Толкиен Джон Рональд Руэл. Властелин Колец

тебе. Колокол слышал? Он прорвался мимо Соглядатаев: тарки это умеют. И
гнался за мной по лестнице. Покуда он здесь, не пойду я вниз. Будь ты хоть
сам назгул, не пойду.
-- Ах, ты так? -- взревел Шаграт. -- Туда не пойдешь, сюда не желаешь?
А когда он придет, удерешь и бросишь меня? Нет, не выйдет? Сперва я из тебя
кишки с дерьмом вытряхну!
Из башенной двери выскочил орк небольшого роста, а за ним гнался дюжий
Шаграт, скрючившись и загребая ручищами чуть не до полу: одна,
окровавленная, болталась, а в другой он держал большой черный сверток.
Прячась за лестничной дверцей, Сэм увидел в багровом свете его злобную
морду, изорванную когтями, испятнанную кровью, с ощеренных клыков капала
слюна.
Шаграт гонялся за Снагой по дворику, а тот ускользал, увертывался, --
наконец с визгом нырнул обратно в башню и скрылся. Из восточной дверцы Сэм
видел, как Шаграт стал у парапета, задыхаясь, сжимая и разжимая когти на
левой, свисавшей лапе. Он опустил сверток на пол, вытащил длинный красный
нож и сплюнул на него. Потом перегнулся через парапет, разглядывая нижний
двор, и зычно заорал раз-другой, но ответа не было.
Вдруг Сэм с изумленьем заметил, как один из распростертых мертвецов
зашевелился, пополз, ухватил сверток за спиною склоненного над парапетом
Шаграта и, шатаясь, поднялся на ноги. В другой руке у него был обломок копья
с широким плоским наконечником; он занес его для удара, но в последний миг
зашипел -- от боли или от злобы. Шаграт отпрянул по-змеиному, извернулся --
и вонзил нож в горло врагу.
-- Здорово, Горбаг! -- крикнул он. -- Ты что, не сдох? Ладно, сейчас
помогу!
Вскочив на рухнувшее тело, он бешено топтал и пинал его, нагибался,
колол и кромсал ножом, наконец закинул голову и испустил надсадный ликующий
вопль. Потом облизал нож, взял его в зубы, поднял сверток и заковылял к
ближней лестничной дверце.
Раздумывать не приходилось. Сэм, конечно, мог выскочить в другую
дверцу, но вряд ли незаметно, а затевать с этим выродком игру в прятки --
дело дохлое. Наверно, он поступил правильнее всего: с криком выпрыгнул
навстречу Шаграту. Теперь он Кольцо в руке не сжимал, но оно никуда не
делось, и всякий мордорский раб чуял его страшную власть и смертельную
угрозу. Нестерпимо сверкал Терн -- отблеском звезд эльфийского края,
страшнее которого для орков ничего нет. И наконец, Шаграт не мог драться, не
выпустив сверток. Он пригнулся, зарычал и оскалил клыки. Потом отпрыгнул в
сторону и, когда Сэм на него бросился, выставил тяжелый сверток, словно щит,
ткнув им врага в лицо. Сэм отшатнулся и опомниться не успел, как Шаграт уже
сбегал по лестнице.
Сэм с проклятьем кинулся за ним, но быстро остыл. Он подумал о Фродо, о
том, что другой орк вернулся в сторожевую башню. Опять надо было выбирать,
не мешкая. Если Шаграт удерет, то скоро вернется с подмогой. Но если бежать
за ним -- тот, другой, может такое вытворить... Шаграта еще поди догони, а
догонишь -- кто кого убьет. Сэм повернулся и взбежал наверх.
-- Опять небось маху дал, -- вздохнул он. -- Но будь что будет, сперва
доберусь до этой каморки на верхотуре.
А Шаграт тем временем сбежал по лестнице, пересек двор и выскочил из
ворот со своей драгоценной ношей. Знал бы Сэм, сколько скорби вызовет его
бегство, он бы, может, еще подумал. Но он думал только о том, где ему искать
Фродо. Он с оглядкой подошел к башенной двери и сунулся внутрь: вроде бы
совсем темно, но потом глаза привыкли, и он завидел справа тусклый свет --
из прохода к узкой винтовой лестнице у стены. Откуда сверху мерцал факел.
