Толкиен Джон Рональд Руэл. Властелин Колец

и тут же закрывавшихся.
- Вы думаете, он нас видит? - спросил Сэм.
- Не знаю, - тихо отвечал Фродо, - но думаю, что нет. Эльфийские плащи
неплохо скрывают даже от взгляда друзей: я, например, не вижу тебя в тени за
несколько шагов. А он, помнится, враждует и с солнцем, и с луной.
- А чего ж он тогда прямо сюда ползет? - спросил опять Сэм.
- Тише ты, Сэм! - сказал Фродо. - Может быть, он нас унюхал. И слышит
он, кажется, не хуже эльфов. По-моему, он что-то услышал: наверно, наши
голоса. Мы там орали, как оглашенные, да и здесь с минуту назад галдели
почем зря.
- Ну, мне он малость надоел, - сказал Сэм. - Терпел я, терпел - а
теперь хочу перекинуться с ним парой ласковых слов. Удрать-то от него,
похоже, все равно не выйдет.
И надвинув серый капюшон, Сэм бесшумно пополз к утесу.
- Осторожней! - прошептал Фродо, следя за ним. - Не вспугни его! Он
даром что с виду ледащий, с ним шутки плохи!
Черная ползучая тварь уже спустилась на три четверти, до подножия утеса
оставалось меньше пятидесяти футов. Недвижно притаившись в тени своего
валуна, хоббиты глядели во все глаза. То ли ползти ему стало трудно, то ли
он почему-то встревожился. Донеслось его сопенье, потом он злобно зашипел,
точно выругался, поднял голову и вроде бы сплюнул, наконец двинулся дальше.
И послышался его скрипучий, сиплый голос.
- Ахх, ссс! Оссторожно, моя прелессть! Поспешишшь - шею ссломаешь, а мы
же не станем ломать шею, да, прелессть? Не сстанем, прелессть, - горлум! -
Он снова поднял голову, смигнул и быстро закрыл глаза. - Нам она
ненависстна, - прошипел он. - Мерзкий, мерзкий, труссливый свет - с-с-с, -
она подсматривает за нами, моя прелессть, она суется нам в глаза.
Он спустился еще ниже, и сиплое бормотанье стало слышно совсем
отчетливо.
- Где же оно, где его спрятали - Прелесть мою, мою Прелесть? Это наша
Прелесть, наша, мы по ней скучаем. Воры, воры, гнусные воришки. Где они
спрятались с моей Прелестью? Презренные! Ненавистные!
- Да, вроде ему невдомек, что мы здесь, - прошептал Сэм. - А что еще за
прелесть? Это он про...
- Ш-ш-ш! - выдохнул Фродо. - Он уж совсем близко, ему теперь и шепот
слышен.
И верно: Горлум опять вдруг замер, и его большая голова на жилистой шее
моталась туда-сюда - видно, прислушивался. Замерцали его бледные глаза. Сэм
затих, только пальцы у него дрожали. С гневом и омерзением он рассматривал
жалкую тварь, а Горлум сполз еще ниже, шипя и пришептывая.
Он повис у них над головой, футах в двенадцати от земли, на срезе
скалы. Надо было падать либо прыгать - даже Горлум не находил, за что
уцепиться. Видимо, он хотел повернуться ногами книзу, но сорвался, испустив
пронзительный визг и поджавшись, как падающий паук.
Сэм в два прыжка подскочил к утесу и кинулся на лежачего Горлума, но
тот, ушибленный и захваченный врасплох, ничуть не растерялся. Сэм глазом не
успел моргнуть, как его неодолимо оплели длинные, гибкие руки и ноги, липкие
пальцы подобрались к горлу, а острые зубы вонзились в плечо. Он только и
сумел крепко ударить головой в физиономию Горлума. Горлум зашипел и сплюнул,
но хватки не ослабил.
Худо пришлось бы Сэму, будь он один. Но Фродо был тут как тут, с
обнаженным мечом в руке. Он схватил Горлума за редкие сальные космы,
запрокинул ему голову, и налитые злобой бледные глаза поневоле обратились к
небу.
- Отпусти его, Горлум! - велел он. - Это меч Терн, ты его уже видел, он
очень острый. На этот раз смотри не уколись. Отпусти, а то глотку перережу.
Горлум смяк и отвалился дряблой кучей. Сэм встал, держась за укушенное
плечо и сердито глядя на беспомощного врага, с жалким хныканьем елозящего у
ног: таких не трогают.
