Толкиен Джон Рональд Руэл. Властелин Колец

Да и он меня, вероятно, увидел - потому что удрал. Но это не орк. Сначала,
когда я на него посмотрел, то подумал, что кто-нибудь из вас, невысокликов,
спустился с дэлони: пришелец был маленький. Да ведь вам-то незачем от меня
удирать, и мне стало ясно, что это враг.
Но я не решился его пристрелить, ибо он мог перед смертью вскрикнуть, а
орки не успели уйти далеко. Они явились со стороны Мории, переправились,
поганые лиходеи, через речку и долго рыскали по южному берегу - наверно,
учуяли, куда вы свернули. Их было тут сотни полторы, не меньше. Нам не
удалось бы их остановить, поэтому я остался на посту, Рамил, подражая вашим
голосам, увлек их орду в Тайные Чащобы, а Орофин отправился к нашим за
подмогой.
Ни один орк не вырвется из Леса. А с завтрашнего дня у западных границ
будут дежурить пограничные отряды. Спи. На рассвете мы отправимся в Стэрру.
Зарево по-зимнему бледного солнца, золотясь в листве исполинских
ясеней, напомнило проснувшимся на рассвете хоббитам летнюю зарю в из далекой
Хоббитании. К западу от дэлони сквозь ветви деревьев виднелась узкая долина
Белогривки со вспененной лестницей многочисленных водопадов. На
северо-западе блестела Серебрянка, Золотую Ворожею закрывали деревья.
Хранители быстро собрались в путь.
- Прощай, Нимродэль, - сказал Леголас.
- Прощай, - повторил Фродо, думая, что вряд ли он когда-нибудь увидит
такую на диво светлую речку с успокоительным голосом и животворной водой.
Хэлдар повел их вдоль Ворожеи. Вскоре к ним присоединился и Рамил.
- Ваши преследователи, - сказал он Хранителям, - проплутают в Тайных
Чащобах до вечера, и ни один из них не вернется домой - об этом позаботятся
воины Лориэна.
Лиги через три Хэлдар остановился и, повернувшись лицом к Золотой
Ворожее, дважды негромко свистнул по-птичьи.
- На том берегу, - объяснил он Хранителям, - расположен второй
сторожевой пост.
Из-за деревьев вышел эльф-часовой в маскировочном плаще, но с откинутым
капюшоном. Хэлдар искусно перебросил через реку свернутую в моток
серебристую веревку. Эльф поймал ее и привязал к дереву.
- Ворожея здесь очень холодная, - сказал Хэлдар. - Но в наше бурное и
тревожное время опасно строить постоянные мосты. Смотрите, как мы переходим
реку.
Эльф туго натянул веревку и крепко-накрепко привязал к дереву. А потом
спокойно, словно по дороге, прошелся над речкой туда и обратно.
- Для меня это обычная переправа, - сказал Леголас. - А как быть
другим? Неужели они будут переплавляться вплавь?
- Зачем же вплавь? - отозвался Хэлдар. - У нас тут есть еще две
веревки. Мы натянем их чуть повыше первой, и, держась за них, твои товарищи
переправятся.
Когда этот шаткий мост был сделан, Хранители перешли на северный берег
- одни медленно, с большим трудом, другие немного быстрей и свободней. У
хоббитов лучшим канатоходцем стал Пин: он держался только за одну веревку и
шагал вперед довольно уверенно, однако старался не смотреть вниз. А Сэм шел
медленно, мелкими шажками, крепко ухватившись за обе веревки, и не отрывал
взгляда от золотистой воды. На берегу он с облегчением вздохнул и
воскликнул:
- Век живи - век учись, как говорит мой старик. Правда, он всю жизнь
копается в земле, а не ползает, ровно паук, по паутинкам...
Рамил остался на южном берегу и после переправы отвязал две веревки, а
третью, отвязанную переправившимся Хэлдаром, вытянул к себе и смотал. Потом
он повесил моток на плечо, прощально помахал Хранителям рукой и зашагал
обратно к первому посту.
- Итак, друзья, вы вступили в Стэрру, или, по-вашему, Сердце Лориэна, -
торжественно объявил Хранителям Хэлдар. - Немногие бывали на этом берегу...
