Толкиен Джон Рональд Руэл. Властелин Колец

Народ Гондора покорить невозможно, но нам угрожает поголовное
истребление. Отважный спешит серьезно вооружиться, когда ему предстоит
решительный бой. Пусть же Кольцо будет нашим оружием, если в нем скрыта
столь грозная мощь!
- Светлые Силы, - возразил Элронд, - не могут использовать Кольцо
Всевластья. Нам это слишком хорошо известно. Его изготовил Черный Властелин,
чтобы осуществить свои черные замыслы. В нем сокрыта огромная мощь, Боромир,
так что и владеть им может лишь тот, кто наделен поистине великим
могуществом. Но Могучим оно особенно опасно. Вспомни - Саруман Белый
переродился, едва он решил завладеть Кольцом. Мы знаем, что если кто-нибудь
из Мудрых одолеет Саурона с помощью Кольца, то неминуемо воссядет на его
трон и сам переродится в Черного Властелина. Это еще одна важная причина,
почему Кольцо необходимо уничтожить, ибо, покуда оно существует, опасность
проникнуться жаждой всевластья угрожает даже Мудрейшим из Мудрых.
Перерождение всегда начинается незаметно. Саурон Черный не родился злодеем.
Я страшусь взять Вражье Кольцо на хранение. И никогда не воспользуюсь им в
борьбе.
- Я тоже, - твердо сказал Гэндальф.
В глазах Боромира промелькнуло недоверие, но потом он горестно опустил
голову.
- Да будет так, - проговорил он. - Значит, нам, гондорским воинам, надо
полагаться лишь на собственное оружие. Пока Мудрые охраняют Кольцо
Всевластья, мы будем сдерживать Вражье воинство. И, быть может, Сломанный
Меч Элендила превратится в проклятие для врагов Гондора... если тот, кто его
унаследовал, унаследовал не только Сломанный Меч.
- Настанет день, - сказал Арагорн, - когда мы проверим это в бою.
- Надеюсь, он настанет не слишком поздно, - мрачно нахмурившись,
обронил Боромир. - Мы не просим помощи, но она нужна нам. И еще - нас очень
поддержит уверенность, что с Врагом боремся не только мы...
- Будьте уверены, что это так, - спокойно сказал Боромиру Элронд. - В
Средиземье много могучих сил, о которых не знают жители Гондора. И все они
борются с общим Врагом.
- Но было бы хорошо, - вмешался Глоин, - если б эти разрозненные силы
объединились. Другие Кольца - не столь опасные - могли бы помочь нам в
борьбе с Врагом. Семь, к несчастью, потеряны для гномов... хотя Балин, уходя
в Казад-Дум, надеялся, что отыщется Кольцо, принадлежавшее Трору.
- Напрасная надежда, - проговорил Гэндальф. - Кольцо перешло к его сыну
Трэйну, но внук Трора, Торин, Кольца не получил: его отняли у Трэйна в
Дул-Гулдуре, и я думаю, что тут не обошлось без пыток...
- Проклятые чародеи! - воскликнул Глоин. - Когда же мы им за все
отомстим? - Потом, немного помолчав, добавил: - Но Тремя-то Враг завладеть
не сумел? Тремя Магическими Кольцами эльфов? Говорят, это очень
могущественные Кольца. Они ведь тоже изготовлены Сауроном, но Владыки эльфов
не страшатся их лиходейства. Так нельзя ли с их помощью обуздать Врага?
- Разве ты не понял меня, гном Глоин? - после долгого молчания спросил
Элронд. - Не Враг выковал Кольца эльфов. Он их даже ни разу не видел. Кольца
эльфов подвластны лишь эльфам. Но они бессильны на поле сражения. С их
помощью нельзя убивать и обуздывать: они помогают познавать мир, творить
добро и сдерживать зло, зародившееся в сердцах жителей Средиземья, когда
здесь начались войны за власть. С тех пор как Враг лишился Кольца, нам
удавалось противостоять Злу, но, если он завладеет им снова, ему откроются
все наши помыслы, и мы утратим свободную волю, а Темные Силы станут
непобедимыми - именно к этому стремится Враг.
