в наш мир.
— Опять будет встряска?
— Надеюсь, что нет.
Фелисина стояла на носовой палубе и видела, как маг и Буян по очереди пили из бурдюка. Она тоже ощущала присутствие Властителей: холодное, безучастное внимание к кораблю и всем, кто на нем находился. Больше всего ее злил дракон с его ледяным шлейфом.
«А мы-то кто? Просто блохи, прицепившиеся к его шкуре».
Она повернулась вперед. В двух шагах от нее стоял Бодэн. Он тоже разглядывал дракона, слегка опираясь перевязанной рукой о перила. Воды за бортами «Силанды» не было. Но ведь корабль плыл. Все так же неутомимо вздымались и опускались весла, хотя сейчас «Силанда» двигалась быстрее. Кто-то помогал обезглавленным гребцам.
«И как мы вам, Властители? Горстка смертных со своими жалкими судьбами. Ничто нам не подвластно. Мы даже не в силах предугадать, когда и где закончится наше безумное путешествие. Правда, каждый из нас продолжает за что-то цепляться. Маг держится за свою магию, один из матросов — за каменный меч, двое других — за их веру в Фенира. Геборий… пожалуй, я немного ошиблась. Геборию не за что цепляться. А мне самой? Только за шрамы и конопатое лицо. Вот и все мои сокровища».
— Зверь готовится, — произнес Бодэн.
Фелисина усмехнулась. «Да, я забыла про нашего разбойника. У него есть тайны. Мелкие, ничтожные, но ему они кажутся значимыми».
— К чему готовится? — спросила она. — Ты никак еще и знаток драконов?
— Впереди что-то есть. Видишь, небо изменилось?
Бодэн был прав. На непроницаемой серой пеленой обозначилось пятно цвета красной меди. Оно ширилось, становясь темнее.
«Крикнуть нашему магу?» — подумала Фелисина.
Она не успела повернуться. Пятно ярко вспыхнуло и начало стремительно заполнять собой все небо. Сзади послышись сдавленные проклятия. Словно испуганные крысы, с борта «Силанды» разбегались… тени. Дракон поджал крылья и исчез в пылающей небесной топке.
Бодэн подхватил Фелисину на руки и прикрыл своим телом. Их окутало огнем, упавшим с неба.
«Дракон решил выжечь блох».
Бодэн защищал ее от огня, а пламя уже лизало его кожаную рубаху, спину, волосы. Он хрипло дышал. Потом Бодэн ринулся по проходу на нижнюю палубу. Фелисина слышала голоса. Мелькнул Геборий. Дым, окружавший старика, был таким же черным, как узоры его татуировки. Геборий ударился о перила палубы, затем опрокинулся и упал за борт.
«Силанда» горела.
Бодэн к этому времени достиг средней мачты. Из дыма вынырнул Кульп. Схватив разбойника за руку, маг что-то крикнул ему, стараясь перекричать гул и рев пламени. Но Бодэн как будто помешался. Он оттолкнул Кульпа, швырнув мага прямо в огонь.
Рыча от боли, Бодэн добрался до ступенек кормовой палубы и вскарабкался наверх. Матросов там не оказалось; либо огонь уже испепелил их, либо они умирали где-нибудь в трюме. Фелисина не пыталась вырваться из могучих рук Бодэна. Убедившись в невозможности спастись, она даже приветствовала наскоки огня, становившиеся все более частыми.
Не выпуская Фелисину, Бодэн перемахнул через перила и прыгнул.
Они упали на песок, по твердости своей напоминавший камень. Может, это и был камень. У Фелисины перехватило дыхание. Она лишь ощущала, что они с Бодэном катятся вниз по крутому склону. Их путь завершился на россыпи гладких округлых камешков. Огня вокруг не было.
Над головой ярко светило солнце. Медленно оседала пыль, поднятая их телами. Где-то совсем рядом жужжали мухи. Такой знакомый звук заставил Фелисину вздрогнуть.
«Мы вернулись. Мы — дома!»
Бодэн со стоном отполз в сторону, поскрипывая голышами. Разбойник сжег себе почти все волосы. Голова его имела цвет расплавленной бронзы. От рубахи остались почерневшие лоскуты, чем-то похожие на куски паутины. Кожа на спине потемнела. Сгорела и повязка на руке, обнажив распухшие, исцарапанные пальцы. Странно, что кожа разбойника нигде не потрескалась и не пошла волдырями. Фелисине показалось, будто огонь позолотил Бодэну спину.