- Хэлдар помолчал и буднично закончил: - А теперь мы завяжем гному глаза - я
говорил об этом Леголасу. Остальные пойдут с открытыми глазами, пока мы не
приблизимся к Лесной Крепости.
- Леголас не мог решать за меня, - мрачно нахмурившись, проговорил
Гимли. - Я не пленник. Не шпион Саурона. Жители Подгорного Царства Даина
никогда не вступали в сделки с Врагом. Почему ж ты считаешь меня лиходеем?
- Как ты думаешь, - спросил его Хэлдар, - стал бы я нарушать наш
древний закон, если бы считал тебя лиходеем? По закону я должен уничтожить
гнома, который пытается проникнуть в Стэрру. А ты с моей помощью
переправился через реку!
- Я пойду вперед с открытыми глазами или вернусь в Подгорное Царство,
где меня никто не назовет соглядатаем, - гордо ответил Хэлдару Гимли.
Отступив, он положил руку на топорище.
- Ты отрезал себе дорогу назад, перейдя Золотую Ворожею, - сказал
Хэлдар. - Я должен доставить тебя Владыкам, а уж они решат, что с тобой
делать. Если ты попробуешь переплыть реку, тебя пристрелит первый же
часовой.
Гимли выхватил из-за пояса топор.
Хэлдар молниеносно вынул стрелу и натянул тетиву; второй эльф - тоже.
- Проклятый упрямец, - сокрушенно пробормотал Леголас.
- Гимли, ни с места! - рявкнул Арагорн, так что Леголаса никто не
услышал. Гимли замер, и Арагорн сказал: - Отряд веду я - вы должны меня
слушаться. Гимли будет несправедливо унижен, если завяжут глаза лишь ему. Мы
все пойдем с завязанными глазами.. хотя это очень замедлит путешествие.
- Ох и хорошо же мы будем выглядеть! - внезапно расхохотавшись,
воскликнул Гимли. - Марш сумасшедших в Золотом Лесу... Я готов разыграть из
себя сумасшедшего вдвоем с Леголасом, - добавил он весело. - Остальные могут
остаться зрителями.
- Ты гном, - возмутился Леголас, - а я...
- Упрямец? - ехидно спросил его Арагорн. - Нет уж, давайте поступим по
справедливости. Завяжи мне глаза! - обратился он к Хэлдару.
- Помни, ты ответишь мне за каждый синяк, если я упаду, - буркнул
Хэлдару гном, ощупывая туго затянутую повязку.
- Не упадешь, - уверенно сказал ему Хэлдар, - у нас в Лориэне
превосходные тропы.
- Странные времена, - проворчал Леголас. - Мы все враги одного Врага,
на небе сияет ясное солнце, и при этом я должен идти вслепую, оказавшись в
гостях у своих же сородичей.
- Не странные, а страшные, - возразил ему Хэлдар. - Наша разобщенность
и взаимное недоверие вызваны лиходейской мудростью Врага и его поистине
грозным могуществом. Нас, лориэнцев, столько раз предавали, что мы почти
никому не доверяем - кроме, быть может, раздольских сородичей, - и наше
поселение превратилось в остров, со всех сторон окруженный врагами. -
Помолчав, Хэлдар мрачно добавил: - Завеса тьмы разрастается и крепнет. Она
не может сомкнуться над Лориэном, но ее могучие черные крылья огибают нас и
с востока, и с запада. Теперь, если мы и решимся уйти, нам не удастся
прорваться к Морю. Мглистый захвачен ордами орков. В Глухоманье рыщут стаи
волколаков. Говорят, уже затемнена Ристания, и Враг подступил к Великой
Реке. Значит свободные гавани эльфов остались только на северо-западе, за
Вековечным Лесом и землями невысокликов.
- Да, к западу от наших земель есть приморские поселения эльфов, - с
важным видом подтвердил Мерри.
- Счастлив народ, - воскликнул Хэлдар, - живущий неподалеку от западных
гаваней! Мы не были там с незапамятных времен. Расскажи мне о них, -
попросил он хоббита.
