Драйзер Теодор. Гений

особенно если появится ребенок. Вам кажется, что Вы любите его, но
подумайте, так ли велика Ваша любовь? Прочитайте это письмо и дайте себе
труд подумать. Не забудьте, какой у Юджина характер. Я с ним смирилась. В
свое время я сделала непоправимую ошибку, но теперь поздно каяться.
Жизнь уже ничего не может дать мне. Пусть меня не ждет ничего
хорошего, я по крайней мере сохраню уважение знакомых и друзей. А Вы - у
Вас вся жизнь впереди. Когда-нибудь Вам встретится человек, которого Вы
полюбите, и он не потребует от Вас жертв и тем более сам не принесет Вас в
жертву своей прихоти. О, умоляю Вас, одумайтесь! Юджин Вам не нужен. А я,
как ни больно мне в этом сознаться, я нуждаюсь в нем. Я говорю Вам всю
правду. Неужели Вы оставите без внимания мою мольбу?"
Это письмо привело Сюзанну в ужас. Анджела обрисовала Юджина в самом
ужасном свете - вероломным, лживым и бесчестным в своем отношении к
женщинам. Одна в своей комнате, Сюзанна глубоко задумалась. Но потом перед
нею встал образ Юджина, вспомнились его обаятельный ум и окружавшая его
атмосфера блеска и таланта. Он был в ее глазах воплощением всего
прекрасного в жизни - милый, славный, веселый. Только бы он был рядом!
Слышать его голос, ощущать его ласки! Что могла жизнь предложить ей взамен?
К тому же он нуждался в ней. Она решила поговорить с ним, показать ему
письмо Анджелы и уже потом принять решение.
Дня через два они увиделись, условившись предварительно по телефону.
Он назначил ей свидание близ холодильника и явился веселый, улыбающийся,
пылкий, как всегда. После того как он побывал на службе и убедился, что
Анджела ничего не предприняла, к нему вернулось мужество. Он проникся
надеждой на счастливую развязку, - у них будет отдельная студия, и он
заживет душа в душу со своей красавицей Сюзанной. Но едва они сели в
автомобиль, она достала письмо Анджелы и, не говоря ни слова, протянула его
Юджину. Он молча прочел его.
Юджина тоже потрясло содержание письма, он и не предполагал, что
Анджела затаила против него такую злобу. В глубине души, однако, он
сознавал, что все это было правдой, горькой правдой, он только не верил,
что его любовь принесет страдание Сюзанне. Судьба, быть может, окажется на
этот раз милостивее и пошлет им счастье. Как бы то ни было, Сюзанна должна
принадлежать ему.
- Ну, и что же? - спросил он, возвращая письмо. - Вы верите всему, что
она пишет?
- Вполне возможно, что это правда, но почему-то, когда я с вами, мне
все равно. Когда вас нет, другое дело. Тогда меня одолевают сомнения.
- Вы боитесь, что я не такой, каким вы хотели бы меня видеть?
- Я не знаю, что и думать. По-видимому, все, что она пишет, - правда.
И все же я не уверена. Когда вас нет, я начинаю колебаться. Когда вы со
мной, у меня такое чувство, что все должно кончиться хорошо. Я так люблю
вас! Я убеждена, что все кончится хорошо! - И она обвила руками его шею.
- Значит, письмо ничего не меняет?
- Ничего.
Она доверчиво устремила на него большие ясные глаза, и они отдались
радостям бездумной любви. Отъехав подальше, они позавтракали в загородной
гостинице (миссис Дэйл отправилась куда-то на весь день), а потом,
очутившись у моря, остановились, чтобы насладиться чудесным видом, и
целовались, целовались без конца. Сюзанна пришла в такой восторг, что уже
предвидела благополучный исход их романа.
- Вы только предоставьте действовать мне, - говорила она. - Я буду
зондировать почву дома. Если у мама есть хоть капля логики, мне, наверно,
удастся ее убедить. Так, по-моему, будет лучше. Я ненавижу обман и
предпочла бы попросту ей все рассказать, а потом уж, если ничего не выйдет,
поступить по-своему. Но я думаю, что обойдется и без этого. Она ничего не
может сделать.
