Арсенов Яков. Тринити

   Потом Владимир Сергеевич побывал на Байкале, на Алтае - и всюду одни и те же мысли: как широко здесь и как мало людей. Если бы здесь кишела жизнь! Как было бы все по-другому! Сколько простора и сколько счастья!
   Макаров поднимался к Полярному кругу - прошелся вдоль шестьдесят восьмой параллели, побывал в Надыме. В ходе вылазки в Заполярье его сопровождал Решетов, проторчавший здесь на нулевой газоперекачивающей станции тринадцать лет. Город Надым с высоты самолета образовывал своими микрорайонами слово СССР.
   - Пока здесь есть нефть - будет людно, - пророчил Решетов. - А какой период настанет, когда выкачают?
   - Да, эту землю ожидает запустение, - соглашался Владимир Сергеевич. Нельзя человеку в один присест облетать Россию, нельзя! - все приговаривал он. - Может разорваться сердце. Жить где-нибудь в укромном уголке да подумывать о ее просторах можно, а вот охватить, увидеть одномоментно - не может человек, мал слишком. И президентом такой страны можно стать, если только очень сильно попросят. Сам бы я не отважился. Да и если бы вот так полетал до того, как вызвался пособить хлопцам, ни за что бы не согласился. Президентом такой страны может стать только очень простой, без затей человек. Другого она подомнет под себя, сделает его президентство подъюбочным - он будет управлять страной из-под юбки с кружевами девушки по имени Россия.
   Я входил и в состав группы, сопровождавшей Владимира Сергеевича во время поездки по Красноярскому краю. Встречи закончились по регламенту. Успех был неописуемый - кандидата Макарова носили на руках. Военные, те вообще ликовали - до ночи стреляли вверх салютными орудиями. А все потому, что в каждой военной части Владимир Сергеевич подтягивался на перкладине больше Немцова - по двадцать раз, демонстрируя молодым, какой должна быть военная выправка, после чего целовал взасос знамя полка.
   Когда по завершении встреч мы усаживались по машинам, чтобы ехать в аэропорт, Владимира Сергеевича было не втащить - то он вдруг по центральной площади желал походить, то по тихому старинному переулку бродить изволил, то по мощеной деревом мостовой хаживал, прислушиваясь к земному гулу и скрипу своих сапог.
   - Да поехали уже, - торопили его, - народ ждет, да и погоду нелетную с часа на час обещают. Застрянем здесь.
   - Минутку подождите, - говорил Владимир Сергеевич, находя нерезкие слова и выражения и стараясь не плевать на условности. Он бродил меж фонтанов, сидел на лавке под сиренью, осматривал даль с речного обрыва.
   - Ну, все, - не выдержал я, - ты зависай, а мы полетели.
   - Вперед и с песнями, - соглашался он. - Я догоню.
   Ничего не оставалось, как ждать.
   Когда самолет все же взмыл в небо, Макарон велел летчикам сделать пару лишних кругов над городом.
   - Так, я не понял, вы здесь служили или что? - спросил я, проникаясь его щепетильностью.
   - Да нет, я в этом городе в первый раз, - сказал Владимир Сергеевич.
   - А со стороны кажется, что вы провели здесь все свое личное время, признался я.
   - Тянет, и все, - не вдаваясь в подробности, объяснил свое поведение Владимир Сергеевич. - И не пойму, почему. Порой диву даешься. Будь моя воля, я бы сейчас вышел из самолета и остался здесь жить.
   - Вот даже как? - нервничала Татьяна. - По твоей милости мы и так задержались здесь на целые сутки. Тебя жаждут видеть в других местах! потрясла она пачкой телеграмм, - Мы срываем график поездок и встреч!
   - Ничего страшного, - рассуждал Владимир Сергеевич, - к тем местам я еще не привык!
   - Будет обратный эффект, - сказал я. - Народ может забраковать все.
   - Не забракует! - отчеканил Владимир Сергеевич. - А что такое обратный эффект, мне рассказывать не надо.
   - Понятное дело, - выразилась Татьяна.
   - Да, напор любви к малой родине выворачивает меня наизнанку, продолжал делиться переживаниями Макарон. - Странно. Все это запустение должно бы порождать чувство отчуждения, а возникает тоска и мертвая хватка привязанности.