- Да я их не видел, - признался Мерри. - Раньше-то мне не случалось
путешествовать. И если б я знал, что творится в мире, то вряд ли решился бы
уйти из Хоббитании.
- Даже для того, чтоб увидеть Имладрис или Кветлориэн? - спросил его
Хэлдар. - Наш нынешний мир суров и опасен, некоторые свободные земли
затемнены, а любовь часто оборачивается печалью - но становится от этого еще
прекрасней. - Эльф помолчал и грустно закончил: - Многие думают, что Завеса
Тьмы развеется со временем даже над Мордором и сгинет бесследно... Я в это
не верю. Мир никогда уже не будет прежним, а солнце - таким же ясным, как
раньше. Быть может, настанет короткое просветление, и мы, эльфы, прорвемся к
Морю... чтобы покинуть Средиземье навеки. Неужели нам придется уйти из
Лориэна и жить в мире, где не растут мэллорны? - ведь если верить эльфийским
преданиям, за Морем нет Золотых Лесов. Не знаю уж, как мы сможем там жить!
Хранители гуськом брели по тропе. Впереди колонны неспешно шел Хэлдар,
а замыкал шествие второй лориэнец. Тропа была мягкой - вероятно, песчаной, -
и вскоре путники зашагали уверенней. Наверно, из-за того, что они шли
вслепую, все их чувства очень обострились. Фродо ощущал чуть заметный запах
приуснувшей на зиму, но живой травы, слышал и шепот ясеневой листвы, и
перекличку птиц, и журчание ручьев, и спокойный плеск полноводной Ворожеи.
Когда Отряд пересекал поляны, он чувствовал на щеках солнечный свет, хотя
зимнее солнце не было жарким.
Еще над Ворожеей ему вдруг почудилось, что он уходит из сегодняшнего
мира, как будто шаткий мостик был перекинут через три эпохи и вел к минувшим
Предначальным Дням. В Стэрре это странное ощущение усилилось - возможно,
из-за плотной повязки на глазах, - и Фродо не мог отделаться от мысли, что
вокруг него оживает прошлое. В Раздоле все напоминало о прошлом, а здесь оно
было живым и реальным; злоба и лиходейство, печаль и страдания хоть были и
не властны над северными эльфами, но уже подступили к Раздолу вплотную, а
Лориэн жил так, будто зло еще не родилось.
Хранители без отдыха шагали за Хэлдаром, пока заметно посвежевший ветер
не принес им весть о наступлении вечера. Они поели и, завернувшись в одеяла,
спокойно уснули на мягкой лужайке, заслоненной от северного ветра кустами, -
Хэлдар не разрешил им снять повязки, так что на дерево они влезть не могли,
а про орков почему-то даже не вспомнили. Наутро они снова пустились в путь и
сделали привал только после полудня. Поев, они уже собирались трогаться, как
вдруг услышали эльфийские голоса.
К северо-западным границам Леса двигался сильный заградительный отряд,
чтобы отразить нападение орков, если они снова сунутся в Лориэн; некоторые
вести, принесенные воинами, Хэлдар кратко пересказал Хранителям. Орки,
попытавшиеся их настичь, были уничтожены в Тайных Чащобах; эльфы видели
странное существо, вроде бы двуногое, но похожее на зверя; поймать пришельца
эльфам не удалось, а стрелять в него издали они не хотели - вдруг это просто
безобидный звереныш? - и пришелец удрал вдоль реки на восток. Хранители
удивились беспечности эльфов, но Хэлдар объяснил им, что настоящие лиходеи
решаются проникать в Лориэн только ордами, а значит, пришелец был и правда
зверенышем.
- Но главного вы еще не слышали, - сказал Хэлдар. - Владыки Лориэна
разрешили вам всем - даже гному! - идти с открытыми глазами. Похоже, что они
знают каждого из вас. Быть может, пока меня не было в Лориэне, от Элронда
прибыл новый гонец. - Гимли он первому снял повязку. И, поклонившись,
воскликнул: - Не гневайся, друг! С тех пор как настали Черные Годы, ни один
гном не бывал в Лориэне. Тебе оказана высокая честь!
