Май Карл. Верная Рука

   Когда он упомянул компанию «Грей и Вуд» в Литтл-Роке, я моментально вспомнил Генерала, который сегодня утром предъявил в конторе Уоллеса для оплаты чек той же самой компании. Дик Хаммердал расстегнул сумку, сунул туда руку и достал кожаный бумажник, который он открыл маленьким ключиком.
   — Они здесь, господа, — сказал он, — и даже с двойной защитой, так что ни одному человеку до них не добраться. Когда вы увидите…
   Он вдруг замолчал. Казалось, что слова застряли у него даже не во рту, а где-то гораздо глубже в горле. Он только что собирался достать из сумки и показать собеседникам свои чеки; мне издали было видно, что он держит в руках какой-то маленький белый сверток. Его лицо выражало удивление — нет, полное изумление.
   — Что это? — произнес он. — Разве я заворачивал чеки в газету, когда вчера держал их в руках? Ты не знаешь, Пит Холберс?
   — Нет, про газету я ничего не знаю, — ответил тот.
   — Вот и я не знаю; и все-таки они завернуты именно в газету. Странно, очень странно!
   Он развернул газетную бумагу и испуганно воскликнул с внезапно побледневшим лицом:
   — Силы небесные! Чеков здесь нет! Газета пуста! — он заглянул в другие отделения бумажника — и там было пусто. — Они пропали! Здесь их нет… и здесь нет… и здесь тоже. А ну, проверь-ка свои, Пит Холберс, старый енот! Может, хоть твои еще целы!
   Холберс щелкнул застежкой своей сумки и ответил:
   — Если ты говоришь, Дик, что они пропали, то я просто ума не приложу, как это могло случиться!
   Очень быстро выяснилось, что и его бумажник тоже пуст. Оба вестмена вскочили со своих мест и еще некоторое время стояли так, беспомощно глядя друг на друга. И без того узкое и длинное лицо Пита Холберса вытянулось еще вдвое, а Дик Хаммердал так и не закрыл рот после своих последних слов.
   Не только те, кто сидел с ними за одним столом, но и все остальные посетители салуна выразили сочувствие жертвам кражи — а в том, что их именно обокрали, ни у кого не было ни малейшего сомнения. Что до меня, то я, пожалуй, уже в тот момент мог бы назвать и имя вора. Со всех сторон на Хаммердала и Холберса сыпались вопросы, на которые они не в состоянии были ответить, пока наконец Тресков не крикнул, чтобы прекратить начинавшуюся было неразбериху:
   — Тихо, джентльмены! Этим шумом мы ничего не добьемся. К делу надо подойти иначе. Оно как раз по моей части, и поэтому я прошу вас, мистер Хаммердал, спокойно и обдуманно ответить на некоторые мои вопросы. Вы твердо уверены в том, что ценные бумаги находились в этом бумажнике?
   — Так же твердо, как и в том, что меня зовут Дик Хаммердал!
   — А этой газеты в нем не было?
   — Нет.
   — Значит, вор похитил документы и вложил вместо них свернутую газету, чтобы как можно дольше поддержать вас во мнении, будто документы еще здесь. Бумажник был таким же пухлым, как и прежде, и когда вы брали его в руки, то были уверены, что его никто не открывал. Но кто же вор?
   — Да, кто же вор? — повторил Хаммердал с величайшим волнением.
   — Нет ли у вас каких-либо подозрений?
   — Ни малейших! А у тебя, Пит?
   — У меня тоже никаких, дорогой Дик, — ответил Холберс.
   — Значит, мы должны его найти, — сказал Тресков. — Знал ли кто-нибудь, что вы храните в сумке деньги или ценные бумаги?
   — Нет, — ответил толстяк Хаммердал.
   — Вы в этом уверены?
   — Ни одна душа!
   — С какого времени бумаги находились в сумке?
   — С позавчерашнего дня.
   — Когда после этого вы впервые открывали бумажник?
   — Вчера, когда ложились спать.
   — Бумаги были еще на месте?
   — Да.