   На излете предвыборной восточной одиссеи кандидатская группа побывала в Бурятии. Владимир Сергеевич встречался с пикетами избирателей, поджидающих его повсеместно, потом заскочил проведать, как идет строительство храма. Поддержку востока кандидат Макаров чувствовал кожей, без всяких ЦИОМов. История с Бурятом, пострадавшем в ходе научного эксперимента, сделала Владимира Сергеевича известным в этих краях так широко, что не ощутить себя личностью было невозможно. Владимир Сергеевич даже зазнаваться стал.
   На встречу с ним у могилы Бурята съехались делегаты от многотысячных городков, групп, селений, храмов, столиц и стойбищ. Приехавшие разбили юрты и палатки на такой огромной площади, что заполонили долину до самых отрогов нависающих невдалеке гор. Это было что-то! Владимир Сергеевич не подозревал, что несколько месяцев, проведенных с Бурятом, так многоголосо аукнутся. Жители Бурятии величали кандидата Макарова продолжателем какого-то их родового дела, носителем опыта поколений, человеком, пробившим пространство и развернувшим время. Владимир Сергеевич ничего в этом не понимал, но энергетика встречи давила на каждую клетку.
   Когда первые страсти улеглись и народы принялись передавать устные и письменные наказы, Владимир Сергеевич даже несколько заволновался. И основания для этого имелись - сначала выкриками с мест, а потом на каждой второй бумажке, которые ему передавались, а затем и чаще Владимиру Сергеевичу давали понять, что проголосуют здесь за него все стопроцентно. Но. Краем глаза он умудрялся прочитывать основную идею сборища: в случае восхождения на пост народ попросил бы президента Макарова отпустить их на волю, разрешить создать какую-то то ли восточную, то ли дальневосточную, то ли сибирскую республику. На слете было полно китайцев - откуда только понаехали?! Каждый второй глаз был желтым. Владимир Сергеевич, насколько получилось, аккуратно вывел митинг из кризиса и велел наутро срочно заказать самолет, чтобы по горячке не наобещать лишнего. Поддержать вот так, с ходу настроения масс кандидат Макаров не отважился.
   Почувствовали слабину во мне, подумал он уже в самолете. Мою тягу к прошлым состояниям ощутили. Но жизнь покажет. В распад Союза тоже никто не верил. Но все замкнуто само на себя, и все империи в конце концов возвращались в исходную точку, не говоря уже о галактиках с их циклическим и плоским развитием. Не будем спешить с выводами, пусть информация отлежится.
   Когда с западом, востоком, Уралом и Поволжьем было покончено, встречи переместились в центральную часть России. Раскрутка кандидата Макарова достигла пика. Конкуренты отставали кто на полклюва, кто на полкорпуса. Пойманные сетями встреч голоса выборщиков тащились и волочились за Макароном, как струи за дырявой цистерной, наполненной водой.
   Кстати, о воде. Посещение АЭС и насосной станции на гидроузле, с которого в столицу поставлялась питьевая вода, было отложено на закуску. И закуску в конце концов подали.
   Кандидата Макарова в этой решающей и завершающей кампанию поездке против обыкновения сопровождала многочисленная свита - практически весь штаб целиком. Планировалось как бы отчитаться перед земляками и подвести итоги всей кампании - доложиться на уровне выдвижения, как грамотно высказался Артамонов.
   Посещение АЭС было намечено на конец мая.
   - А потом сразу в Сочи! - сказал кандидат Макаров. - Хочу посмотреть, как снимается фильм "Калаш"!
   - Можем вылетать хоть завтра, - сказал я, отвечающий за протокол. Сегодня завершаем встречу здесь - и свободны!
   - Слава тебе Господи! - взмолился уставший Макарон. - Неужели все позади!
   С работниками АЭС Владимир Сергеевич должен был встречаться в машинном зале атомной станции, среди турбин и генераторов. Со строителями встречу планировалось провести на "подземке", где некоторое время назад Макаровым была обнаружена злополучная подмена чертежа.
   На стройке и на самой атомной станции работало более десяти тысяч человек. Встреча с ними имела большое стратегическое значение. По каналам связи внутри ведомства информация о предвыборной программе должна была разойтись кругами по всему энергетическому комплексу России.
   Встречу готовили Нинкин в качестве старшего и Пунктус в качестве дублера. Пересвет, Натан и Татьяна помогали и тому и другому. Татьяна отвечала за столы, которые планировалось накрыть в завершение с внешней стороны портала под открытым небом, чтобы после разговора на "подземке" участники могли поднять рюмку за здравие кандидата.
   Мероприятие было завершающим во всей череде поездок, в марафоне кандидата Макарова ставилась точка.
