Арсенов Яков. Тринити

   - Не вижу логики, - жаловался на тупизм Прорехов, - пьем соки по пятьдесят копеек, а ссым в кооперативном сортире по рублю!
   Наутро по хорошей погоде зарегистрировали малое коммерческое предприятие "Ренталл". Комиссия задала всего несколько вопросов по хорошо скроенному Уставу.
   - Вы что, действительно собираетесь использовать пустыри и долгострои? - спросил председатель.
   - Действительно, - ответил Артамонов, - и не только пустыри.
   - И не только долгострои, - добавил Варшавский.
   - И не только использовать, - сказал Прорехов.
   - И не только действительно, - оставалось вставить Артамонову.
   - И вот тут у вас ошибка! - заметил председатель, радостный оттого, что нашел, за что зацепиться. - Написано: "проведение лотереи". Нужно штришок над буковкой и поставить, чтобы "й" получилось - "лотерей".
   - Не нужно. Здесь все правильно, - пояснил Артамонов. - Мы проведем лотерею только один раз.
   - Как это так? - не поняли остальные члены комиссии.
   - Туалетная бумага "Serla" разовой бывает? - спросил их Артамонов.
   - Бывает, - ответил кто-то из комиссии.
   - Почему же в таком случае не может быть разовой лотерея? - поставил он в тупик регистрационную комиссию.
   Комиссия не нашлась, что ответить. Неясности иссякли. Регистрация малого коммерческого предприятия "Ренталл" прошла на редкость буднично, хотя новость тянула на то, чтобы быть переданной ведущими мировыми информационными агентствами по всем каналам.
   - Малыя и белыя, - сказал отвлеченно Прорехов на выходе из здания администрации. - Теперь придется работать вчистую. Никакой черноты!
   - Как получится, - не стал зарекаться Варшавский.
   А когда вовсе покинули администрацию, Артамонов подвел итог.
   - Ну, вот, метрики, кажется, выправили, - листанул он бумаги. Свидетельство о регистрации номер двадцать девять. А Устав мы будем исполнять настолько примерно, что всем станет от этого дурно!
   Глава 5
   СТЕРХИ КАК СИМВОЛ ЛОТЕРЕИ
   Приступать к задуманной информационной диверсии, не имея начального капитала, было так же нелепо, как выходить на минное поле без сменной обуви. Издание первой в регионе частной газеты, не говоря уже о независимом телеканале, требовало несусветных денег.
   - Надо позвонить вашему куратору, - предложил Артур выход из стартового затруднения. - Вы же говорили, что он оставил телефон для связи. Так и давайте им воспользуемся. Позвоним и сообщим: так, мол, и так, монеты под ваши перспективные задумки требуются уже на данном этапе! Поскольку не на что покупать оргтехнику! - обнародовал он грамотный, с его точки зрения, ход.
   - Не части! - осадил его Артамонов и напомнил о служебном положении. Нам же четко объяснили: обращаться за помощью только в крайних случаях. А еще лучше - вообще не обращаться.
   - Если наша, так сказать, вышестоящая организация не может дать безвозмездно, пусть даст в долг, - не унимался и заходил то с тыла, то с фланга сам-Артур. - На их деньги мы провернем крупную торговую сделку и рассчитаемся из прибыли.
   - Какая, к черту, сделка?! Применительно к нашим масштабам твой торгашеский опыт слишком мелок! - опустил Варшавского Прорехов. - Мне больше нравится идея Артамонова учинить лотерею. В ней меньше выспренности.
   - Насколько я знаю, лотереи вообще-то запрещены, - усомнился Варшавский в правильности альтернативной идеи. - На них, как и на водку, монополия государства. Они приравниваются к азартным играм. Разрешения никто не даст, это точно, - безапелляционно заявил он в довершение.
   - Законодательство не дает точного определения азартным играм, акупунктурно заметил Артамонов. - А значит, имеется лазейка. Здесь можно поискать щель в законодательстве.
   - Как это - "поискать щель в законодательстве"? - не понял Варшавский. - Самим сунуть голову под усечение?!
   - Лотерею не обязательно называть прямо в лоб - лотереей, - пояснил Артамонов. - Пусть это будет, например, негарантированная поставка дефицитных товаров. Люди выдадут нам задатки в виде оплаты за билет, а мы попытаемся поставить им товар. Это не значит, что мы поставим всем. Счастливчики получат его, а проигравшие откажутся от задатка, и он останется у нас. Здесь масса вариантов.