   — А где вы ночевали?
   — В пансионе Хилли, на Уотер-стрит.
   — Этот хозяин, я его знаю, — честный человек, на него подозрение падать не может. Но ведь у него нет отдельных комнат, а только одно большое спальное помещение?
   — Да, там и стояли наши кровати.
   — Ага! И в этом помещении вы открывали сумки?
   — Нет, внизу, в зале ресторана.
   — Кто-нибудь наблюдал за вами при этом?
   — Нет. Мы в тот момент были единственными посетителями, и просто некому было за нами подглядеть. А потом мы пошли спать и положили сумки себе под подушки.
   — Хм! Здесь пока что зацепиться не за что. Мы должны немедленно отправиться к Хилли; мне нужно осмотреть это помещение и уяснить для себя кое-что еще. Идемте, мистер Хаммердал и мистер Холберс! Мы должны поторопиться!
   И тут я сказал, по-прежнему оставаясь на своем месте, в то время как другие гости поднялись и столпились вокруг их стола:
   — Ради Бога, мистер Тресков, останьтесь здесь! Вы не найдете там вора!
   Все взгляды устремились в мою сторону, а Тресков спросил:
   — Кто это сказал? Ах, это вы! Почему вы беретесь утверждать это?
   — На основании собственных предположений.
   — Вы что, юрист?
   — Нет.
   — Полицейский?
   — Тоже нет. Но думаю, что совсем не обязательно быть тем или другим, чтобы правильно взяться за какое-либо дело. Позвольте мне теперь задать несколько вопросов мистеру Хаммердалу!
   Я поднялся со своего места и подошел к их столу. Дальше произошло то, чего я и ожидал. Дик Хаммердал от неожиданности всплеснул руками и, протянув в мою сторону оба указательных пальца, закричал:
   — Черт меня побери совсем! Кого я вижу! Неужели это правда или мои глаза меня обманывают? Пит Холберс, старый енот, видишь ты этого джентльмена?
   — Хм, если ты думаешь, Дик, что я его вижу, то, по-моему, ты попал в самую точку! — ответил долговязый Холберс, сияя от радости.
   — Так, может, ты с ним еще и знаком?
   — Еще бы! Это как раз тот человек, что нам сейчас нужен! Уж он-то разберется в этой чертовщине, нисколько я не сомневаюсь!
   — И я тоже, и я тоже! Добро пожаловать, мистер Шеттерхэнд! До чего же неожиданно и приятно видеть вас здесь! Вы только что пришли?
   — Нет. Я был здесь еще до вашего прихода.
   — А мы вас и не заметили!
   — Я специально отвернулся, чтобы вы меня не сразу увидели.
   — Значит, вы слышали весь наш разговор и знаете, что нас обокрали?
   — Знаю.
   — Поможете нам?
   — Странный вопрос, сэр! — улыбнулся я.
   — Может, и странный! Только ведь мы привыкли верить, что не бывает таких положений, из которых Олд Шеттерхэнд не нашел бы верного выхода. Я очень рад нашей встрече, сэр.
   — Я тоже.
   С того момента, как было произнесено мое имя, в зале воцарилась полная тишина. Собравшиеся у стола отошли в сторону, уступая мне место, и теперь я стоял в окружении людей, смотревших на меня с ожиданием и любопытством. И тут сквозь толпу любопытных пробилась хозяйка и, протянув ко мне обе руки, воскликнула:
   — Это вы? Вы — Олд Шеттерхэнд? Добро пожаловать, сэр, добро пожаловать! У меня живет Олд Шеттерхэнд! Слышите, люди! Он живет здесь уже второй день, а я этого не знала! А ведь мы могли бы и догадаться, когда он вчера выпроводил отсюда шестерых молодчиков! Так теперь я должна подумать о…
   — Об этом потом, матушка Тик, — прервал я ее. — Пока что я должен вам сказать, что мне здесь нравится и что я очень доволен вами. Но сейчас мы имеем дело с кражей. Так вы позволите мне, мистер Тресков, задать пострадавшим несколько вопросов?