Вскоре сняли повязку и с Фродо. Он открыл глаза и взволнованно
огляделся. Хранители стояли на огромном лугу. Слева от них возвышался холм,
покрытый ярко-изумрудной травой. Холм венчала двойная диадема из высоких и,
видимо, древних деревьев, а в центре росло еще одно дерево, громадное даже
среди этих гигантов. Это был мэллорн - исполинский ясень - с белой дэлонью в
золотистой листве. Внутреннее кольцо древесной диадемы образовывали тоже
исполинские ясени, а внешнее - неизвестные хоббитам деревья с необыкновенно
стройными белыми стволами и строго шарообразными кронами, но без листьев.
Изумрудные склоны округлого холма пестрели серебристыми, как зимние звезды,
и синими, словно крохотные омуты, цветами, а над холмом, в бездонной
голубизне неба, сияло ясное послеполуденное солнце.
- Перед вами Курган Горестной Скорби, - с печальной гордостью
проговорил Хэлдар. - Под ним, как утверждают наши предания, на месте своего
лориэнского жилища, похоронен первый властитель Лориэна - или, по вашему,
Благословенного Края - Эмрос, переселившийся сюда из Эльдара. Здесь даже в
самые суровые зимы не увядают эльдарские всегдаживые цветы и шелестит о
прошлом вечнозеленая трава. Отдохните, нам остался один переход, вечером вы
предстанете перед нашими Владыками.
Усталые Хранители прилегли на траву, но Фродо ошеломленно озирался по
сторонам, не в силах лечь или даже пошевелиться. Он смотрел на канувший в
прошлое мир, освещенный навеки исчезнувшим светом, и этот поразительно
древний мир, открываясь его изумленному взгляду, как бы на его же глазах и
рождался. Он видел лишь знакомые ему цвета - белый, желтый, зеленый, синий,
- но они были такими свежими и яркими, словно явились ему здесь впервые, а
он, разглядев их, дал им названия. Тут нельзя было летом сожалеть о весне
или мечтать зимою о лете - в неизменной жизни Благословенного Края прошлое и
будущее сливались воедино.
Неожиданно Фродо заметил Сэма - он ошарашено протирал глаза, будто не
верил тому, что видит.
- Раньше я думал, - пробормотал Сэм, - что если эльфы, то надо, чтоб
ночь... чтобы темный лес, и луна, и звезды... А тут нате-ка вам - белый
день... да светлей светлого, да ярче яркого!.. И оно им, оказывается, в
самый раз подходит! Вроде ты не сам по себе, а в песне... если вы понимаете,
про что я толкую.
Хэлдар посмотрел на них и улыбнулся, словно он не только услышал слова,
не только понял, о чем Сэм "толкует", но проник в сокровенный смысл его
мыслей.
- Вы почувствовали могущество Владычицы Лориэна, - не очень понятно
объяснил он хоббитам. - Хотите подняться на Дэлонь Эмроса?
Хоббиты шли к вершине Кургана. Фродо неспешно шагал за Хэлдаром, ощущал
на лице ветерок - словом, жил - и однако отчетливо чувствовал, что попал в
извечно неизменный мир и что, когда ему придется уйти отсюда, он, путник из
далекой Хоббитании, на веки веков останется в этой жизни.
Они приблизились к центральному мэллорну. И тотчас ветер потянул с юга,
и в шелесте золотистой ясеневой листвы Фродо услышал, как лазоревые волны
накатываются из минувшего далека на берег, давно смытый в бездонные глубины,
а над бескрайней лазурью всхлипывают чайки, которых никто в Средиземье не
видел.
Хэлдар уже исчез наверху. Фродо взялся за веревочную лестницу, а левой
рукой оперся на мэллорн - никогда еще ему столь полно не открывалась живая
жизнь, пульсирующая в дереве. Он ощущал бархатистую кожу-кору и могучую, но
беззащитную древесную плоть не как лесничий, столяр или плотник, а так,
словно стал побратимом ясеня. На Дэлони Хэлдар взял его за руку и, повернув
к югу, серьезно сказал:
- Прежде всего посмотри туда!