- Я далеко не уверен в этом, - осторожно заметил Юджин.
Он преклонялся перед смелостью Сюзанны, он очень надеялся на доброе
отношение миссис Дэйл, на то, что оно удержит ее от какого-либо отчаянного
шага. И все же он не мог себе представить, каким путем они добьются своего.
Сам он стоял за то, чтобы через некоторое время вступить с Сюзанной в
тайную связь. Он особенно не спешил, так как его чувство к Сюзанне не
ограничивалось физическим влечением, хотя он и стремился обладать ею. А
она, начитавшись всяких книг и набравшись новых идей, готова была бросить
вызов всему миру. Она утверждала, что не видит, каким образом связь с
Юджином может принести ей несчастье.
- Но, дорогая моя, вы не знаете жизни, - возражал Юджин. - Она
сокрушит вас. Где бы вы не появились - за исключением разве только
Нью-Йорка, - вас растерзают на мелкие кусочки. Нью-Йорк - столица мира, и
здесь смотрят на вещи не совсем так, как везде, но и тут вам придется лгать
и притворяться. Да так оно и легче.
- А вы сможете меня уберечь?.. - многозначительно спросила она,
намекая на то, что случилось с Анджелой. - Мне бы не хотелось... Я бы не
могла... Вы понимаете... пока...
- Я понимаю, - ответил Юджин. - Да, безусловно.
- Ну, хорошо, я подумаю, - сказала Сюзанна. - Но я предпочла бы играть
в открытую. Мне бы гораздо больше хотелось попросту рассказать обо всем
мама и поступить по-своему. Насколько это было бы лучше! Моя жизнь
принадлежит мне, и я могу делать с ней все, что хочу. Мое поведение никого
не касается, даже мама. Если бы я вздумала погубить себя, и тогда это
никого бы не касалось. Но я считаю, что это все неправда. Я хочу жить, как
мне нравится. Я не хочу выходить замуж.
Юджин слушал ее и удивлялся. Такой девушки он еще не встречал.
Кристина Чэннинг? Но это совсем особый случай. Кристине приходилось думать
о своем искусстве. Сюзанна же совсем в ином положении. У нее чудесный дом,
блестящие связи, деньги и все основания для счастливой, спокойной и
нормальной жизни. Конечно, она любит его, но все-таки Юджину это казалось
странным. С другой стороны, столько произошло за последнее время
благоприятных событий, что он готов был вообразить, будто о нем заботится
некое всемогущее и всеблагое провидение.
Анджела в сущности уже сдалась. Почему не может это случиться и с
матерью Сюзанны? Анджела ничего ей не скажет. И миссис Дэйл вряд ли будет
упорствовать больше, чем Анджела. Возможно, Сюзанне и вправду удастся
уговорить ее. Раз она так твердо решила, не станет же он ее останавливать.
Сюзанна упряма и своевольна, но она быстро развивается и рассуждает очень
здраво. Может быть, она действительно добьется своего? Как знать?
Они повернули назад, и автомобиль понесся по тенистым дорогам, где
ветви деревьев почти касались их лиц, мимо зеленых лугов, где ветер колыхал
высокие травы, и живописных ферм со стайками детей и уток за оградой, мимо
прекрасных вилл, мимо резвящихся школьников и устало бредущих рабочих. И
все это время они крепко сжимали друг друга в объятиях, не уставая твердить
о своих надеждах и своей любви. Сюзанна - как и Анджела когда-то - любила
брать голову Юджина в ладони и заглядывать ему в глаза.
- Посмотрите на меня, - сказала она, когда он жалобно заметил, что все
может перемениться. - Посмотрите мне прямо в глаза. Ну, что вы там прочли?
- Смелость и решимость.
- А что еще?
- Любовь.
- И вы думаете, что я могу измениться?
