Арсенов Яков. Тринити

   - Честно говоря, я бы на вашем месте и по поводу жилья призадумался, добавил Макарон. - А то Артамонов уже, как ледокол, расчищает путь животу Деборы. Смотрится она очень стельно, а значит, того и гляди, свинтит в декрет. И, судя по расцветке глаз, дело вряд ли завершится одним экземпляром.
   - Детей надо сначала родить одного, а потом добавлять по вкусу, обнародовала свои планы Дебора, застеснявшись.
   - А вы не собираетесь завести себе чадо-юдо? - спросил Макарон у Галки с Артуром.
   - Но они же не голосеменные, в конце концов, - вступился за Варшавских Нидворай. - У них нормальный конкубинат, живут с намерением установить брачные отношения.
   - Да, дом - это серьезно, - задумчиво произнесла Улька.
   - Да, серьезно, - согласилась Дебора. Ей было неудобно быть беременной в одиночку. Доля этой правды хоть и пряталась глубоко на донышках глаз, нет-нет да и выплескивалась наружу.
   - Закон возвышения потребностей, - растолковал положение вещей Нидворай. - Человек всегда стремится захватить вокруг себя все больше пространства.
   - Этот вопрос надо решить раз и навсегда, - подвел черту Макарон. - А то ваша страсть к бродяжничеству скоро перерастет в дромоманию. Тогда бы и я за Светой смотался. Если будет дом, она точно приедет.
   - Долго же ты за ней собираешься, - сказала Галка.
   - А куда спешить? - махнул Макарон.
   - Давайте строить жилье по очереди, как при социализме, - предложила Дебора. - Сначала Макарону - он самый старший, а потом остальным.
   - У тебя всегда так - сначала логика прорезается, а потом зрение, пристыдил Дебору Артамонов. - Где ты раньше была со своей подсказкой?
   - Я слышал, в местечке Крупский-айленд выделяют участки под жилую застройку, - подсказал Нидворай. - Вполне селитебная территория.
   - Напрямую нам землю никто не выделит, - сделал законную выкладку Макарон, - у нас прописки нет.
   - Оформим на подставное лицо, - предложил Прорехов. - Николай Иванович, вы подставите под нашу землю свое лицо?
   - Если не уйду на больничный, - притух Нидворай.
   - У нас из одной только упаковки от печатной машины целая улица получится, - прикинул Артамонов. - Отборная шипованная доска и калиброванный брус!
   - Да, легальный вес тары - это нечто невероятное! - согласился с ним Макарон.
   - А нам дом не нужен, - отказалась Галка. - Оседать здесь нет смысла. И завредничала: - Хочу бананов!
   - Вкус у тебя стал каким-то субтропическим, - попенял на нее Артур. Ну где я их возьму? В магазинах масло по талонам, а ты - бананов! Брикет вологодского только на секунду в машине оставил - эта псина вмиг слизнула! Варшавский укоризненно посмотрел на Макарона, будто это не Бек, а лично сам аксакал расправился с маслом.
   - Что упало, то пропало, - умыл руки Макарон, но снизошел до проблемы и заговорил в тон. - Ты ведь знаешь, Гал, после какого изнурительного пути эти кормовые бананы попадают к нам, - стал отговаривать он ее от глупой затеи. Представляешь, банан с котомкой, в истасканной кожуре и нашпигованный всякой химией заявляется к нам в город на площадь Славы...
   - Пора и технически оснаститься, а то руки отваливаются, - прервала полет шмеля Улька. - Сидим на одном телефонном аппарате, по полчаса накручиваем.
   - Если переедем в "унитаз", я подарю тебе аппарат с автомудозвоном! пообещал Прорехов.
   - Когда ж ты выпишешься из моей жизни! - ослепила его Улька встречными фарами. - Машешь, как нетопырь, без остановки!
   - А хотите анекдот, - это высказывание Прорехова уже перестало звучать вопросом, поскольку анекдот за ним следовал всегда независимо от пожеланий. - Милая, выпивка тебя очень красит! - сказал он. - Но я не пила! - Зато я выпил две бутылки!
   - Ха-ха-ха, - прохакала Улька.