   - Какие к черту варианты?! Страна зажата до писка! С лотереей в такую задницу влезть можно! Вы что! Масса вариантов!.. - иронично произнес Варшавский. - Попробуй, найди.
   - Ты же находишь, - еще раз напомнил ему о фарцовой жизни Артамонов. Занимаешься перепродажами, в то время как спекуляция все еще не приветствуется государством, - саданул он ему по больному.
   - Я занимаюсь камерно, - легко оправдался сам-Артур, - а вы хотите выступить площадно. Это разные вещи. Я не понимаю, какие ходы можно найти в таком случае?
   - Очень просто: берешь сборник кодексов, - Артамонов раскрыл настольную книгу, - и вперед!
   - Нас передавят, как мух! - продолжал переживать Варшавский, будто увидел себя на паперти, и отвел в сторону протянутую Артамоновым книгу.
   - Что посмеешь, то и пожнешь! - сказал Артамонов. - Главное отважиться.
   - Это все энциклики для римского папы! - зашелся сполохами Артур. - А нас подавят!
   - Ты излишне переживаешь, - успокоил его Артамонов. - У нас в Уставе записано проведение лотереи? Записано. Устав утвержден властями? Утвержден. Что еще надо? Главное - ввязаться, а когда поступь истории будет уже не остановить, испросим санкцию у колбасу предержащих.
   - Нас пересажают в клетки, как шиншилл! - теперь уже деланно вопил Варшавский, апеллируя к Прорехову и половея, как уголья в топке. - Надо звонить куратору и требовать денег на раскрутку!
   - Вы спорите, не зная сути, - разнял возбужденных друзей Прорехов. Следует нанять юристов, и пусть они разберутся - есть для лотереи лазейка в гражданском кодексе или нет.
   - Им же платить придется, - не переставал саднить Артур.
   - Кому платить? - спросил Прорехов. - Шиншиллам?
   - Юристам, - сказал Варшавский.- А денег у вас не очень.
   - Зачем платить? - сказал Прорехов. - Надо увлечь их идеей, чтобы людям работалось из интереса. А за деньги и дурак выложится!
   - Наперсточники же работают без юристов, - придумал сравнение Артамонов. - Делятся с ментами, которые пасут окрестную территорию, и работают.
   - Может, и нам с кем-нибудь поделиться? - похрустел суставами пальцев Прорехов. - Только вот с кем?
   - С теми, кто пасет экологию, я полагаю, - подсказал Артамонов.
   - Опасно это, - сидел на своей кочке зрения и продолжал мучить мирное население сам-Артур. - На вашем месте я бы даванул на куратора и вышиб материальную помощь. Не воспользоваться моментом - верх бестолковости!
   - Вот сядет тебе самому на шею гриф секретности, долбанет пару раз по балде, будешь знать, как пользоваться моментом! - привычно закинув руку за голову, похлопал себя по бритому затылку Артамонов. - Наша ситуёвина на сегодняшний день далеко не крайняя.
   - А что, крайней она станет, когда за лотерею нас упекать примутся? определил отправную точку Варшавский.
   - Может быть, - допустил Артамонов.
   - Ну и рамочки вам поставили! - ершился Артур. - На фиг тогда было соглашаться и ехать сюда!
   - Никто нам ничего не ставил, - выправил текст Артамонов. - Совхоз дело добровольное.
   - Без троянского коня операцию не провести, - подвел итог келейным раздумьям Прорехов. - Для поддержки диверсии в гущу экологической жизни необходимо внедрить своего человека, - заговорил он штабным языком. Лазутчик должен будет войти в доверие к руководству, проникнутся духом ведомства и грамотно подтянуть его на спонсорство. Нужно готовить коня.
   - Ты предлагаешь втолкнуть скотину на полную ставку? - заволновался Артур. - Я никуда работать не пойду! Меня не возьмут!
   - Зачем на полную ставку? - Артамонов пропустил мимо нот два последних высказывания Варшавского. - Достаточно двумя-тремя копытами.
   - Кто же тогда пойдет? - живо поинтересовался Варшавский.
   - Надо подумать, - огляделся вокруг Артамонов. - Нас тут не так уж и много. Но больше других на лошака похож вот этот юноша, - Артамонов посмотрел на Прорехова, - прямо вылитый. И умеет прядать ушами. Инициатива у нас, как и везде, - наказуема. Придумал - выполняй!
   Предложение забросить в тыл спонсору автора идеи Прорехова мгновенно воодушевило Варшавского, он до ужаса любил находиться в большинстве. Здесь ему не было равных. Артур поставил Прорехова перед собой и стал рассматривать его на свет.
