Уэллс Герберт. Очерки истории цивилизации

определенный Уровень оплаты за труд и защищать общие интересы.
5. По мере того как власть правителей Вавилонии выходила за пределы
территорий, пригодных для земледелия, и распространялась на менее
плодородные, но пригодные для пастбищ регионы, возникал класс скотоводов. В
Вавилонии это были кочевники-семиты, бедуины (подобные нынешним бедуинам).
Вероятно, они выпасали свои стада на обширных пространствах. Оплата их труда
была значительно выше, чем оплата труда земледельцев, и относились к ним с
большим уважением.
6. Первыми в мире торговцами были или владельцы кораблей (подобно
жителям Тира и Кносса), или кочевники, которые, странствуя, перевозили
товары из одной области примитивной цивилизации в другую. В эпоху Ассирии и
Вавилона торговцами были преимущественно семиты-арамеи, предки современных
сирийцев. Торговцы оказывали заметное влияние на жизнь общества. Они
образовывали свои собственные домашние хозяйства.
Ростовщичество быстро развивалось в последнем тысячелетии до нашей эры,
хотя оно практиковалось даже во времена Шумера. Торговцам необходимо было
размещать свои средства, земледельцам нужно было заблаговременно
побеспокоиться о том, как сбыть урожай. В истории есть сведения о
вавилонском банковском доме, который существовал на протяжении нескольких
поколений и пережил Халдейское царство.
7. Класс мелких розничных торговцев, по всей видимости, возник по мере
усложнения структуры общества в более поздние дни первых империй. Но,
вероятна, этот класс не занимал сколько-нибудь значительного положения в
обществе.
8. Растущий класс независимых собственников.
9. По мере того как все более усложнялся повседневный быт человека, при
храмах, дворцах и зажиточных хозяйствах появились домашние слуги (рабы или
вольноотпущенники, или же молодые крестьяне, взятые на службу).
10. Рабы на массовых работах (пленники или люди, обращенные в рабство
за долги, а также преступники или ссыльные).
11. Солдаты-наемники. В их числе часто также были пленники или насильно
завербованные. Иногда их брали из числа дружественных соседних народов, не
утративших воинственный дух.
12. Моряки.
"Люди труда" были представлены пятью разными классами, отличными по
происхождению, традициям и образу жизни. А именно: классами 3, 4, 5, 9, 10
из нашего перечня, а также гребцами галер из класса 12. "Солидарность людей
труда", как мы увидим, разбирая революции XIX века нашей эры и участие в них
индустриальных рабочих,-- это новая идея и новые возможности в общественных
отношениях.
Давайте, прежде чем мы завершим с формированием общественных классов в
первых цивилизациях, немного поговорим о стабильности. Насколько эти классы
были отличны один от другого и до какой степени они были способны взаимно
смешиваться?
Что касается уже перечисленных классов (9, 10, 11, 12 -- слуг, рабов и
поденщиков, наемных солдат и -- в меньшей степени -- моряков, по крайней
мере гребцов на галерах), то они поколение за поколением пополнялись
пленниками, неудачниками из других классов, в особенности из класса мелких
торговцев, а также путем принуждения и насильственной вербовки из класса
землевладельцев. В том, что касается моряков, нам следует различать простого
гребца и мореплавателей -- владельцев судов из таких портов, как Тир и
Сидон. Судовладельцы, несомненно, постепенно переходили в торговый класс, а
матросы-мореплаватели, должно быть, образовывали своеобразную общность в
крупных портовых городах, обживаясь там и передавая секреты морского дела
своим сыновьям.
Положение класса 8 (независимые собственники), несомненно, было
непрочным. Он постоянно то увеличивался за счет наследников и иждивенцев
состоятельных и знатных людей, их вдов и членов семей; то сокращался с их
смертью и распылением их собственности. Жрецов и жриц также (во всяком
случае в регионах, расположенных на запад от Индии) нельзя было считать
репродуктивным классом. Многие жрецы давали обет безбрачия. К репродуктивным
слоям общества не относились и слуги. Они жили в имениях других людей, у них
не было ни собственного хозяйства, ни собственных больших семей. Таким
образом, у нас остаются следующие, действительно жизнеспособные классы
древнего цивилизованного общества:
а) правящий и аристократический класс (чиновники, военачальники и т.