   Творческими союзами руководила выцветшая фрау Шарлотта Марковна женщина с повышенной проходимостью, развивавшейся исподволь совместно со стажем, и высокой социальной ответственностью. Она была под стать долгострою - в ее судьбе тоже все как-то затянулось. Многостажную, ее стали раздражать любые мужские тексты объемом более ста знаков, включая пробелы. Она была женщиной в собственном соку, поскольку первый муж ее оказался отказником. Он имел саксофонную ориентацию, и простая жизнь без чудес его быстро перестала интересовать. Шарлотта Марковна в свою очередь не переваривала его музыкальных тем. "Музыкальный субчик" - звали ее, и ей хотелось, чтобы это означало - музыкальный субподрядчик, а совсем не гороховый суп. Она носила на голове лихо сверстанную бабетту, курила сигареты с ментолом и была мастер просить деньги в письменной форме на свой фестиваль "Музыкальное лето", который при тщательном рассмотрении являл собою не фестиваль, а двухнедельное лежбище развеселых артистов на чистых зеленых берегах лесного озера. Но у каждого, как говорится, своя сфера унижения - в другой он горд и непреклонен. Шарлотта Марковна умела просить деньги, но заставить ее попросить ласки или мужского тепла было невозможно. Поэтому Шарлотта Марковна предпочитала жить несвязанно и пошила себе платье из плюшевых портьер. Но почти начавшуюся засахариваться Шарлотту Марковну уже не спасали никакие покрывала. Такая слыла молва.
   - Ну, кто у нас специалист по старым страшным теткам? - бросил в воздух Артамонов.
   - Ради удовольствия или в интересах дела? - не поленился уточнить Прорехов.
   - Какое уж тут удовольствие!? - сказал Артамонов.
   - Тогда Макарон, - с ходу определил Прорехов.
   - Это за что? - взбеленился аксакал. - Во, дают!
   - Бери блок "Салема", пузырь психотропного "Амаретто" - и вперед, сказал Артамонов. - Сам придумал идею с офисом, и сам ее реализовывай! Ты же знаешь, у нас так!
   - Кстати, о психотропности, - вспомнил очередную историю Макарон. Поехали мы как-то принимать роды к хлопкоробам. Ну, накрыли нам стол и притащили дряни покурить. Была не была, подумал я, дай попробую. Ощутил я себя уже со стороны, будто сижу по-турецки, на полу стол накрыт. Смотрю бутылки шатаются, а руки заняты, в каждой - по сайгачьему окороку. И потянулся я к полу, чтобы удержать бутылку ртом. Очнулся - а во рту у меня вместо горлышка бутылки большой палец левой ноги и дикая боль в пояснице. Ни фига себе, думаю, потянулся! Изогнуло так, что не распрямиться. Никогда в жизни так не прогибался. А музыка в голове продолжает играть, хотя пленка давно кончилась. Декхане вповалку лежат - обкурились. И только новорожденный орет. Поднял я водителя, поехали. Едем на бешеной скорости, а пейзаж за окном как висел, так и висит, не меняется. Чудеса, да и только. Дорога не та, говорю я водителю. А ему насрать, прет, и все. И вдруг мы уже не едем, а летим. А через секунду - страшный удар, всплеск - и мы уже не летим, а плывем. Причем под водой. Ничего я не понял. А дошло, когда захлебываться стал. Тонем! - кричу я этому придурку. А он - не бойся, говорит, мы в ластах! То есть совсем никакой. Я говорю, видел я эти ласты - на них монтеры по столбам лазают! Еле выплыли. Оказалось, что он с передозировки погнал по старой дороге, ведущей к мосту через Аму-Дарью, который уже год был разобран. И мы с разгону - прямо в мутные воды этой матери всех водоемов...
   - Ну вот и отлично, - сказал Артамонов. - Таким ты Шарлотте Марковне и запомнишься.
   - Каким? - не понял аксакал.
   - Обкуренным и в белом халате, - нарисовал в воздухе приблизительные контуры Артамонов.
   - Но почему я? - вздумал отвертеться от ответственного задания Макарон. - А не Варшавский, например?
   - Неужели непонятно, на сквозняк его не взять, - сказал Прорехов. - Его надо брать в долю. А покорение фрау Шарлотты зачтем ему как взнос в уставный капитал в виде интеллектуальной собственности.
   - Логично, - согласился Макарон. - Грамотно себя ведете в предлагаемых обстоятельствах. И все-таки, почему я?
