Толкиен Джон Рональд Руэл. Властелин Колец

снегопад. Тогда они снова двинулись вперед. Однако затишье оказалось
обманчивым. Не успели они одолеть и пол-лиги, как в лицо им дунул колючий
ветер, окреп, налился ураганной силой, потом опять началась метель, снег
повалил огромными хлопьями, и вскоре разбушевался неистовый буран. Теперь
даже могучий Боромир шел с трудом. Хоббиты тащились в хвосте колонны, и всем
их спутникам было понятно, что если буран будет продолжаться, то идти дальше
они не смогут. Фродо едва передвигал ноги. Сэм, охая, плелся за ним. Пин и
Мерри ковыляли молча. Гимли и тот выбился из сил, а ведь гномы славятся
своей выносливостью.
Внезапно Отряд замер на месте, как будто путники сговорились
остановиться, хотя никто не сказал ни слова. Вокруг раздавались очень
странные звуки. Возможно, это завывал ветер, но в его гулком многоголосом
вое ясно слышались злобные угрозы, визгливый хохот и хриплые вопли... Нет,
ветер не мог так выть! Неожиданно сверху скатился камень, потом еще один,
потом еще... Путники прижались к отвесной стене; камни с треском падали на
карниз, подскакивали и валились в черную пропасть; временами раздавался
тяжелый грохот, и сверху низвергались огромные валуны.
- Надо возвращаться, - сказал Боромир. - Я не раз попадал в горные
метели и знаю, как воет по ущельям ветер... но сейчас мы слышим вовсе не
ветер! Это же голоса вражеских сил! Да и камнепад здесь начался не случайно.
- Думаю, что воет-то именно ветер, - заметил Арагорн, - но Боромир
прав: дальше идти в самом деле нельзя. У Совета Мудрых много врагов, хотя и
не все они - союзники Саурона.
- Эльфы назвали Карадрас Кровожадным задолго до появления Врага, -
буркнул Гимли.
- Не важно, кто нам препятствует, - сказал Гэндальф. - Важно, что
препятствие сейчас неодолимо.
- Так как же нам быть? - горестно спросил Пин. Он стоял, привалившись к
холодной стене, и его сотрясала мелкая дрожь.
- Ждать перелома погоды на месте или возвращаться, - ответил Гэндальф.
- Пробиваться вперед бессмысленно и опасно. Чуть выше, если я правильно
помню, тропа выходит на открытый склон. Там не укроешься от ветра и
камней... или какой-нибудь новой напасти.
- И возвращаться бессмысленно, - добавил Арагорн. - От подножия горы до
этой стены нет ни одного сносного укрытия.
- Тоже мне, укрытие, - проворчал Сэм. Но никто, кроме Фродо, его не
слышал.
Хранители стояли, прижавшись к стене. Карниз, врезанный в южный склон,
тянулся, полого подымаясь вверх, с юго-востока на северо-запад и впереди
круто поворачивал к югу, так что стена загораживала путников от резкого
северо-восточного ветра; но бешено крутящиеся белесые вихри - снег валил все
гуще и гуще - захлестывались к ним и сверху и снизу.
Они касались друг друга плечами, а пони Билл стоял перед хоббитами,
заслоняя их от снежных смерчей, но вокруг него уже намело сугроб, и, если б
не рослые спутники хоббитов, их очень скоро завалило бы с головой.
Фродо одолевала стылая дрема; потом он пригрелся в снежной норе, и
завывание ветра постепенно заглохло, сменившись гулом каминного пламени, а
потом у камина появился Бильбо, но в его голосе прозвучало осуждение. Не
могу понять - зачем ты вернулся? Зачем ты прервал этот важный поход из-за
самой обыкновенной метели?
"Мне хотелось отдохнуть", - прошептал Фродо, но Бильбо проворно затушил
камин, выволок племянника из теплого кресла, и в комнату вползла ледяная
тьма... - ...слышишь, Гэндальф? Их занесет с головой, - проговорил Бильбо
голосом Боромира, и Фродо почувствовал, что висит в воздухе, вытащенный из
уютной снежной норы. Тут уж он окончательно проснулся. - Они же заснут и
замерзнут насмерть, - опуская Фродо, сказал Боромир. - Надо немедленно
что-то предпринять!