- Не надо нас обижать! Не позволяй им нас обижать, прелесть! Они ведь
нас не обидят, миленькие добренькие хоббитцы? Мы ничего, мы сами по себе, а
они шасть на нас, как гадкая кошка на бедненькую мышку, правда, прелесть? Мы
такие сиротки, горлум. Если с нами по-хорошему, мы будем очень, очень
послушненькие, да, прелесть? Да-ссс.
- Ну и что с ним теперь делать? - спросил Сэм. - По-моему, давайте
свяжем по рукам и ногам, чтоб неповадно ему было за нами таскаться.
- Это смерть для нас, ссмерть, - захныкал Горлум. - Жестокие хоббитцы!
Они нас свяжут и оставят умирать с голоду на холодных, жестких камнях,
горлум, горлум!
В горле у него клокотали рыдания.
- Нет, - сказал Фродо. - Убивать, так сразу. Но убивать его сейчас
стыдно и недостойно. Бедняга! Да он и вреда-то нам никакого не причинил.
- Это точно, - буркнул Сэм, потирая плечо. - Не успел, только
собирался. Погодите, причинит. Во сне нас задушит, вот что у него на уме.
- Похоже на то, - сказал Фродо. - Но за умысел не казнят.
Он задумался, что-то припоминая. Горлум лежал смирно и даже хныкать
перестал. Сэм, насупившись, не спускал с него глаз.
А Фродо послышались далекие, но отчетливые голоса из прошлого:
Какая все-таки жалость, что Бильбо не заколол этого мерзавца, когда был
такой удобный случай!
Жалость, говоришь? Да ведь именно жалость удержала его руку. Жалость и
милосердие: без крайней нужды убивать нельзя.
Горлума жалеть глупо. Он заслужил смерть.
Заслужить-то заслужил, спору нет. И он, и многие другие, имя им -
легион. А посчитай-ка таких, кому надо бы жить, а они мертвы. Их ты можешь
воскресить - чтобы уж всем было по заслугам? А нет - так не торопись никого
осуждать на смерть. Ибо даже мудрейшим не дано провидеть все.
- Да, ты прав, - сказал он вслух и опустил меч. - Я боюсь оставлять его
в живых и все же убивать не стану. Ты и тут прав: нельзя увидеть его и не
пожалеть.
Сэм воззрился на хозяина, который разговаривал то ли сам с собой, то ли
невесть с кем. Горлум приподнял голову.
- Да, мы бедняжки, бедняжки мы, прелесть, - проскулил он. - Плохо нам
жить, плохо! Хоббитцы не убьют нас, добренькие хоббитцы.
- Нет, не убьем, - сказал Фродо. - Но и не отпустим. В тебе уйма злобы
и коварства, Горлум. Придется тебе идти с нами: за тобой нужен глаз да глаз.
И будем ждать от тебя помощи, коли уж мы тебя пощадили.
- Да, да, да-ссс, мы согласны, - заторопился Горлум и сел. - Добренькие
хоббитцы! Мы пойдем с ними и будем искать для них в темноте совсем
незаметные тропочки, искать и находить, да, прелесть? А куда идут хоббитцы
по жесткой и холодной каменной стране, нам интересненько, нам очень
интересненько!
Он поднял на хоббитов глаза - хитрые, жадные, бледно мерцавшие из-под
белесых ресниц.
Сэм гневно посмотрел на него и, сдерживаясь, сжал зубы: он чуял, что
мешаться не надо, у хозяина свой замысел. И все же ответ Фродо его
совершенно поразил.
Фродо взглянул Горлуму прямо в лицо, тот сморгнул и потупился.
- Ты знаешь, куда мы идем, Смеагорл, - сказал он тихо и сурово. - А не
знаешь, так догадываешься. Идем мы, разумеется, в Мордор, и путь туда тебе
знаком.
- Ахх! Ш-ш-ш-ш! - прошипел Горлум, затыкая уши ладонями, точно слова,
сказанные впрямую, язвили его слух. - Догадываемся, да, мы догадываемся и
просим их туда не ходить, правда, прелесть? Зачем туда добреньким хоббитцам?
Там пепел, зола и пыль, в горле першит, а водицы нет, там всюду нарыты ямы и
везде шляются орки, тысячи тысяч орков. В такие места не надо ходить
добреньким, умненьким хоббитцам - нет-ссс, не надо.