Сэм стал осторожно подниматься. Факел оказался над дверью слева,
напротив оконной прорези, обращенной на запад: это небось и было то красное
окно, которое они с Фродо увидели, выйдя из Логова. Сэм прошмыгнул мимо
двери и поспешил на третий этаж, каждый миг опасаясь, что сзади схватят его
за горло. Снова прорезь, теперь на восток, и опять факел над дверью
напротив. Дверь была открыта: темный коридор скудно освещали отблески факела
и багрового зарева за окном. Но лестница кончилась, и Сэм прокрался в
коридор. С двух сторон были низкие двери; обе заперты. Ниоткуда ни звука.
-- Добрался, нечего сказать, -- пробормотал Сэм, -- было зачем
добираться! Но это вроде бы не самая верхотура. А дальше-то куда?
Он сбежал на второй этаж, попробовал дверь. Заперта. Он снова взбежал
наверх, пот лил с него ручьем. Каждая минута была дорога, и минута за
минутой уходили попусту. Он уж и думать забыл про Шаграта, Снагу и всех
прочих орков; он не чаял найти хозяина, посмотреть ему в лицо, потрогать его
за руку.
И наконец, усталый и разбитый, он сел на ступеньку пониже третьего
этажа и уронил голову на руки. Стояла жуткая тишина. Факел, догорая,
затрещал и погас; темнота, как волна, захлестнула его с головой. И вдруг,
себе на удивление, Сэм, у которого не осталось надежды и не было сил
горевать, тихонько запел, повинуясь тайной подсказке сердца.
Его слабый, дрожащий голосок был еле слышен в черной холодной башне;
никакой орк не принял бы это жалобное пение полуживого хоббита за звонкую
песнь эльфийского воина. Он тихонько напевал детские песенки Хоббитании,
стихи господина Бильбо -- напевал все, что приходило в голову и напоминало
родные края. Внезапно сил у него прибавилось, голос окреп, и сами собой
сочинились слова, как простенький мотив:
Там солнце льет свои лучи
На вешние сады,
Цветут луга, журчат ручьи,
В лесах поют дрозды.
А может, льется звездный свет,
И я бы увидал,
Как тихо светится в листве
Жемчужная звезда.
А здесь темно, и ни души,
В углах таится смерть.
Но выше сумрачных вершин
Сияющая твердь.
Лучится ласковая синь,
Блистает звездный свод --
Ведь он прочнее всех твердынь,
И темнота пройдет.

-- Но выше сумрачных вершин, -- затянул он снова -- и замолк. Ему
словно бы отозвался чей-то слабый голос. Да нет, показалось: ничего не
слыхать. А потом стало слыхать, только не голос, а шаги. Тихо отворилась
дверь в верхнем коридоре, заскрипели петли. Сэм съежился, затаив дыхание.
Дверь хлопнула, и злобный голос орка прогнусил:
-- Ну ты, гаденыш, там, наверху! Только пискни еще, я тебе так пискну!
Понял? Ответа не было.
-- То-то, -- буркнул Снага. -- А все-таки слазаю посмотрю, чего это ты
распищался.
Снова скрипнули петли, и Сэм, выглядывая из-за косяка, увидел в дверях
полосу света и фигуру орка: он, кажется, нес лестницу. Сэма осенило:
каморка-то не иначе как над коридором, а вход в нее через люк. Снага
приставил лестницу, взлез к потолку и загремел засовом. И снова послышался
мерзостный, гнусавый голос:
-- Тихо лежать, пока цел! А цел ты пробудешь недолго -- тебе что,
невтерпеж? Хлебало заткнуть! Вот получи на память!
Свистнув, хлестнула плеть. Сэм затрясся от ярости и в три прыжка
взлетел на лестницу, по-кошачьи бесшумно. Люк был посредине большой круглой
комнаты. На цепях свисал красный светильник, чернело высокое и узкое
западное окно. У стены под окном кто-то лежал, возле него черной тенью
раскорячился орк. Он снова занес плетку, но ударить не успел.
Сэм с криком подскочил к нему, орк быстро обернулся, и яростно
сверкнувший Терн отсек ему правую руку. Взвыв от боли и страха, он озверело
бросился на Сэма, увернулся от меча, сшиб его с ног и упал сам. Послышался
вопль и глухой удар. Мгновенно поднявшись и отпрыгнув, Сэм понял, что орк
запнулся о лестницу и свалился вниз головой в люк. Сэм тут же забыл о нем,
подбежав к фигурке, скорчившейся на полу. Это был Фродо.