- Ты прав, - озабоченно отозвался Гэндальф и достал из кармана кожаную
баклагу. - Пусть каждый отхлебнет по одному глотку, - сказал он, передав
баклагу Боромиру. - Это необычайно живительный напиток - здравур -
драгоценный дар Имладриса.
Глоток пряной, чуть терпкой жидкости не только согрел окоченевшего
Фродо, но и прогнал его недавние страхи. Остальные Хранители тоже оживились.
Однако ветер свирепствовал по-прежнему, а метель даже стала как будто
сильней.
- Не разжечь ли костер? - спросил Боромир. - Похоже, мы уже поставлены
перед выбором - погибнуть или отогреться у огня.
- Что ж, можно, - ответил Гэндальф. - Если здесь есть соглядатаи
Саурона, они все равно уже нас заметили.
У Хранителей были и дрова и растопка (они последовали совету Боромира),
но ни эльф, ни гном - уж на что мастера! - не сумели выжечь такую искру,
которая зажгла бы отсыревший хворост. Пришлось взяться за дело Гэндальфу. Он
прикоснулся Жезлом к вязанке хвороста и скомандовал: "Наур ан адриат аммин!"
Сноп зеленовато-голубого пламени ярко осветил метельную темень, хворост
вспыхнул и быстро разгорелся. Теперь яростные порывы ветра только сильнее
разжигали костер.
- Если перевал стерегут соглядатаи, то меня-то они наверняка засекли, -
с мрачной гордостью заметил маг. - Я просигналил им ГЭНДАЛЬФ ЗДЕСЬ так
понятно, что никто не ошибется.
Но Хранители едва ли слышали Гэндальфа. Они, как дети, радовались огню.
Разогревшийся хворост весело потрескивал, и Хранители, не обращая внимания
на буран, на лужи талой воды под ногами, со всех сторон обступили костер,
чтоб согреться в его животворном тепле. На их изнуренных, но раскрасневшихся
лицах играли огненно-золотистые блики, а вокруг, словно бы заключив их в
темницу, кипела сизая метельная тьма.
Однако хворост сгорал очень быстро.
Пламя приугасло, и в тускнеющий костер бросили последнюю вязанку дров.
- Ничего, скоро начнется рассвет: ночь-то на исходе, - сказал Арагорн.
- Ночь-то на исходе, - пробормотал Гимли, - да в такое ненастье и
рассвета не заметишь.
Боромир немного отступил от костра.
- Буран стихает, - объявил он. - Да и ветер как будто начал выдыхаться.
Фродо утомленно смотрел в костер; из черной тьмы выпархивали снежинки,
вспыхивали, словно серебряные звездочки, и тут же гасли, растаяв над
пламенем; а вокруг неумолчно завывал ветер и клубилась беспросветная
метельная мгла. Фродо сонно закрыл глаза, покачнулся, разлепил отяжелевшие
веки - и вдруг заметил, что ветер умолк, а над холмиком слабо золотящихся
углей лениво кружится лишь несколько снежинок. Он поднял голову и увидел,
что на востоке черное небо слегка посветлело.
Сеющийся сквозь серые тучи рассвет открыл глазам измученных путников
немые, в саване снегов, горы. Внизу горбились глубокие сугробы, и под ними
угадывалась извилистая тропинка, но вверху тяжелые снеговые тучи, угрожающие
путникам новой метелью, плотно занавесили седловину перевала.
- Баразинбар не смирился, - проговорил Гимли. - Если мы осмелимся идти
вперед, он снова обрушит на нас буран. Надо возвращаться и как можно скорей.
Все понимали, что надо возвращаться. Но как? В нескольких шагах от
карниза на тропе громоздились такие сугробы, что хоббиты утонули бы в них с
головой. Да и на карнизе, где стояли путники, возвышались холмы снеговых
заносов - а ведь карниз прикрывала от ветра стена!
- Гэндальф расчистит невысокликам путь своим огненным Жезлом, - сказал
Леголас. Буран ничуть не встревожил эльфа, и он, один из всего Отряда,
сохранил до утра хорошее настроение.