Фродо послушно поглядел на юг и увидел в отдалении невысокий холм, то
ли поросший гигантскими деревьями, то ли застроенный серебристыми замками с
прозрачно-золотистыми куполами крыш. Холм излучал, как почудилось Фродо,
светлую, неодолимо притягательную силу, и ему, словно у него вдруг выросли
крылья, захотелось подняться в прозрачный воздух, чтобы перелететь к
светлому холму и спокойно отдохнуть там от всех невзгод. Потом он глянул на
восток - перед ним расстилался Золотой Лес, по которому спокойно текла
Ворожея, впадающая в Андуин - Великую Реку. Он всмотрелся пристальней и с
удивлением заметил, что левый берег Андуина Великого и низкие луга
восточного заречья подернуты серовато-блеклой пеленой - там привычно
хозяйничала зима. На лугах кое-где щетинился кустарник, а уходящие за
горизонт приземистые холмы поросли редким, с проплешинами, лесом. В серой
мгле обесцвечивались и меркли бледные лучи предвечернего солнца, ярко
золотящегося над Кветлориэном. Хэлдар посмотрел на Андуин и сказал:
- Чуть дальше, за этим редким мелколесьем, теснятся дремучие
Чародейские Дебри, где ели и пихты, продираясь к свету, безжалостно душат
своих же сородичей, а у земли, в душном и сыром сумраке, заживо гниют их
нижние ветви. Там, на высоком, но болотистом холме, высится неприступный
замок Дул-Гулдур, в котором некогда скрывался Враг, а сейчас творится что-то
непонятное. Над его островерхой дощатой крышей часто клубятся черные тучи,
иногда озаряемые вспышками молний, но какие силы противоборствуют в Дебрях,
не знает пока даже наша Владычица. - Хэлдар умолк и спустился вниз; Фродо с
Сэмом последовали за эльфом.
У подножия Кургана они увидели Арагорна, молчаливого и неподвижного,
как ясень Эмроса; в руке он держал серебристый цветок, а глаза его светились
памятью о счастье. Фродо понял, что их проводник переживает какое-то светлое
мгновение, вечно длящееся в неизменности Лориэна. Ибо суровое лицо Арагорна
было сейчас молодым и прекрасным, а его выцветший походный плащ казался в
солнечных лучах золотым. Перед Фродо стоял нуменорский рыцарь. "Ванаимельда,
Арвен", - услышал он. Арагорн пошевелился - и увидел хоббитов.
- Сюда неизменно стремится мое сердце, - грустно улыбнувшись, сказал
Арагорн. - И если наш путь не завершится победой, оно упокоится здесь
навеки. Пойдемте! - Арагорн взял хоббитов за руки, и они присоединились к
остальным путникам. В этой жизни он больше никогда здесь не был.
Зеркало Галадриэли
Хэлдар повел Хранителей дальше. Солнце клонилось к Мглистому хребту, а
на востоке сгущались вечерние тени. Тропинка нырнула в ясеневый лес, где
сумрак был уже почти ночным, и эльфы зажгли неяркие фонари.
Но вскоре сумрак опять поредел - Хранители вышли на просторную поляну.
Впереди поляна плавно расширялась, открывая взгляду высокую стену,
отделенную от путников широким рвом с почти отвесными изумрудными склонами.
За стеной, по шатром темнеющего неба, усеянного серебристыми крупинками
звезд, высились такие громадные ясени, каких они не видели даже здесь, в
Лориэне. Ветви у этих могучих гигантов росли вкруговую на нескольких
уровнях, как бы образуя древесные этажи. Сквозь густую листву каждого этажа
проблескивало множество разноцветных огоньков - серебряных, синих, зеленых и
золотых. Хэлдар повернулся к Хранителям и сказал:
- Это Галадхэн - Лесная Крепость, где исстари живут Властители Лориэна!
Но отсюда в Крепость попасть невозможно, ибо Ворота расположены на юге. И до
них не близко - Галадхэн велик.
Вдоль рва тянулась широкая дорога, мощеная шестигранной белой
брусчаткой; она сворачивала на юго-восток. Слева от Хранителей, за темной
стеной, высился расцвеченный огоньками Галадхэн; в листве загорались все
новые огоньки, и, когда путники подошли к мосту, пологий склон Галадхэнского
холма казался отражением далекого неба с яркими блестками цветных звезд.