Он лежал нагишом -- как видно, без чувств -- на куче грязного тряпья,
рукой заслоняя голову; бок был исполосован плетью.
-- Фродо! Господин Фродо, хозяин мой дорогой! -- кричал Сэм, заливаясь
слезами. -- Это я, это Сэм!
Он прижал его голову к своей груди, Фродо открыл глаза.
-- Опять я сплю? -- проговорил он. -- Что ж, спасибо за такой сон.
-- Нет, хозяин, это вовсе не сон, -- сказал Сэм. -- Это наяву. Это я
вас нашел.
-- Да не может быть, -- сказал Фродо, хватая его за плечи. -- Только
что здесь был орк с плетью, и он превратился в Сэма! Значит, я и тогда не
спал, когда слышал пение снизу и стал подпевать? Это ты пел?
-- Кто ж, как не я, сударь. Я уж совсем, можно сказать, отчаялся. Ищу,
ищу, а вы не находитесь.
-- Вот я и нашелся, Сэм, дорогой ты мой Сэм, -- сказал Фродо и снова,
закрыв глаза, откинул голову на ласковые руки Сэма, как ребенок, чьи ночные
страхи прогнал любимый голос и касание.
Так бы сидеть да радоваться, но Сэм понимал, что радоваться рано.
Найти-то он хозяина нашел, а теперь надо было его спасать. Он поцеловал
Фродо в лоб.
-- Просыпайтесь, просыпайтесь, господин Фродо! -- позвал он, стараясь,
чтобы голос его звучал повеселей -- как в Торбе, когда он раздвигал занавеси
летним утром.
Фродо вздохнул и сел.
-- А где это мы? Как я здесь оказался? -- спросил он.
-- Все расскажу, только сперва давайте окажемся подальше отсюда, --
сказал Сэм. -- Короче говоря, мы с вами на самом верху той башни, что
видели, когда вышли из Логова, перед тем, как вас сцапали орки. А давно ли
это было -- не знаю. День да ночь -- сутки прочь, не больше.
-- Только-то? -- сказал Фродо. -- По мне, так целая неделя прошла. Да,
да, потом расскажешь, если будет случай. Меня сшибло с ног, верно? И я точно
провалился в темноту, мне чудились всякие ужасы, а когда очнулся -- увидел
ужасы наяву. Кругом были орки, они вливали мне в горло какую-то жгучую
гадость, и голова прояснилась, только болела, и руки-ноги не двигались.
Раздели меня догола -- все-все отобрали, -- и двое огромных зверюг принялись
меня допрашивать, и конца этому не было; я думал, с ума сойду, а они стояли
надо мною, грозили, измывались, поплевывали на свои ножи. Век не забуду их
когтей и огненных глазищ!
-- Не станете вспоминать, так, может, и забудете, сударь, -- сказал
Сэм. -- Главное дело -- ноги отсюда поскорее унести, а то увидимся с кем не
надо. Вы идти-то сможете?
-- Смогу, -- сказал Фродо, медленно распрямляясь. -- Я ведь не ранен,
Сэм. Только трудно как-то двигаться и вот здесь побаливает. -- Он приложил
руку к шее над левым плечом.
Красный свет заливал его с головы до пят, будто облекая пламенем. Он
прошелся по комнате.
-- Да вроде уже получше! -- сказал он, немного повеселев. -- Я и
шелохнуться боялся, когда лежал тут один и все время заходил караульщик.
Потом поднялся дикий ор и началась драка. Кажется, эти двое зверюг
повздорили из-за меня и добычи. Ужас что творилось! А когда все стихло,
стало еще страшней.
-- Да, они, видать, крепко повздорили, -- подтвердил Сэм. -- Здесь этой
сволочи собралось сотни две. Многовато на одного Сэма Скромби. Но они,
спасибо, не стали дожидаться, пока я их всех укокошу, и сами между собой
разобрались. Это нам с вами здорово повезло, не худо бы и песню сочинить, да
уж очень длинная получится песня, отложим на потом. Сейчас-то что делать
будем? В здешних местах, сударь, хоть и темновато, но голышом расхаживать не
принято.
-- Они все забрали, Сэм, -- отозвался Фродо. -- Все до последней нитки.