- Так ты побывал там? - настаивал Фродо. - И тебя снова туда тянет,
против воли?
- Снова, да, сснова. Нет! - взвизгнул Горлум. - Это случилось нечаянно,
правда, прелесть? Да, совсем нечаянно. Снова мы не хотим, нет, нет! - И
вдруг его голос и речь неузнаваемо изменились; он захлебывался рыданиями и
обращался вовсе не к хоббитам. - Оставь, отпуссти меня, горлум! Мне больно.
Бедные мои лапки, горлум! Я, мы, нет, я не хочу к тебе возвращаться. Не могу
я его найти. Я устал. Я, мы не можем найти его, горлум, горлум, его нигде
нет. А они подстерегают, не спят: гномы, люди, эльфы, ужасные эльфы с
горящими глазами. Не могу я его найти. Аххх! - Он вскочил на ноги и погрозил
костистым кулаком, узлом бескровной плоти, в сторону востока. - Не станем
его искать! - крикнул он. - Для тебя - не станем. - Он съежился и припал к
земле. - Горлум, горлум! - скулил он, не поднимая лица. - Не смотри на нас.
Уходи! Иди спать!
- По твоему слову, Смеагорл, он не уйдет и не уснет, - сказал Фродо. -
Но если ты и правда хочешь от него избавиться, то помоги мне. А для этого
придется тебе проводить меня в его страну. Только до ворот: внутрь ты со
мной не пойдешь.
Горлум снова сел и поглядел на него из-под полуопущенных век.
- И так известно, где он, - заскрежетал его голос. - Он всегда там, на
одном месте. Орки вас доведут: здесь, на восточном берегу, они толпами
бродят. Не просите Смеагорла. Бедный, бедный Смеагорл, нет его, он сгинул. У
него отобрали Прелесть, и он пропал.
- Может быть, он найдется, поищем вместе, - сказал Фродо.
- Нет, нет, никогда не найдется! Прелесть его пропала.
- Встань! - велел Фродо.
Горлум встал и прижался спиной к утесу.
- Решай! - сказал Фродо. - Когда тебе легче искать тропу - днем или
ночью? Мы очень устали, но если ты скажешь - ночью, мы сейчас пойдем.
- Мерзкий яркий свет жжет нам глаза, - хныкнул Горлум. - А сейчас Белая
Морда в небе, сейчас еще рано. Скоро, скоро она скроется за горами, сскоро.
Сперва отдохните немножечко, добренькие хоббитцы!
- Тогда садись! - сказал Фродо. - И не вздумай удирать!
Хоббиты уселись с двух сторон рядом с ним, прислонившись к скале и
вытянув ноги. Сговариваться им нужды не было: оба понимали, что задремать
нельзя ни на миг. Луна медленно зашла, и серые скалы почернели. На небо
высыпали яркие звезды. Ни один не шевелился. Горлум сидел, упершись
подбородком в колени, распластав по земле вялые ладони и ступни, глаза его
были закрыты, но он весь подобрался: видно, выжидал, ушки на макушке.
Фродо и Сэм переглянулись, понемногу расслабились, закинули головы и
сомкнули веки, как бы засыпая. Вскоре послышалось их ровное дыхание. Пальцы
Горлума затрепетали. Он едва заметно повел головой: приоткрылась одна, потом
другая бледная щелка. Хоббиты явно спали.
Внезапно Горлум сорвался с места прыжком, как лягушка или кузнечик, и
задал стрекоча в темноту. Но Фродо и Сэм только этого и ждали. Сэм вмиг
нагнал и сгреб его, а Фродо ухватил за ногу и повалил.
- Вот и опять твоя веревка пригодится, Сэм, - сказал он.
Сэм вытащил веревку.
- А куда же это вы намылились по холодным жестким камням, моя прелесть,
сударь мой Горлум? - грозно спросил он. - Нам интересненько, нам очень
интересненько! Голову даю на отсечение, что к своим дружкам-оркам! Ах ты,
пакостная, лживая тварь! Тебе бы эту веревку на шею, да петельку потуже
затянуть.
Горлум лежал, как колода, точно и не он улепетывал. Сэму он ничего не
ответил, только смерил его ненавистным взглядом.
- Нам его просто нужно держать на привязи, - сказал Фродо. - Ноги ему
не связывай - идти не сможет, руки тоже не надо, он через раз ходит на
четвереньках. Привяжи его за щиколку и сам обвяжись.
