Неизвестен Автор. Кенди

   - Вы говорите "попробовать"? Но ведь Катрин девочка! Как можно разрешать девочке такие вещи? - возражала мадам.
   - Позвольте нам самим решать, что можно нашим больным, а что нет.
   - Так, ясно, - мадам встала. - Раз больным можно лазать на деревья, значит, вы разрешите и кое-что другое, - она гордо удалилась.
   - Извините меня, но... - обратилась Кенди к директрисе, - почему Вы сказали, что это Вы разрешили ей влезть на дерево?
   - Твои ошибки - это и мои ошибки, поэтому я должна брать на себя ответственность за все, что ТЫ делаешь, - было ответом мисс Мэри Джейн.
   * * *
   - Скажи, Кенди, тебя выгнали, да? - спросила Катрин, сидя в кровати.
   - Нет, не выгнали. Мисс Мэри Джейн помогла мне, - улыбнулась Кенди. Она очень придирчивая, но очень добрая и такая отзывчивая.
   - Я так рада.
   - Прошу вас, осторожнее, сюда, - в палату вошла мать девочки, а следом за ней рабочие тащили рояль.
   - Мама... - Катрин смотрела на эту процессию совсем нерадостно.
   - Зачем Вы привезли сюда этот рояль? - спросила Кенди.
   - Если ей разрешили влезть на дерево, пусть разрешат и заниматься музыкой, - обернулась мадам. - Педагог пришел сюда.
   - Это уж слишком! Не забывайте, что здесь больница.
   - А почему бы и нет? - возразила мать. - Лазать по деревьям более опасно, чем играть на рояле.
   - Катрин, прошу Вас, начнем урок, - учитель протянул руку девочке, чтобы помочь встать, но у Катрин возобновились боли.
   - Мне больно... - говорила она, морщась от боли. - Очень больно... Живот болит...
   - Вот видите, не надо было разрешать ей влезать на дерево, - упрекнула мадам практикантку.
   Девочке поставили капельницу и сделали внутривенный укол.
   - Ну вот, сейчас боль пройдет, - успокоил мать доктор Франк.
   - А как же урок музыки?
   - Но это сейчас невозможно, поймите! - пыталась образумить ее Кенди.
   - А студентов-практикантов вообще никто не спрашивает! - огрызнулась мадам.
   - Пусть так. Но я тоже разбираюсь в этих вещах.
   - Перестань, Кенди. Сегодня мы еще понаблюдаем за состоянием девочки, вынесла вердикт директриса.
   - Вы считаете, что с ней все в порядке? - спросила ее Кенди немного потише.
   - Да, мы и так ей дали возможность передохнуть.
   * * *
   Особая палата.
   - Доброе утро, Катрин, давай-ка измерим температуру, - Кенди вошла в палату, где помимо пациентки уже стояли ее мать и педагог. - Как, вы уже здесь?..
   - Что ты за человек! - набросилась на нее мадам.
   - В каком смысле? - не поняла Кенди.
   - Не делай вид, что ты ничего не знаешь!
   - Вы только посмотрите, какой ужас, - педагог указал Кенди на поврежденный рояль.
   - Кто-то порвал все струны!..
   - Позовите мисс Мэри Джейн! Сию же минуту! - взвизгнула мать пациентки.
   Немного позднее, там же.
   - У Вас есть доказательства, что это сделала Кенди? - спросила директриса.
   - А кто же еще мог это устроить? - настаивала мадам.
   - Я не делала этого, правда! - защищалась Кенди.
   - Не верю! Уж слишком ты рьяно сопротивлялась занятиям музыкой.
   - Ну что ж, я и сейчас против!
   - Прошу Вас немедленно заменить медсестру в палате моей дочери!
   - Понятно. Сейчас я кого-нибудь пришлю, - сказала мисс Мэри Джейн и не дала Кенди возразить. - Помолчи пока, а то будет хуже.
   * * *
   В саду, оставшись одна, Кенди позволила себе пролить слезы.
   - Это ужасно, я не делала этого... не делала...
   Ночью ей тоже не спалось от этой мысли.