   Он скромно отступил в сторону и ответил:
   — Вам нужно мое разрешение, сэр? Хотел бы я знать, у кого это Олд Шеттерхэнд когда-либо спрашивал разрешения!
   — Well! Итак, Дик Хаммердал, позавчера вы оба положили свои документы в бумажники?
   — Именно так, — ответил он.
   — А почему не раньше?
   — Да потому что раньше у нас и сумок-то не было. Мы их только позавчера и купили.
   — И когда положили туда бумаги?
   — А прямо тогда же, в лавке.
   — Вы там были единственными покупателями?
   — Нет. Там был еще один человек, который что-то хотел купить. И ему так понравились наши сумки, что он и себе приобрел две точно такие же.
   — Он видел, как вы клали в них документы?
   — Да.
   — А мог он знать или догадываться, что это были за бумаги?
   — Нет, знать он не мог. А вот мог ли догадываться — не знаю. Не так ли, Пит Холберс, старый енот?
   — Если ты считаешь, Дик, что он не мог этого знать, то ты ошибаешься, — ответил Холберс, впервые, пожалуй, не согласившись с товарищем.
   — Ошибаюсь? Почему?
   — Да потому, что ты сам ему обо всем и рассказал.
   — Я?
   — Ты!
   — Это неправда! Я не обмолвился с этим человеком ни единым словом!
   — А с продавцом? Не ты ли, когда прятал бумаги, сказал ему, что такие вот сумки очень даже подходят для хранения ценных чеков?
   — Ах, какая непростительная беспечность! — воскликнул я. — Тот человек, он купил сумки до того, как услышал это от вас?
   — Нет, после, — ответил Холберс.
   — И кто затем первым вышел из лавки — он или вы?
   — Мы.
   — А вы случайно не заметили, не шел ли он следом за вами?
   — Нет, не заметили,
   — И все же я берусь утверждать, что он шел за вами. Тайком, разумеется. Ему надо было знать, где вы живете.
   Тут Хаммердал заговорил быстро и горячо:
   — Живем мы там или не живем — какая разница, но ведь и он там тоже был!
   — В вашем пансионе?
   — Да.
   — Он что, тоже квартировал там?
   — Да.
   — И спал там же?
   — Да.
   — В одном помещении с вами?
   — Конечно, ведь другого там и нет.
   — В таком случае, он и есть вор!
   — Черт возьми! Как вы уверенно говорите об этом, сэр! Хотя, если это говорит Олд Шеттерхэнд, то этому можно верить. Но как же он мог забраться в наши бумажники?
   — Да никак.
   — Что? Никак? Но он должен был туда забраться, чтобы вытащить бумаги!
   — Вовсе нет.
   — Нет? Ну, тогда я вас просто не понимаю, сэр!
   — Бумага по-прежнему лежат там. За исключением одной, которую он успел обратить в деньги.
   — Лежат там? Но у меня их нет!
   — Неужели вы так близоруки, Дик Хаммердал? Бумажники, что лежат в ваших сумках, вовсе не ваши.
   — Не наши? — повторил он упавшим голосом.
   — Нет. Это те, которые купил он. Он вложил в них газетную бумагу и затем, вероятно, когда вы спали, подменил их.
   — Ох! Ну и хитер же оказался подлец!
   — Пожалуй, что так. Он, несомненно, обладает навыками карманного вора, иначе как бы ему удалось вытащить бумажники из-под подушки у двух вестменов, которые привыкли спать очень чутко?
   — Если говорить об этом, сэр, так мы спали, как сурки. Спертый воздух и запах керосина — это было ужасно. Мы лежали, как оглушенные!
   — Видимо, это и облегчило его действия. Вам известно его имя?
   — Нет.
   — Мы узнаем его в пансионе, — вмешался в разговор Тресков.
   — Скорее всего — нет, — ответил я. — Он наверняка назвался чужим именем, и вам, как полицейскому, это известно не хуже, чем мне. Так что от имени, которое мы узнаем в пансионе, нам вряд ли будет польза.
   — Но это поможет нам разыскать его!