   Артамонов руководил последними перемещениями пресс-отдела, маялся со СМИ, а я, как всегда, отвечал за стенографию, чтобы в будущем не таскаться по архивам. Я был обязан вписать всю эту затею в историю страны.
   Накануне приезда Владимира Сергеевича на объект Петрунев и Бакутин вяло смотрели в бинокли за приличными купальщицами, устилавшими по хорошей погоде весь противоположный берег водоема своими русалочьими телами. Им и в голову не приходило, что во вступительной речи кандидат Макаров планирует сделать упор на то, что им в свое время была обнаружена монтажная оплошность. Инженерный вывих, при котором всасывающие патрубки и система выброса заработали бы наоборот, до сих пор не устранили. Владимир Сергеевич намеревался построить на этом факте все свое велеречение - он, дескать, обнаружил это, и обещает сделать объект вновь показательным, но уже с федеральной наблюдательной вышки. Он скажет о цене "инженерной ошибки", которую породила затянувшаяся спецоперация в Чечне. Но неполадки скоро устранятся. Виновные будут наказаны. Внимательность Владимира Сергеевича спасла неимоверное количество государственных денег, которые будут переориентированы на социальные нужды работников АЭС и строителей третьего блока. А еще кандидат Макаров спас столицу и страну в целом от экологической катастрофы - радиоактивная вода при запуске насосной станции могла бы попасть в систему питьевого водоснабжения. А это такой террористический акт, который не снился и Бен Ладену. Экологическая катастрофа затмила бы собой нью-йоркские башни, поскольку без всякого шума и пыли принесла бы подспудно лучевую болезнь практически двадцати миллионам человек. Это вам не пакетики с сибирской язвой и не единичные случаи атипичной пневмонии. Здесь все планировалось гораздо круче!
   В таком ключе Деборой были заготовлены тексты и для газет, и для электронных СМИ. Так планировалось осветить встречу кандидата Макарова на объекте государственной важности. На этой волне кандидат Макаров должен был влезать в президентское кресло страны.
   Встречу планировалось начать глубоко под землей, в жерле карстовых образований, куда кандидат Макаров рассчитывал опуститься в сопровождении доверенных лиц после разговора с работниками АЭС наверху.
   Площадка для беседы с проходчиками была устроена непосредственно в выработке, на входе в стволы водовода - у портала перед насосной станцией. При свете прожекторов и под камерами Забелина кандидат Макаров в строительной каске и с респиратором под мышкой собирался плотно пообщаться с подземщиками. У него тут было много знакомых - сказывалось давнишнее курирование объекта.
   Объект имел статус стратегического и находился за тремя линиями охранных заграждений. "БелАЗы" с омоновцами на подножках сновали вниз-вверх днем и ночью - вывозили в отвал породу. Одновременно с выработкой велась цементация поверхностей водоводов, чтобы не осыпались. На огражденной территории работало несколько буровзрывных участков, которые продолжали вести проходку стволов и отметок. Там, где порода не поддавалась зубам экскаваторов, движение вперед осуществлялось с помощью взрывов.
   Пересвет метался с "подземки" наверх и обратно на своей "Тойоте" с правым рулем и пару раз едва не попал под груженый "БелАЗ". Пунктус посоветовал ему быть осторожней, потому что края дороги, особенно левые, небезопасны, и, уступая колею многотонному "БелАЗу", можно запросто обсыпаться вниз вместе с кусками мела. И еще он посоветовал переместить пропуск на объект с левой части лобового стекла в правую.
   - А то еще, не дай Бог, охранники откроют огонь на поражение.
   - Он мешает обозрению, - отмахнулся Пересвет.
   - Смотри, осторожней, а то мне не с кем будет крутануться, когда свободного времени станет чуть больше, - подмигнул он и попытался вылепить из себя ностальгический образ. Но на ходу ничего не получилось, и он, защищаясь от жары, натянул на лысину носовой платок с завязанными по углам узелками.
   Пересвет подвозил с базы наверху необходимый реквизит для предстоящей встречи и провиант для шведского стола, который устраивала Татьяна, чтобы сытно опустить занавес кампании.
   - Лично мне такая езда нравится, - сказал Пересвет. - В ней есть свой шик.
   Натан, вносивший корректировку в план встречи, рисовал на огромной карте точки перемен.
   Часть группы поддержки, ведомая Нинкиным и Пунктусом, следовала своему плану, а другая часть, руководимая Бакутиным и Петруневым - своему, хотя в целом все двигались к общей цели.