- Нет.
- Вы уверены?
- Да, уверен.
- Ну так вот, смотрите мне прямо в глаза и слушайте. Я никогда не
изменюсь. Никогда, слышите? Я принадлежу вам и буду вашей, пока вы этого
хотите. Теперь вы счастливы?
- Да.
- А когда у нас будет собственная студия...
- Когда у нас будет собственная студия, мы ее хорошо обставим и,
возможно, через некоторое время начнем там кое-кого принимать, - сказал он.
- Вы будете моей прекрасной Сюзанной, моим дивным цветком! Моей Еленой,
моей Цирцеей, моей Дианой!
- Я буду вашей воскресной женой! - рассмеялась она. - Вашей
возлюбленной в четные или нечетные дни, - как придется.
- Только бы это сбылось! - воскликнул он, расставаясь с нею. - Только
бы сбылось!
- Потерпите и вы увидите, - сказала она.
Прошло несколько дней, и Сюзанна, по ее собственному выражению,
открыла кампанию. Первый ее ход выразился в том, что она стала заводить
речь о браке за обедом или когда оставалась наедине с матерью. Она
выспрашивала ее по этому важному вопросу и тщательно запоминала все ответы.
Миссис Дэйл принадлежала к числу философствующих дам, которые любят
отвлеченные рассуждения, но никогда не применяют своих теорий к делам,
близко их касающимся. В вопросах брака она придерживалась крайне
либеральных взглядов - в отношении всех людей, кроме членов своей семьи.
Она считала, что каждая девушка (только не ее дочь, разумеется) по
достижении совершеннолетия и, так сказать, духовной зрелости, если она не
удовлетворена тем, что может дать ей брак, и не питает ни к одному мужчине
такой сильной любви, которая толкнула бы ее на замужество, имеет полное
право поступать, как ей нравится. Надо только устроить жизнь так, чтобы
удовлетворить потребность в любви, не подвергая опасности свою репутацию.
Лично она, миссис Дэйл, не видела в этом ничего предосудительного. Она
знала светских женщин, которые, связав себя несчастливым браком или браком
по расчету, вступали потом в связь с избранником своего сердца. Если не
считать тех представителей высших кругов, которые придерживались особо
строгого кодекса нравственности, взгляды общества были на этот счет самые
снисходительные, хотя говорить об этом и не полагалось. Кроме того,
существовала так называемая веселящаяся молодежь, - с полной готовностью
принимавшая в свою среду и миссис Дэйл, - которая высмеивала
ригористические требования староверов. Надо было только соблюдать
осторожность и не попадаться. В остальном же считалось, что каждый волен
поступать, как хочет.
Сюзанна, разумеется, не подходила ни под одну из этих теорий. Сюзанна
была красива, она могла рассчитывать на самую блестящую партию, и она была
дочерью миссис Дэйл. Последняя отнюдь не торопилась сбыть ее с рук, выдав
замуж за какого-нибудь ничтожного обладателя титула или миллионов, ради
одних денег или громкого имени, но она надеялась, что рано или поздно
найдется вполне достойный молодой человек, один из тех, что занимают
блестящее положение в обществе или в денежном мире, или человек с большим
дарованием - вроде Юджина, - и что он выступит претендентом на руку и
сердце ее дочери. Состоится торжественное венчание в одном из знаменитых
соборов - вероятнее всего, в соборе св. Варфоломея, а затем - роскошный
свадебный обед, и, осыпанные подарками и поздравлениями, молодые супруги
отбудут в восхитительное свадебное путешествие. Часто, глядя на Сюзанну,
миссис Дэйл думала о том, какая прекрасная мать выйдет из этой крепкой,
пышущей здоровьем девушки, по-своему одаренной и пылкой натуры. Уже по
тому, как она танцевала, было видно, с какой жадностью она упивается
жизнью. Настанет время, и явится ее избранник. Ждать придется недолго.