   - Похож на мерина - не похож, судить не берусь, но, как ржет с бодуна, словно меринос, слышал не раз, - выявил он сущностное в Прорехове до конца.
   - А меня вы спросили?! - втащил очки на лоб Прорехов.
   - Теперь уже твое мнение - Капри в море, - сообщил Артамонов и свел голоса воедино. - Два против одного. Еще в тридцать седьмом стало ясно: тройки хороши тем, что решение неминуемо.
   Лотерейного коня, в отличие от эпического, втащили в комитет по охране природы прямо средь бела дня. Председатель комитета товарищ Фоминат обрадовался новому эксперту Прорехову несказанно. Товарищ Фомин всегда и везде писал свою фамилию заглавными буквами и в конце почти слитно ставил инициалы А.Т. - Анатолий Терентьевич, поэтому получалось - ФОМИН А.Т.
   Прорехов подрядился поработать консультантом по катадромной миграции рыб и болезням слоевища у мхов. В ведомство он вжился быстро, потому что всем играм с огнем Фоминат предпочитал преферанс. Колоды карт доставлялись ему по специальному каналу, потому что порнография еще не вышла из подполья. Раньше, до Прорехова, за неимением третьего партнера Фоминат с "болваном" всегда играл против завхоза, в техническом сговоре с которым он сконструировал дверь в свой кабинет таким образом, что она открывалась только изнутри, чтобы не было никаких неожиданностей. С приходом Прорехова пули теперь стали расписываться непосредственно на рабочем месте. Прорехов, повествуя о жизни мхов, легко оттеснил завхоза, вистовавшего стоя. О том, что вистовать можно и по-другому, завхозу до конца жизни так никто и не рассказал. Если на работе бывало людно, Прорехов затаскивал Фомината к нему домой и не выпускал сутками. Девушки из бухгалтерии по очереди таскали на квартиру начальнику еду и напитки. Иногда они задерживались после ужина. Прорехов понимал, что он на задании, и вел себя корректно - от марьяжей всегда сносил в прикуп по даме, а, разыгрывая третью, ходил неизменно с нее. И только после Фомината, только после...
   По истечении испытательного срока в расписании комитета появилась новая штатная единица - наперсник председателя комитета Фомината по разным делам. Это радовало. Но то, что за пулями приходилось познавать всю историю болезни Фомината, затмевало любую финансовую приятность. А история председателя была такова.
   В старину товарищ Фоминат вершил дела диаметрально противоположные тянул на себе сразу ирригацию и в качестве пристяжного, как мог, подтягивал мелиорацию. Когда из Москвы по вертикали сошли бумаги насчет нового натурного ведомства - комитета по охране окружающей среды, - власти велели товарищу Фоминату осваивать идею. Потому что основные вывихи природа региона получила именно от его, Фоминатова, осушения и мелиорирования. Когда-то, управляя полчищами культиваторов, Фоминат перекрыл в регионе запрудами все малые реки, выкопал из недр все ископаемые, сгреб торф со всей поверхности края, высосал трубами и спустил налево весь сапропель из болот. И уже факультативно, не считая это должностной обязанностью, он разнес в пух и прах всю непромысловую дичь и вытер сетями всю чешую со всего водосборного бассейна. Теперь, после такого экоцида, лишь по сусекам да в местах недоступных, где губить Фоминату было не с руки, только очень пытливому журналисту-натуралисту Шимингуэю удавалось наскрести толику красот и горстку былого величия края.
   Назначая Фомината на должность, председатель исполкома Платьев прямо так и сказал:
   - Кому, как не тебе, товарищ Фоминат, идти в это пекло! - наколол он ему на грудь орден Знак почета. - Ты запорол природу, тебе ее и отпаривать. Партия зовет тебя устранить в натуре допущенные ранее недостатки. Так что давай, дерзай!
   Что устранять, Фоминат знал назубок. Знал он и то, что ничего уже не устранить, - поздно. Но мыслил он по-современному и остронаправленно, мыслил так: раз когда-то удалось вынуть из казны за растление природы, то наверняка перепадет и ныне от симулятивных попыток ее сохранить.
   Профильная схожесть мелиорации и экологии позволила товарищу Фоминату перевести весь свой кадровый гарем на новое место работы почти без потерь. Сметы на его содержание походили на полотнища по строительству БАМа. Размеры месячных бонусов лаборанткам увязывались с толщиной труб на химкомбинате, выбрасывающих вредные вещества, а квартальные поощрения штату выводились из поголовья гадящих в главную артерию России хряков совхоза "Заволжник".