Потом он начал подниматься. Каждое движение было медленным. Бодэн поморгал, глубоко втянул в себя воздух и оглядел себя.
«Что, ожидал чего-то другого? Тебе ведь не так уж и больно. Я это чувствую по твоему лицу. Ты остался жив, но что-то изменилось. Нет, не что-то. Все изменилось. И ты сам это чувствуешь. Неужели тебя невозможно убить, Бодэн?»
Бодэн поглядел на нее и наморщил лоб.
— Как видишь, мы живы, — сказала Фелисина.
Фелисина тоже встала. Они стояли на дне пересохшего ручья. Трудно сказать, когда в последний раз здесь текла вода. Сейчас о ней напоминали лишь увесистые камни, принесенные потоком. Ширина русла была не более пяти шагов, склоны вдвое превышали человеческий рост. Их слагали слои разноцветного песка.
Жара была нестерпимой. У Фелисины мгновенно взмокла спина.
— Как нам выбраться отсюда? — спросила Фелисина, будто в обязанность Бодэна входило отыскать удобное для подъема место.
— Принюхайся. Отатаралем нигде не пахнет? — вместо ответа спросил разбойник.
Фелисина похолодела. Неужели их опять вынесло на остров? Она принюхалась.
— Я не чувствую. А ты?
— Я тоже. Просто подумалось.
— Странные у тебя мысли, — сердито бросила она. — Что ж, давай теперь искать, как нам подняться наверх.
«Ты ждал, что я начну благодарить тебя за спасение моей жизни? Ждал, по глазам вижу. Хотя бы одного слова или даже взгляда. Не дождешься!»
Они побрели по каменистому руслу, сопровождаемые облаком мух и эхом собственных шагов.
— Я… потяжелел, — вдруг сказал Бодэн.
Фелисина изумленно вскинула голову.
— Как ты сказал?
— Потяжелел.
Бодэн осторожно растирал пальцы искалеченной руки.
— Я стал… плотнее, что ли. Не знаю, как это выразить. Но что-то изменилось.
«Что-то изменилось».
Фелисина взглянула на него, и у нее внутри зашевелилось странное чувство… Слезы, давно копившиеся и сдерживаемые… они были готовы прорваться наружу.
— Меня как будто прожгло до самых костей, — сказал Бодэн.
— А во мне ничего не изменилось, — дерзко возразила Фелисина.
Она повернулась и, не оглядываясь, пошла дальше. Бодэн двинулся следом.
Вскоре они увидели еще одно русло, боковое. Оно и вывело их наверх, на песчаную равнину. Словно сточенные зубы, среди песка поднимались каменистые холмы. Над ними и над всей равниной дрожал раскаленный воздух.
Вдали маячила человеческая фигура. Другая лежала рядом, не подавая признаков жизни.
— Да это же Геборий! — воскликнул Бодэн. Тогда кто другой? Жив он или мертв?
Геборий тоже заметил их, но продолжал стоять. Одежда на бывшем жреце Фенира сгорела почти дотла, однако татуированное тело совсем не пострадало.
— Смотри-ка, Бодэн, мы теперь с тобой оба лысые, — криво усмехнулся старик.
— Никак стали братьями? — язвительно спросила Фелисина. Она узнала лежащего. То был Кульп.
— Мертв? — спросила она.
— Не думаю, — возразил Геборий. — Он сильно ударился, когда падал. Но жить должен.
— Тогда буди его, — потребовала Фелисина. — Я не собираюсь печься тут и ждать, пока маг всласть выспится. Думаю, ты успел сообразить, что мы вновь угодили в пустыню. Прежде всего, у нас нет воды. Пищи и других необходимых припасов тоже нет. Наконец, мы даже не знаем, куда нас выбросило.
— Вот это я тебе могу сказать, девочка. Мы находимся в Семиградии.
— Откуда ты знаешь?
— Знаю, — ответил бывший жрец Фенира.
Кульп со стоном очнулся, потом сел. Одна рука мага осторожно дотронулась до шишки над левым глазом. Нельзя сказать, чтобы встреча с пустыней его обрадовала.
— А вон там расположилась Седьмая армия, — пошутила над ним Фелисина.
Маг было поверил, но затем догадался, что это шутка, и натянуто улыбнулся.
— Все шутишь, красавица.
Кульп встал, внимательно обвел глазами местность, потом запрокинул голову и принюхался.
— Семиградие, — вслед за Геборием повторил он.