- Или Леголас слетает на небо, - откликнулся Гэндальф, - и разгонит
тучи, чтобы солнце растопило для Отряда снег. Мой Жезл - не печка, - добавил
он, - а снег, по несчастью, не возможно испепелить.
- Не сумеет умный - осилит сильный, - вмешался Боромир, - так у нас
говорят. Буран начался, - продолжал гондорец, - когда мы обогнули вон тот
утес, - он указал на большую скалу, которая заслоняла от путников тропку, -
до нее отсюда пол-лиги, не больше. И вот если самый сильный из нас осилит
дорогу к этому утесу, оттуда мы все спустимся без труда.
- Надо попробовать, - сказал Арагорн. - Уж вдвоем-то мы одолеем
пол-лиги.
Арагорн был самым рослым в Отряде, но Боромир казался крепче. Они
отправились, Боромир - впереди; кое-где снег доходил ему до плеч, но он
врезался в него, словно плуг - или как очень усталый пловец.
Леголас, улыбаясь, глядел на людей; потом повернулся к магу и
воскликнул:
- Да поможет уму и силе искусность!
А потом проворно зашагал по снегу, и Фродо заметил - как бы впервые,
хотя он знал об этом и раньше, - что у эльфа не было тяжелых башмаков,
которыми снабдили Хранителей в Имладрисе; а легкие эльфийские туфли Леголаса
почти не оставляли на снегу следов.
- До свиданья! - весело крикнул он Гэндальфу. - Я постараюсь отыскать
вам солнце! - Он прибавил шагу и, словно танцуя, обогнал медленно бредущих
людей, махнул им рукой, звонко рассмеялся и скрылся из глаз за поворотом
тропинки.
Люди медленно двигались вперед; остальные молча смотрели им вслед, пока
и они не исчезли за поворотом. Клубящиеся у вершины тучи сгустились; вниз
поплыли редкие снежинки.
Прошло, вероятно, около часа - хоббитам показалось, что гораздо больше,
- и вот на тропе появился эльф. Потом они увидели людей, медленно, с трудом
подымающихся в гору.
- Мне не удалось заманить сюда солнце, - подмигнув хоббитам, сказал
Леголас. - Оно ублажает южные земли, и его, как я понял, ничуть не беспокоят
несколько тучек над этой горушкой. Но зато я принес хорошие вести тем, у
кого тяжелая поступь. За скалой, про которую говорил Боромир, намело
довольно высокий сугроб, и наши воители из Племени Сильных приготовились
погибать перед этой преградой, ибо тропинка-то идет по ущелью, а выход из
ущелья закрыт сугробом. Ну пришлось мне объяснить Сильным, что они отчаялись
перед снежной крепостью шириной не больше десяти шагов и что за нею на нашей
тропке лежит слой снега по щиколотку хоббитам.
- Так я и думал, - проворчал Гимли. - Конечно же, злая воля Баразинбара
раскачала этот проклятый буран. Баразинбар не жалует гномов и эльфов...
- К счастью, Баразинбар, вероятно, забыл, что к Отряду Хранителей
примкнули люди, - перебил гнома подошедший гондорец, - и люди, скажу без
хвастовства, не слабые... Мы одолели снежный завал - проторили в сугробе
узкую тропку - для тех, кто не может порхать по-эльфийски.
- Да как же мы-то туда доберемся? - взволнованно спросил Пин, высказав
общую тревогу хоббитов.
- Не беспокойся, - ответил ему Боромир. - Я устал, но силы у меня еще
есть; у Арагорна - тоже. Мы отнесем вас к завалу. И начнем, почтеннейший
Перегрин, с тебя.
Пин вскарабкался гондорцу на спину.
- Держись крепче, - сказал Боромир. - У меня-то руки должны быть
свободными. - Он зашагал по тропинке вниз. За ним отправился Арагорн с
Мерри.
Разглядывая протоптанную в снегу дорожку, Пин восхищался силой людей.
Даже сейчас, с хоббитом на закорках, Боромир расширял руками проход, чтоб
остальным было легче идти.