Прекрасные весенние дни сделают свое дело. И теперь уже находились десятки
мужчин, которые отдали бы полжизни, чтобы привлечь внимание Сюзанны. Но ни
один из них не интересовал ее. Она казалась робкой, застенчивой, она как
будто даже сторонилась людей. Ее мать и не догадывалась, какая железная
воля скрывалась за всем этим, как не догадывалась о смелых и бунтарских,
чуждых ее кругу мыслях, роившихся в голове ее дочери.
- Как ты находишь, мама, - спросила однажды вечером Сюзанна, когда
дома не было никого, кроме нее и матери. - Должна девушка выходить замуж,
если она не уверена, что брак принесет ей счастье?
- Н-нет, - ответила миссис Дэйл. - А почему ты об этом спрашиваешь?
- Видишь ли, в нашем кругу так часто приходится наблюдать семейные
неурядицы. Как посмотришь, брак не дает людям счастья. Не лучше ли жить
одной, и даже, если найдется человек, которого полюбишь, разве непременно
нужно выходить за него замуж, чтобы быть счастливой? Как ты думаешь?
- Что ты читала последнее время, Сюзанна? - спросила мать. В глазах ее
мелькнуло изумление.
- Ничего особенного я в последнее время не читала. А почему тебя
удивляет мой вопрос? - благоразумно спросила Сюзанна, заметив, как
изменился тон матери.
- С кем ты разговаривала, в таком случае?
- Но какое отношение это имеет к моему вопросу, мама? Я не раз
слышала, как ты сама это говорила.
- Что ж, возможно, я это и говорила. Но не кажется ли тебе, что ты еще
слишком молода, чтобы задумываться над такими вещами? Мало ли что я говорю,
когда рассуждаю отвлеченно. Все зависит от обстоятельств. Если девушка не
может рассчитывать на хорошую партию, если она бедна или некрасива (мало ли
какие бывают причины!), то ее, пожалуй, можно еще оправдать. Но тебе зачем
над этим задумываться?
- Неужели, мама, из того, что я не урод, не бедна и представляю собой
хорошую партию, непременно следует, что я должна выйти замуж? Я могу и не
желать этого. Я ведь не хуже тебя вижу, к чему обычно приводят браки. Да и
как я могу не видеть? Что же мне поэтому вообще сторониться мужчин?
- Да что с тобой, Сюзанна? Я никогда не слыхала от тебя таких
рассуждений! Уж верно ты с кем-то беседовала или читала в последнее время
что-нибудь такое ультрасовременное. Пожалуйста, без этих глупостей. Ты
слишком молода и красива, чтобы увлекаться такими идеями. Ты можешь выбрать
себе в мужья кого только пожелаешь. Разве можно сомневаться, что ты найдешь
мужа, с которым будешь счастлива, или по крайней мере попытаешься устроить
свое счастье? Другое дело, если ты увидишь, что ошиблась в человеке. Но об
этом рано загадывать. Во всяком случае, не говори глупостей, пока не
узнаешь получше, что такое жизнь. Ты слишком молода, смешно даже слушать!
- Мама, - сказала Сюзанна, и в голосе ее прозвучало легкое
раздражение, - зачем ты так разговариваешь со мной? Я ведь не ребенок. Я
женщина. И я мыслю, как женщина, а не как девочка. Ты забываешь, что у меня
свое разумение и свои взгляды. А может, я вовсе не хочу выходить замуж? Да
так оно, пожалуй, и есть. И уж, во всяком случае, я не стану выходить ни за
кого из этих безмозглых людишек, которые сейчас увиваются вокруг меня!
Почему я не могу просто сойтись с мужчиной, если мне захочется? Многие
женщины так поступали до меня. Да хотя бы и не поступали, это не значит,
что я не должна. Моя жизнь принадлежит мне.
- Сюзанна Дэйл! - воскликнула ее мать, поднимаясь с места и вся
холодея от ужаса. - Что ты говоришь? Может быть, это я внушила тебе такие
мысли? Тогда, признаюсь, я жестоко наказана. Ты еще не в состоянии судить,
хочешь ты выходить замуж или не хочешь. Ты еще совсем не знаешь мужчин.