   - Сказать начистоту? - встал Артамонов.
   - Да, говори, - изготовился на самое неприятное Макарон.
   - Да потому что абсолютный возраст Шарлотты Марковны уже не определить без изотопов, - пояснил Артамонов. - Как раз твой профиль.
   - С чего вы взяли!? Если ее помыть да приодеть как следует, ей сносу не будет! - опять попытался спрыгнуть с партийного задания Макарон. - Так что любой из вас вполне может разобраться с предметом...
   - В принципе, да, не спорю - для своих неполных ста она отлично выглядит! - согласился с ним Прорехов. - Ведь сметливая дама, уменьшая свои годы, должна оставлять разницу в девять месяцев между своим возрастом и возрастом дочери.
   - Но пойми и ты нас - задача тут
   не из простых, - принялся уговаривать Макарона Артамонов, - не каждый потянет. Всем известно, что Шарлотта Марковна принципиально отреклась от мужчин. Тут пройдут только нешаблонные позывы и позы.
   - Не распыляйтесь на риторику! - отменил реплики с места Прорехов. - У нас просто нет выхода. Надо пойти к Шарлотте Марковне и сбить цену на "унитаз". Никто, кроме басмача, этого не сделает. И хорош чикаться, пора к делу!
   - Так бы сразу и сказали! - взял под козырек Макарон.
   Два дня Макарон устраивал вечера-портреты, накачивая себя перед зеркалом. Манеры, которые он пытался себе привить, могли деморализовать даже ночных бабочек из вокзального буфета. Репетируя, он совершал такие сложные рейды в тылы воображаемой жертвы, что друзья засомневались, вернется ли он после выполнения задания назад.
   - Я поднимаю эту речь... - перевоплощался Макарон в процессе дефиле. Он протягивал зеркалу блок сигарет с ментолом, а потом наливал фужер ликера и чокался с гладью. Гладь отражала, как он примеривался к дивану и затихал, словно континентальный шельф, полный полезных и любвеобильных ископаемых.
   Перед тем как основательно улечься на лежку, Макарон, словно заяц, выделывал петлю за петлей, не переставая репетировать:
   - А потом мы просто поужинаем! - кривлялся он сам с собой. - Никаких условностей, никаких специальных терминов! - откатывал он произвольную программу, как мазурку, и восклицал, объевшись яблочным пирогом: - Шарлотта, я полон тобою!
   Под занавес моноспектакля он запевал на мотив любимой Артамоновым песни "Я в пенал засунул чирик" сочиненный собственноручно куплет:
   I kiss you, i miss you! Ла-ла-ла, ла-ла-ла!
   Ай сись ю и пись ю! Ай-я-яй, ай-я-яй!
   - Ну, все, родимый, пора! - торопили его друзья. - На жлоба с раздевающим взглядом ты уже похож!
   - Нет-нет, - старался быть предельно собранным Макарон, - еще немного шлифанусь и пойду.
   - Давай, вперед! - гнали его на работу коллеги. - Бомжи уже на теплую одежду перешли. А нам, кровь из носу, в новый офис к зиме переехать надо.
   - Зачем торопиться? - входил во вкус Макарон. - Step by step кругом.
   - С ней надо договориться насчет ленд-лиза, - напомнил о цели похода Артамонов. - Усек, селадон?
   - А вот это увольте! - заупрямился Макарон. - Мы не в том возрасте! Никакого лизинга!
   - Тогда навяжи аренду здания с правом выкупа, - подсказал более щадящее решение Артамонов.
   - Вот это совсем другое дело, - расслабился Макарон. - Это по мне.
   - И не забудь зачехлиться, - напомнил ему Прорехов. - Чтобы никаких следов.
   - Что? - не понял аксакал.
   - Дождевик не забудь набросить, - сказал Прорехов, протягивая Макарону пачку резинок "Юнисекс", пригодных для всех полов. - И смотри не забудь про методику поцелуев. Давай на всякий случай повторим. - Прорехов открыл недавно приобретенную книгу "Камасутра для начинающих политиков и бизнесменов". - Итак, сколько и каких мышц участвует в поверхностном и корректном поцелуе при входе в контакт?
   - На практике при таком поцелуе участвуют двенадцать губных мышц, ответил Макарон, подглядывая в шпаргалку.