- Но скажи, - спросил у Элронда Глоин, - тебе известно, как изменится
мир, когда исчезнет Кольцо Всевластья?
- Неизвестно, - с грустью ответил Элронд. - Некоторые надеются, что Три
Кольца, к которым никогда не притрагивался Враг, помогут залечить кровавые
раны, нанесенные миру во время войны... но боюсь, что эти надежды не
оправдаются. Я думаю, что уничтожив Кольцо Всевластья, мы уничтожим силу
остальных, и чудесная магия нынешнего мира сохранится лишь в сказочных
преданиях о прошлом...
- Однако эльфы, - сказал Всеславур, - все же готовы уничтожить Кольцо,
чтобы навеки разделаться с Врагом.
- Значит, получается, - заключил Эрестор, - что у нас есть только одна
дорога - и она заведомо никуда не ведет. Нам не добраться до Огненной Горы.
Элронд мудр, мы все это знаем, и единственную дорогу, ведущую к победе,
никто не назовет дорогой безрассудства... но вместе с тем она неодолима, и
нас неминуемо ждет поражение.
- Поражение неминуемо ждет лишь того, кто отчаялся заранее, - возразил
Гэндальф. - Признать неизбежность опасного пути, когда все другие дороги
отрезаны, - это и есть истинная мудрость. Поход в Мордор кажется
безрассудным? Так пусть безрассудство послужит нам маскировкой, пеленой,
застилающей глаза Врагу. Ему не откажешь в лиходейской мудрости, он умеет
предугадывать поступки противников, но его сжигает жажда всевластья, и лишь
по себе он судит о других. Ему наверняка не придет в голову, что можно
пренебречь властью над миром, и наше решение уничтожить Кольцо - поход в
Мордор - собьет его с толку.
- Я тоже думаю, - проговорил Элронд, - что поначалу он не поймет, в чем
дело. Дорога на Мордор очень опасна, но это единственный путь к победе. У
себя дома Саурон всемогущ, так что тому, кто отправится в Мордор, ни сила,
ни мудрость не даст преимуществ - тайна, вот что здесь самое важное, и, быть
может, эту великую миссию слабый выполнит даже успешней, чем сильный, ибо
сильный не привык таиться от опасностей, а борьба с Врагом приведет его к
гибели. Слабые не раз преображали мир, мужественно и честно выполняя свой
долг, когда у сильных не хватало сил.
- Мне все понятно, - сказал вдруг Бильбо, - можешь не продолжать,
досточтимый Элронд. Я начал эту злополучную историю, и мой долг призывает
меня с ней покончить. Мне очень хорошо жилось у эльфов, а мой труд, как я
думал, был близок к завершению. Мне казалось, что скоро я смогу написать: "и
с тех пор он жил счастливо до конца своих дней". По-моему, это замечательная
концовка, хотя ее трудно назвать необычной. Но теперь она, вероятно,
изменится или в лучшем случае отодвинется, потому что Книга станет длиннее.
Жаль!.. Так когда мне надо выходить?
Боромир с изумлением посмотрел на Бильбо, однако сдержал невольную
усмешку, заметив, что другие участники Совета выслушали хоббита серьезно и
уважительно.
- Да, мой друг, - проговорил Гэндальф, - если бы ты начал эту историю,
тебе пришлось бы ее закончить. Однако летописцу должно быть известно, что в
одиночку начать историю невозможно: даже самый великий и могучий герой
способен внести лишь крохотный вклад в историю, которая изменяет мир. Не
надо смущаться. Мы все понимаем, что за шуткой ты скрыл мужественный порыв.
Но такая миссия тебе не по силам. Ты не сможешь пробраться к Огненной Горе.
А главное, у Кольца теперь новый Хранитель. Так что не меняй концовку в
Книге. И будь готов написать продолжение, когда смельчаки вернутся назад.
- Вот уж чего я от тебя не слышал, так это совета пожить спокойно! - с
досадливым облегчением воскликнул Бильбо. - Твои прежние советы оказывались
мудрыми - боюсь, не оказался бы сегодняшний глупым... А если говорить
серьезно и откровенно, то нет у меня ни сил, ни удачливости, чтобы снова
взять Кольцо на хранение. Его лиходейское могущество возросло, а я-то
чувствую себя старым и слабым. Но скажи - кого ты назвал смельчаками?