Зачем тебе понадобилось уже сейчас делать подобные заключения? Ради бога,
Сюзанна, не начинай так рано задумываться над этими ужасными вопросами!
Подожди еще несколько лет, присмотрись к жизни. Разве я тороплю тебя
выходить замуж? Ведь не исключена возможность, что тебе встретится человек,
которого ты сильно полюбишь и который полюбит тебя. Если же ты станешь
швыряться собой, исходя из какой-то глупой теории, не дав себе труда
подождать того, что готовит тебе жизнь, что сможешь ты дать этому человеку?
Сюзанна! - воскликнула она, увидев, что девушка нетерпеливо отвернулась к
окну. - Ты меня пугаешь! Уж нет ли тут кого-нибудь? Нет, нет, быть не
может!.. Умоляю тебя, будь осторожна в своих выводах, словах, поступках! Я
не могу знать всего, о чем ты думаешь, ни одна мать этого не знает. Но,
ради бога, не будь опрометчивой, опомнись, подумай!
Она не спускала глаз с дочери, которая подошла к зеркалу и стала
поправлять бант в волосах.
- Мне, право, смешно, мама, - спокойно сказала Сюзанна. - Когда ты
находишься в обществе, где-нибудь на званом обеде, ты говоришь одно, а
здесь, со мной, - совсем другое. Я пока не сделала ничего, что могло бы
тебя напугать. Я сама еще не знаю, как поступлю. Но я уже не ребенок, мама,
прошу не забывать этого. Я взрослый человек и вправе сама устроить свою
жизнь. И уж, конечно, я не стану поступать так, как ты, - проповедовать
одно, а делать другое.
Миссис Дэйл вздрогнула от этой шпильки. В доводах Сюзанны прозвучала
такая нотка решимости, спокойной уверенности и прямоты, что она пришла в
ужас. От кого она всего этого набралась? С кем она встречалась? Миссис Дэйл
перебрала в уме всех знакомых девушек и мужчин. Кто самые близкие подруги
Сюзанны? Вера Элмердинг, Лизетта Вудворт, Нора Тэн-Эйк - девушки светские,
неглупые, хорошо знакомые с требованиями общества. Неужели они говорят
между собой о таких вещах? Уж нет ли в их кружке какого-нибудь - или
каких-нибудь - нежелательных представителей мужского пола? Остается одно
средство, и его следует применить немедленно, не то Сюзанна может пасть
жертвой подобных субъектов. Надо поехать с нею путешествовать и года два
или три без перерыва разъезжать по свету, пока не пройдет опасный период,
когда девушки так легко поддаются всякому вредному влиянию. Другого выхода
нет. О, как проклинала миссис Дэйл свой язык! К чему была эта глупая
болтовня! Вообще-то, конечно, все это правда - в теории. Но Сюзанна! Ее
Сюзанна - ни за что! Она увезет свое дитя, пока не поздно, чтобы годы и
жизненный опыт образумили ее. Она ни в коем случае не позволит ей
оставаться здесь, где девушки и молодые люди обсуждают и проповедуют
подобные идеи! Впредь она будет просматривать все, что Сюзанна читает. Она
будет тщательно следить за ее знакомствами. Не обидно ли, что такая
прелестная девушка заражена отвратительными, недостойными ее круга
анархистскими идеями. Боже мой, что будет с ее Сюзанной? К чему это
приведет ее? Боже милосердный!
Миссис Дэйл заглянула в пропасть общественного скандала, разверзшуюся
у ее ног, и в ужасе отступила.
Никогда! Никогда! Она спасет Сюзанну от нее самой и от этих ее
сумасбродных идей - спасет немедленно!