   - А при глубоком поцелуе? - погнал его Прорехов по учебнику жизни.
   - При глубоком и любвеобильном поцелуе к ним добавляются еще семнадцать мышц языка и несколько поперечно-полосатых, - ответил Макарон.
   - Отлично! Молодец! - поздравил его Прорехов. - И помни, перед употреблением Шарлотту Марковну необходимо взболтнуть, а то ее мякоть уже давно на дно осела. И постарайся не забыть, что все, что у мужика выше колена, - грудь, а все, что ниже колена, - понятно.
   - Да уж... - продемонстрировал свою полную готовность Макарон.
   - И перед тем как залечь, не забудь разобраться, - воспользовался правом последнего напутственного слова Артамонов.
   - В смысле? - начал рыться в словаре аксакал.
   - Раздеться, - пояснил Артамонов. - В постель, между прочим, в кепочке не ложатся..
   - Ну уж... это да, конечно.
   Макарон попшикал себя под мышками и в паху пчелиным дымарём, в котором для запаха в комнате постоянно тлели гнилушки, расцеловался с друзьями и отправился на дело.
   Воротился он под диким шофе и помятый, как лох, или, иными словами, как выжатый лосось в известном положении. Чувствовалось, что "унитаз" был взят приступом. Макарон не пожелал ни с кем делиться деталями операции. Он был краток, как полет нейтрино.
   - Это не Шарлотта Марковна, а восторженный конь! - сказал он. - Но теперь, как человек честный, я должен на ней жениться.
   - Был случайно контужен при установлении случайной связи, прокомментировал событие Артамонов.
   - А как же Света? - спросили друзья.
   - Я серьезно, - сказал Макарон. - Это не женщина, а лава! Век таких не видывал и вряд ли больше встречу! Нет, не зря японцы поднимаются на Фудзияму только раз в жизни! Любовь, господа, это не шутка, это - ошибка. А на ошибках - женятся.
   - Но это будет брак не по любви и даже не по расчету, - удерживал Макарона Прорехов. - Это будет какой-то обстоятельственный брак.
   - И все же давайте сначала к Мошнаку, а потом свадьбы и все остальное, - призвал работать без простоев Артамонов. - А с браком надо порновить. Мне так ка-а-этся.
   - Наоборот, надо спешить, - возразил ему Макарон, - а то она, того и гляди, успеет создать партию соблазненных и покинутых.
   Как больная собака, Макарон долго отлеживался в специально оборудованном номере (сало, батон) и вышел к людям только в День Святого Валентина.
   - Ну что, теперь уже точно пора к Мошнаку?! - попытался сразу включить его в дело Артамонов. - Чует мое сердце - даст он деньжат, даст!
   - Так тебе Мошнак прямо и дал, - вставил Варшавский. - Это тебе не заблудшая фрау Шарлотта. Держи гаман шире!
   - Но сходить-то все равно надо, - уговаривал всех Артамонов.
   - Я не в матерьяле, - устало повел головой Макарон. - Предлагаю упасть в "Старый чикен", завести пластиночку Хампердинка, заказать кильки-классик два раза, кофе-гляссе, взять бутылочку "Хванчкары"...
   - Действительно, нельзя же так резко, раз - и на Мадрас! поприветствовал правильный расклад Прорехов.
   - А если все-таки "СКиТ" не даст? - впустую беспокоился Варшавский. Ну, просто на этот момент в банке не окажется свободных кредитных ресурсов. Да мало ли что?!
   - Понимаешь, пятачок, главное - хотеть. И деньги найдутся, - проводил летучку Артамонов. - Город настолько невелик, что кажется, будто все здесь или одноклассники, или однонарники - своеобразный товарищеский инцест. А мы здесь не учились ни с кем и не сидели. И все эти наработанные связи нам сможет заменить только одно - желание подмять информационное пространство. Так что финансовое желание Мошнака мы сформируем как положено.
   - Ну, хорошо, допустим, Мошнак даст, - пытал Артамонова Варшавский. - А возвращать из чего?
   - Главное - взять, а как возвращать - придумаем, - уверил его Артамонов. - Не боись. Если ты должен банку сто рублей - это твои проблемы, а если сто миллионов - это проблемы банка.
   - И все же, если не даст? - старался достать до луковиц сам-Артур.