Ты понимаешь? Все! -- И он снова тяжело опустился на пол, свесив голову,
будто и сам только что это понял и его придавило отчаяние. -- Все пропало,
Сэм. Если мы даже отсюда выберемся, спасенья нам нет. Одни эльфы могут
спастись, и не в Средиземье, а далеко-далеко за Морем. Да еще и там --
спасутся ли?..
-- Нет, сударь, не все они забрали. И еще не все пропало. Я снял его с
вас, уж извините великодушно. И оно цело -- висит у меня на шее, сущий
камень, я вам скажу! -- Сэм полез за пазуху. -- Теперь небось надо его вам
на шею перевесить.
Сэму вовсе не хотелось отдавать Кольцо -- ну куда хозяину таскать такую
тяжесть!
-- Оно у тебя? -- ахнул Фродо. -- Здесь, у тебя? Вот чудо-то! -- И
вдруг, вскочив на ноги и протягивая дрожащую руку, выкрикнул каким-то чужим
голосом: -- Давай его сюда! Сейчас же отдавай! Оно не твое!
-- Конечно, сударь, -- удивленно сказал Сэм. -- Берите! -- Он нехотя
вынул Кольцо и снял цепочку через голову. -- Только ведь мы, как бы сказать,
в Мордоре: вот выберемся из башни, сами увидите Огненную гору и все такое
прочее. Кольцо ого-го как потяжелело, и с ним здесь, похоже, шутки плохи.
Может, будем его нести по очереди?
-- Нет, нет! -- крикнул Фродо, выхватив Кольцо с цепочкой у него из
рук. -- Нет, и думать не смей, проклятый ворюга!
Он, задыхаясь, смотрел на Сэма с испугом и ненавистью. Потом вдруг,
сжав Кольцо в кулаке, точно сам себя услышал. Он провел рукою по лбу: голова
по-прежнему болела, но жуткое виденье исчезло, а привиделось ему совсем как
наяву, что Сэм снова обратился в орка, в гнусную маленькую тварь с горящими
глазками, со слюнявой оскаленной пастью и жадно вцепился в его сокровище.
Теперь он увидел, что Сэм стоит перед ним на коленях и горько плачет от
мучительной обиды.
-- О Сэм! -- воскликнул Фродо. -- Что я сказал! Что со мной! Прости
меня! И это тебе вместо благодарности. Страшная власть у этого Кольца. Лучше
бы его никогда, никогда не нашли. Но ты пойми, Сэм, я взялся нести эту ношу,
и тут уж ничего не поделаешь. Это моя судьба, и даже ты не можешь ее
разделить.
-- Ладно, чего там, сударь, -- сказал Сэм, -- утирая глаза рукавом. --
Все понятно. Разделить не могу, а помочь попробую -- первым делом скоренько
вывести вас отсюда, тут место гиблое. Стало быть, надо вам одеться и
подкрепиться. Одеть я вас как-нибудь одену: по-мордорски, раз уж нас занесло
в Мордор. Да и выбирать не из чего. Так что, боюсь, придется вам, сударь,
нарядиться орком; мне, конечно, тоже -- за компанию и для порядку. Покамест
вот -- наденьте!
Сэм снял свой серый плащ и накинул его на плечи Фродо. Потом положил
котомку на пол и вынул из ножен Терн: клинок его едва искрился.
-- Поглядите, сударь! -- сказал он. -- Нет, не все они забрали. Терн я
у вас одолжил, а звездинку Владычицы вы, помните, сами мне дали. Очень
пригодились. Если можно, сударь, одолжите их еще ненадолго -- я схожу на
добычу. А вы покуда пройдитесь, разомните ноги. Я быстро -- здесь недалеко.
-- Только осторожно, Сэм! -- сказал Фродо. -- И правда, побыстрее!
Вдруг где-нибудь еще прячутся недобитые орки.
-- Стало быть, добьем, -- сказал Сэм. Он скользнул в люк и вниз по
лестнице, но через минуту голова его снова появилась, а рука зашвырнула
длинный нож.
-- Возьмите-ка на всякий случай, -- сказал он. -- Подох этот -- который
вас плетью стегал. Шею сломал, уж очень торопился. А вы вот что, сударь:
лестницу сможете сами втянуть? И не спускайте ее, пока я не позову. Я скажу
"Элберет" -- эльфийское имя, ни один орк его не знает.
Фродо немного посидел, невольно вспоминая пережитые ужасы и вздрагивая
при каждом шорохе. Потом он встал, запахнулся в эльфийский плащ и, чтобы
отогнать черные мысли, принялся кругами расхаживать по своей темнице и
обшаривать все углы.