д.);
б) торговый класс;
в) городские ремесленники;
г) земледельцы;
д) скотоводы.
Каждый из этих классов по-своему воспитывал детей и, вполне
естественно, сохранял свое отличие от других. Общее образование в древних
государствах не было организовано. Как правило, образованием занимались
внутри крупных домашних хозяйств.
Сыновья шли по стопам своих отцов и женились на женщинах, привычных к
ведению хозяйства их собственного типа. Впрочем, не исключены были случаи,
когда заключались браки с представителями другого класса или осуществлялись
переходы из одно-
го класса в другой. Бедные аристократы могли жениться на богатых
наследницах торговых классов. Предприимчивые скотоводы, ремесленники или
моряки могли стать богатыми торговцами. Ранее считалось, что в Египте
существовали жесткие границы между классами. Но, по всей видимости, это все
же ошибочное мнение, поводом для которого послужило неправильное прочтение
Геродота. Единственным исключительным классом в Египте, представители
которого вступали в браки только внутри своего класса, была полубожественная
семья фараона.
Общей тенденцией среди арийских народов было отличать благородные семьи
(патрициев) от простолюдинов (плебеев). Эта традиция не исчезла даже в
демократической Америке. Германия, самая систематичная из европейских стран,
в средние века создала очень ясную концепцию нерушимости подобных различий.
Ниже князей (которые сами по себе составляли исключительный класс и
заключали браки только в своей среде) на социальной лестнице располагались:
а) рыцари (военная и правящая каста со своими геральдическими гербами);
б) бюргеры (торговцы, моряки, ремесленники);
в) бауэры (крепостные крестьяне-земледельцы). '
Теперь, если мы обратимся на восток, к Индии, мы обнаружим значительные
и очень любопытные отличия. Первое -- это установление жестких границ между
классами, подобных которым мы не встречаем больше ни в одной части света.
Жесткое разделение классов известно европейцам как кастовая система (от
португальского "каста", индийцы называют это деление "варна" -- цвет).
Происхождение этого социального института доподлинно неизвестно, однако
он успел прочно укорениться в долине Ганга еще до времени Александра
Великого. Это сложное "горизонтальное" деление общественной структуры на
классы-касты, члены которых не могут ни жениться, ни даже есть с членами
низших каст под страхом оказаться в числе изгоев, а также "потерять касту"
из-за небрежного отношения к церемониям. Потеряв касту, человек не
опускается на более низкую ступень -- он становится изгоем.
Различные внутренние деления в середине каст очень сложны, многие из
них представляют собой объединения по роду занятий. Каждая каста имеет свою
жесткую организацию, которая следит за порядком, присматривает за своими
бедняками, распределяет помощь внутри касты, защищает общие интересы сво-
их членов, а также следит, чтобы пришельцы из других регионов не
оказались самозванцами.
Изначально первые касты складывались из четырех основных групп:
-- брахманы (жрецы и учителя);
-- кшатрии (воины);
-- вайшии (скотоводы, ростовщики, торговцы и земледельцы);
-- шудры.
И вне каст -- изгои, "неприкасаемые".
Но это первичное деление за долгие века усложнилось дальнейшим
дроблением на множество мелких каст, все из них самодостаточные, их члены
придерживались своего определенного образа жизни. В Бенгалии кшатрии и
вайшии по большей части исчезли. Однако это слишком запутанный вопрос, чтобы
здесь детально с ним разбираться.
Сразу же нужно отметить, что в этом чрезвычайно сложном и многослойном
социальном организме брахманы (жрецы и учителя) индийского социума, в
отличие от западных жреческих каст, являлись классом замкнутым. Брахманы не
привлекали в свою среду выходцев из других социальных слоев, дети брахманов
обучались у своих отцов, чтобы впоследствии самим занять их места.