   - Тогда пойдем на Сбербанк, - сказал Артамонов.
   - На Сбербанк с одной рогатиной не попрешь, - высказал сомнения Варшавский. - Там попросят такие документы предоставить, каких у нас отродясь не было.
   - Грамотно рассуждаешь, паренек, - пояснил далее Артамонов. - Но ты вслушайся: кредит под устройство Улицы породненных городов - звучит как симфония! Никакой банкир не устоит.
   - Я просто почему спрашиваю, - заговорил с несколько иной интонацией Варшавский, и глаза у него словно повело поволокой. - Один мой знакомый близок к открытию.
   - Да ты что! - не поверили Артуру.
   - Он изобрел прибор для сортировки алмазов, - сказал Варшавский.
   - И все?! - стал сталкивать его с темы Артамонов. - Может, тебе не зацикливаться на Якутске? Как-то абстрагироваться от всей этой фарцаты! Очень уж все это как-то узколобо. Если бы ты заговорил о телестудии, я бы еще как-то понял тебя. Ты ведь сюда с тем и ехал, чтобы заиметь собственный ТЖК, чтобы работать с передовыми технологиями...
   - "Передовыми технологиями"... - прибегнул сам-Артур к своему излюбленному стилю. - Я хочу крутануть деньги, а потом уже взять нормальный телекомплекс. Никуда он от меня не денется.
   - А сколько надо денег для завершения работ по прибору? - спросил Артамонов.
   - Тысяч двести зеленых, - не постеснялся назвать сумму Варшавский.
   - Ничего себе приборчик! - присел Прорехов. - Как наша печатная машина.
   - А ты что думал!? - с видом знатока произнес Варшавский. - Алмазы дело недешевое.
   - Ну, хорошо, давай эту сумму на всякий случай прибавим к телу кредита, - пошел на половинчатое решение Артамонов. - Будем просто иметь в виду, но мое мнение остается прежним - лучше купить телевизионное оборудование. Ведь скоро выборы.
   - Прибор готова закупать ЮАР, - разукрашивал будущее Артур. - Там такие перспективы...
   - И к нам сразу явится "Dе Beers" и всех замочит, - придумал концовку Артамонов. - Эти просто так с рынка не спрыгнут.
   - Вечно ты со своими шуточками, - обиженно произнес сам-Артур.
   - Я нисколько не шучу. Газеты надо читать, - посерьезнел Артамонов. "Dе Beers" тут же пришлет наймитов. В твоем дурацком городе перестреляли всех, кто дергался по этому поводу.
   - Болтаешь всякую дичь, - сказал Варшавский. - Так вот, требуется небольшая сумма, чтобы завершить лабораторные испытания, изготовить промышленный образец и запатентовать его.
   - Каким боком мы окажемся в деле? - спросил Артамонов. - Алмазы - не наш профиль.
   - Речь идет о конкретной выгоде, - вскрыл сам-Артур смысл вложений. Мой друг будет отдавать половину от продаж, - придумал на ходу Варшавский.
   - Я против. Это не наш бизнес, мы в нем профаны, - стоял на своем Артамонов. - Пусть твой друг просто возьмет и вернет нам деньги с процентами. Вот и все.
   - Ты, может быть, и профан, - сказал Варшавский. - Но мы теряем драгоценное время.
   - Тогда скажи, почему твой друг не мог найти денег до сих пор? спросил Артамонов.
   - Не хотел светиться, - не очень убедительно объяснил сам-Артур.
   - А может, потому, что прибор - говно? - спросил его в лоб Артамонов.
   - Да нет, это действительно очень занятная штука, - снизил обороты Варшавский. - Только я должен предупредить, что прибор пока что в чертежах и в натуре может не получится.
   - Зачем нас предупреждать, если для себя ты уже все решил? - спросил Прорехов.
   - Ничего я не решил, - отпрянул от темы сам-Артур. - Мы должны подписаться под это коллегиально.
   - Видишь, какие ты нам условия выкатываешь:- деньги должны быть потрачены в любом случае, а получится эффект или нет - ты не гарантируешь, сказал Артамонов. - Здесь какое-то фуфло. По мне, наукой пусть бы занималось государство.
   - Да ладно тебе, - смягчился Прорехов. - Разговоров больше. Если Капитон Иваныч даст денег на "унитаз", то почему бы не оторвать немного на этот прибор?