Белокаменный, изогнутый аркою, мост подвел путников к монолитной стене,
и Хэлдар зашагал вдоль нее на восток. Шагов через тридцать стена оборвалась,
но за нею, шагах в четырех от первой и параллельно ей, шла вторая стена, а
между ними тянулся узкий коридор. В этот-то коридор Хэлдар и свернул; теперь
путники пошли обратно; в конце коридора виднелись Ворота, обращенные на
Восток. Фродо восхитился. Ворота, прорубленные в южной стене, были обращены
к Андуину Великому! А получилось так потому, что древние зодчие не сомкнули
стену, возводя ее вокруг города, а протянули ее концы параллельно друг
другу, оставив между ними узкий коридор. Вот в этом-то коридоре и
располагались Ворота.
Справа от Ворот, на бронзовой цепочке, висел молоток с деревянной
ручкой. Постучав молотком, Хэлдар что-то крикнул, и массивные Ворота
бесшумно отворились; но ни одного стражника Фродо не заметил. Путники вошли,
и Ворота закрылись. Еще через двадцать или тридцать шагов высокая стена
справа оборвалась - Хранители вступили в Лесную Крепость. Жителей Галадхэна
видно не было, но повсюду слышались их звонкие голоса; а на холме негромко
звучала песня, мелодичная и веселая, как весенний дождик.
Хранители подымались довольно долго. И наконец увидели высокий фонтан,
подсвеченный оливково-зелеными фонариками. За фонтаном, на самой вершине
холма, рос особенно могучий ясень с матово-серебряной бархатистой корой и
шелково шелестящей золотой листвой. Вдоль его ствола шла белая лестница,
теряясь наверху в золотистом сумраке. На нижних ступенях этой белой лестницы
сидели три вооруженных эльфа. Увидев Хранителей, стражники встали.
- Владыки Лориэна, - объявил Хэлдар, - поручили мне привести к ним
наших гостей.
Один из эльфов протрубил в рог, и вверху прозвучал троекратный отзыв.
- Пойдемте, - сказал Хранителям Хэлдар, - я покажу вам дорогу наверх.
Владыки просили эльфа Леголаса и невысоклика Фродо подняться первыми.
Остальные гости пусть следуют за ними. Жилище Владык расположено высоко, но,
если вы устанете, мы сможем передохнуть.
Много "этажей" миновал Фродо, подымаясь по лестнице к жилищу Владык.
Наконец в чаше разветвленного ствола показалась огромная белая дэлонь; Фродо
вылез на нее вслед за Хэлдаром и увидел большой деревянный дом. Хэлдар
открыл двустворчатую дверь и знаком пригласил хоббита войти.
Глазам Фродо открылся зал, освещенный мягким серебристым светом.
Овальной формы, с изумрудным полом, лазоревым потолком и бирюзовыми стенами,
зал казался драгоценным камнем, внутри которого застыло мгновение вечно
длящейся волшебной жизни. В центре зала, на золотых тронах сидели рядом
Селербэрн и Галадриэль, окруженные многочисленной свитой эльфов.
Увидев хоббита, Владыки встали - так у эльфов приветствовали гостей
даже самые великие властители, - и Фродо, пораженный их величественной
красотой, едва сдержал возглас изумления. Владыки Лориэна были высокими -
Селербэрн чуть-чуть повыше Галадриэли, - а широкие, ослепительно белые
мантии не скрывали их юношеской стройности. На плечи им ниспадали длинные
волосы - серебряные у Владыки и золотистые у Владычицы. Возраст по лицам
Владык не угадывался, и только глаза, глубокие, словно Море, но острые, как
лучи Вечерней Звезды, говорили об их глубочайшей памяти и опыте древнейших
мудрецов Средиземья.
Хэлдар подвел хоббита к Владыкам; Галадриэль лишь глянула ему в глаза,
а Селербэрн сказал на всеобщем языке:
- Добро пожаловать, Фродо из Хоббитании! Сядь рядом с нами и немного
отдохни. Мы поговорим, когда придут остальные.