   Прорехов чувствовал, что деньги на проведение лотереи близко, очень близко. И еще он чувствовал, что их много.
   - При работе со спонсором главное - угадать сумму, на которую он готов потратиться, - накачивал его Артамонов накануне главного удара. - Правильная жизнь - это не что иное, как строгое соблюдение пропорций.
   И вот как-то раз, открывая конференцию на тему "Мытье ковров в водоохранных зонах", товарищ Фоминат возбужденно заговорил про какие-то овощные десанты и расчувствовался до того, что у него задрожало веко.
   "Пора, - подумал Прорехов. - Теперь даст точно. Уж больно горяч сегодня!"
   По завершении публичного диспута Прорехов подловил Фомината в вестибюле в обнимку с двумя водомерками из лаборатории по качеству воды и произвел спешную выкладку сути. Говорят, что взять у спонсора деньги на проект можно только в том случае, если инициатор умудрится выложить синопсис за время, пока спонсор писает. Другого времени у него нет.
   Интуиция не подвела Прорехова - он высказался настолько быстро и понятно, что Фоминат еще только расстегивал ширинку, а уже был готов подмахнуть лотерейные бумаги не глядя.
   - Выделил! - доложил Прорехов подельникам. - Йес! Кам он! Фоминат натрия выделил нам целое облако денег!
   Спонсорской суммы вполне хватило на телесного цвета "Волгу" и гору бытовой техники. Радовало и то, часть затрат по договору о совместной деятельности с комитетом по охране природы ложилась на спонсора на невозвратной основе. А то, что в дележе будущей прибыли стороны сошлись на пополаме, было верхом паритетности. Строго фиксированная сумма направлялась, как ловко придумал Артур, на спасение стерхов в Якутии.
   - Но почему в Якутии? - поначалу не понял идеи Фоминат. - И при чем здесь стерхи? Нам свое спасать надо, местное!
   - Дело в том, - пояснил Варшавский, - что с Якутией сложнее проводить встречные проверки.
   - Понятно, - въехал Фоминат, когда было уже поздно.
   Печатание билетов увеличивало затратную часть лотереи. Требовался безбилетный вариант розыгрыша. Отсюда и родилась универсальная таблица, которая, будучи напечатанной в газете и затем оттуда вырезанной, становилась билетом. Таким было новшество. Участие в лотерее физических лиц оплачивалось почтовым переводом в адрес организаторов с ограниченной ответственностью. Условия розыгрыша были гибче, чем российская политика в отношении Курил. К лотерее допускались и юридические лица - это было изюминкой, свежим поветрием в лотерейном деле. Допреж такого и в голову никому не могло прийти. А теперь только чудо могло уберечь руководителей крупных и малых государственных предприятий от неминуемой растраты. Им предоставлялась полная свобода - зачеркивай цифру, переводи на счет денежки платежным поручением и получай выигрыш - автомобиль, радиотелефон - чего пожелает душа! Одним словом - я тебя целую по безналу! Самый мощный гипноз исходил от мысли, что, уплатив троекратно, можно было выиграть зараз три посудомоечные машины. Такие имелись возможности у лотереи. Одну из выигранных машин можно оставить себе, вторую - подарить хорошей знакомой, а третью продать теще. В довершение условий все игроки жестко предупреждались, что получить выигрыш деньгами - нельзя. Выпал автомобиль - и уж, будь добр, забери его как есть, в натуре! Это завораживало и подчеркивало абсолютную легитимность затеи. Стоимость участия была отградуирована в зависимости от того, на какой дороговизны приз посягает игрок. В этом сквозило уважение к слоям населения. Сыграть мог каждый - и бомжи, и весь директорский корпус!
   - Можно начинать, - дал отмашку Артамонов, введя последние коррективы в условия лотереи. - Остается договориться с какой-нибудь газетой о рекламе.
   Журналиста-натуралиста в должности редактора "Губернской правды" Асбеста Валериановича Шимингуэя уболтали на удивление быстро. Он был изначально готов не только опубликовать таблицу лотереи, но и повторить ее в пяти ближайших номерах.
   - Заведомо ложная реклама - по двойному тарифу, - пояснил он с придыханием и велел бухгалтеру выписать нереальный по величине счет.
   - Хоть по тройному, если без предоплаты и с отсрочкой платежа, высказал первую дельную мысль Варшавский.