   - Господи, кто же мог перерезать все струны?.. И почему у Катрин опять появились боли в животе?.. - она вспоминала, стоило втащить рояль, и самочувствие девочки ухудшилось. - Кажется, я понимаю: когда в палату внесли рояль, Катрин так вдруг побледнела... А когда вошел преподаватель музыки, у нее появились боли. Точно, болезнь Катрин как-то связана с уроками музыки... А может быть, Стир был прав...
   - ...Я так рад, что мы ушли из этого дурацкого Колледжа, - говорил Арчи.
   - ...Когда правила слишком строгие, так и хочется их нарушить, говорил Стир.
   Кенди резко села.
   - Вот, в чем дело...
   Она вышла из комнаты и осторожно пробралась с Особую палату. Отворив с тихим скрипом дверь, Кенди увидела, что Катрин рвет струны рояля.
   - Значит, она сама...
   * * *
   - Я не верю, что Катрин могла сама совершить такой поступок! - мать девочки говорила в своей крикливой манере.
   - Но Катрин не отдавала себе отчета в том, что делает, - объяснила мисс Мэри Джейн. - Ее преследует только одна мысль. Вы перестарались с уроками музыки, и она их просто возненавидела.
   - Она возненавидела музыку? Да она же должна обожать ее!
   - Если человека заставлять насильно каждый день есть сладости, как Вы думаете, он полюбит их? - возразила Кенди. - Наоборот, он их возненавидит.
   - Совершенно верно, сказал доктор Франк, - а что касается болей в животе, то она, вероятно, решила, что когда у нее болит живот, ее не будут заставлять играть не рояле.
   - Тогда почему Катрин до сих пор ничего не говорила? Она никогда не возражала против моих предложений, а я ведь решала за нее массу всяких вопросов, - аргументировала мать. - Она всегда такая послушная.
   - Она боялась что-либо говорить. Именно поэтому Катрин и оказалась в больнице, - ответила мисс Мэри Джейн.
   - Простите, но мне кажется, рояль лучше вынеси из палаты, - сказала Кенди.
   - Нет, я просто не могу поверить! Она была такой милой девочкой. Скажите на милость, а что ТЫ тут делаешь? - напустилась мадам на ученицу. Разве тебя не заменили другой медсестрой? Очень странно.
   - Я просто думала, что если Катрин...
   - Кендис, да помолчи ты, - оборвала ее директриса. - Ты свободна.
   - Да, - Кенди вышла из комнаты.
   - Мисс Мэри Джейн, я все-таки считаю, что это сделала сама Кенди.
   - Нет, Кенди никогда бы...
   - Ну хорошо, мисс Мэри Джейн, я останусь здесь на ночь и постараюсь сама докопаться до истины, - заявила мадам. - Надеюсь, Вы не возражаете?
   * * *
   - Если рояль все еще в палате, Катрин, я уверена, не сможет спокойно спать, - размышляла Кенди, лежа в кровати. - Бедная Катрин... - Кенди не покидала мысль о девочке, корчившейся от болей в животе днем, и с безумным удовлетворением от повреждения рояля ночью.
   Кенди решилась. Она опять проникла в Особую палату.
   - Так я и думала, - мать девочки не спала, а пряталась за другой дверью.
   Кенди пыталась сдвинуть рояль.
   - Ей будет спокойней. Надо убрать этот рояль из палаты...
   Мадам наблюдала за ней. Но она также увидела, что ее дочь встала, взяла табурет, подошла к роялю и со всей силы ударила по нему. Она не слышала криков матери, она разбивала табурет в щепки о ненавистный инструмент.
   - Катрин! Катрин, бедняжка! - мать со слезами кинулась к девочке и обняла ее. - Прости меня, я была неправа! Я и представить себе не могла, что ты так страдала! Прости меня, прости, дорогая!
   * * *
   - "Дорогая Кендис, - писала мать Катрин, - вот уже три месяца, как Катрин выписалась из больницы. Сегодня она сама захотела поиграть на рояле, это было прекрасно. Теперь я понимаю, как я была неправа. С этого момента я решила предоставить Катрин свободу выбора. Пусть она сама решает, чего она хочет, а чего нет. И большое тебе спасибо за помощь".
   - Вот и замечательно, - сказала Кенди, оторвавшись от письма.