   — Неужели вы думаете, мистер Тресков, что он все еще в Джефферсон-Сити?
   — Нет. Я сейчас уйду, чтобы известить полицию и…
   — Забудьте про полицию, — перебил я его, — нашим пострадавшим от нее ждать нечего!
   — Не могу согласиться!
   — Уверяю вас, что это так! Если мы сами не предпримем все необходимое, то на полицию надежды еще меньше. Итак, давайте думать! Только для этого лучше перейти в отдельную комнату, здесь слишком шумно. А матушка Тик принесет нам пиво.
   Мы удалились в ту самую комнату, откуда вчера вышел Тресков. Под словом «мы» я подразумеваю Трескова, Хаммердала, Холберса и себя. Я не собирался посвящать в наш разговор других, поскольку среди гостей вполне могла оказаться какая-нибудь сомнительная личность, которая испортила бы нам все дело. Впрочем, никто и не проявлял особого желания следовать за нами.
   И вот теперь, когда мы оказались в узком кругу, я раскрыл карты:
   — Мне известен вор, господа, и я позвал вас сюда, чтобы назвать его. Остальным же слышать его имя совсем ни к чему, потому что может найтись кто-то, кто предупредит его.
   — Вы знаете вора, мистер Шеттерхэнд? — обрадованно спросил Дик Хаммердал. — Ну, тогда мне за свои деньги больше нечего бояться! Мы его схватим! Если Олд Шеттерхэнд пошел по его следу, вору от него не уйти!
   — Да, вы и в самом деле удивительный человек, мистер Шеттерхэнд! — поддержал его Тресков.
   — Не нужно так говорить! Это чистая случайность, что он попался мне на глаза.
   — Так вы даже видели его?
   — Да, в тот момент, когда он обращал в деньги один из чеков на сумму в пять тысяч долларов.
   — Что? Пять тысяч долларов? — сердито сказал Дик Хаммердал. — Не завидую этому подлецу, если он успеет растратить эти деньги раньше, чем мы его поймаем! Как зовут этого человека?
   — У него было много разных имен. Я же узнал его под именем Дуглас.
   — Дуглас? Среди наших знакомых нет никого с таким именем. А ты что на это скажешь, Пит Холберс, старый енот?
   — Хм, если ты думаешь, Дик, что мы не знаем никакого Дугласа, то, пожалуй, это верно.
   — Но мне, мне приходилось иметь дело с одним Дугласом! — сказал Тресков. — Если бы это был тот самый, которого я ищу!
   — Вы ищете человека по имени Дуглас? — спросил я.
   — Да. То есть это имя — одно из многих, которыми он пользовался. И раз уж вы его видели, не могли бы вы описать мне его внешность, сэр?
   — И даже очень подробно. Я был с ним на протяжении двух дней.
   Я дал Трескову детальное описание внешности Генерала, и когда я закончил, он сказал:
   — Все сходится, все абсолютно точно сходится! Но чтобы утвердиться в этом мнении окончательно, я должен иметь ответ еще на один вопрос. Если вы провели с ним два дня, мистер Шеттерхэнд, то вам, видимо бросилась в глаза одна его интересная особенность.
   — Она касается его личности?
   — Нет, скорее, его социального статуса.
   — А, так вы, очевидно, имеете в виду то, что он
   выдает себя за генерала?
   — А он делал то же самое и при вас?
   — Да.
   — Тогда это он. В этом больше нет сомнений! Сообщу вам по секрету, что я для того и прибыл в Джефферсон-Сити, чтобы арестовать его. Мы получили сведения о его вероятном появлении в этом городе. Где вы с ним познакомились, мистер Шеттерхэнд?
   — В Льяно-Эстакадо ¹²³.
   — О! Значит, в пустыне?
   — Да. Он и там очень скоро проявил себя как вор.
   — Каким же образом? Прошу вас, расскажите!
   Я коротко пересказал ему ту историю.