- Тех, кто отправится с Кольцом в Мордор.
- Не разговаривай со мной, будто я несмышленыш! Кого именно ты имел в
виду? По-моему, это, и только это, нужно решить на сегодняшнем Совете. Я
знаю - эльфов хлебом не корми, только дай им вволю поговорить, а гномы
привыкли терпеть лишения и могут неделями обходиться без пищи, но я-то всего
лишь пожилой хоббит, и у меня от голода уже кружится голова. Так давайте
назовем имена смельчаков - или сделаем перерыв на обед!
Бильбо умолк, и настала тишина. Никто из гостей не проронил ни слова.
Фродо обвел взглядом собравшихся, но никто не поднял на него глаза: все
молчали и смотрели в пол, предаваясь собственным мрачным раздумьям. Его
охватил леденящий страх - он вдруг понял, что сейчас поднимется и самому
себе произнесет приговор. Неужели же ему нельзя отдохнуть, нельзя спокойно
пожить в Раздоле? Здесь Бильбо, здесь так покойно и уютно...
- Я готов отнести Кольцо, - сказал он, - хотя и не знаю, доберусь ли до
Мордора.
Элронд внимательно посмотрел на Фродо.
- Насколько я понимаю, - проговорил он, - именно тебе суждено это
сделать, и если ты не проберешься в Мордор, то Завеса Тьмы сомкнется над
Средиземьем. От слабых невысокликов из мирной Хоббитании зависит судьба
средиземного мира - перед ними падут могучие крепости, а Великие придут к
ним просить совета... если бремя, которое ты берешь на себя, в самом деле
окажется тебе по силам.
Ибо это тяжкое бремя, Фродо. Столь тяжкое, что никто не имеет права
взваливать его на чужие плечи. Но теперь, когда ты выбрал свою судьбу, я
скажу, что ты сделал правильный выбор.
- Но вы ведь не пошлете его одного? Ведь не пошлете, правда же,
господин Элронд? - закричал вдруг Сэм и, не в силах сдержаться, выскочил из
своего укромного уголка, куда он проюркнул перед началом Совета и до сих пор
тихохонько сидел на полу.
- Конечно, нет, - отозвался Элронд, с улыбкой повернувшись к Сэму. - Ты
его обязательно будешь сопровождать. Разве мы можем разлучить тебя с Фродо,
если ты ухитрился пробраться за ним даже на секретный Совет Мудрых?
Сэм покраснел и поспешно спрятался.
- Эх, господин Фродо, - пробормотал он, - зря мы ввязались в эту
страшенную свистопляску! - Потом сокрушенно покачал головой и снова сел на
пол.
Путь на юг
Вечером хоббиты собрались у Бильбо и устроили собственное секретное
совещание. Мерри с Пином были возмущены, когда узнали о проделке Сэма.
- Где же справедливость? - негодовал Пин. - Этого пройдоху не выгнали
из зала, не заковали в цепи за наглое самозванство, а наградили, и он
отправится с Фродо!
- Наградили! - грустно усмехнулся Фродо. - Скажи уж - приговорили к
страшному наказанию. Подумай, можно ли считать наградой поход в Мордор, да
еще и с Кольцом! А я-то надеялся, что у меня его заберут и мне удастся
отдохнуть в Раздоле.
- Да, гостить у эльфов приятней, чем тащиться в Мордор, - согласился
Мерри. - Но мы ведь завидуем не тебе, а Сэму. Раз уж ты взялся за это дело,
для нас не придумаешь худшего наказания, чем отпустить тебя в поход одного.
Часть пути мы одолели вместе - надо вместе его и закончить.
- Я тоже так считаю, - вмешался Пин. - Нам, хоббитам, нельзя
разлучаться. Если меня не запрут в темницу, я обязательно пойду с Фродо.
Ведь нужно же, чтобы его сопровождал хотя бы один благоразумный спутник!