   - Я очень горжусь нашей Неумейкой, - говорила директриса доктору Франку, когда они смотрели в окно. - Ведь она вылечила не только Катрин, но и ее мать. Кенди становится настоящей сестрой милосердия. Побольше бы таких медсестер.
   Кенди была счастлива, что смогла помочь Катрин и ее матери. Она чувствовала себя уже настоящей медсестрой.
   73.
   Тревожные вести.
   Благодаря настойчивости и преданности своему делу, Кенди удалось помочь выздороветь маленькой девочке. Получил доброе письмо от ее матери, Кенди еще больше воспряла духом. Ее решимость стать хорошей медсестрой еще больше окрепла.
   Кенди смотрела на весенний дождь.
   - После каждого дождя становится все теплее и теплее... - с улыбкой замечала она себе.
   - Неумейка!
   - Слушаю Вас, мисс Мэри Джейн! - она подбежала к директрисе.
   - Тебе тут письмо и пакет, - директриса с улыбкой протянула ученице конверт и коробку. - Последнее время ты получаешь много писем.
   Кенди убежала читать письмо.
   - С тех пор как я вернулась в Америку, Стир и Арчи так часто пишут мне. И Анни последнее время тоже часто пишет. "Работа медсестры тебя, наверное, очень изматывает, так что посылаю тебе кое-что для поднятия сил и духа". Кенди открыла коробку. - Какая прелесть! - обрадовалась она конфетам.
   * * *
   - Девочки! - Кенди вошла в кабинет с коробкой. - Девочки, угощайтесь! Это мне прислал мой друг!
   Практикантки обрадовались содержимому коробки не меньше, чем сама Кенди.
   - Это твой молодой человек? - оживились они.
   - Это мой самый близкий друг, - Кенди поставила коробку на стол.
   - Но ведь это молодой человек? - поддразнивали ее хихикающие девушки. Ой, девочки, это любовь! - они с удовольствием угощались. - Как вкусно! Прямо как вкус первой любви!..
   Флэнни, однако, не участвовала в поедании конфет.
   - Флэнни, а ты?.. - Кенди поднесла ей конфеты. - Попробуй, это подарок от моего друга.
   - Благодарю, я не хочу, - брюнетка не отрывалась от книги.
   - Прошу тебя, попробуй. Это вкусно.
   - Кендис, - обернулась Флэнни, - я тебе уже много раз говорила, что не люблю, когда ко мне пристают и много болтают. Запомни раз в навсегда, Кенди опустила голову. - Ты меня раздражаешь. Терпеть не могу таких как ты, - Флэнни покинула комнату.
   - Флэнни, ну это ты чересчур, так нельзя, - укорила ее одна из практиканток.
   - Господи, впервые в жизни мне говорят такие слова, - Кенди стояла с коробкой. - Я еще такого ни от кого не слышала.
   * * *
   - Чем же я могу ее так раздражать? - думала Кенди, идя по коридору. Ну ладно, надо просто успокоиться.
   Разговор врачей заставил ее насторожиться.
   - Слышали?.. Вы знаете, что случилось?.. - слышалось из кабинета. - К этому все и шло...
   - Австрийский кронпринц убит каким-то сербом.
   - Да, похоже, быть большой беде. Хорошего из этого не выйдет...
   А дождь все продолжал лить.
   - Ох уж эти слухи, нет им ни конца ни края, - вздыхала Кенди. - Похоже, черные тучи сгущаются на горизонте все больше.
   * * *
   Дождь сменился сияющим солнцем. Кенди выглянула в окно и потянулась.
   - Листва с каждым днем становится все более изумрудной, и солнышко греет все теплей и теплей, - радовалась она весне. - А когда становится совсем жарко, так хочется сходить на озеро и искупаться вместе с Анни, Арчи и Стиром. Так хочется, чтобы и Патти приехала сюда из своей Англии...
   - Кенди, послушай! - звала маленькая пациентка. - Кенди, я тебя зову-зову. Ты что, глухая? Чего это ты улеглась на подоконник и бездельничаешь?
   - Почему ты решила, что я глухая? - смутилась Кенди. - Это называется "расслабиться". Только, пожалуйста, не говорите мисс Мэри Джейн, ладно? попросила она заговорщицки.
   - Угу, - кивнули девчушки, - но за это ты купишь нам книжку с картинками, а то нам скучно.