   - По реальному рейтингу мы отстаем от наших основных конкурентов на двадцать процентов, - сказал Бакутин. - Это серьезно, разрыв может не сократиться, потому что тенденция... Если мы не сориентируемся, нас не поймут. Скажут, почему не предупредили, если знали? Почему не приняли необходимые и даже крайние меры?
   - У тебя есть варианты? - спросил Петрунев.
   - Да, - кивнул головой Бакутин. - Нужна серьезная встреча с главным инженером. Надо потолковать. Но об этом никто не должен знать.
   - Завтра все будет организовано, - пообещал Петрунев.
   Силуан Григорьевич Пестров, соглашаясь на кулуарную встречу мог предположить, что разговор пойдет именно об этом, но что в таком ракурсе...
   - Мы знаем, что вы один из самых ближайших друзей нашего кандидата, зашел с тыльной стороны Бакутин. - По крайней мере, Владимир Сергеевич сам говорил об этом.
   - И что? - не скрывал своего нетерпения главный инженер.
   - Это ваш монтажный промах...
   - Вопрос скоро будет решен, - попытался опередить события Силуан Григорьевич.
   - Но какой ценой? - сказал Бакутин. - Столько государственных денег спалено по вашей вине!
   Пестров притих и сник, понимая, что раскрутить его на статью при желании кого-то со стороны не составляет никаких проблем.
   - Что я должен сделать? - догадался о цели визита главный инженер.
   - У нашего кандидатат оскудевает рейтинг, - пояснил Бакутин, - и скоро может статься, что поправить его уже будет нельзя. А поскольку вы его друг, и у вас есть реальный шанс помочь ему... А заодно и себе...
   - Можно конкретнее? - поторопил Силуан Григорьевич.
   - Да, конечно, - сказал Бакутин. - Нам необходимо вызвать в народе сочувствие к кандидату. Его наивность и самонадеянность многих отталкивает. Но в деталях идею раскроет мой коллега по кампании и хорошо вам знакомый человек. - Бакутин сделал шаг в сторону, уступая место Петруневу, а затем и вовсе вышел.
   - Мы подумали, что всем будет удобно, если взорвать насосную, - сказал Петрунев. - Чтобы от вашей инженерной ошибки не осталось и следов.
   - Как вы себе это представляете? - спросил Силуан Гргорьевич.
   - Мы с вами сымитируем покушение на кандидата Макарова во время его предвыборного визита на объект.
   - Думаете, это его спасет?
   - Это спасет, прежде всего, вас.
   Прорабствовал на буровзрывном участке уважаемый мастер своего дела Сидор Петрович Недоумен-Похвайло. Ежедневно он подытоживал расход взрывчатки. Алгоритм получения сменной нормы тринитротолуола был следующим: инженер-взрывник готовил расчетную схему взрыва с указанием планов всех шурфов и разрез каждого шурфа отдельно. Затем рассчитывалась взрывная сеть, под которую со склада выдавалось заданное количество взрывчатки необходимого типа плюс расчетное количество метров бикфордова шнура для обвязки. Остатки взрывчатки, если таковые выявлялись в ходе монтажа взрывной сети, сдавались по акту в конце смены. Прораб Недоумен-Похвайло нес акт на утверждение главному инженеру.
   В один из вечеров, закрывая склад, Сидор Петрович отметил, что по документам выплывает небольшая недостача взрывчатки. Получено для обеспечения взрыва 100 кг, на схему ушло 70. А где остальные 30? Он доложил Пестрову.
   - На вас пора дело заводить, - сказал главный инженер. - Где же взрывчатка?
   - Я не знаю, вроде все сходилось, - с дрожью в голосе ответил Недоумен-Похвайло.
   Такое случалось и раньше, но быстро выяснялось - почему. Например, мастер, дабы не возиться со сдачей куска взрывчатки обратно на склад, что занимало много времени и зачастую уже не рабочего, искал, куда можно без ущерба для характеристики, направленности и силы взрыва положить эту оставшуюся не у дел шашку. И взрывал. Никаких проблем не возникало. Излишек взрывчатки быстренько подгонялся под план, и прораб Недоумен-Похвайло вместе с главным инженером Пестровым подписывал новую схему - не расчетную, а по факту.
   Сидор Петрович обнаружил, что на конец смены осталось пять мешков взрывчатки, поскольку был изменен план взрыва, площадка для которого не была подготовлена буровиками в срок - до четырех часов дня, как этого требовали нормативы. Производственные взрывы производились только в дневное время суток. И эти пять мешков пропали.