- Для этой-то роли ты никак не подходишь, - проговорил Гэндальф,
заглянув в окно: Бильбо жил на первом этаже. - Но вы слишком рано начали
волноваться, ибо пока еще ничего не решено.
- Ничего не решено? - переспросил его Пин. - Так что же вы делали на
вашем Совете?
- Говорили и слушали, - объяснил ему Бильбо. - Каждый рассказывал то,
что ему известно. Все слушали друг друга с открытыми ртами. Между прочим,
даже всеведущий Гэндальф услыхал неожиданную для него весть - о бегстве
Горлума, - да не подал виду.
- Ты ошибаешься, - возразил Гэндальф, - мне эту новость сообщил
Ветробой. Если хочешь знать, то с открытыми ртами сидели на Совете лишь
Бильбо да Фродо, а я ничего нового не услышал.
- Ничего так ничего, - согласился Бильбо, понимая, что с Гэндальфом
спорить бесполезно, - но на Совете весь день говорили и слушали, а решили
только про Фродо и Сэма. Бедняги, им выпала суровая доля... впрочем, они ее
выбрали сами. Я предвидел, что так и должно случиться, если меня не отпустят
в Мордор. Но могу по секрету сказать вам, друзья, что не им одним суждена
эта доля: с Кольцом отправиться большая группа - как только разведчики
возвратятся в Раздол. Они уже ушли на разведку, Гэндальф?
- Некоторые ушли, - ответил маг. - Некоторые собираются и уйдут утром.
Им вызвались помочь следопыты-северяне и эльфы Трандуила из Северного
Лихолесья. Вы отправитесь после возвращения разведчиков, так что Фродо еще
успеет отдохнуть.
- Вот-вот, и потащимся мы в Мордор зимой, - с мрачным неодобрением
пробурчал Сэм.
- Что ж, придется, - заметил Бильбо, - ведь тут отчасти виноват и Фродо
- зачем он ждал моего дня рождения? Между прочим, он странно его
отпраздновал. Неужели он думал меня порадовать, когда отдавал в этот день
мой дом вздорным занудам Лякошель-Торбинсам? Как бы то ни было, сделанное -
сделано, дожидаться весны не позволяет обстановка, а уходить до возвращения
разведчиков - глупо.
Когда сквозь муть осенних слез
Оскалится мороз,
Когда ясна ночная студь,
В глуши опасен путь.
Но неразведанный путь еще опасней.
- Боюсь, что Бильбо прав, - сказал Гэндальф. - Мы должны выяснить, где
сейчас Всадники.
- Так они уцелели? - спросил его Мерри.
- Их не уничтожишь, - ответил Гэндальф, - пока не уничтожен их
Властелин. Надеюсь, им пришлось вернуться восвояси - без коней в нашем мире
они бессильны, - но это обязательно надо проверить. А пока забудь свои
страхи, Фродо. Не знаю уж, будет от меня прок или нет, однако я думаю, что
пойду с тобой в Мордор, ибо, как здесь было правильно сказано, тебе
необходим благоразумный спутник.
Фродо охватила буйная радость, которую он не захотел скрывать, так что
довольный Гэндальф снял шляпу, церемонно поклонился, но при этом добавил:
- Заметь, я лишь думаю, что отправлюсь с тобой. Окончательно мы еще
ничего не решили. Неизвестно, что скажут Элронд и Арагорн. Кстати, мне нужно
повидаться с Элрондом. - Гэндальф надел свою шляпу и ушел.
- Как ты считаешь, - спросил Фродо у Бильбо, - сколько времени мне
придется ждать?
- Не знаю, - откровенно признался Бильбо. - Здесь ведь почти не
замечаешь времени. Но разведчикам предстоит нелегкая дорога, так что едва ли
ты уйдешь скоро. Мы успеем до этого вволю наговориться. А ты не хочешь
помочь мне с Книгой? Мы закончим ее и начнем твою. Скажи, тебе еще не
приходило в голову, чем твоя Книга должна завершиться?
- Приходило, - мрачно ответил Фродо. - И ничего хорошего я об этом не
думаю.
- Ну что ты, мой друг! - воскликнул Бильбо. - Книги обязаны хорошо
кончаться. Как тебе нравится такой вот конец: с тех пор они больше никогда
не расставались, и счастливей их не было никого на свете.