Вскоре они подошли к сугробу, который, словно гигантская стена вдвое
выше человеческого роста, перегородил узкое ущелье. Гребень сугроба был
плотным и острым, да и весь сугроб казался монолитом, разрубленным посредине
узкой тропой. За сугробом Мерри с Пином и Леголас остались дожидаться
других, а люди снова ушли наверх.
Боромир вернулся через полчаса - с Сэмом за спиной, следом шел
Гэндальф, ведя в поводу навьюченного пони, верхом на пони сидел гном Гимли,
а замыкал шествие Арагорн с Фродо.
Едва Арагорн миновал сугроб, как путников оглушил раскатистый грохот, и
откуда-то сверху посыпались камни, взвихрившие облако снежной пыли; потом,
когда белая завеса развеялась, Хранители увидели, что проход в сугробе
завален ссыпавшимися вниз камнями.
- Хватит, Баразинбар! - взмолился Гимли. - Мы же уходим! Оставь нас в
покое! - Но гора, казалось, и сама успокоилась, как бы удовлетворенная
отступлением пришельцев: начавшийся было камнепад иссяк, а тучи, закрывавшие
перевал, рассеялись.
Слой снега под ногами становился все тоньше, и вскоре, спустившись по
круче, путники вышли к той самой площадке, где вчера их застигли первые
снежинки.
Утро начинало клониться к полудню; с площадки, где стояли утомленные
Хранители, открывались широкие предгорные дали - холмы, озерца, извилистые
овраги, заросли падуба, островки дубрав... А внизу виднелась неглубокая
лощина, в которой они отдыхали накануне.
У Фродо отчаянно болели ноги; он продрог до костей и хотел есть; а
когда ему вспомнилось, что дорога вниз займет по крайней мере полдня, у него
на мгновение потемнело в глазах; он закрыл их, а открыв, с удивлением
обнаружил, что видит какие-то черные точки. Он протер глаза - точки не
исчезли: они кружились в прозрачном воздухе, и Фродо решил, что он начал
слепнуть...
- Опять птицы, - сказал Арагорн, тоже увидевший их.
- Теперь уж с этим ничего не поделаешь, - глянув на птиц, отозвался
Гэндальф. - Друзья ли они, или Вражьи шпионы, или просто безобидные птахи,
нам все равно придется спускаться: Карадрас не любит ночных гостей.
Путники, спотыкаясь, побрели вниз; их подгонял ледяной ветер. Багровые
Ворота оказались закрытыми.
Путешествие во тьме
Только под вечер, в пасмурных сумерках, остановились усталые путники на
отдых. Багрово-черная громада Баразинбара дышала вниз холодом - дул
порывистый ветер. Гэндальф пустил свою баклагу по кругу, и все Хранители
отхлебнули здравура. После ужина они устроили совет.
- Сегодня ночью мы отдохнем, - объявил Гэндальф, - ибо штурм перевала
дорого дался каждому из нас...
- А куда мы пойдем потом? - спросил Фродо.
- У Хранителей есть только две дороги, - ответил Гэндальф, - назад в
Раздол или вперед к Огненной горе.
Когда Гэндальф упомянул о возвращении, лицо Пина радостно просветлело,
а Мерри и Сэм весело встрепенулись. Но Боромир с Арагорном остались
бесстрастными, а Гимли и Леголас выжидательно промолчали. Фродо понял, что
все его спутники хотят, чтобы первым высказался он.
- Вернуться... - нерешительно начал Фродо, потом преодолел
нерешительность и закончил: - ... мы можем, по-моему, только с победой. Или
с позором - признав свое поражение. Я предлагаю пробиваться вперед.
- Я тоже так думаю, - поддержал его Гэндальф. - Вернуться - значит
признать свое поражение, которое неминуемо обернется гибелью для всех
свободных народов Средиземья. Кольцо Всевластья останется в Раздоле, ибо
иного убежища не найдешь; Враг со временем узнает об этом, двинет все свое
воинство против Элронда, и рано или поздно Раздол падет, а Враг сделается
Всесильным Властителем, и Завеса Тьмы сомкнется над Средиземьем. Черные
кольценосцы - страшные противники, но, когда их хозяин добудет Кольцо, они
окажутся просто непобедимыми.
- Я и говорю - надо пробиваться, - с тяжелым вздохом повторил Фродо. -
Ты знаешь другую дорогу через горы?