   - Договорились, я пойду куплю книжку, а вы лежите спокойно и не балуйтесь, - взяла с них Кенди обещание.
   * * *
   - На улицах стало так красиво и много людно, - Кенди глядела по сторонам, идя по городу, - а я целый день в больнице, и ничего этого не вижу, - заметив книжный киоск, она подбежала туда. - Простите, пожалуйста, у Вас есть книжка с картинками?
   - Где-то были штуки две-три, - продавец оторвался от газеты. Посмотри-ка сама.
   Кенди пробежала глазами по прилавку.
   - Может, они здесь... - она перебирала книги, и вдруг ее взгляд остановился на фотографии в газете. - Что это?.. Терри!.. Это же Терри... она немедленно взяла газету. - "Новая восходящая звезда с большим будущим. Пьеса Шекспира в театре на Бродвее. Новая звезда Бродвея..." Терри... слезы полились из глаз Кенди. - Ты в театре...
   Сев на скамью в парке, Кенди читала купленную газету.
   - Терри, значит, с тобой все в порядке, у тебя все хорошо. Какой ты взрослый... Так возмужал... - Кенди утерла слезы. - Ты и не знаешь, как много и часто я думаю о тебе. Терри, ты всегда мечтал о театре. Тогда, в Шотландии я впервые услышала от тебя о трагедиях, о театре...
   - "Шекспир", - прочитала Кенди имя автора книги. - Терри, это твоя книжка? Терри, ты любишь трагедии?
   - Нет... - отнекивался он.
   - Это же твоя книга. Здесь столько всяких пометок, что не видно текста, - тыкала в книгу Кенди. - Не обманывай, ты любишь трагедии.
   - Честно говоря, да, я очень люблю, даже больше, чем надо, признавался Терри своей веснушчатой подруге...
   - ...Я вспоминаю то время... - говорила мысленно Кенди, погрузившись в видения памяти. - Все как наяву, как будто сейчас. Терри... Боже мой, как давно я его не видела... То утро, когда мимо меня проехал экипаж... Пароход, который уходил все дальше и дальше... "Если будем живы, мы с тобой обязательно встретимся снова". Эти слова до сих пор звучат у меня в ушах... Как в то утро, когда тебя увозил пароход... Терри, я не видела тебя уже полгода. Я выбрала себе дорогу, и учусь на медсестру, а ты, Терри, нашел свой путь. Наши дороги разошлись, и вот теперь Терри в Нью-Йорке...
   * * *
   В нью-йоркском театре играли пьесу "Макбет". Роль юного Сиварда исполнял синеглазый шатен.
   - Эй, как тебя зовут?
   - Узнаешь - вздрогнешь.
   - Нет, даже если имени ужаснее не знают в преисподней.
   - Я - Макбет.
   - Черт не измыслит имени, чей звук мне был бы ненавистней.
   - И страшней.
   - Лжешь, гнусный деспот! И докажет это тебе мой меч!
   В поединке Макбет, согласно пьесе, убивает юного Сиварда.
   На улице меж тем, были свои страсти. Мальчишка-газетчик бежал и кричал:
   - Экстренный выпуск! Экстренный выпуск! Экстренный выпуск!
   Пьеса подходила к концу.
   - Ваш сын исполнил долг солдата, едва успев дожить до лет мужских. Но ни на шаг не отступив, в сражении он доказал, что вправе называться мужем, и пал.
   - Убит?
   - Да.
   - Да здравствует король! Ты стал им, принц! Вот голова проклятого тирана! Да здравствует король Шотландский! Да здравствует король Шотландский!
   Пьеса окончилась. Занавес опустился. Но на улице тревога постепенно нарастала.
   - Экстренный выпуск! - бежал мальчишка-газетчик. - Читайте экстренный выпуск!
   * * *
   - Экстренный выпуск! Читайте экстренный выпуск! - пробежал разносчик газет мимо Кенди. - Австрия объявила войну Сербии!
   Кенди встала, не веря ушам своим.
   - Война... Австрия объявила войну Сербии...
   * * *
   - Экстренный выпуск! Читайте экстренный выпуск!
   - Война... Вы слышали, началась война... - говорили друг другу возбужденные люди на улице. - Австрия объявила Сербии войну...