Он стоял и смотрел, как Сэм завязывает узел, но тут Горлум изрядно
удивил их обоих. Он вдруг разразился диким, пронзительным, несмолкаемым
визгом: при этом катался по земле, извивался и тянулся к лодыжке зубами -
перекусить веревку.
Фродо наконец понял, что он не притворяется: петля, что ли, слишком
тугая? Он проверил: не слишком, и даже вовсе не слишком. Сэм был грознее на
словах, чем на деле.
- Да в чем дело-то?! - прикрикнул он. - Раз ты норовишь сбежать, иди на
привязи, а больно тебе никто не сделал.
- Нет, нам болестно, болестно! - сипел сквозь зубы Горлум. - Она
кусает, она морозит! Гадкие, жестокие хоббитцы! Мы потому и хотели спастись,
правда же, моя прелесть? Мы догадались, что хоббитцы станут нас мучить. Они
якшались с эльфами, со злыми огнеглазыми эльфами. Снимите ее, снимите! Нам
болестно!
- Нет, не сниму, - покачал головой Фродо. - Разве что, - он помедлил, -
разве что ты дашь честное слово, а я ему поверю.
- Мы поклянемся слушаться, да, да, да-ссс, - стенал Горлум, корчась и
хватаясь за лодыжку. - Болестно нам!
- Поклянешься? - спросил Фродо.
- Смеагорл поклянется, - вдруг сказал Горлум ясным голосом, уставив на
Фродо странно заблестевшие глаза. - Смеагорл поклянется на Прелести.
Фродо резко выпрямился, и Сэма снова поразили его слова и суровый
голос.
- На Прелести? Да ты что! - сказал он. - Опомнись!
Чтоб разъеднить их всех, чтоб лишить их воли
И объединить навек в их земной юдоли.
Ты понимаешь, что тебе грозит, Смеагорл? Что ж, такую клятву ты
поневоле сдержишь. Но клятва тебя предаст. Берегись!
Горлум съежился, прижав уши.
- На Прелести, на Прелести! - твердил он.
- И в чем же ты поклянешься? - спросил Фродо.
- Он поклянется быть послушненьким, - сказал Горлум. Он подполз к ногам
Фродо и, елозя на животе, сипло зашептал, содрогаясь, точно все кости
тряслись у него со страха: - Смеагорл поклянется, что никогда, никогда не
отдаст ее Тому. Никогда! Смеагорл ее упасет и схоронит. Только дайте ему
поклясться на Прелести.
- Нет! Этого нельзя, - сказал Фродо, строго и жалостливо глядя на него.
- Ты жаждешь всего лишь увидеть и потрогать его, хотя сам знаешь, что это
безумие. На нем - нельзя. Хочешь, поклянись им, ибо ты знаешь, где оно. Оно
перед тобой.
Сэму на миг показалось, что хозяин его вырос, а Горлум совсем усох:
величавая тень, могучий властитель, скрывающий тайные знаки избранности под
серым облачением, а у ног его - скулящая собачонка. Однако же эти двое
заведомо были в родстве: они читали в сердце друг у друга. Горлум стоял на
коленях, обнимая ноги Фродо, по-собачьи ластясь к нему.
- Прочь! Прочь! - сказал Фродо. - Ну, приноси свое обещанье!
- Мы обещаем, да, я обещаю! - проговорил Горлум. - Обещаю верно служить
хозяину Прелести. Добрый хозяин, послушный Смеагорл, горлум, горлум!
Он вдруг заплакал и опять потянулся зубами к лодыжке.
- Отвяжи его, Сэм! - приказал Фродо.
Сэм неохотно повиновался. Горлум тут же вскочил и запрыгал вокруг, как
нашкодивший пес, которого хозяин простил и приласкал. С этой минуты повадка
его хоть ненадолго, а изменилась. Шипеть и хныкать он стал реже и обращался
к спутникам, а не к себе и своей прелести. Он поджимался и вздрагивал от их
внезапных движений, боялся подходить близко и с ужасом сторонился их
эльфийских плащей, но был приветлив и жалко угодлив. Он кряхтел от смеха в
ответ на любую шутку, прыгал и ликовал, когда Фродо был с ним ласков, и
заливался слезами, если Фродо его корил. Сэм с ним почти не разговаривал и
ни в чем ему не доверял: новый Горлум, Горлум-Смеагорл, был ему, пожалуй,
чуть не противней прежнего.