Некоторые исследователи предполагают, что первые три из четырех
первичных каст, известные как "дваждырожденные", были потомками ведийских
ариев -- завоевателей Индии, которые раз и навсегда установили такие
размежевания, чтобы предотвратить межрасовое смешивание. Предполагается, что
шудры -- это представители предыдущей волны завоевателей с севера, а изгои
-- это исконное дравидское население Индии. Однако эти предположения
поддерживаются не всеми учеными. Вполне возможно, что общие условия жизни в
долине Ганга на протяжении многих столетий способствовали закреплению
различий между классами индийского общества.
Какими бы ни были истоки кастовой системы, ясно одно -- ее влияние на
сознание индийцев огромно. В VI в. до н. э. Гаутама, великий основатель
буддизма, провозгласил: "Как четыре потока, что впадают в Ганг, теряют свои
имена, только лишь их воды смешиваются с водами священной реки, так и все
те, кто верят в Будду, перестают быть брахманами, кшатриями, вайшиями и
шудрами".
На несколько столетий учение Будды стало преобладающим в Индии. Оно
распространилось также в Китае, Тибете, Японии, Бирме, на Цейлоне, в
Туркестане, Манчжурии. В настоящее время значительная часть человечества
исповедует эту религию. Однако в Индии буддизм не прижился и оказался в
конце концов вытеснен из жизни индийского общества жизнестойкостью и
упорством брахманов.
Китайская цивилизация в еще большей степени, чем индийская, была
приспособлена к существованию в условиях мира и воину была отведена весьма
незначительная роль.
Как и в индийской цивилизации, ведущим классом являлся ученый класс,
однако с менее выраженными, чем у брахманов, жреческими чертами и более
определенными чиновничьими. Но, в отличие от брахманов, мандарины (которые
представляли образованный слой Китая) -- это не каста.
Мандарином становились не по рождению, а по образованию. К обучению и
экзаменам мандарины привлекались из всех классов общества, и сын мандарина
не имел узаконенного права наследовать общественное положение своего отца. И
если индийские брахманы зачастую не знали даже содержания своих священных
книг, были безвольны и неэнергичны (но полны претенциозной самонадеянности),
то китайские мандарины отличались энергией, происходящей от напряженной
умственной работы. Но, поскольку образование мандаринов было почти
исключительно сведено к зубрежке классической китайской литературы, их
влияние в обществе было консервативно.
Еще до дней Александра Великого китайское общество сформировалось и
стало на путь, по которому оно продолжало идти и в XX веке. Завоеватели и
династии сменяли друг друга, однако образ жизни китайской цивилизации
оставался неизменным.
Традиционная китайская общественная система после жреца-императора
признавала четыре основных общественных класса:
а) образованный класс, который частично соответствовал чиновникам
западного мира, а частично учителям и священнослужителям Индии (во времена
Конфуция китайское образование включало верховую езду и стрельбу из лука,
изучение обрядов и музыки, а история и математика дополняли "шесть
совершенств";
б) земледельцы;
в) ремесленники;
г) торговцы.
Впрочем, с самых ранних времен в китайской традиции закрепился обычай
распределять земельный надел одного хозяина между всеми его сыновьями.
Поэтому в китайской истории никогда не было класса крупных землевладельцев,
сдававших землю арендаторам, как в большинстве других стран. Земля в Китае
всегда была поделена на небольшие хозяйства, принадлежавшие в основном
свободным крестьянам и интенсивно обрабатываемые. В Китае были
землевладельцы, имевшие одну или несколько ферм, сдаваемых арендаторам, но
не было обширных поместий.
Когда земельный надел после многократного дробления становился слишком
мелким, чтобы прокормить человека, землю продавали кому-то из более
зажиточных соседей, а ее прежний владелец отправлялся в один из крупных
китайских городов, чтобы там пополнить армию поденщиков.
В Китае на протяжении многих столетий в городах скапливались массы
людей, не обладавших почти никакой собственностью. Эти люди, не крепостные и
не рабы, были вынуждены браться за любую подвернувшуюся работу. Именно из
таких масс набирались солдаты в армии китайских правителей, а также рабочие
на строительство каналов, крепостных стен и т. п. Пленники и рабы в истории
Китая, по сравнению с любым западным государством, играли намного меньшую
роль.