   Но вот, наконец, настал и ссудный день.
   Следуя в банк, компания имела под мышками кипы развесистых, как клюквы, - на все случаи жизни - бизнес-планов. В составлении наглядной агитации Артамонов наблатыкался и поднаторел настолько, что порой ему самому становилось противно. Красивые бумаги в приличных папочках должны были придать команде убедительности в предстоящем разговоре с Мошнаком.
   Когда компания подошла вплотную к зданию "СКиТа", Артамонов похлопал его ладонью по несущей стене.
   - По-моему, выдержит, - сделал он заключение.
   На стене сверкал деловой слоган новой банковской услуги: "Мы превращаем ваши деньги в рубли!" А рядом, на бетонном заборе, красовалось чисто колористическое графити: "Ясновидящая Мария - дешевая с-сука!"
   Может быть, поэтому служащие банка все еще помнили об экологической лотерее. В их глазах, как памятка, навсегда застыл тот всенародный облом желаний на фоне высокого просвета в облаках.
   - Общепризнано, что мы морально неустойчивы, - начал свой предварительный сговор с Мошнаком Артамонов. - Об этом даже писал Шимингуэй в одной своей передовой статье. Но у нас есть смутная уверенность, что именно вы, Капитон Иваныч, отнесетесь к нам непредвзято и... выдадите спаренный кредит, который когда-то сами обещали.
   - Да вы что! Меня из города выселят! - засуетился Мошнак. - Если об этом узнают люди Платьева, будет конец света!
   - Мы понимаем и готовы учесть ваш риск, - склонил голову набок Артамонов.
   - А вот это уже деловой разговор, - развернулся на сто восемьдесят Капитон Иванович. - Наконец-то послышалась речь не мальчиков, но хуже, улыбнулся он своей шутке и, чтобы не скукситься до конца, продолжал в ключе, удобном для просителей: - А на какие цели, интересно, вам понадобились деньги? И под какие гарантии вы хотите их получить?
   - Об этом расскажет докладчик, - Артамонов развернул ладошку в сторону аксакала.
   - Ну, и..? - понудил Макарона Мошнак.
   - Груды стройматериалов зависли на Озерной в виде долгостроев, - начал глашатай порядка. - Ярчайшим их представителем является "унитаз". Мы имеем намерение превратить этот строительный бедлам в Улицу городов-побратимов.
   - Он же падает, этот "унитаз"! - чуть не вскрикнул Мошнак.
   - Да бросьте вы! Кто вам сказал? Все это лабуда, - успокоил его Макарон. - Просто с объекта увели деньги и, чтобы их никто не искал, пустили "утку" о поплывших грунтах.
   - Вот как? - изумился Капитон Иванович.
   - Конечно. Проект мы уже нарисовали. Вчерне. - Макарон принялся вываливать на стол карандашные наброски, которые по старой дружбе исполнил Давликан. - Вся наша славненькая Озерная будет уставлена венгерскими мясными лавками, шотландскими пабами, безансонскими винными погребками, бергамосскими пиццериями, над которыми я лично возьму шефство, китайскими ресторанчиками... устоявшиеся за века традиции... Наша цель - сделать из всего этого интернациональный кондоминиум...
   - Чего-чего сделать? - переспросил Капитон Иванович. - Не расслышал.
   - Комплекс такой, - пояснил Макарон. - Американские салуны, китайские ресторанчики...
   - А что, у нас уже и китайский побратим появился? - продолжал изумляться банкир.
   - Конечно, Инкоу, - раскрыл широко глаза аксакал.
   - А я и не знал, - признался Мошнак.
   - В этом Беломырину не откажешь, - одобрил работу главы города Артамонов, - роднится со всеми подряд.
   - Инкоу, значит? - задумался Капитон Иванович.
   - Да, бывший Порт-Артур, - сказал Макарон.
   - Порт-Артур? - переспросил Мошнак. - Насколько я знаю, Порт-Артур переименован не в Инкоу, а в Люйшунь. У меня есть рисовая водка оттуда.
   - Рисовая? - переспросил Макарон.
   - Я, конечно, могу и ошибаться, - корректно отступил Мошнак.
   - Может, просто Варшавский навеял? - усомнился в себе аксакал. - Насчет Порт-Артура. Он такой навязчивый!