И она задумалась о том, как бы тактично и невзначай завести разговор о
путешествии. Она должна увлечь Сюзанну этой мыслью, не спугнув ее, не дав
заподозрить, что на нее хотят оказать давление. Но отныне надо будет
установить совершенно иные порядки - иначе говорить, иначе действовать. Ее
долг - защитить Сюзанну и других ее детей от них самих, а также от всяких
вредных влияний. Таков был урок, вынесенный миссис Дэйл из разговора с
дочерью.

ГЛАВА XIII

Юджин и Анджела жестоко ссорились. Анджела снова и снова пыталась
играть на его совести и чувстве порядочности, если уж нельзя было
рассчитывать на его былую любовь. Ее прежние методы потерпели полный крах,
и теперь она не знала, чем руководствоваться. Раньше Юджин, казалось,
боялся ее гнева, а сейчас ему, по-видимому, было все равно. Когда-то он до
известной степени поддавался на ласки, которым женатому человеку трудно
противостоять, но теперь нет и этого. Ее чары не трогали его. Она лелеяла
надежду, что мысль о будущем ребенке отрезвляюще подействует на него, -
увы, и эта надежда растаяла как дым. Сюзанна, не желавшая от него
отказаться, была в глазах Анджелы чудовищем, а Юджин - чуть ли не буйно
помешанным, и все же она понимала, что все это в порядке вещей. Он
зачарован, он во власти гипноза. У него одна цель - Сюзанна, Сюзанна! - и
за нее он готов бороться до конца. Он так и заявил Анджеле. Он сказал, что
знает про ее письмо Сюзанне, что сам читал его и уничтожил. Письмо,
следовательно, нисколько ей не помогло. Анджела прекрасно сознавала, что
Юджин вправе сердиться на нее. А он твердо стоял на своем, ожидая лишь
решения Сюзанны: он часто встречался с девушкой и рассказывал ей, что, со
своей стороны, одержал полную победу, и теперь свершение их надежд целиком
зависит от нее.
Как уже говорилось выше, Сюзанна была страстной натурой. Чем больше
она виделась с Юджином, тем нетерпеливее ждала того радостного мгновения,
которое сулили ей его слова, его взгляды и чувства. По наивности и
неопытности она создала себе мечту, которую можно было осуществить, лишь
позабыв о сострадании, решившись на самые отчаянные меры. Ее план - сказать
обо всем матери и одержать над ней верх с помощью доводов разума или
открытого вызова, - в сущности, никуда не годился, так как задача была
трудная и требовала много времени. На основании того, что при их первом
разговоре миссис Дэйл говорила с ней умоляющим тоном, Сюзанна вообразила,
будто одержала крупную победу: мать находится целиком под ее влиянием и не
может ее переспорить. Кроме того, Сюзанна сильно рассчитывала на уважение,
которое миссис Дэйл питала к Юджину, а также на ее привязанность к ней
самой. До сих пор мать никогда и ни в чем ей не отказывала.
Если Юджин еще не сделал Сюзанну своей любовницей, откладывая на
неопределенный срок ту борьбу за их общее счастье, в какую неизбежно должен
был вылиться такой незаконный союз, то это объяснялось тем, что он вовсе не
был способен на отчаянные поступки, вовсе не был так смел, как казалось. Он
хотел обладать Сюзанной, но немного робел перед ней: она находилась во
власти сомнений, она хотела ждать, хотела по-своему строить свое будущее.
Юджин никогда не умел быть настойчивым - он был чересчур для этого
великодушен и покладист. Он не был способен вынашивать серьезные планы и
принимать твердые решения; беспечная душа, он скорее предпочитал плыть по
течению, отдаваясь на волю ветров, как благоприятных, так и
неблагоприятных. Он, вероятно, мог бы проявить настойчивость, если бы им
владело горячее желание чего-то добиться - денег, славы или любви, - но в
том-то и дело, что он не умел желать чего-либо до конца, хотя сам об этом
не догадывался. Конечно, за свое счастье нужно бороться, но стоит ли уж так
ложиться костьми? Ведь на свете нет такого счастья, без которого человек,
если понадобится, действительно не может существовать. Будет мучиться,
тосковать, терзаться, но все это можно как-то пережить. Сейчас он был
увлечен как никогда, но он не умел быть упорным и жадным.