И в Индии, и в Китае, и в западных странах образованный класс на ранних
стадиях цивилизации (до того, как царь или широкие слои общества начали
самостоятельно читать и как следствие самостоятельно делать выводы)
пользовался властью. В Индии брахманы сохранили свое влияние и по сей день.
В Китае класс мандаринов до последних дней Империи находился на
привилегированном положении (вспомним о сложности иероглифического письма).
В западном мире (очень разнородном, с разнообразной и насыщенной событиями
историей) развитие особых ученых элементов общества задержалось и, по всей
видимости, никогда уже не приведет к образованию наследственного класса. На
Западе, как мы уже отмечали, грамотность очень рано "просочилась" за пределы
какого-либо особенного класса. Ей удалось избежать ограничений каст,
клерикализма, условностей и стать составной частью повседневной жизни
общества. Чтение и письмо упростились до того уровня, когда из них уже
невозможно было сделать тайну или культ.

8

На протяжении 10--12 тысяч лет (иначе говоря, где-то между 300--400
поколениями) человек превращался в многочисленное общественное существо. За
этот период произошел переход от неолита (когда одетая в шкуры семья убирала
каменными серпами и хранила в своих глинобитных хижинах дикорастущие злаки)
ко времени (IV век до нашей эры), когда появились возделываемые поля (по
всему побережью Средиземного моря, по течению Нила, по всей Азии до Индии,
по обширным орошаемым землям Китая), построились оживленные города,
возвелись величественные храмы.
Торговые пути уже связывали один город с другими. Галеры и парусные
лодки входили в заполненные гавани и покидали их, осторожно пробираясь от
одного берега к другому, от материка к острову, стараясь не удаляться от
побережья. Финикийцы -- капитаны египетских кораблей -- проникли в Ост-Индию
и, возможно, еще дальше, к Тихому океану.
В Южной Африке на рисунках бушменов можно различить изображения белых
людей с прическами, которые одно время носили в Ассирии. Такие прически были
известны и в Северной Европе, но не среди коренного африканского населения.
Через пустыни Африки и Аравии, через Туркестан пролегали караванные
пути, соединявшие одну отдаленную часть света с другой. Шелк уже поступал из
Китая, слоновая кость из Центральной Африки, а олово из Британии в центры
нового способа жизни. В Дамаске уже производили дамаст -- камчатную ткань и
дамасскую сталь. Люди научились изготовлять тонкие ткани из разноцветной
окрашенной шерсти, научились отбеливать их и красить. Кроме меди, бронзы,
серебра, золота, у них уже было и железо.
Это было время исключительно изящных гончарных и фарфоровых изделий.
Наверное, не было такого драгоценного камня, которого в те времена не умели
бы добывать, шлифовать и полировать. Люди научились читать и писать,
изменять течения рек, возводить пирамиды и строить каменные стены в тысячу
миль длиной.
Десять тысяч лет (или около того), которые понадобились на все это,
могут показаться огромным сроком в сравнении с несколькими десятками лет
жизни одного человека. Однако даже этот промежуток в тысячи лет несопоставим
с протяженностью геологических эпох. Если отмерить время вспять от городов
времен Александра Великого до дней первых каменных орудий, грубо оббитых
галек-эолитов плейстоценовой эпохи, то получим отрезок времени в сотню раз
больший.
Можно нарисовать тысячи сцен повседневной жизни той эпохи: вот уличный
торговец разворачивает яркие одежды из Вавилона перед глазами богатой
знатной госпожи; вот живописная толпа стекается к пилонам храма на
празднество в Фивах. Или такая сцена: возбужденные черноглазые критяне,
совсем как современные испанцы, наблюдают за боем быков, а на матадорах, как
и в наши дни, узкие короткие штаны и широкие тугие пояса.
Может быть мы увидим, как дети старательно пишут клинописью на глиняных
табличках (в Ниппуре найдено множество подобных школьных табличек), или как
женщина, больной муж которой остался дома, проскальзывает в один из
величественных карфагенских храмов, чтобы просить богов о его выздоровлении.