   — Всего лишь пятьдесят плетей получил он? — разочарованно сказал Тресков. — Мало, слишком мало. Вы не поверите, сколько за ним числится всяких темных дел. Я просто обязан поймать его! Я приложу все силы, чтобы отыскать его след, и не сойду с него прежде, чем этот негодяй окажется у меня в руках!
   — От вас не требуется никаких усилий, сэр — его след уже найден.
   — Кем?
   — Мною!
   — И куда он ведет?
   — Далеко отсюда, очень далеко! Так далеко, что вы, вероятно, откажетесь от мысли преследовать его.
   — И не подумаю! Я тогда гнался за Зандерсом через весь континент. И чтобы поймать Генерала, я сделаю не меньше. Итак, куда же он направляется?
   — На Запад, в Скалистые горы.
   — В самом деле? С таким количеством денег в кармане?
   — Как видите! Этот человек слишком умен, чтобы остаться кутить на Востоке и при этом позволить себя поймать.
   — Но ведь Скалистые горы пересекают Соединенные Штаты с севера на юг. Вы знаете место, куда он направляется?
   — Да, знаю.
   — И куда же?
   — Вы и сами это знаете.
   — Я? — спросил Тресков с удивлением.
   — Да.
   — От кого же я мог это узнать?
   — От того же человека, который сообщил мне об этом. От Тоби Спенсера!
   — Спенсер… Спенсер… А, да это же вчерашний дебошир, с которым вы так блистательно расправились!
   — Он самый. Вы ведь слышали, о чем он со мной говорил?
   — Да.
   — Он предлагал мне сделку.
   — Отправиться вместе с ним в парк Сент-Луис?
   — Да. Кстати, туда же направляется и Генерал.
   — Вам сказал об этом Спенсер?
   — А вы разве этого не слышали?
   — Признаться, не заметил, чтобы он упоминал Генерала. Видимо, что-то в этот момент отвлекло мое внимание от вашего разговора. Значит, Генерал тоже собрался в горы?
   — Конечно! Он ведь у этих парней предводитель, и, похоже, они намереваются промышлять разбоем. Хватит у вас решимости иметь дело с подобными людьми, мистер Тресков?
   — Чтобы схватить Генерала, я пойду на любой риск! У меня есть указание не останавливаться ни перед чем ради его поимки.
   — Видимо, он действительно опасный преступник, не считая уже того, что знаю о нем я?
   — Безусловно. Я бы мог многое о нем порассказать. Но, во-первых, это отчасти составляет служебную тайну, а во-вторых, у нас на это сейчас просто нет времени.
   — Однако вы должны хорошо представлять себе, что такое конный переход до высокогорных парков. Нам придется пересекать территорию осэджей!
   — Надеюсь, они не причинят мне особого вреда.
   — Вы полагаете? Они в последнее время очень неспокойны. Это одно из племен народа сиу — а что это значит, вы, видимо, успели убедиться на примере огаллала. И еще один вопрос: вас кто-нибудь сопровождает?
   — Хм! Вообще-то я здесь один, но надеюсь, что мог бы рассчитывать на мистера Хаммердала и мистера Холберса.
   — Почему именно на нас? — спросил толстяк Хаммердал.
   — Потому что у него при себе ваши деньги. Или вы намерены подарить их ему?
   — И не подумаем! Если бы деньги были только нашими, мы бы еще подумали, но поскольку они предназначаются для незабвенной драчливой тетушки-феи, мы просто обязаны вернуть их.
   — В таком случае вы должны догнать вора!
   — Это уж само собой разумеется.
   — Значит, у нас с вами общая цель, и я не думаю, что вы решите действовать в одиночку и заставите меня ехать одного.
   — Цель целью, а мы едем с вами!
   — Вот и отлично. Значит, теперь нас уже трое, и это утраивает мои надежды на поимку Генерала.
   — Утраивает или нет — не имеет значения, но если он попадется мне в лапы, то уж больше не вырвется! Разве не так, Пит Холберс, старый енот?
   — Если ты думаешь, что это так, дорогой Дик, то мы поедем за ним, отнимем деньги и хорошенько его отдубасим. А потом отдадим его мистеру Трескову, который подыщет для него хорошенькую виселицу. Итак, мы едем втроем, но когда?