- Ладно, Горлум, или как бишь тебя теперь, - сказал он. - Пошли! Луна
скрылась, ночь на исходе. Пора в дорогу.
- Пошли, пошли, - вприскочку соглашался Горлум. - Пойдемте скорее! Есть
только один путь от каменной страны через болота: ни к северу, ни к югу
другого пути нет. Я его нашел, давно уже. Орки там не ходят, орки его не
знают. Орки боятся болот, они их обходят за много-много миль. Хорошо вышло,
что вы здесь оказались. И хорошо, что нашли Смеагорла, да. Смеагорл вас
выведет!
Он побежал вперед и оглянулся, словно пес, зовущий хозяев на прогулку.
- Ты полегче, Горлум! - крикнул ему Сэм. - Не больно-то убегай! Я ведь
далеко не отстану, а веревка - вот, наготове.
- Нет, нет, он не убежит! - сказал Горлум. - Смеагорл дал обещание.
И они пустились в путь под звездным пологом ночи. Горлум повел их назад
на север, но вскоре они свернули, оставив за спиной обрывы Привражья, и
спустились по каменным грудам к окраине необъятных болот. Быстро и бесшумно
исчезли они в темноте. В огромной топкой пустыне перед Воротами Мордора
царила сумрачная тишь.
Тропа через топи
Горлум двигался одинаково быстро на своих двоих и на четвереньках,
вытянув шею вперед и выставив голову. Фродо и Сэм едва поспевали за ним, но
он, видно, раздумал улизнуть и, когда они далеко отставали, оборачивался и
поджидал их. Они пришли к давешней расселине, но уже вдалеке от горных
подножий.
- Ага, вот она где! - крикнул Горлум. - Там понизу тропочка, мы по ней
пойдем-пойдем и выйдем во-он туда. - Он махнул рукой на юго-восток, в
сторону болот, гнилое и тяжкое зловоние которых превозмогало ночную
свежесть.
Горлум порыскал на краю расселины и подозвал их:
- Сюда! Здесь легко можно спуститься. Смеагорл ходил здесь однажды, я
здесь ходил, прятался от орков.
Хоббиты спустились во мглу следом за ним - оказалось и правда легко.
Футов двенадцать шириною, не больше пятнадцати в глубину, впадина служила
руслом одной из бесчисленных речушек, стекавших с Привражья, пополняя
застойные хляби. Горлум свернул направо, более или менее к югу, и зашлепал
по ровному каменному дну. Вода ему была явно очень приятна, он радостно
хихикал и даже поквакивал себе под нос нечто вроде песенки.
Ноги грызет холод,
Гложет кишки голод,
Камни больно кусаются -
Голые, словно кости,
Грызть их нету корысти -
Зубы об них обломаются.
А мокрая мягкая речка
Радует нам сердечко,
К усталым ногам ласкается.
И мы говорим с улыбкой...
- Ха-ха! Кому же это мы улыбаемся? - прогнусавил он, покосившись на
хоббитов. - А вот сейчас скажем кому. Он тогда сам догадался, треклятый
Торбинс.
Глаза его гадко сверкнули в темноте, и Сэму это сверканье очень не
понравилось.
Живет она - не дышит,
Безухая - а слышит.
Как мертвая, холодна
В кольчуге своей она.
Все пьет и никак не напьется,
На земле - скачет и бьется.
Ей водомет - дыра,
А островок - гора.
Блестит она и мелькает,
Гладенькая такая!
И мы ее кличем с улыбкой:
Плыви к нам, вкусненькая рыбка -
Жирненькая!
Песенка снова навела Сэма на мысль, которая осаждала его с тех самых
пор, как он понял, что хозяин решил взять Горлума в провожатые: мысль о еде.
Хозяин-то, наверное, об этом и вовсе не подумал, зато Горлум подумал
наверняка. И вообще - как, интересно, Горлум кормился в своих одиноких
скитаниях? "Плоховато кормился, - подумал Сэм. - Сразу видно, изголодался.
Ох, не побрезгает он, коли уж рыбка не ловится, хоббитским мясцом. Заснем -
и ау! - как пить дать слопает обоих. Ну смотри, Сэм Скромби: на тебя вся
надежда".