А может, это будет дикий, одетый в шкуры грек, застывший в изумлении
на иллирийском берегу, впервые увидев многовесельную критскую галеру. А
та, как огромная сороконожка, ползет по аметистовой глади Адриатического
моря. Сжимая в руках свой бронзовый топор, грек поспешит к соплеменникам,
чтобы рассказать им об увиденном чудище.
Из миллионов подобных стежков соткано полотно истории. Но, пока нам не
попадется какой-нибудь важный шов или рубец, мы не можем задерживаться и
рассматривать каждый из этих стежков.
Условия существования, которые предлагала человеку цивилизация,
означали также (для счастливого меньшинства, конечно) высвобождение
значительных сил и свободного времени. Освобожденная энергия постепенно
направлялась на продолжение "детских игр" во взрослом возрасте и на
сознательный поиск удовольствий. Человек уже не был полностью поглощен
только поиском еды и пристанища. Он стал замечать прекрасное вокруг себя.
Даже неандерталец не был до конца животным. Он собирал раковины, необычные
камушки и тому подобные вещи и носил их, видимо, ради удовольствия и
красоты.
В позднем палеолите, как мы уже отметили, у человека открываются
значительные способности к рисованию и резьбе. Несомненно, рисункам
придавалось магическое значение (это было неизбежно). Все мы неисправимы в
том, что приписываем вещам свойство влиять на человека. До сего дня люди
склонны верить, что драгоценности и украшения приносят удачу или, наоборот,
несчастье. А палеолитический человек даже не сомневался, что его рисунки
станут притягивать удачу во время охоты. Однако пропорции некоторых его
статуэток носят определенно гротескный характер. Исследователи особо
отмечают тот факт, что значительная часть палеолитических рисунков, дошедших
до наших дней, выполнена в темных и труднодоступных пещерах. Но, может быть,
это лишь малая часть тех орнаментов, которыми ранний человек покрывал
деревья и камни. За считанные годы все, что не было надежно укрыто, могло
быть разрушено непогодой.
Человек позднего палеолита рисовал и, как подтверждают его рисунки,
танцевал. А танцы, вполне возможно, сопровождались ритмичными криками и боем
барабанов.
Впрочем, строго утилитарный характер пока еще имели хижины, строения и
укрытия человека эпохи раннего неолита. Лишь на заре цивилизации, в
результате значительного роста населения, хижина вождя и святилище перестали
быть просто укрытиями от непогоды. Человек, где-то в глубине души, начинал
ощущать, что строению также может быть присуще достоинство и тайна, оно
может впечатлять своим величием и красотой (зародилось первое сознательное
стремление к занятиям архитектурой).
Вероятно, самыми значительными строениями, на которые хватало сил и
способностей у человека в каменном веке, были могильники-курганы, где
предавали земле тела знатных людей того времени. Всегда в этих курганах
находилась погребальная камера, выложенная большими обтесанными камнями, а
затем кирпичом-сырцом снаружи, или обмазанная глиной. Египетские пирамиды,
эти огромные нагромождения каменных глыб, по сути своей -- тоже громадные
могильные холмы из камня. Силлберри Хилл в Англии -- это тоже пирамида,
только земляная. Эти сооружения очень тщательно ориентированы по сторонам
света. В случае египетских пирамид можно говорить и об определенных
технических навыках строителей, и о немыслимом физическом усилии, но едва ли
можно назвать архитектурой эти нагромождения земли или камня.
Взаимное влияние архитекторов Месопотамии и долины Нила было
минимальным или вообще отсутствовало. В любом случае в своих первых попытках
придать строению определенные архитектурные формы они исходили из
особенностей своего строительного материала -- кирпича-сырца и теса.
Шумеры, впрочем, всегда испытывали недостаток в строительном камне. У
египтян, напротив, было много разного камня, который легко было добывать и
доставлять к Нилу.