Ждать пришлось недолго, хоть со страху и показалось, что больше часу;
голос Сэма тихо позвал снизу: "Элберет, Элберет". Фродо спустил в люк легкую
лестницу. Сэм поднялся, пыхтя, с большим узлом на голове и брякнул его об
пол.
-- Ну, сударь, чур не мешкать! -- сказал он. -- Да, снаряди тут
попробуй нашего брата-невысоклика. Ладно, уж как-нибудь обойдемся, а то
некогда. Орки все мертвые, ничего такого я не заметил, но что-то мне,
понимаете, не по себе, вроде как под надзором. Может, оно и кажется, только
боюсь, ох шныряет поблизости летучий мертвяк, а в небе черно, не разглядишь.
Он развязал узел. Фродо поежился от омерзения, но делать и правда было
нечего -- либо как ни на есть одевайся, либо ходи голый. Он натянул длинные
косматые штаны из козлиной, что ли, шкуры и засаленную кожаную рубаху, а
поверх нее -- частую кольчугу, для среднего орка короткую, Для Фродо длинную
и тяжеловатую. Потом затянул пояс, на котором висел короткий широкий тесак.
Шлемов Сэм притащил пяток на выбор, и один из них Фродо подошел: черная
шапка из железных ободьев, обтянутых кожей, со злобным красным Оком,
намалеванным над клювастым наносником.
-- Моргульские доспехи, с молодчиков Горбага, нам бы лучше сгодились,
да они и подобротнее, -- сказал Сэм, -- только с их пометками в Мордоре,
наверно, лучше не разгуливать, после здешней-то бойни. Ну, сударь, вот вы и
одеты -- этакий складненький орк, с вашего позволения... да нет, не совсем,
вам бы еще маску, руки подлиннее и ноги врастопырку. А мы, пожалуй, сверху
прикроемся. Теперь готово дело. Щит подберете по дороге.
-- А ты как же, Сэм? -- спросил Фродо. -- За компанию и для порядку?
-- Да я, сударь, тут между делом пораскинул мозгами, -- сказал Сэм. --
Оставлять-то мою одежду нельзя, а куда мы ее денем? Неужто мне поверх нее
напяливать оркский доспех? Нет, опять же прикроемся сверху.
Он опустился на колени и бережно свернул эльфийский плащ: сверточек
получился малюсенький. Сэм припрятал его в котомку, закинул котомку за
плечи, надел оркский шлем и завернулся в черный плащ.
-- Вот так сойдет! -- сказал он. -- Теперь вроде бы гожусь вам в
компанию. Пошли, пошли!
-- Только не бегом, Сэм, -- сказал Фродо с грустной улыбкой. -- Да, а
ты разузнал, как там с трактирами по дороге? Или вообще забыл про еду и
питье?
-- Батюшки, а ведь забыл! -- присвистнул Сэм. -- Вы тоже, сударь,
хороши: напомнили, и я сразу захотел есть и пить! Давно уж во рту маковой
росинки не было -- покуда я вас искал. Но не так уж плохи наши дела: когда я
последний раз шарил в котомке, там и хлебцев, и фарамировой снеди оставалось
недели на две -- на одного, правда, едока, и то в обрез. С водой хуже --
может, во фляге и есть еще глоток, но уж второго нет, это точно. На двоих
маловато. А орки что -- не едят и не пьют? Только дышат гнилым воздухом и
лопают отраву?
-- Нет, Сэм, они едят и пьют. Злодейству творить не дано, оно может
лишь издеваться и уродовать. И орки -- не его творение, это просто порченые
твари, а стало быть, живут, как все живые. Пьют гнилую воду, едят гнилое
мясо, если ничем другим не разживутся, но отравы не лопают. Меня они кормили
и поили, так что я рядом с тобой именинник. И наверняка где-нибудь здесь и
еда, и питье есть.
-- Только времени-то нет разыскивать, -- вздохнул Сэм.
-- Ладно, ладно, дела наши даже лучше, чем ты думаешь! -- сказал Фродо.
-- Пока ты ходил на добычу, я тоже кое-что промыслил: свою котомку среди
тряпья. Они ее, конечно, распотрошили, да путлибы им, видать, были еще
противней, чем Горлуму. Побросали их, потоптали, но я собрал все до крохи, и
порядком набралось -- думаю, почти столько же, сколько у тебя. Вот только
фарамирову снедь они забрали и флягу изрезали в клочья.