Они долго брели по дну темной извилистой расселины, усталым хоббитам
казалось, что и конца этому не будет. Ущельице свернуло к востоку,
расширилось, постепенно стало совсем неглубоким. Серая дымка предвещала
рассвет. По-прежнему проворный Горлум вдруг остановился и посмотрел на небо.
- День недалеко, - прошептал он, будто День, того и гляди, услышит его
и накинется. - Смеагорл спрячется здесь, я спрячусь, и Желтая Морда меня не
заметит.
- Мы бы и рады увидеть солнце, - сказал Фродо, - да сил нет выбираться
наверх: ноги подкашиваются.
- Не надо радоваться Желтой Морде, - сказал Горлум. - Она нарочно
выдаст врагам. Добренькие умненькие хоббитцы спрячутся со Смеагорлом, а то
кругом шныряют орки и злые люди - они далеко видят. Прячьтесь, хоббитцы,
здесь, со Смеагорлом!
На отдых пристроились у крутого каменного ската расселины, из которой
теперь высокий человек запросто мог бы выглянуть. Ручей бежал поодаль, под
ногами была сухая гладь. Фродо и Сэм уселись на большом плоском камне,
прислонившись к скату. Горлум плескался и копошился в ручье.
- Надо немного подкрепиться, - сказал Фродо. - Смеагорл, ты голодный? У
нас у самих немного, но мы поделимся.
При слове "голодный" глаза Горлума зажглись зеленоватым светом и
вытаращились так, что за ними стало не видно лица - исхудалого и землистого.
Он заговорил по-старому, по-горлумски:
- Мы совссем, совсссем изголодались, прелессть. А какая у них есть еда?
Сочненькая рыбка?
Из-за острых желтых зубов высунулся длинный язык и жадно облизнул
бескровные губы.
- Нет, рыбы у нас нет, - сказал Фродо. - Вот только это, - он показал
путлиб, - и вода, если здешнюю воду можно пить.
- Да, да, да-ссс, водица чисстенькая, - сказал Горлум. - Пейте, пейте
ее досыта, пока она есть. А что это такое хрустит у них на зубах, моя
прелесть? Это вкусненькое?
Фродо отломил и протянул ему кусок лепешки в листовой обертке. Горлум
понюхал лист, и лицо его исказилось отвращением и застарелой злобой.
- Смеагорл чует, чем пахнет! - процедил он. - Это листья из страны
эльфов, кха! Ф-ф-ф, как они воняют! Он лазил по тем деревьям, и вонь
пристала к его рукам, к моим милым лапкам. - Он бросил лист, отгрыз кусочек
путлиба, тут же выплюнул его и закашлялся. - Аххх! Нет, - отплевывался он. -
Бедненький Смеагорл из-за вас подавился. Пыль и зола, это есть нельзя. Ему
придется голодать. Но Смеагорл потерпит. Добренькие хоббитцы! Смеагорл дал
обещание. Он будет голодать. Хоббитская пища ему в рот не лезет, и он будет
умирать с голоду. Бедненький худенький Смеагорл!
- Жаль, - сказал Фродо, - но уж тут я тебе ничем не смогу помочь. Эта
пища, я думаю, пошла бы тебе на пользу, если б ты себя пересилил. Однако
пока что, наверно, даже и пытаться не стоит.
Хоббиты молча хрустели путлибами. Сэм заметил, что они вроде бы стали
гораздо вкуснее: Горлум напомнил, какая это чудесная еда, но он же и портил
ему аппетит, провожая глазами каждый кусок, точно пес у обеденного стола.
Лишь когда они сжевали по лепешке и разлеглись отдыхать, он, видимо,
убедился, что никаких лакомств от него не прячут, отошел на несколько шагов,
сел и похныкал от жалости к себе.
- Хозяин! - довольно громко прошептал Сэм, ему было плевать, слышит
Горлум или нет. - Как ни крути, а поспать нам надо; только обоим зараз спать
не дело - вон он, гад, каким голодным глазом на нас косится. Мало ли что он
"дал обещание"! Горлум он или Смеагорлум - один леший: горбатого могила
исправит, а он пока живой. Вы давайте-ка спите, сударь, а я вас разбужу,
когда мне уж совсем невмоготу станет. Будем спать по очереди, а то не ровен
час...
- Что верно, то верно, Сэм, - сказал Фродо, не таясь. - Он заведомо
изменился, но как и насколько, пока неизвестно. Однако, по-моему, нынче нам
опасаться нечего. Ну, стереги, если хочешь. Часика два дай мне поспать, а
там и буди.