- Да, это замечательная концовка, - согласился Фродо. И грустно
добавил: - Только не очень-то я в нее верю.
Хоббиты обсудили путешествие к эльфам и попытались угадать, какие
опасности встретятся Фродо на пути в Мордор. Однако целительный покой
Раздола вскоре развеял их тревожные мысли. Будущее по-прежнему казалось им
мрачным, и все же оно не омрачало настоящего, а радость жизни укрепляла их
веру в счастливое завершение опасного похода, - хоббиты радовались каждому
дню, проведенному среди гостеприимных эльфов, каждой трапезе и каждой песне,
услышанной в уютном Каминном зале.
Дни незаметно уходили в прошлое, и на смену осени подступала зима.
Ветерок, подувающий с Мглистых гор, постепенно наливался знобящим холодом,
сухо шуршала облетающая листва, и выцветала серебристая синева неба. В
белесом блеске полной луны чуть заметно мерцали ночами звезды, но на юге,
почти что у самой земли, до рассвета сверкала багровая звезда, и лунный
блеск не мог ее пригасить - она заглядывала в комнату Фродо, словно
кровавый, всевидящий глаз.
Хоббиты прожили в Раздоле два месяца, и к началу декабря, когда
кончилась осень, группы разведчиков стали возвращаться. Одни из них
обследовали северные земли - верховья Буйной, Троллистое плато и Серые горы
у истоков Андуина; другие спустились по Бесноватой и Серострую к давно
разрушенной крепости Тарбад, чтоб узнать обстановку на Сирых Равнинах;
третьи перевалили Мглистый хребет, прошли вдоль Андуина до Ирисной Низины и
вернулись к Бесноватой через горный перевал, который зовется Черноречным
Каскадом; четвертые прошли по Восточному Тракту и потом, осторожно
продвигаясь на юг, исследовали западные окраины Лихолесья вплоть до
Чародейских Дебрей Дул-Гулдура. Последними возвратились сыновья Элронда -
они побывали в Глухоманной Пустоши и на Бурых Равнинах к востоку от Андуина,
- но рассказали о своем путешествии лишь отцу.
Разведчики нигде не обнаружили Всадников - даже ни разу не слышали о
них. Не видели Всадников и Великие Орлы, могучие союзники Радагаста Карего.
Горлум тоже бесследно исчез, а на севере рыскали стаи волколаков. Три
утонувших черных коня были найдены в реке Бесноватой, у Переправы, и еще
пять трупов - чуть ниже, на перекатах; там же, прижатые течением к утесу,
мокли в воде изодранные плащи.
- По крайней мере восьмерых из Девятки Бесноватая спешила, - рассуждал
Гэндальф. - Можно надеяться, что Призрачные прислужники на какое-то время
потеряли силу и вернулись в Мордор бесформенными призраками; но полной
уверенности у меня нет.
Если же это действительно так, то они не помешают нашему походу, ибо не
скоро появятся опять. У Врага, разумеется, много прислужников, но им, чтобы
узнать, куда мы отправились, придется тайно пробираться к Раздолу - тайно,
ибо дунаданцы не дремлют, - и тут разыскивать наши следы; а мы постараемся
не оставить следов. Однако медлить больше нельзя, надо выступать не
откладывая, сейчас же.
Элронд призвал хоббитов к себе.
- Время настало, - объявил им он. - Хранителю Кольца пора выступать. Но
теперь ему необходимо помнить, что помощи он в дороге не получит: мы будем
слишком далеко от него. - Элронд внимательно посмотрел на Фродо и серьезно
спросил: - Ты не передумал? Ибо принуждать тебя мы не вправе.
- Нет, - сказал Фродо. - Я пойду. С Сэмом.
- Даже совета я не могу тебе дать, - немного помолчав, проговорил
Элронд. - Завеса Тьмы с каждым днем расширяется, она доползла почти до
Сероструя, а затемненные земли скрыты от меня, я не в силах предугадать твой
будущий путь и не знаю, как ты доберешься до Мордора. Множество тайных и
открытых врагов будут встречаться тебе на пути, но помни - даже во владениях
Саурона Хранитель Кольца может встретить друзей. Мы разошлем о тебе
сообщения всем союзникам Совета Мудрых, но я не уверен, что мои гонцы
проберутся через страны, охваченные войнами.