   - Если на редакцию будет бесплатно отпущено какое-то количество лотерейных билетов, - выкатил условия Шимингуэй.
   - Да сколько угодно! - обрадовались инициаторы. - Заполняйте, пока рука не отвалится!
   По утрам город имел низкий гемоглобин, но в день выхода газеты с лотерейной таблицей были потрясены даже спальные районы. Жители, преследующие по субботам исключительно личные цели, отправились по первой пороше кто до газетного киоска, кто к почтовому ящику. И что же они нашли? Под рубрикой "Это вы можете" зияла выстраданная лотерейная таблица - ни дать ни взять перечень льгот ветеранам, закомпостированным строкой Б.Г. "Как ныне сползает старик Козлодоев". В примечании коротко нонпарелью сообщалось о стерхах.
   - А насчет стерхов - славненько! - ликовал Прорехов, похлопывая по спине Артура. - Прямо так и легло! Ведь если написать, что деньги пойдут на очистку города, не поверят. Потому что город не очистить ни за какие деньги. А со стерхами - нормально. Поучаствовать в непонятном деле хочется каждому.
   - Итак, мы уже в плюсах, - быстренько подсчитал Артур. - Лотереи еще не было, а выгодность уже налицо.
   Договоренность с прессой придала лотерее официальный прикид. Ошарашенные горожане, ознакомившись с таблицей, не знали, как себя вести. Морально они всегда были рады отдать деньги первому встречному, но так красиво и настолько ясно жизнь перед ними еще не распахивалась. Прежние советские лотереи погружали в трясину безыдейности. Призы в них разыгрывались курам на смех: фотоаппарат "Зоркий", мануальная мясорубка, один рубль. Было не обидно, даже если ничего не выиграешь. И розыгрыши проводились так нескоро, что билет успевал потеряться, пока газета с таблицей попадалась на глаза. Получения выигрыша ждали месяцами. Но самым страшным было то, что уже при покупке билета по толщине стопки угадывалась безнадежность дела. Если в городе скупить все билеты - а произвести это так и подмывало, - то по стране все равно останутся лежать горы невыкупленных. Эта мысль делала одиноким и беспомощным даже самого дерзкого. А тут розыгрыш через месяц и ощущение, что участников немного, а призов хоть отбавляй. И какие призы! Глаза разбегаются!
   - После такого зазывного текста меня самого тянет на почтамт оплатить пару проб, - признался Прорехов, поглаживая газетную полосу.
   Область лежала у ног. Из районов звонили фермеры, доярки и добивались аудиенции. Даже звонарь одной далекой пустыни прорвался по ручному набору через заслон местных АТС. В отделениях связи выстроились очереди. Люди спрашивали у контролеров, как правильно заполнить бланк. Те кричали в крик, чтобы от них отстали, потому что сами жаждали посидеть наедине с газетой и со смаком заполнить заветные пустоты в таблице, которые через месяц превратятся в соковыжималку или кофемолку.
   Расчетный счет "Ренталла" находился в банке "СКиТ", название которого, по слухам, расшифровывалось как "Сам Капитон и товарищи". Это был первый коммерческий банк в городе. Телефоны в учреждении трезвонили и плавились. Участники лотереи требовали от банковских работников всяческих справок: где будет розыгрыш? кто в тиражной комиссии? и можно ли сдать деньги непосредственно в банк? Служащие банка ничего ответить не могли. Истерика длилась, пока управляющий банком Капитон Иванович Мошнак не отыскал возмутителей спокойствия и не вызвал их к себе.
   Мошнак носил фамилию имени улицы. Была такая в городе улица - имени купца Мошнаковского. Банкир уверял, что его фамилия идет от древнего купеческого рода, который занимался поставками вин ко двору Его Императорского Величества еще в Византии. Постепенно род хирел, буквы отпадали одна за другой, и фамилия от поколения к поколению становилась короче.
   С этой политинформации началась беседа банкира с организаторами лотереи, приглашенными для беседы. Потом Мошнак в пылу перестроечно-банковской эрекции битый час демонстрировал гостям стеллажи с коллекционными бутылками, которые удалось собрать, несмотря на отсутствие в продаже нормального вина. Экспонаты и картины с их изображениями покрывали все видимое пространство кабинета. Чувствовалось, что Мошнаку есть куда тратить резервный фонд банка.
   Жаль, что он не собирает чайники, подумал Прорехов, а то бы мы подарили ему гостиничный титан!