   Взрыв наплощадке переносился на завтра, а сдать лишнюю взрывчатку не получалось - она и пропала. Никто из бригады, включая мастера, не взял на себя ответственность изменить, как обычно, сетку только что прогремевшего взрыва - пять лишних мешков туда не спишешь - тогда бы взлетело на воздух полкарьера. Никакая комиссия не примет такой факто-отчет.
   - Где же остатки? - спросил прораба Силуан Григорьевич в конце смены.
   - Не могу знать, - сказал Недоумен-Похвайло. - Все лежало на отметке.
   - Украли, что ли? Что же делать? - спросил сам у себя главный инженер. - А может, ты их продал? - даванул на прораба инженер. Недоумену-Похвайло только и осталось, что открыть рот от удивления. Сколько работали вместе, таким Силуана Григорьевича ему видеть не доводилось. - А может, их запустили на крайнюю гряду? - уже более толково спросил Пестров.
   - Да нет, пять мешков снесли бы ее в озеро, - сказал прораб. - А там всего лишь песок забросило на десять метров дальше, и все, - указал он на взорванную отметку, - а конфигурация бархана и остальное - по схеме.
   - Ну, хорошо - до завтра у вас есть время. Ищите, - сказал Пестров. Если к утру не найдете, придется докладывать в органы.
   - Хорошо, - сказал Недоумен-Похвайло. - Но раз я сегодня не отчитался, мне не получить на завтра никакой взрывчатки на девятую отметку, - поставил Пестрова перед фактом Сидор Петрович.
   - Ни в коем случае, - сказал Силуан Григорьевич, - на складе сегодня мой кладовщик. Получайте еще десять мешков. Все спишем.
   - В таком случае, я сам должен сообщить о сегодняшнем казусе, - сказал прораб.
   - Тебе это надо? - сбил его бдительность главный инженер. - Всю жизнь списывали, и все шло нормально, а тут тебе приспичило!
   - Но там было по сто-двести граммов, а тут пять мешков, - не понимал игры Недоумен-Похвайло.
   - Не за день спишем, так за неделю. Какая разница? - сбивал прораба с панталыку инженер. - И те десять, которые получите на завтра, тоже спишем.
   - Ведь я отвечаю... - попытался повзывать к порядку прораб.
   - Я дал объяснения, других у меня нет, - поставил точку в отчете Пестров.
   - За такое меня могут снять с должности, - еще немного поныл Недоумен-Похвайло.
   - Если не хочешь, - предупредил его главный инженер, - иди сегодня и бери все на себя. Пять мешков - это пять лет, не меньше.
   - Вы же сказали, спишем без проблем, - напомнил прораб. - Как всегда.
   - Понятное дело, спишем, только ты отследи, - попросил его Пестров, чтобы завтра десять мешков оказались во всасывающем патрубке третьего насоса. И мы все спишем - и эти десять, и те пять, которые пропали.
   - А зачем на насосную взрывчатка? - спросил Недоумен-Похвайло.
   - Рыбу глушить, - сказал Силуан Григорьевич. - Из команды кандидата Макарова попросили.
   - Какие вопросы? - легко согласился прораб, понимая, что его прикрывают. - За несколько смен пятнадцать мешков уйдут налево, никто и не заметит.
   - Правильно мыслите, Недоумен-Похвайло, - сказал Пестров. - А пять рулонов шнура надо будет передать ребятам сегодня вечером. Они приедут к отвалу.
   - Каким ребятам? - не потянул вопроса Недоумен-Похвайло.
   - Да рыбакам-же, говорю тебе, - улыбнулся главный инженер. - Они после завтрашней встречи отправятся вместе с кандидатом рыбу глушить на самые глубины. Я им обещал лохнесское чудище со дна поднять. Туда килотонна нужна, чтобы взмутить хорошенько.
   - А-а, - поймал себя на недоразвитости Недоумен-Похвайло. - Это интересно. А не жалко животного?
   - Да его там нет и не было никогда, - сказал Пестров, - болтовня все это. Владимир Сергеевич попросил устроить необычный отдых. Экзотический. Понятно?
   - Понятно, - сказал Недоумен-Похвайло. - Непутевые заметки.
   Во вторую смену прораб буровзрывного участка, имея на руках требование, подписанное Пестровым, получил дополнительно десять мешков взрывчатки и пять мотков бикфордова шнура. Материал он отвез к насосной станции и сложил, куда велели.