Мы найдем тебе нескольких надежных спутников, но их должно быть очень
немного, ибо успех твоего похода зависит только от быстроты и скрытности.
Всего вас будет девять Хранителей - ровно столько же, сколько
Призраков-назгулов. Кроме твоего преданного Сэма, тебя отправится
сопровождать Гэндальф, и, быть может, в этом труднейшем походе завершатся
его великие труды.
Остальных спутников тебе предоставят Свободные Народы Свободного Мира -
эльфы, гномы и люди. От эльфов вызвался идти Леголас, от гномов - Гимли, а
от людей - Арагорн.
- Бродяжник? - радостно воскликнул Фродо.
- Он самый, - с улыбкой откликнулся Арагорн. - Ты ведь не откажешься от
моего общества?
- Я думал, - взволнованно сказал ему Фродо, - что ты уходишь помогать
гондорцам, и не смел попросить тебя отправиться с нами.
- Ухожу, - спокойно подтвердил Арагорн. - Но пока мы не достигнем южных
земель, нас ждет одна и та же дорога - много сотен лиг мы одолеем вместе.
Боромир тоже отправится с нами - он опытный путешественник и храбрый воин.
- Нужны еще двое, - заметил Элронд. - В Раздоле найдется немало
охотников...
- А мы? - горестно воскликнул Пин. - Значит, получается, что нас не
возьмут? Мы тоже хотим сопровождать Фродо!
- Вы не понимаете, - отозвался Элронд, - просто не можете себе
представить, какие воистину гибельные опасности ждут Фродо на пути в Мордор.
- Да и Фродо знает не больше, чем они, - неожиданно поддержал хоббитов
Гэндальф. - И никто из нас этого как следует не знает. Ясно, что если б наши
дружные хоббиты понимали, какие им предстоят испытания, они не решились бы
отправиться в путь. Но горько проклинали бы свою нерешительность, ибо они
преданные друзья Фродо. А в этом походе их верная преданность окажется
важнее могущества и мудрости. Надеюсь, ты знаешь не хуже меня, что даже
великий витязь Всеславур не сможет одолеть в единоборстве Врага или силой
пробиться к Ородруину.
- Ты прав, - неохотно согласился Элронд. - Но Хоббитании тоже угрожает
опасность, и вот я хотел, чтобы наши хоббиты предупредили об этом своих
земляков. И, уж во всяком случае, Перегрин Крол слишком юн для такого
путешествия. Я не могу отпустить его в Мордор.
- Тогда прикажи взять меня под стражу, иначе я все равно убегу, -
сказал Пин.
Элронд посмотрел на него и вздохнул.
- Что ж, придется отпустить и тебя, - с грустной улыбкой проговорил он.
- Значит, Отряд Хранителей набран. Через семь дней вы отправитесь в путь.
Эльфы-кузнецы перековали Нарсил и выбили на его клинке эмблему - семь
звезд между узким полумесяцем и солнцем, - ибо Арагорн, сын Арахорна, прямой
потомок королей Нуменора, отправлялся защищать Гондорское княжество. Грозно
выглядел обновленный меч: днем, вынутый из темных ножен, в холодном свете
луны, отливал сумрачным, льдистым блеском. Арагорн дал ему новое имя -
Андрил, что значит Возрожденная Молния.
Арагорн с Гэндальфом, готовясь к походу, изучали древние карты
Средиземья и подробные летописи прежних эпох, издавна хранящиеся в замке
Элронда. Случалось, что к ним присоединялся и Фродо; но больше времени он
проводил с Бильбо, целиком положившись на мудрость спутников. Вечерами
хоббиты собирались все вместе и, сидя в уютном Каминном зале, слушали
древние предания эльфов, а днем, покуда Мерри и Пин бродили по приуснувшему
зимнему парку, Фродо с Сэмом сидели у Бильбо, и он читал им свои стихи или
отрывки из незаконченной книги.