   — Это еще нужно обдумать. Может быть, мистер Шеттерхэнд даст нам добрый совет?
   — Охотно сделаю это, — сказал я, — и думаю, что вы ему последуете.
   — Не сомневайтесь! И в чем же он состоит?
   — В следующем: вам надо ехать не втроем, вам надо взять с собой еще кое-кого, мистер Тресков.
   — Кто же этот человек?
   — Я.
   — Вы? — переспросил он обрадованно.
   — Я.
   — В самом деле? Вы хотите ехать с нами?
   — Конечно!
   — Вот это да! О большем мы и мечтать не могли! Если вы будете с нами, то это равнозначно тому, что мы уже поймали Генерала!
   — Прошу вас, не горячитесь, сэр! По-моему, вы меня переоцениваете. Если бы вы знали, сколько я в своей жизни потерпел неудач, вы бы поумерили свой оптимизм. Но вы, безусловно, вполне можете рассчитывать на меня и быть уверены, что я сделаю все, что в моих силах. Но с нами будет и еще один человек, который в таком деле куда предпочтительнее меня.
   — Предпочтительнее вас? Кто бы это мог быть?
   — Не догадываетесь?
   — Пока нет.
   — Виннету.
   — Виннету! Он что, тоже здесь, в городе?
   — Нет, но недалеко отсюда.
   — И вы полагаете, он захочет присоединиться к нам?
   — Без сомнения. Он никогда не оставляет меня одного.
   — Но разве в ваши планы входила поездка в горы?
   — Вообще говоря, нет. Мы собирались навести здесь справки об одном человеке и разыскать его, если он окажется не слишком далеко отсюда. Мы узнали, что он отправился в Колорадо, и последуем за ним. А это значит, что нам с вами по пути. Так что вы вовсе не должны думать, что мы приносим в жертву собственные намерения.
   — Даже если у нас нет повода говорить о самопожертвовании, то все равно это услуга, большая услуга с вашей стороны, и мы вам за это чрезвычайно признательны. Таким образом, нас стало пятеро.
   — А позднее будет и шестеро.
   — Шестеро? Но кто же шестой?
   — Олд Шурхэнд.
   — Что? Вы разыщете Олд Шурхэнда?
   — Я надеюсь на это.
   — И приведете его к нам?
   — Да.
   — Ну, теперь этот Генерал может бежать, куда захочет — мы найдем его! Разве вы не рады, Дик Хаммердал, что с нами будут трое таких людей?
   — Рад я или не рад, это неважно; однако я просто в восторге от возможности очутиться в такой знаменитой компании — это ведь немалая честь для каждого из нас! Что скажешь на это, Пит Холберс, старый енот!
   — Если ты считаешь, что для нас это честь, то я с тобой соглашусь, дорогой Дик, и предложу не слоняться слишком долго без дела в этом муравейнике, который люди называют Джефферсон-Сити.
   Добряк Пит Холберс имел обыкновение раскрывать рот лишь тогда, когда к нему обращался с вопросом его «дорогой Дик». Теперь же он разговорился настолько, что решился даже выдвинуть собственное предложение. Я ответил:
   — Разумеется, времени попусту мы терять не станем, но при этом важно ничего не упустить из виду. В первую очередь нужно позаботиться о лошадях. Вы ведь собирались на Восток, поэтому лошадей у вас, вероятно, сейчас нет?
   — Нет лошадей? Плохо же вы знаете Дика Хаммердала, мистер Шеттерхэнд! Если ему и придется когда-нибудь расстаться со своей старой верной кобылой, так
   только в самый последний момент. Я захватил ее с собой, и Пит Холберс свою тоже. Мы собирались оставить их здесь на полном пансионе, а по возвращении забрать их снова. Но теперь в этом уже нет необходимости.
   — Отлично! Значит, вы оба при лошадях. Но где же ваши охотничьи костюмы?
   — С ними мы, по правде сказать, распрощались. Так что, поедем в том, во что мы сейчас одеты.