Сюзанна между тем готова была ему отдаться - необходима была только
известная твердость и решительность с его стороны. Она говорила себе, что
хочет подождать и уладить все по-своему, а на самом деле просто грезила
наяву и оттягивала развязку, потому что ее оттягивал Юджин. Если бы он не
медлил, она была бы счастлива ему подчиниться, но Юджину недоставало той
безрассудной энергии, которая сначала действует, а потом размышляет.
Подобно Гамлету, он был слишком склонен к раздумью, старался избегать
рискованных путей и тем самым подвергал риску то высшее блаженство, ради
которого готов был пожертвовать всеми материальными благами, доставшимися
ему в жизни.
Когда миссис Дэйл спустя несколько дней заметила с невинным видом, что
она мечтает распроститься с Нью-Йорком на осень и зиму и вместе с Сюзанной
и Кинроем съездить сперва в Англию, а затем на юг Франции и в Египет,
Сюзанна тотчас заподозрила, что мать затеяла этот разговор неспроста. Или
это злой умысел судьбы, затеявшей разбить ее счастье? Сюзанне давно
приходило в голову, что надо бы пока что отделаться от слишком частых
приглашений за город, которыми осаждали их друзья и которые мать охотно
принимала от своего и от ее имени, - но до сих пор она еще ничего не
придумала. Миссис Дэйл очень любили, она везде была желанной гостьей.
Последнее предложение, высказанное как бы невзначай, но вместе с тем тоном,
не допускающим противоречий, сперва испугало Сюзанну, а потом рассердило.
Ведь надо же - и именно сейчас!
- Мне не хочется ехать в Европу, - осторожно ответила она. - Мы были
там три года назад. Я предпочла бы никуда не ехать и посмотреть, как люди
проводят время в Нью-Йорке.
- Но ведь это чудная поездка, Сюзанна, - настаивала миссис Дэйл. -
Камероны собираются на всю осень в Шотландию. Они там сняли коттедж. Во
вторник я получила письмо от Луизы. Я и подумала, что мы могли бы съездить
к ним погостить, а оттуда на остров Уайт.
- Мне не хочется ехать, мама, - решительным тоном заявила Сюзанна. -
Нам и здесь хорошо. Почему тебя вечно тянет носиться по свету?
- Я и не думаю носиться по свету, Сюзанна. И что за выражение! В
первый раз слышу, чтобы ты отказывалась от путешествия. Я полагала, тебе
будет интересно побывать в Египте и на Ривьере. Ведь ты еще ни разу не была
там.
- Я знаю, что поездка прекрасная, но этой осенью меня никуда не тянет.
Я предпочитаю остаться здесь. Что это ты вдруг решила уехать на целый год?
- Совсем не вдруг, - продолжала настаивать миссис Дэйл. - Ты сама
знаешь, что я уже давно об этом думаю. Разве я не говорила, что надо будет
как-нибудь провести зиму в Европе? Ты тогда очень ухватилась за мое
предложение.
- Да, я помню, мама, но то было чуть ли не год назад... А теперь я
предпочитаю остаться здесь.
- Но почему же? Мне кажется, этой зимой разъезжаются чуть ли не все
твои подруги.
- Ха-ха-ха! - расхохоталась Сюзанна. - Чуть ли не все мои подруги!
Чего ты только не придумаешь, мама, когда хочешь настоять на своем! Ты меня
смешишь! Только потому, что тебе захотелось поехать в Европу, туда едут,
оказывается, чуть ли не все мои подруги! - И она снова расхохоталась.
Сопротивление Сюзанны рассердило миссис Дэйл. Почему это она вбила
себе в голову, что хочет остаться здесь? Должно быть, все дело в тех
девушках, с которыми она дружит, хотя у Сюзанны как будто очень мало
близких подруг. Элмердинги не собираются проводить зиму в Нью-Йорке. Они