   Вечером на пустыре у края карьера, неподалеку от места, где начинал выситься отвал, состоялась контрольная встреча. Как и просил Силуан Григорьевич, прораб передал людям, подъехавшим на шестикотловом "Черокки" цвета хаки, бикфордов шнур. В ответ сунули деньги. Прораб пересчитал - в пачке под двумя скукоженными резинками было около ста ежегодных зарплат в тротиловом эквиваленте. Пересчитал, но взять отказался.
   - Уговора не было, - сказал Недоумен-Похвайло, возвращая притягательную пачку. - Я не могу. Только взрывчатку от насосной надо переместить. Уже завтра держать ее там не будет никакой возможности. Кто-нибудь обязательно напорется.
   - Выносить ее никуда не надо, - сказали люди. - Она должна остаться на подземке.
   - Мы так не договаривались, - попытался возмутиться прораб. - Меня за это привлекут.
   - Не привлекут, не волнуйся, - успокоили его люди, проверяя на ломкость полученный шнур. - Свежий? - спросили они.
   - Вчера с завода вагон пришел, - ответил Недоумен-Похвайло.
   - А вы что? - начал было интересоваться чем-то прораб.
   - Сказали, для рыбы, значит, для рыбы, - успокоили его люди на все случаи интереса.
   - Какая рыба на станции? - повысил голос прораб. - Товар надо срочно выносить за пределы участка.
   - Не дури! - осадили его люди. - И не вздумай расслабляться! А то сдадим в ментовку!
   Машина резко рванула и, подняв пыль, перевалилась через хребет карьера. С минуту помутив дорогу, она скрылась в новостройках поселка энергетиков. Когда пыль осела, переговорщики достали сотовые.
   - Все нормально, - доложили они по телефону. - Только прораб чудной какой-то, как бы он того... на самом деле не донес. Главное, денег не взял... Ну, все, понятно, понятно... мы возващаемся...
   "Черокки" развернулся и снова направился в сторону отвала. Прорабу некуда было деваться - пешая дорога оттуда вела одна. Подсобный боец поднялся на пригорок и удостоверился, что прораб все еще идет по карьеру, и приказал другому рулить наперерез.
   Заметив джип, прораб дернулся, но уходить в расселину отвала не стал. Старший пары, приблизившись к Недоумен-Похвайло, достал пистолет и выстрелил. Прораб упал лицом в песок, перемешанный со щебнем. Как раз у основания высокого отвала вывезенной с объекта породы. Он сильно удивился бы, посмотрев на себя со стороны, - его тело не произвело ни единого извива - он затих сразу и навсегда.
   Двое напряглись - один всунул убитому в карман невзятые деньги, а второй вышиб с помощью подручных средств пару булыжников из-под откоса. Груда песка с кусками мела и щебня, обсыпавшись с верхотуры, за секунду укрыла Недоумен-Похвайло. Младший килер сорвал пару цветков с обочины и бросил на свежий обвал.
   - Чтобы все по-человечески, - сказал он.
   - Странные они, эти поставщики, - сказал другой. - Понимают же, что следы всегда заметаются, и все равно - идут на сделку.
   В этот момент к киллерам подъехал линкольн "Навигатор". Из него вылезли двое. Они в упор уложили исполнителей и повторили только что проделанную убитыми операцию - один забрал из руки братка бухту бикфордова шнура и вытащил деньги из кармана отрытого Недоумен-Похвайло, другой оттащил с помощью внедорожника еще пару бетонных блоков, ограждающих сыпучую породу. Обвал усилился, и прораба повторно, теперь уже вместе со своими устранителями обволокло все той же породой с верхотуры.
   Один из подъехавших сорвал цветок и бросил на свежий грунт. Он проделал это с таким видом, будто наблюдал предыдущие кадры из-за угла.
   - Чтобы все по-человечески было, - сказал он.
   - Странно, - сказал другой, - ведь знают же пацаны, что обязательно будет зачистка, и все равно идут на исполнение.
   Пара разделилась и расселась по двум машинам - в "черокки" и в "линкольн", чтобы отбыть на них из карьера. Младший повел "черокки", а старший - "навигатор".
   У жерла кратера их ждала третья машина - "тойота-секвойя" песочного цвета.
   В ней сидели трое.
   По плану, который все время менялся Петруневым и Бакутиным, как код на двери, Владимир Сергеевич должен был сразу опуститься под землю, к проходчикам, а потом, уже на десерт, встретиться со служащими АЭС и жителями поселка энергетиков. Но кандидата, как всегда, развернуло в обратную сторону.