-- Такие, значит, пироги, -- сказал Сэм. -- С голоду пока что не
помрем. Без воды, правда, худо нам придется. Но пошли, пошли, сударь, а то
нам и целое озеро будет без надобности!
-- Нет уж, Сэм, пока ты не перекусишь, я с места не двинусь, -- сказал
Фродо. -- Возьми-ка вот хлебец и допей глоток из своей фляги! Худо нам
придется так и так, и нечего беречь глоток на завтра. Может, и завтра-то
никакого не будет.
Наконец они спустились, задраив люк, и Сэм положил лестницу в коридоре
подле скрюченного трупа орка. В малой башне было темно, а крышу все еще
озаряли отсветы зарева над Ородруином, хоть оно и потускнело. Они подобрали
щиты полегче и ступили на главную лестницу.
Гулко отдавались их шаги. Круглая комната, где они встретились, теперь
казалась чуть не домом родным, а здесь даже обернуться было страшно. Может,
и не осталось никого в живых во всей башне на Кирит-Унголе, но тишина стояла
зловещая до ужаса.
Подошли к дверям во двор, и перед ними встала невидимым и плотным
заслоном черная злоба Соглядатаев -- безмолвных чудищ по сторонам
багровеющих ворот. Побрели через двор между мертвыми телами, идти было все
труднее. Неподалеку от арки остановились, пошатываясь, оцепененные тяжкой
болью.
Фродо бессильно повалился на камни.
-- Дальше не могу, Сэм, -- выговорил он коснеющим языком. -- Кажется,
вот-вот умру. Не знаю, что это на меня накатило.
-- Дело понятное, сударь. Главное -- крепитесь! Тут ворота малость
заколдованные. Но я сюда через них прошел, и я не я буду, если не выйду. Я
на них управу знаю. Ну-ка!
Он вынул звездинку Галадриэли, и в честь его мужества, в награду
немудрящей хоббитской верности светильник ослепительно вспыхнул в
заскорузлой руке Сэма, словно молнией осияв сумрачный двор, и сияние не
угасало.
-- Гилтониэль, о Элберет! -- выкликнул Сэм: ему вдруг вспомнилась
Хоббитания и песня эльфов, от которой шарахнулся в лес Черный Всадник.
-- Аийя эленион анкалима! -- воскликнул позади него Фродо.
И чары вдруг распались, точно лопнувшая цепь; Фродо и Сэм, спотыкаясь,
стремглав пробежали в ворота, мимо Соглядатаев, злобно сверкнувших мертвыми
глазами. Раздался треск: замковый камень арки грянулся оземь, чуть не
придавив беглецов, и, рассыпаясь, обрушилась стена над воротами. Хоббиты
уцелели чудом. Ударил колокол, и дико взвыли Соглядатаи. Эхом отозвались
темные небеса: оттуда коршуном устремилась вниз крылатая тень, и жуткий
вопль ее, казалось, разрывал тучи.
В сумрачном краю
Сэм едва успел спрятать на груди светильник.
-- Бежим, сударь! -- крикнул он. -- Нет, не туда! Там под стеной обрыв.
За мной бегите!
И они побежали прямо по дороге. Шагов через пятьдесят их скрыл
спасительный выступ; кое-как отдышались, прижимаясь спиной к утесу. От
разрушенной арки доносились сверлящие вопли назгула, и скалы вздрагивали.
Ужас погнал их дальше, за поворотом снова надо было перебежать на виду.
Мельком увидели они черную тень над стеною -- и юркнули в ущелье, на крутой
спуск к Моргульской дороге. Вскоре очутились на перекрестке -- никого нигде,
но, конечно, вот-вот примчатся со всех сторон на яростный зов назгула.
-- Плохо наше дело, Сэм, -- сказал Фродо.-- Были б мы орки, бежали бы к
башне, а мы куда? Сразу нас сцапают. Нельзя по дороге.
-- Нельзя-то нельзя, да куда деваться? -- сказал Сэм. -- Мы же летать
не умеем.