— Почему у тебя не сгорели волосы? — полюбопытствовала Фелисина. — Смотрю, ты даже не обжегся.
— Ты хоть знаешь, по какому Пути двигался тот дракон? — спросил его Геборий.
— Клобук, наверное, знает, — ответил Кульп.
Он недоверчиво провел по спутанным волосам и убедился, что они целы.
— Возможно, один из Путей Хаоса. Может, два Пути схлестнулись и породили бурю. Не знаю. Такого я еще не видел, хотя мои слова немного значат. Я ведь не Властитель.
— Верно подмечено, — скривила губы Фелисина.
— А твои конопатины начали исчезать.
Фелисина сразу же забыла про свои колкости. Бодэн хмыкнул.
— Тебе смешно? — накинулась она на разбойника.
— Честно сказать, красивее ты от этого не стала.
— Хватит болтать, — прикрикнул на них Геборий. — Сейчас полдень, и до вечерней прохлады мы все основательно прожаримся. Нужно найти какое-нибудь укрытие.
— Кто-нибудь видел матросов? — спросил Кульп.
— Мертвы, — равнодушно ответила Фелисина. — Когда корабль загорелся, они были в трюме. Чем меньше ртов, тем лучше.
Никто не сказал на это ни слова.
Кульп повел их к дальней гряде холмов. Остальные послушно двинулись следом. Где-то через полчаса маг остановился.
— Прибавьте шагу. В воздухе пахнет песчаной бурей. Фелисина несколько раз шумно втянула воздух.
— А по-моему, в воздухе не пахнет ничем, кроме отвратительного пота. Бодэн, отойди подальше, не то я в обморок упаду.
— Он бы и рад отойти, если б смог, — пробормотал Геборий с явным сочувствием к разбойнику.
Бывший жрец смущенно кашлянул, будто сболтнул лишнего. Фелисина насторожилась и повернулась к разбойнику. Глазки Бодэна по-прежнему ничего не выражали.
— А-а, телохранитель, — понимающе кивнул Кульп. Голос его звучал холодно. Маг глядел на Гебория.
— Довольно недосказанности! Я хочу знать, кто такой Бодэн и насколько можно ему доверять. Пока Геслер и матросы были рядом, я не лез к вам с расспросами. Но теперь я должен знать. Итак, у этой капризной девчонки есть телохранитель. Почему? Вряд ли Бодэн добровольно согласился оберегать эту своенравную и жестокосердную особу. Значит, его наняли. Говорите, Геборий, кто она?
— Младшая сестра Таворы, — поморщившись, ответил Геборий.
— Какой Таворы? — не сразу понял Кульп. — Адъюнктессы? Но как она очутилась на каторге?
— Мог бы и догадаться, маг. Сестрица меня сослала, — усмехнулась Фелисина. — Ты прав: какая там добровольная охрана! Слыхал, наверное, про «очищение от высокородной скверны»? Мы были первыми, от кого очистилась империя.
Потрясенный маг повернулся к Бодэну.
— Выходит, ты — «коготь»?
Вокруг Кульпа заблестел воздух. «Открыл свой Путь», — догадалась Фелисина.
— Воплощенное сожаление адъюнктессы о содеянном, — с презрением добавил маг.
— Бодэн — не «коготь», — возразил Геборий.
— Тогда кто?
— Здесь я должен напомнить вам кое-какие сведения из истории.
— Только без длинных рассуждений, — попросил Кульп.
— Танцор и Угрюмая были вечными соперниками, — начал старик. — Танцору для ведения военных кампаний понадобилась вспомогательная тайная сила. Обладая известным чувством юмора, он назвал свою организацию «Коготки». Тут явный намек на имперский символ: когтистая лапа демона, охватившая шар. Угрюмая юмором никогда не отличалась. Она по-обезьяньи слизала у него принципы построения, зато название дала более внушительное — «Коготь». «Коготки» действовали за пределами империи. А «Коготь» сделался внутренним надзирателем. Точнее, гнездом шпионов и ассасинов.
— Насколько знаю, «когтей» вовсю используют и в военных делах, — сказал Кульп.
— Теперь да. Когда в отсутствие Келланведа и Танцора Угрюмая стала регентом, она повела охоту на «коготков», отправив против них своих любимцев. Предательство поначалу было едва заметным: помехи в выполнении миссий, приводящие к провалу последних. Но потом кто-то из «когтей» утратил бдительность, и игра Угрюмой выплыла наружу. И тогда обе силы сцепились не на жизнь, а на смерть.