   Для служителей музы эти новости несли тревогу.
   - Если начнется война, что же будет с театром? - вопрошал один из актеров.
   - Да, могут ввести цензуру, - соглашался другой, помоложе.
   - Это может сказаться на количестве зрителей, - тревожилась актриса.
   - Но, в конце концов, война началась в другой стране, а не у нас, рассуждала ее собеседница, - это нас-то не касается.
   В помещение вбежал еще один актер с газетой в руках.
   - Вот смотрите! - крикнул он. - Вы видели утренние газеты? Слушайте: правда, маленькая, но здесь статья о нашем Террозе и фотография!
   - Это Терроз? Дай-ка посмотреть, - один из актеров взял газету. "Новая звезда с большим будущим. Хотя он и исполняет второстепенную роль, его игра потрясает. А вместе с классическими чертами лица актера дает нам совершенно нового героя, которого ждет большое будущее".
   - Прекрасно, замечательно, - говорили актеры. - Да вот он.
   Терри спускался с лестницы.
   - Постой, Терри! Ты видел утренние газеты? - актер, который принес эту новость, подбежал к молодому человеку.
   - Да, видел, - ответил Терри, не выказывая каких-либо эмоций.
   - Тебя так хвалят, знаешь? Даже поместили фотографию.
   - Да.
   - Ты наша надежда. Теперь ты наша восходящая звезда.
   - Спасибо вам всем. А теперь извините, - Терри удалился, не обращая ни на кого внимания.
   - Его это не интересует. Что ж, до встречи, - фыркнул другой молодой актер.
   - Не слишком ли рано задирает нос? - недовольно заметил актер с газетой.
   - Но все-таки он хорош, - умилилась одна из актрис.
   - Да. Хотя он совсем молод, играет он прекрасно, ничего не скажешь, согласилась другая, более сдержанно.
   - Как хорошо, когда ты такой красивый! - простонал актер, рассмешив остальных.
   Терри стоял у окна, погруженный в свои мысли.
   - Война... Кто знает, а вдруг Англия тоже вступит в войну?.. Кенди... ты ведь там, - вспоминал он о веснушчатой соученице и о том, что с ней было связано. - Я не должен был оставлять тебя в Англии. Если бы я только мог, я бы пересек океан и оказался рядом с тобой, в Колледже Святого Павла в Лондоне... Те прекрасные дни уж больше никогда не вернутся...
   - Мистер Терроз, - подошла секретарь. - Мистер Терроз, к Вам корреспондент, хочет взять у Вас интервью.
   - Хорошо, иду, - Терри задержался. - Кенди, я выбрал свою дорогу, и назад пути нет. Но мы с тобой еще встретимся. Будем надеяться, что в Англии ничего не случится.
   * * *
   - Значит, все мрачные предсказания сбылись, - Кенди шла мимо встревожено гудящих прохожих.
   - Я все время боялся, что война вот-вот начнется... Рано или поздно, но Америка тоже вступит в войну, - говорили люди.
   Кенди прибежала в больницу.
   - Господи, я боялась, что в больнице только и разговоров, что о войне, а они себе спокойно нежатся на солнышке. Здесь все как было, - отметила она.
   - Кенди, где это Вы были? - спросил доктор Франк бегущую студентку.
   - Я... а что-нибудь случилось?
   - Мисс Мэри Джейн просила весь персонал собраться в ее кабинете.
   - Значит, что-то стряслось?
   - Идите быстрее.
   В кабинете директрисы собрались врачи и медсестры.
   - Я полагаю, вы все уже слышали эти ужасные новости, - говорила мисс Мэри Джейн собравшимся. - Я прошу вас не произносить ни единого слова о войне в присутствии больных. Им и так приходится несладко. Их нельзя волновать, прошу все время помнить об этом, понятно? И еще: через некоторое время я попрошу вас опять собраться в этом кабинете. У меня будут для вас важные новости. А теперь все свободны.
   В коридоре медсестры обсуждали услышанное.
   - Как вы думаете, что это за важные новости? - гадали они. - Кто знает, что-нибудь, связанное с войной.
   - А если все-таки начнется война, что будет с нами?