Утром за день до выступления в путь Фродо один забежал к Бильбо, и тот,
плотно притворив дверь, выдвинул из-под кровати деревянный сундучок, открыл
крышку и вынул меч в сильно потертых кожаных ножнах.
- Твой меч сломался, - сказал старый хоббит, - и я сохранил его, чтобы
отдать на перековку, да вовремя не отдал, а теперь уже поздно: за один день
меч не восстановят даже искусные кузнецы Раздола. Так, может, тебе подойдет
вот этот? - Бильбо вытащил меч из ножен, и его искусно отполированный клинок
озарил комнату холодным блеском. - Меня он часто спасал от гибели. Но сейчас
тебе он нужнее, чем мне.
Фродо с благодарностью принял меч.
- И вот еще что я хочу тебе подарить.
Бильбо бережно вынул из сундучка небольшой, но явно увесистый сверток,
и, когда он размотал серую тряпицу, Фродо увидел кольчужную рубаху,
скованную из матово-серебристых колец, - тонкая, однако плотная и прочная,
она была украшена прозрачными самоцветами, а пояс к ней поблескивал светлыми
жемчужинами.
- Красивая, правда? - проговорил Бильбо, подойдя с кольчугой поближе к
окну. - И очень полезная, можешь не сомневаться. Мне подарил ее некогда
Торин, да теперь-то она едва ли мне пригодится - разве что как память о моем
путешествии. В руках она кажется довольно тяжелой, но надень ее - и ты не
почувствуешь ее веса.
- Да ведь я... По-моему, я буду в ней выглядеть... немного странно, -
отозвался Фродо.
- То же самое подумалось и мне, - сказал Бильбо, - когда я увидел ее
впервые. Носи ее под одеждой, только и всего. Никто, кроме нас, о ней не
узнает. Да-да, не говори про нее никому! Я надеюсь... - Бильбо огляделся по
сторонам и, наклонившись к Фродо, шепотом закончил: - ... что ее не пробьешь
никаким оружием - даже кинжалом Черного Всадника.
- Тогда я возьму ее, - решился Фродо. Он надел кольчугу, как советовал
Бильбо, под куртку, а сверху накинул плащ, так что не было видно и меча.
- Никто не догадается, - заметил Бильбо, - что ты надежно защищен и
вооружен. Остается пожелать вам счастливого пути... - Он резко отвернулся,
выглянул в окно и запел какую-то веселую песенку.
Но этот его маневр не обманул Фродо: он видел, что Бильбо глубоко
огорчен расставанием со всеми своими земляками.
- Я не знаю, как мне тебя благодарить...
- А-а, чепуха, - сказал ему Бильбо и дружески хлопнул его по плечу. -
Вот это плечи! - проворчал он, тряся ушибленной об кольчугу ладонью. Потом,
после паузы, серьезно добавил: - Хоббиты должны помогать друг другу. А мы к
тому же еще и родственники. Так что нечего меня благодарить... Обещай мне
вести себя в походе благоразумно и запоминать предания чужедальних народов -
а я постараюсь закончить Книгу. Может, у меня еще хватит времени, чтобы
описать и твои приключения. - Он снова умолк, отошел к окну и принялся
вполголоса напевать:
Пылает солнце за окном,
А в комнате - очаг;
Я вспоминаю о былом,
О светлых летних днях,
Которые навек ушли,
Как те цветы в полях,
Что летом весело цветы,
А осенью их прах
Развеивали ветерки
Над палою листвой,
И паутинки стерегли
Ее шуршащий слой...
О жизни думаю былой -
И о цветенье лет,
Когда очередной зимой
Снега засыплют след
Моих прижизненных забот
И прерванных затей,
А мир ворота распахнет
Для будущих людей.
Я вспоминаю о былом,
Но сердцем - у дверей,
С надеждой встретить за углом
Вернувшихся друзей.
Декабрьский день был холодным и хмурым. Голые ветви парковых деревьев
гнулись под напором восточного ветра, а вдали, на северных склонах долины,
заунывно шумел сосновый лес. По низкому, придавленному к земле небу
торопливо ползли тяжелые тучи.
Хранители собирались уйти наутро, но Элронд посоветовал им выступить