   - Вы бы хоть предупредили, а то мы чуть в лужу не сели, - посетовал на вынужденных знакомых лысоватый, с жиденькими колосьями под носом Мошнак. - С одной стороны, это хорошо для банка - оборотные средства и реклама, а с другой, извините за выражение, - на фиг это сперлось! Три дня кряду безо всякой предварительной информации банк чувствовал себя идиотом.
   - Приносим извинения, - вполне корректно сказал Артамонов. - Просто населению лень вчитываться в таблицу. Там все расписано как по нотам, куда, кому и сколько платить. Так что банк здесь ни при чем.
   - Ну, все-таки, - застеснялся банкир и прикрыл папье-маше кусок газеты с лотерейной таблицей. Насчет куда и сколько платить, Капитон Иванович лукавил. Он лично купил себе десять билетов по безналичному расчету и уже приглядывал наиболее интересные выигрыши. Закончив беседу, банкир впопыхах налил себе воды из цветочной вазы и пообещал визитерам бланковый кредит, если таковой понадобится.
   - Мы стараемся не занимать... много, но в жизни все может случиться, сказал Артамонов. - Так что ловим на слове.
   - Кредиты - это хорошо, - согласился Прорехов, когда вышли от банкира, - но я чувствую, что Мошнак скрывает от нас какую-то банковскую тайну.
   - Да брось ты! - махнул на него Артамонов.
   - Я сомневаюсь насчет купеческого происхождения фамилии.
   - При чем здесь фамилия?! - увел разговор в сторону Варшавский.
   ...Заведение Мошнака, издававшее доселе невнятный финансовый лепет, поднялось до высот "Креди Лионэ". Народный доход от лотереи составил пять годовых оборотов "СКиТа". Притаившись на задворках сити - улица Озерная, д. 1, - банк взмок от пошедших косяком денег. Хранилища распирало так, что временами срабатывала сигнализация.
   Область была поставлена на попа. Население трепетало, словно его собирался посетить живьем, без всякой "фанеры", сам Хампердинк. Многие игроки вызывались добровольцами на охрану призов. Был какой-то странный звонок из специальных подразделений жизни по поводу разыгрываемого радиотелефона - как выигравший сможет им воспользоваться? Ведь на это нужно специальное разрешение, а его дают не всем.
   - Не волнуйтесь, - сказал в трубку Артамонов, - никто ничего не выиграет. У нас безвыигрышная лотерея.
   - А-а! Ну, тогда все нормально, - успокоились на том конце провода.
   Председатель исполкома Виктор Антонович Платьев вызвал на ковер Мошнака, Шимингуэя и Фомината, который был единственным, кто пусть и отдаленно, но хоть что-то ведал о стерхах.
   Разборки Платьев чинил сам, без подручных. Разложив перед собой газету и нависнув над ней, как над военно-полевой картой, опытный Виктор Антонович с двадцатилетним стажем советско-партийного управления регионом ждал, кто из подчиненных дрогнет первым.
   Он затянул галстук так, словно его организм держался на турбонаддуве. Его пастозное лицо, словно выскобленное изнутри для последующего помещения в саркофаг, наливалось венозной кровью.
   - Ну?! - вопросил он, погружаясь в лихорадку неправильного типа.
   - Лично выеду на делянку! - затрепетал Асбест Валерианович, опережая последствия. Чтобы замолить партийный грех, он поклялся выступить с передовицей о заготовке веников для скота в силу преодоления сеновой бескормицы.
   - Товарищ Фоминат, - перевел председатель исполкома все свое существо на экологию, - вы считаете, что лотерея на самом деле может дать комитету миллион рублей? Вам что, больше заниматься нечем? И зачем вам миллион? Я вам что, не плачу?! Я отпустил в ваше распоряжение десять процентов от всех экологических сборов! Неужели мало? - Мечась туда-сюда над ламинированной поверхностью стола, Платьев проворно управлялся с прорвавшимся за флажки событием. Кто зачинщик? откуда средства на призы? снимались ли с расчетного счета лотерейные деньги? кто дал добро на публикацию в газете? - и так по косточке, по косточке - до самого ядра.
   От страха и непонимания Фоминат встал и сказал:
   - Ну, это... да. А вдруг прибыль образуется? - пробно вопросил он самого себя. - И она будет направлена на охрану. Ведь мы от этого только выиграем.
   - Кто это "вы"? Они тебе уже величину доли назвали? - полыхал своим положением Платьев. - Ты считаешь, что мухлеж даст прибыль? Это обыкновенная афера!