   — А зонтики? — не без иронии поинтересовался я.
   — Их мы тоже возьмем с собой — за них заплачено; если я за что заплатил, так это уже мое, а что мое, то я могу взять с собой, и ни одного полицейского это не должно беспокоить.
   — Так. А оружие?
   — Оно у нас там, в пансионе.
   — Значит, все в порядке. А у вас, мистер Тресков?
   — У меня есть при себе револьвер; остальное придется купить. Не поможете ли вы мне в этом?
   — С удовольствием. Винтовку с патронами вы купите себе здесь, а вот коня не раньше, чем в Канзас-Сити или Топике.
   — Разве мы будем там?
   — Да. Мы поедем не сразу отсюда, а сначала воспользуемся пароходом. Во-первых, так будет быстрее, а во-вторых, этим мы побережем лошадей. По моим расчетам, Олд Шурхэнд должен будет подниматься верхом вдоль Репабликан-Ривер. Тем же маршрутом пойдем и мы, и для такого перехода нам потребуются хорошие лошади.
   — А вам известно, когда отходит пароход?
   — Думаю, завтра, незадолго до полудня. Таким образом, у нас есть еще полдня для завершения необходимых приготовлений. Но кое-какие справки мы должны навести, не откладывая до завтра.
   — Какие же?
   — Генерала в городе наверняка уже нет; значит, не стоит и пытаться разыскать его здесь. Но было бы неплохо выяснить, когда и каким путем он покинул город.
   — Я позабочусь об этом, сэр. Я пойду в полицию.
   — В этом нет нужды.
   — Почему?
   — Потому что это не даст никакого результата.
   — Вы так считаете?
   — Да, я так считаю. Вы ведь здесь затем, чтобы найти его, не так ли?
   — Да.
   — Вы известили об этом полицию?
   — Разумеется!
   — Однако найти его не удалось ни вам, ни полиции хотя он и был в городе. Вы полагаете, что она обнаружит его в самый последний момент?
   — Разве такое невозможно?
   — Пожалуй, что возможно, однако такого не произошло.
   — Но откуда вам это известно?
   — Очень просто. Полиция ведь знает, что вы остановились здесь, у матушки Тик?
   — Да.
   — И вас, конечно же, поставили бы в известность в случае его обнаружения или тем более поимки?
   — Конечно.
   — В таком случае вы должны были бы уже получить подобное известие, ведь уже поздний вечер, а он покинул город, вероятно, еще около полудня. Как вы считаете, я прав?
   — Несомненно, сэр, несомненно! И я как детектив должен был сам прийти к этому выводу; однако у меня создается впечатление, что когда вы рядом, то роль аналитика люди невольно перепоручают вам.
   — Хорошо! Значит, полицию мы тревожить не станем. Однако нужно выяснить, где останавливался Тоби Спенсер с пятью своими спутниками и ушел ли он уже из города.
   — Что касается второго, то на это я могу дать вам ответ. И если он вам известен, то вряд ли нас теперь должно интересовать, где Спенсер останавливался на ночь. Не так ли?
   — Согласен. Итак, он покинул город?
   — Да.
   — Когда?
   — Уехал двухчасовым поездом.
   — Вот как! Значит, по железной дороге? Они поехали в Сент-Луис, это несомненно.
   — А не могут они сойти с поезда на полпути?
   — Нет.
   — Да и не имеет особого значения, сошли они с поезда или нет. Главное, что они отправились по Миссурийской железной дороге — то есть в противоположном направлении; а вы думали, что они отправятся вместе с Генералом?
   — Они так и сделали!
   — Но, сэр, это же невозможно!
   — Почему?
   — Генерал собирается в горы, то есть на Запад; они же уехали в восточном направлении!
   — Все верно. Они едут назад, но только затем, чтобы потом быстрее продвинуться вперед. Ведь совершенно ясно, что из Сент-Луиса они отправятся по железной дороге в Канзас.
   — Черт возьми! Где же в таком случае они намерены встретить Генерала?