Кирпич-сырец, как правило, сжимается в кладке, следовательно, для
большей устойчивости стены следовало делать с расширением у основания,
поэтому шумерские и египетские дома отличались наклонной внешней стеной,
которая придавала им особый отпечаток несокрушимости и устойчивости.
Внутренние проходы были узкими (умение ставить крышу освоено было еще
недостаточно). В Шумере важные строения постепенно стали возводить в форме
"зиккурата", которая стала характерной для этой местности. Зиккурат -- это
ступенчатое многоэтажное здание, каждый этаж которого был уже предыдущего и
оборудован террасой и ступенями наверх. Мягкий кирпич выкладывался в
обрамлении более твердого обожженного кирпича, зачастую с изразцами. Остатки
подобных сооружений, которые открываются теперь во время раскопок,-- не
более чем основания первоначальных зданий, возвышавшихся подчас на семь --
восемь этажей.
Колонны очень редко использовались в ранней месопотамской архитектуре.
Для них не было подходящего материала. Арочное перекрытие также не было
известно. Строители, как правило, клали очередной ряд кирпичей на массивных
стенах чуть дальше внутрь, чем на предыдущем ряду. Впрочем, шумер-
ские здания в Уре и Кише отличаются массивными кирпичными колоннами.
Декоративный эффект достигался с помощью подпорок и кирпичных панелей. Лепка
и терракота также играли важную роль в отделочных работах. Для тех же целей
привозили и камень в обтесанных глыбах.
Только в архитектуре Ассирии, местности каменистой, мы обнаруживаем,
что дома щедро отделывались резным камнем. Только тогда, когда
устанавливается постоянное сообщение с Египтом (во II тысячелетии до н. э.)
каменные колонны появляются в междуречье Тигра и Евфрата.
В архитектуре Египта никогда не было многоярусных зданий, подобных
зиккуратам. За исключением пирамид, обелисков и пилонов, египетская
архитектура более тяготела к приземистым и широким зданиям. Камень поначалу
использовали как эквивалент дереву (каменным перекрытиям и балкам даже
придавали форму деревянных). Деревянные подпорки впоследствии уступили место
закругленным каменным колоннам, на которых затем появились живописные или
рельефные изображения людей и животных. Один из ранних храмов -- храм
Сфинкса. Ровесник пирамид, расположенный неподалеку от них, он в основном
вырублен в природной скале. В нем нет колонн. Колонны и колоннады появляются
приблизительно ко времени XII династии.
Расцвет египетского стиля архитектуры наступил во времена XVIII
династии. Именно в этот период появилось множество обширных храмовых
комплексов в Фивах. XIX династия также была династией великих строителей.
Скульптура и живопись в обоих центрах цивилизации поначалу были только
дополнением, призванным оттенить мастерство зодчего. Скульптура начиналась с
рельефов и резных пилонов. Рисунками заполняли пустое пространство на
стенах. Сухому египетскому климату мы обязаны сохранностью значительных
площадей замечательных рисунков; на них отражены тысячи деталей повседневной
жизни египтян. Благодаря уцелевшим до наших дней рисункам нам становится
понятным многое из того, чем жили, о чем думали и во что верили эти люди.
Находки, сделанные в Ассирии и Вавилоне, значительно уступают египетским в
этом отношении.
Эгейская архитектура имеет свое особенное качественное отличие. Однако
она по духу гораздо ближе египетской, чем вавилонской. Рано стали
использоваться колонны, а планировка зданий отличалась своеобразной
"лабиринтоподобностью", делающей их совершенно не похожими на египетские или
вавилонские строения. Фрески и мозаики, созданные эгейскими художниками,
имеют свой неповторимый характер и выполнены с высоким мастерством.
Одновременно с созданием произведений архитектуры, живописи и
скульптуры все цивилизации в огромных количествах производили предметы
роскоши: изделия из золота и других металлов, ограненные драгоценные камни,
маленькие статуэтки и разнообразные украшения и игрушки; а также стулья,
кровати, троны и другую изысканную мебель. Резьба по дереву и слоновой кости
отличалась неповторимой красотой.
Жители Крита особенно преуспели в изготовлении прекрасных украшений из