- Знаю, мой друг, - ответил Гэндальф. - Но это довольно мрачная дорога.
Арагорн даже слышать о ней не хотел, пока надеялся одолеть перевал.
- Если она еще хуже перевала, - то это и правда мрачная дорога! -
глянув на Арагорна, воскликнул Мерри. - Ну а все-таки расскажи нам о ней
хоть немного, чтобы мы знали самое худшее.
- Дорога, про которую я говорю, проходит через пещеры Мории, - сказал
Гэндальф.
Гимли взволнованно посмотрел на мага, но даже и его охватил страх: о
гиблых пещерах необъятной Мории сложено немало страшных легенд.
- Никто не знает, - заметил Арагорн, - сохранился ли сквозной проход
через Морию.
- Зато все знают, - добавил Боромир, - что Мория именуется Черною
Бездной. Да и для чего нам спускаться в Морию? Зачем штурмовать неприступные
перевалы? Давайте выйдем к Мустангримской равнине: мустангримцы - давние
союзники гондорцев, они помогут нам добраться до Андуина. А можно спуститься
по реке Изен, чтобы выйти к Гондору с юга, через Приморье.
- Завеса Тьмы разрастается, - сказал Гэндальф, - и сейчас уже нельзя
ручаться за ристанийцев. Ты ведь был у них довольно давно. А главное, на
пути к Ристанийской равнине никак не минуешь владений Сарумана. Настанет
время, и я сведу с ним счеты. Ну а пока Хранителю Кольца не следует
подходить близко к Изенгарду: Сарумана сжигает жажда всевластья, и он
попытается завладеть Кольцом. Так что Ристания для нас закрыта.
Теперь о дальнем, обходном пути. Во-первых, он окажется чересчур долгим
- мы затратим на него не меньше чем год. Во-вторых, за долинами западных рек
наверняка следят Саруман и Саурон, а убежищ на этих незаселенных равнинах
нам не найти, ибо эльфов там нет. Пробираясь на север к Владыке Раздола, ты
был для Врага лишь случайным путником, на которого он не обратил внимания.
Но теперь ты воин Отряда Хранителей, и тебе угрожают такие же опасности, как
их Главному Хранителю Кольца - Фродо. Гибельные опасности, ибо если нас
обнаружат...
Впрочем, боюсь, что нас уже обнаружили, - неожиданно перебил сам себя
Гэндальф, - обнаружили на подступах к Багровым Воротам. Нам необходимо
скрыться от соглядатаев, чтобы Враг опять потерял нас из виду: не обходить
горы, не штурмовать перевалы, а спрятаться под горами, в пещерах Мории, -
вот что сейчас самое разумное. Этого Враг от нас не ожидает.
- Как знать, - возразил Гэндальфу Боромир. - Зато уж если он
догадается, где мы, то нам не выбраться из этой ловушки. Говорят, Враг
распоряжается в Мории, словно в своем собственном Черном Замке. Называют же
Морию Черной Бездной!
- Не всякому слуху верь, - сказал Гэндальф. - В Мории хозяйничает вовсе
не Враг. Правда, там могут встретиться орки, однако я думаю, что этого не
случится - полчища орков истреблены и рассеяны в Битве Пяти Воинств у
Одинокой. Горные Орлы недавно сообщили, что орки опять стекаются к
Мглистому... но, надеюсь, в Морию они еще не проникли.
Зато, возможно, мы встретим здесь Балина с его небольшой, но отважной
дружиной, и тогда нам нечего бояться орков. Как бы то ни было, путь через
Морию - единственный, других путей у нас нет.
- Я пойду с тобой, Гэндальф! - воскликнул Гимли. - Меня не страшат
древние предания. Но сначала нужно отыскать Ворота, которые захлопнулись
давным-давно!
- Превосходно сказано, мой милый Гимли, - с легкой улыбкой отозвался
Гэндальф. - Я найду Ворота и сумею открыть их. А уж с гномом мы наверняка не
заблудимся. Я-то спускался в Морию один - когда разыскивал пропавшего Трейна
- и, как видишь, вышел оттуда живым. Я прошел тогда Морию насквозь, Арагорн,
- добавил маг, посмотрев на Бродяжника.