   - Да какая разница! Инкоу, Люйшунь! - помирил стороны Прорехов. - Их там миллиард, этих китайцев, и у каждого свое мнение!
   - Действительно, - согласился Макарон.
   - Под наш проект и под ваше имя, Капитон Иванович, с побратимов можно снять синдицированный кредит, - сказал Артамонов. - Как с куста. На развитие отрасли общепита. А если вы вдобавок еще и акции выпустите, то клюнет и население...
   - Это мне отдаленно напоминает лотерею, - нараспев произнес Мошнак.
   - А что поделаешь? - продолжил Артамонов. - Деньги-то у народа в чулках да у инвесторов на счетах. И перемены жизни нашей - суть открытие способа их изъятия, более изощренного, чем прежние. Все мы прекрасно знаем, что человек легко расстается только с лишними деньгами. И их надо изъять и привлечь. И вы, Капитон Иванович, можете легко взять эти деньги и...
   - И что? - предложил продолжить Капитон Иванович.
   - И переадресовать их нам, - пояснил Макарон, заметив, что Артамонов на секунду задумался. - "Унитаз" мы сделаем как бы средоточием Улицы породненных городов, на первом этаже разместим галерею-студию штопаных картин "Белый свет", на втором - кафе "Папарацци" с русской кухней. Название спорное, согласны, но оно предложено Улькой и поэтому - не обсуждается. На крыше "унитаза" установим антенны и передатчики. На это понадобится второй кредит - целевой. Контракт на закупку техники имеется. Он и ляжет в основу залога. Техника окупится быстро - тут у нас спец Варшавский. А что касается "унитаза", прикидываете, это здание прямо как по нам шито. Улька намерена отснять с крыши свою лебединую песню - Озерную улицу с высоты птичьего помета! А то Шерипо захватил колесо обозрения в городском саду и не дает нам никакого продыху! На третьем уровне разместим редакцию "Лишенца". Остальное пространство Дома творчества превратим в доходный бизнес-центр, не торопясь - этаж за этажом. Улицу Озерную - домик за домиком - превратим в сплошной кондоминиум! Позже вы переведете туда банк. На льготных арендных условиях. Это можно забить в договор прямо сейчас.
   - Все это очень грамотно, - произнес Капитон Иванович, - Улица породненных городов, кондоминиум, кабачки. Но Озерная - это не центр города. Кто туда пойдет? - не без сожаления вопросил Мошнак. - Я подумывал прикупить под банк какой-нибудь особняк в приличном месте, но на Озерной....
   - По нашему разумению, чем скупать площади в центре за суровые деньги, проще и дешевле перенести центр города сюда, - добивал его Артамонов. - Вот увидите, если удастся реализовать проект, деловая и культурная жизнь города сместится к нам! Квадратный метр по Озерной вздорожает многократно! Куда там Советской улице с ее обкомами и почтамтами! Вот и с начальником региона также. Ведь скоро выборы. И чем морщить эллипс на подтанцовках и забегать петушком, проще избрать своего. Это наше водолейное мнение. При желании вы можете легко к нему присоединяться. Или вам удобнее до конца дней летать на побегушках? Хотя, впрочем, для ассортимента нужны и такие социальные слои. В таком случае, мне жаль наших предков-купцов, не удерживаем мы с вами, Капитон Иванович, в своих слабых руках их тяжелые, но славные брэнды! - Речь Артамонова была настолько зажигательной, что в льноводческом хозяйстве неподалеку загорелась скирда костры. - Согласно нашим расчетам, - продолжал Артамонов озвучивать наиболее удавшиеся участки бизнес-плана, - на проекте Улицы породненных городов можно за год заработать столько, сколько "СКиТ" не дал бы за пятилетку! Для начала мы хотели бы взять рамбурсный кредит на закупку телеоборудования - срок возврата у него короткий - и незначительную часть ипотечного кредита, - продолжал уговоры Артамонов, - под залог "унитаза". Здесь срок дольше - все-таки недвижимость. Это будет пробным шагом, а когда освоим первый транш - обсудим, как жить дальше. Чтобы привести в порядок нависшее над городом убожище, больше полумиллиона долларов нам и не понадобится. А на всю улицу - два-три миллиона в рублях по курсу, это мы уточним позже.