Сбоку, над черною котловиной, громоздились утесистые восточные склоны
Эфель-Дуата. За перекрестком дорога опять ныряла и выводила на висячий мост
над пропастью, к ущельям и кручам Моргвея. Фродо и Сэм опрометью кинулись по
мосту; уже далеко позади, на уступе, высилась башня Кирит-Унгола,
поблескивавшая каменной чешуей. Внезапно вновь ударил колокол и загремел, не
смолкая. Затрубили рога. Из-за моста донеслись ответные крики. Меркнущие
отсветы Огненной горы в котловину не проникали, и пока никого не было видно,
только все ближе слышался грохот кованых сапог и топот копыт.
-- Живо, Сэм! С моста вниз! -- крикнул Фродо. Они перелезли через
перила. По счастью, склоны Моргвея уже подступили к дороге, и зев пропасти
остался позади, но прыгать все равно надо было в темноту, наудачу.
-- Эх, где наша не пропадала, -- сказал Сэм. -- На всякий случай
прощайте, сударь!
Он прыгнул, Фродо за ним, и тут же над головой у них на мост ворвались
всадники и толпа орков. Но Сэм чуть не расхохотался. Не в бездну упали они,
не на острые невидимые скалы, а футов через двенадцать с треском врезались в
гущу -- это надо же! -- терновника. И Сэм лежал тихо-тихо, зализывая
расцарапанную руку.
Когда шум погони стих, он осмелился шепнуть:
-- Ну, сударь, не знал я, что в Мордоре что-нибудь растет, но уж коли
растет, то это самое оно. Ничего себе колючки, чуть не в два пальца длиной!
Как они меня насквозь не проткнули. Дурак я, что не надел кольчуги.
-- Да от этой оркской кольчуги никакого толку, -- отозвался Фродо. --
Они и рубаху пропороли.
Насилу выдрались из зарослей: жесткие, как проволока, кусты вцеплялись,
точно когтями. Плащи их были изорваны в клочья.
-- Спускаемся вниз, Сэм, -- прошептал Фродо, -- к самому дну котловины,
и сразу свернем на север.
За пределами Мордора наступало утро, и над покровом мглы всходило
солнце из-за восточного края Средиземья; но здесь ночная темнота еще
сгустилась. Тлела пригасшая Гора. Прежде обагренные скалы почернели.
Восточный ветер, который дул с той поры, когда хоббиты были еще в Итилии,
теперь улегся. Медленно, с трудом пробирались они на ощупь, спотыкаясь и
падая, по камням, грудам хвороста, сквозь колючие заросли, все вниз и вниз.
Наконец, выбившись из сил и обливаясь потом, они уселись рядом возле
огромного валуна.
-- За кружку воды я бы самому Шаграту лапу пожал, -- сказал Сэм.
-- Насчет воды лучше помалкивай! -- посоветовал Фродо. -- Не береди
душу.
Он устало вытянулся и надолго замолчал: дурнота одолевала его. Потом
он, к изумлению своему, обнаружил, что Сэм крепко спит.
-- Сэм, ты проснись! -- позвал Фродо. -- Идти надо! Передохнули -- и
будет. Сэм вскочил на ноги.
-- Ой, батюшки! -- сказал он. -- Вздремнул ненароком. Давненько,
сударь, я толком не спал, вот глаза и слиплись.
Фродо пошел впереди, стараясь держать путь на север среди камней,
загромоздивших сухое русло. Но вскоре он остановился.
-- Да нет, Сэм, -- сказал он. -- Вот как хочешь, не получится. То есть
я это про оркскую кольчугу. Может, в другой раз, а сейчас -- нет. Мне и
моя-то, мифрильная, бывала тяжеловата. А эта куда тяжелее. Да и что от нее
проку? Мы ведь не с боем будем пробиваться.
-- А без драки-то, может, и не обойдемся, -- возразил Сэм. -- Ножом в
спину ткнут, стрела невзначай попадет, мало ли. Да и Горлум, коли на то
пошло, где-то рядом ошивается. Не, неохота мне думать, что у вас одна защита
-- кожаная рубаха!
-- Сэм, дорогой ты мой, -- сказал Фродо, -- я устал, я с ног падаю, я
совсем уж ни на что не надеюсь. И все равно надо, понимаешь, надо тащиться к
Огненной горе -- хоть на брюхе. Хватит с меня Кольца. А это лишнее, это меня
давит.
Но ты не подумай, я понимаю, каково тебе было копаться среди мертвецов,
отыскивать ее для меня...
-- Да это, сударь, вздор, делов-то! Я вас на спине донесу, было б куда.