- Я тоже спускался однажды в Морию, - сказал Арагорн, - со стороны
Черноречья. И тоже ухитрился выйти живым. Но второй раз я туда лезть не
хочу: слишком солоно мне там пришлось.
- Я и первый-то раз не хочу, - буркнул Пин.
- Я тоже не хочу, - пробормотал Сэм.
- Да и никто не хочет, - заметил Гэндальф. - Однако нам надо попасть в
Черноречье. Поэтому я спрашиваю, кто согласится - не захочет, а согласится -
идти через Морию, чтобы потом добраться до Андуина.
- Я! - с готовностью воскликнул Гимли.
- Я тоже, - мрачно сказал Арагорн. - Ты не отказался штурмовать
перевал, предупредив меня, что мы можем погибнуть, - и мы едва не замерзли
насмерть. Я пойду с тобой через Морию, Гэндальф. Но помни - не нам, а именно
тебе угрожает в Мории смертельная опасность!
- А я, - угрюмо объявил Боромир, - соглашусь лезть в эту Черную Бездну
только вместе со всеми Хранителями. Два невысоклика не хотят туда лезть.
Леголас и Фродо - главный Хранитель! - и Мерри пока еще ничего не сказали.
- Я против Мории, - проговорил эльф.
Все посмотрели на Фродо и Мерри. Оба хоббита долго молчали.
Затянувшееся молчание нарушил Фродо.
- Я боюсь спускаться в Морию, - сказал он. - Но и совет Гэндальфа не
хочу отвергать. Давайте отложим решение до утра. Очень уж сейчас темно и
тоскливо. И страшно. Послушайте, как воет ветер!
Путники прятались под ветвями падуба. Они оборвали разговоры и
прислушались. Ветер свистел в обнаженных ветвях и шуршал засохшими стеблями
вереска. Но в этот приглушенный свистящий шорох вплетался заунывный, с
переливами, вой, словно ветер выл над горным ущельем.
Арагорну не понадобилось вслушиваться долго.
- Ветер? - вскакивая, воскликнул он. - Ветер волчьими голосами не воет!
Волколаки опять перебрались через Мглистый!
- Видимо, охота началась, - сказал Гэндальф. - Так стоит ли откладывать
решение на утро? Если мы с вами и доживем до рассвета, нам не прорваться к
Ристанийской равнине.
- А далеко эта Мория? - спросил Боромир.
- Ты хочешь узнать, - переспросил Гэндальф, - далеко ли отсюда Западные
Ворота? Я думаю, лигах в десяти... для орла. А самыми короткими наземными
тропами получится лиг восемнадцать-двадцать.
- Надо прятаться в Морию, - сказал Боромир. - Боишься орка - не
утаишься от волка!
- Так-то оно так, - согласился Арагорн, проверяя, легко ли вынимается
его меч. - Но, с другой стороны, где волк, там и орк: в ущельях
волки-оборотни, да в пещерах-то орки - ордами.
- Не послушался я Элронда, - шепнул Пин Сэму, - и зря. Ну какой из меня
Хранитель? От этого воя все во мне обмирает. Никогда в жизни я так не
боялся, даром что Бандобрас Быкобор - мой предок.
- А у меня, - прошептал ему Сэм в ответ, - как сердце оборвалось, когда
Бродяжник вскочил, так по сю пору в пятках и трепыхается. Ну да ничего -
авось пронесет. Арагорн с Боромиром - бывалые люди; Гимли, он у нас всем
гномам гном; да и Леголас - тоже эльф не промах. А старина Гэндальф, тот
одно слово - маг. Нет, думаю, не сожрут нас волки.
Путники хотели заночевать в лощине, но теперь, для того чтобы
защищаться от волколаков, они поднялись на соседний холм с тремя или
четырьмя кряжистыми дубами, которые были обнесены оградой из больших серых
валунов. Кое-где каменная ограда обвалилась, и Хранители, понимая, что
ночная тьма не помешает стае волколаков найти их, поспешно разожгли
небольшой костер.