Фродо так устал, что уронил голову на грудь и заснул, едва договорив. А
Горлум, видать, свои штучки оставил. Он свернулся калачиком и тоже уснул как
ни в чем не бывало - и хотя подозрительно присвистывал сквозь сжатые зубы,
однако не шевелился, ровно убитый. Сэм послушал-послушал, как его спутники
спят наперегонки, и чуть сам не заснул, но вместо этого встал, подошел к
Горлуму и легонько его потыкал. Ладони Горлума раскрылись, пальцы
задергались - и больше ничего. Сэм наклонился и сказал ему прямо в ухо:
"Вкусненькая рыбка", но Горлум даже ухом не повел и присвистывал
по-прежнему.
Сэм почесал в затылке.
- Может, и правда спит, - пробормотал он. - Будь я вроде Горлума, одним
Горлумом меньше бы стало.
Он со вздохом отогнал заманчивые мысли о том, что и меч вот он, и за
веревкой недалеко ходить, пошел и сел рядом с хозяином.
Открыв глаза, он увидел тусклые небеса, гораздо темнее, чем когда он
заснул. Сэм вскочил на ноги и понял, что раз он такой бодрый и голодный,
значит, проспал весь день, а уж часов-то девять отхватил наверняка. Фродо
спал без задних ног, только на бок повернулся. А Горлума было не видать.
Сэму припомнились многие нелестные клички, какими, исполняя отцовский долг,
награждал его Жихарь, никогда не лазивший за словом в карман; потом он
сообразил, что хозяин-то был прав - стеречься не от кого. Как-никак оба
целы, невредимы и ничуть не удавлены.
- Вот бродяга! - сказал он с некоторым раскаянием за свою
подозрительность. - А где же он болтается, хотел бы я знать?
- Недалеко, недалеко! - сказал голос сверху, и Сэм увидел на фоне
вечернего неба огромную голову и оттопыренные уши Горлума.
- Э-гей, ты чего там делаешь? - спросил Сэм, мигом став подозрительней
прежнего.
- Смеагорл голодный, - сказал Горлум. - Он скоро вернется.
- А ну, воротись! - заорал на него Сэм. - Назад, кому говорю!
Но Горлума и след простыл. Разбуженный криками Фродо сидел и протирал
глаза.
- Здрасьте! - сказал он. - Что случилось? Сколько времени?
- Еще не знаю, - сказал Сэм. - Солнце, кажись, закатилось. А он удрал.
Говорит, голодный.
- Ладно тебе! - сказал Фродо. - Тут уж ничего не поделаешь. Вернется,
не бойся. И обещание заржаветь не успело, да и от своей Прелести он никуда
не денется
Фродо во всем разобрался, когда узнал, что они полсуток мирно проспали
рядом с Горлумом, очень голодным и совершенно не связанным.
- Не поминай Жихаря попусту, - сказал он. - Ты был еле живой, и все
обернулось не худо: оба мы отдохнули. А впереди трудная дорога, труднее еще
не было.
- С едой плоховато, - сказал Сэм. - Сколько нам примерно за все про все
времени понадобится? После-то, когда управимся, что будем делать? Я ничего
не говорю, эти дорожные хлебцы тебя прямо-таки на ногах держат, спасибо и
низкий поклон эльфам-пекарям, хотя в желудке все же ветер свищет, извините
за грубость. Но и с ними беда - чем больше их ешь, тем меньше остается.
Недельки так на три их, может, и хватит, ежели затянуть пояса и держать зубы
на полке. А то мы на них здорово подналегли.
- Я не знаю, сколько нам времени нужно за все про все, - сказал Фродо.
- Долгонько мы в горах проторчали. Но вот что я скажу тебе, Сэммиум Скромби
- дорогой мой хоббит Сэм, друг из друзей, - по-моему, незачем нам и думать,
что будет после, когда мы, как ты говоришь, управимся. На это нечего и
надеяться, но если это нам вдруг удастся, то уж какое там после!
Представляешь: Кольцо Всевластья упадет в огонь, а мы тут рядышком! Ну
посуди сам, до хлеба ли нам будет: нет, хлеб нам больше никогда не
понадобится. Дотащимся как-нибудь до Роковой горы, и дело с концом.
Дотащиться бы - мне и это вряд ли по силам.
Сэм молча кивнул, взял хозяина за руку и склонился над ней: не