Каждого входящего в зал Хранителя Селербэрн вежливо называли по имени,
а приветствовал на его родном языке.
- Здравствуй, сын и посланник Трандуила! Мне жаль, что нашим северным
сородичам все труднее прорываться в Благословенный Край.
- Входи, Арагорн, сын Арахорна! Ты не был у нас тридцать восемь лет и
жил суровой бродяжьей жизнью - я вижу это по твоему лицу. Но борьба, как ты
знаешь, скоро завершится. А пока - забудь о своих заботах: в Лориэне ты
сможешь спокойно отдохнуть.
- Приветствую тебя, Гимли, сын Глоина! После гибели великого государя
Дарина границы Лориэна закрылись для гномов. Ради тебя мы нарушили наш
закон. Так пусть же сегодняшняя встреча в Галадхэне поможет восстановить
нашу древнюю дружбу и развеять Черную Тучу над Средиземьем!
Гном низко поклонился Владыкам.
Когда Хранители собрались в зале, Селербэрн обвел их вопросительным
взглядом.
- На совете у Элронда, по словам гонца, выбрали девять Хранителей, -
сказал он. - Значит, потом что-нибудь изменилось?
- Нет, - возразила ему Владычица, - Совет не менял своего решения. -
Голос Галадриэли был звучным и мелодичным, но неожиданно низким. Хранители
промолчали. - Насколько я знаю, - продолжала Владычица, - с Хранителями
отправился Гэндальф Серый. Мне давно хотелось повидать его вновь, но границ
Лориэна он не переступал, а я могу проследить его путь, только когда он в
моих владениях - на чужих землях уследить за магом не под силу и самому
зоркому глазу...
- Гэндальфа Серого поглотила Тьма, - тяжело вздохнув, проговорил
Арагорн. - Ему не удалось вырваться из Мории.
- Это поистине зловещая новость, - в наступившем молчании сказал
Селербэрн и, посмотрев на Хэлдара, спросил по-эльфийски: - Почему мне не
сообщили об этом раньше?
- Хэлдар не знает о нашем горе, - ответил на всеобщем языке Леголас. -
Сначала мы были слишком измучены, чтобы рассказывать про поход через Морию,
а потом целительный покой Лориэна приглушил на время горечь утраты, и нам не
хотелось об этом вспоминать.
- Приглушил, но не вылечил, -добавил Фродо. - Ибо наша утрата
невосполнима, а горе никогда не забудется. Гэндальф сумел вывести нас из
Мории и погиб в битве за наше спасение!
- Но если он сумел вывести вас из Мории, то почему же сам не ушел
вместе с вами? - недоуменно спросил Хранителей Селербэрн.
- Потому что погиб, - отозвался Арагорн. - Давай я расскажу тебе все по
порядку. - Арагорн поведал Владыке Лориэна о буране на Карадрасе, о воронах
и волколаках, об отступлении в Морию и Глубинном Страже, о Летописном
чертоге, могиле Балина, атаке орков и битве на Мосту. - ...Это был Барлог, -
заключил Арагорн, - Багровый Огонь под Покровом Тьмы.
- Враг из багровых подгорных глубин, - добавил с подавленным испугом
Леголас.
- Глубинный Ужас, разбуженный гномами, или Великое Лихо Дарина, - не
скрывая страха, пробормотал Гимли.
- Мы издавна знали, что в недрах Карадраса таится страшный Багровый
Враг, - посмотрев на Гимли, сказал Селербэрн. - Так, значит, гномы опять его
растревожили? Жаль, что я допустил тебя в Лориэн... тебя и всех, кто с тобою
пришел. А Гэндальфа следовало бы назвать безумцем - ибо спуститься в Морию
мог только безумец! - но он был Мудрым... и не мне судить, обуяло ли его
напоследок безумие.
- Гэндальф Серый, - вмешалась Галадриэль, - никогда не совершал
безумных поступков, а тем, кого он вел через Морию, были неизвестны все его
замыслы. И, уж во всяком случае, за поступки Гэндальфа можно винить лишь
Гэндальфа! А гномы... Скажи, если бы народу Лориэна пришлось покинуть