   - Эй, девочки, думайте над тем, что говорите, - Флэнни сделала им замечание.
   - Это Флэнни, - пробормотала Кенди. - Она такая же жесткая и строгая, как мисс Мэри Джейн.
   * * *
   Кенди стояла при закате, прислонившись к кирпичной стене школы. В руках она держала газетную вырезку.
   - Какой чудный спокойный вечер. Даже не верится, что сегодня началась война, - размышляла Кенди. - И все-таки это правда. Эта газета... А потом еще экстренный выпуск...
   * * *
   - Послушайте, это ужасно, - возбужденная розовощекая Джуди ворвалась в кабинет, где сидели практикантки. - Кажется, Англия все-таки объявила войну Германии.
   - Тогда Америка тоже вступит в войну?
   - Значит, Англия объявила войну, - встревожилась Кенди. - А Патти все еще в Англии.
   В больничном саду Кенди не оставляла мысль о подруге.
   - Хоть бы с ней ничего не случилось. Стир, наверное, теперь очень беспокоится.
   - Кенди! Кенди, где же ты? - маленькие пациентки бежали к ней с книжками. - Ты обещала почитать нам книжку с картинками, и, пожалуйста, не увиливай.
   - Да, конечно, не сердитесь, - ответила Кенди, пряча мысли за улыбкой. - Нет-нет, не показывать им вида, а то пациенты начнут волноваться. Вы знаете, я, между прочим, отлично читаю книги. Идите сюда, садитесь.
   - Доктор Франк, что там делает наша Неумейка? - спросила директриса, подойдя к доктору. - Как Вы думаете, она справляется с работой?
   - Не беспокойтесь. Вот, посмотрите сами, - доктор показал на ученицу, которая читала детям книжку.
   - "И тогда Волк просунул свою морду в открытую дверь!" - Кенди состроила гримасу, рассмешившую слушателей, среди которых были не только дети.
   - Она как всегда радостная, - заметил доктор. - За это ее и любят все больные.
   - Мне кажется, сейчас нам очень будут нужны именно такие люди, директриса потерла подбородок.
   * * *
   - Куда это Вы, мистер Даниэль? - Кенди подбежала к пациенту, который вышел из палаты на костыле. - Разве доктор Франк Вам не говорил, что Вам рано еще вставать и ходить?
   - Я все время думаю о своей работе... - извиняющимся тоном проговорил мужчина.
   - Я Вас прекрасно понимаю, но торопиться не следует, потерпите.
   - Мистер Даниэль, что Вы здесь делаете? - у подбежавшей Флэнни были наготове упреки и для сокурсницы. - Кенди, ты же знаешь: малейшая неосторожность, и ему придется ампутировать ногу.
   - Но... у меня ничего не болит... - робко возразил пациент.
   - Ну если Вам нравятся костыли, тогда считайте, что с Вами все в порядке, - холодно ответила брюнетка.
   - Флэнни, но он успел сделать всего два шага, - пыталась спорить с ней Кенди. - Нельзя говорить такие вещи.
   - А ты слишком легкомысленна, - вставила ей Флэнни. - Малейшая небрежность с твоей стороны, и пациенту может стать гораздо хуже. Конечно, приятно быть любимицей всех больных. Но ты отвечаешь за соблюдение режима, не забывай, - собираясь удалиться, она обернулась. - Кстати, тебя просила зайти мадам директриса.
   - Простите меня, Кенди... - извинился больной.
   - Все в порядке. Пойдемте, я провожу Вас в палату, - Кенди повела его обратно, помогая идти.
   * * *
   - Флэнни Гамильтон! Джуди Натс! Натали Винс! - перечисляла директриса. - Элина Мэнси! Кендис Уайт!
   - Да! - откликнулась Кенди.
   - Отвечать необязательно, - пробормотала директриса. - Все, кого я назвала, поедут работать в госпиталь Святого Иоанна.
   - В Чикаго?.. - подумала Кенди. Другие ученицы тоже были изумлены.
   - Госпиталь Святого Иоанна - это главная база нашей Школы для медсестер, - продолжала свою речь мисс Мэри Джейн, - и лучший госпиталь в Чикаго, оборудованный по последнему слову техники.
   - В Чикаго живут Стир, Арчи и Анни, - подумала Кенди.