Путники сидели возле костра и все, кроме двух часовых, дремали - это
был не сон, а тревожное забытье. Пони Билл трясся от страха; он взмок,
словно только что пробежал лиг двадцать. Вой теперь слышался со всех сторон,
а вокруг, в черной ночной темноте, зловеще поблескивали парные огоньки.
Внезапно там, где ограда обвалилась, Хранители увидели огромного волколака -
он застыл в проломе и хрипло взвыл, словно бы подавая сигнал к атаке.
Подняв мерцающий Магический Жезл, Гэндальф шагнул навстречу зверю.
- Ну ты, шелудивая собака Саурона, - нарочито негромко проговорил он. -
Перед тобой - Гэндальф. Убирайся отсюда, если тебе дорога твоя шкура.
С коротким рычанием зверь прыгнул вперед - мелодично прозвенела
спущенная тетива, и, коротко взвыв, он рухнул на землю: в горле у него
торчала стрела. Леголас тотчас же вынул вторую. Но кольцо зловещих огоньков
распалось. Гэндальф и Арагорн подошли к ограде - волколаков на склонах холма
уже не было: стая, лишенная вожака, отступила. Путников окружала безмолвная
тьма.
Миновала полночь; близился рассвет; на западе, почти что у самой земли,
то гасла, ныряя в драные тучи, то снова бледно вспыхивала луна; эти слабые,
судорожно короткие вспышки бессильно меркли в предрассветном сумраке.
Внезапно громкий многоголосый вой вырвал Фродо из зыбкого забытья -
волколаки, беззвучно окружившие холм, со всех сторон ринулись в атаку.
- Сушняка в костер! - крикнул Гэндальф хоббитам. - Мечи наголо! Стать
спиной к спине.
В неверном свете разгорающегося костра Фродо видел, как серые тени
перемахивают невысокую каменную ограду. Арагорн сделал молниеносный выпад, и
огромный зверь, захлебнулся скуля, рухнул на землю с пронзенным горлом;
холодно блеснул меч Боромира, и у второго волколака отлетела голова;
третьего зарубил топором гном; стрела Леголаса прикончила четвертого; однако
все новые серые тени, волна за волной, вплескивались в ограду.
Фродо с надеждой глянул на Гэндальфа. Фигура мага, как показалось
хоббиту, неожиданно выросла почти до неба, ослепительно вспыхнул Магический
Жезл, и, словно высеченный из камня великан, Гэндальф на мгновение застыл в
неподвижности, заслоняя Хранителей от наступающих волколаков. Потом он
взмахнул Магическим Жезлом, и над холмом громогласно прозвучало заклинание:
- Наур ан адриат аммин! Дуб, на который был направлен Жезл, превратился
в неистово полыхающий факел, за ним вспыхнули остальные дубы, и над холмом,
ярко осветив поле битвы, распустился гигантский огненный цветок. Ослепленные
волколаки в ужасе попятились; мечи Хранителей, разбрызгивая искры, как будто
их только что вынули из горна, крушили ошеломленных, оцепеневших зверей;
вспыхнувшая в воздухе стрела Леголаса поразила в сердце черного волколака -
он оглушительно взвыл и свалился замертво. Его смерть завершила ночную
битву: уцелевшие звери обратились в бегство.
Медленно догорали вековые дубы; над холмом клубилось дымное облако; с
первыми лучами бледной зари погасли последние всплески огоньков, пробегавшие
по обугленным дубовым стволам. - Ну, что я говорил, - сказал Сэм Пину,
устало засовывая в ножны свой меч. - Старину Гэндальфа просто так не
сожрешь, не на того напали. Одно слово - маг!
Путники окинули взглядом равнину и увидели, что все волколаки скрылись.
Но на склонах холма не было и трупов! Леголас молча подобрал свои стрелы -
они валялись недалеко от ограды; он был уверен, что ни разу не промахнулся,
и однако стрелы, все, кроме одной (от нее остался только наконечник),
лежали, целехонькие, в зарослях вереска.
- Так я и думал, - заметил Гэндальф. - Это волколаки, волки-оборотни, а
не просто волки: трупов-то нет! Давайте-ка быстро позавтракаем - и в путь.
Погода в этот день опять изменилась. Как бы по приказу могущественной
силы, которая больше не нуждалась в буране, потому что путники отступили от