   - Мне бы хотелось, чтобы вы стали хорошими знающими хирургическими сестрами.
   - Значит, надо учиться хирургии... Наверное, на случай войны, шептались ученицы. - Неужели они будут работать военными медсестрами?..
   - Что это за разговоры о военных медсестрах? Ведь у нас нет пока никакой войны...
   Директриса прокашлялась.
   - Вы, наверное, догадываетесь, что в любой момент может случиться так, что нам придется работать не поле боя.
   - Значит, Америка тоже может вступить в войну... - с тревогой думала Кенди. - А как же Терри? Сможет ли он играть в театре?
   - Мисс Мэри Джейн, а почему мы должны оказаться на поле боя, ведь Америка не вступила в войну? - спросила Элина.
   - Тихо, замолчите! - директриса хлопнула по столу. - Нет никакой разницы между больными и ранеными. Вас учат тому, что медсестры не должны делать никаких различий. Какая страна, какая нация - это неважно. Больные или раненые - все люди одинаковы.
   - Все люди одинаковы... - повторила про себя Кенди. - Энтони тоже так считал.
   Слова Мэри Джейн запали Кенди в самую душу. Она знала, что поедет в Чикаго и освоит госпитале всю технику, все навыки хирургической медсестры, чтобы воспользоваться ими там, куда забросит ее жизнь.
   74.
   Снова отъезд.
   Кенди, Флэнни и другие студентки должны были поехать учиться и работать в больницу Святого Иоанна, самый большой госпиталь в Чикаго. Их главная задача - освоить специальность хирургической медсестры. День отъезда в Чикаго приближался.
   Флэнни уже спала, а Кенди еще писала письмо.
   - Теперь я буду совсем далеко от Дома Пони, но я знаю точно, что мисс Пони и мисс Рейн будут рады узнать, что меня выбрали, чтобы отправить на учебу в Чикагский госпиталь.
   - Кенди, это очень хорошо, что ты оказалась в группе лучших студенток, - сказала бы мисс Пони.
   - Надо будет как-то дать знать Стиру, Арчи и Анни, что теперь я тоже буду жить в Чикаго, - улыбнувшись, подумала Кенди. - Вот уж они удивятся, когда узнают, что я еду в Чикаго, в город, где они живут...
   - Кенди! Ты не могла бы выключить свет? Уже давно пора спать, недовольно заметила Флэнни.
   - Прости, пожалуйста. Я сейчас уже заканчиваю, - Кенди заклеивала конверт. - Флэнни, а ты что, никогда не пишешь домой?
   - Интересно, о чем это я буду писать? - раздраженно ответила брюнетка. - Рассказывать о том, как я счастлива, что меня отобрали в группу, которая поедет учиться в Чикаго? Или о том, что мне совсем не хочется уезжать отсюда? Терпеть не могу такие глупости. Для меня самое главное стать настоящей медсестрой. Спокойной ночи. И, пожалуйста, погаси свет, а то мы подаем плохой пример нашим больным, - Флэнни отвернулась.
   - Да, - Кенди выключила лампу и легла. - Почему Флэнни не хочет со мной разговаривать? А ведь нам еще предстоит вместе учиться в Чикаго.
   * * *
   - Флэнни, мы ужасно волнуемся, - испуганно говорили выбранные ученицы. - Ты будешь с нами дружить в Чикаго? С тобой нам не страшно.
   - Я тоже надеюсь, что в Чикаго мы будем друзьями, - сухо ответила Флэнни и вышла.
   - Она всегда такая холодная, - сказала Джуди.
   - Но Флэнни всегда знает, что делает, она и учится хорошо, - заметила Натали. - Так что нам без нее нельзя.
   - В главной больнице Школы для медсестер работают только отличные специалисты, - продолжала нагонять страху Элина, - так что к таким как мы они будут относиться, как к деревенским неучам, и наверняка будут смеяться над нами.
   - И с нашей Неумейкой будут трудности... - пробормотала Натали.
   - Ты про Кендис? Да, она еще с Флэнни не очень ладит...
   - Доброе утро! - Кенди с приветливой улыбкой вошла в кабинет. - Сегодня наш последний день здесь... - но ее приветствие практикантки будто не заметили и поспешили выйти.