Иванова Юлия. Дремучие двери

за словом их роль, продиктовать Волю, которая всегда благая, во спасение.

Россия шла имперским, а не империалистическим путем. Российская
соборность означала свободное единение людей на основе общего признания ими
одних и тех же абсолютных ценностей.
"Свободность, всеединство не подавляют тех, кто объединяется. Каждый
момент может и должен быть всеединством, а следовательно, всеми прочими, но
может только в своем индивидуальном бытии - как особая индивидуализация
всеединства." /Л.П.Карсавин/
Вавилонская башня... Безумие гордыни забраться во грехе на Небо
объединило людей, и Господь разделил их, вдруг переставших понимать друг
друга, и осудил тем самым единение во грехе.
Сошествие на апостолов огненных языков Духа, в результате чего они
стали говорить на разных языках, но понимая смысл- указание пути в Небо.
Соборность в Духе.


* * *


Приговор дьяволу-змею: "ты будешь ходить на чреве твоем, и будешь
есть прах во все дни жизни твоей."/Быт. 3:14/.
Наказание гордому отщепенцу от Света - предельная приземленность.
Владение князя тьмы - прах. И те из человеков, которые не избежали участи
"из праха в прах".


СЛОВО АХА В ЗАЩИТУ ИОСИФА:

- Господь заповедал иметь лишь самое необходимое, насущное на
сегодняшний день, а они, как безумные, набивают барахлом закрома. Бедные,
бедные!.. Их такой внешне нарядный и благопристойный мирок, эти легковесно-
мишурные жилища - почему они так сразу вспыхивают и разлетаются в фильмах
- все, как один похожие на гибнущих в огне мотыльков, на однотипные ночные
кошмары... Некто за кем-то неотвратимо гонится - среди нагромождения
техники, пультов, автомобилей, труб, котлов, картонных коробок, хищных
прессов, лифтов - катакомбы из всесильных бездушных машин... Пытаетесь
спастись, удираете из последних сил, задыхаетесь, а этот "некто" снова и
снова настигает вас. И гибель неизбежна.
Не это ли зловещая символика загнанности, порабощенности хищной
материей? Они в плену у самих себя, у собственного непослушания Творцу,
призывающему довериться Его Воле - иметь лишь "хлеб насущный", никому не
рыть яму и бежать "от Лукавого", могущего отдалить от Творца.
Бежать от соблазнов, а не гоняться за ними! Гомосексуалы-священники -
они даже до этого додумались! И еще смели осуждать Иосифа за "железный
занавес", которым тот пытался оградить свой народ от их обезумевшего
"свободного" мира!
Они ждали своего часа, передавая "своим" волчьи позывные...
Они осмеивали бескорыстное служение, дружбу народов, целомудрие. Они
прямо обхохотались, когда одна из советских женщин заявила, что "у нас
секса нет". Теперь секс их стараниями есть, во всех витринах, экранах,
киосках, на все содомогоморрские вкусы - спасибо, просветили! Забыв, что
тем, через кого приходят соблазны, "лучше бы вовсе не родиться".
Но Слову им верить не хочется. "Не бойся, ешь, не умрешь... - ублажает
их вкрадчивый шепот, - солгал Бог..."
Расплатиться придется жизнью, ибо по Замыслу всякая бесполезная для
Целого часть или, еще хуже, оттягивающая на себя, отбирающая у других и
Целого жизненные соки, разрастающаяся раковой опухолью - обречена на
уничтожение.
"Не было ни коллективизма, ни героизма, ни бескорыстия, ни
нравственности, ни дружбы! - орут они, - Все только из-под палки! Тюрьма
народов, которые ждали лишь их долгожданной "свободы", чтобы вцепиться друг
другу в глотку из-за территорий, власти и собственности.
Вчерашние друзья станут заклятыми врагами, научатся друг друга
убивать, жены станут блудницами, дочери - шлюхами, а "освобожденные
товарищи" ограбив, предав, обманув - начнут проматывать миллионы на
курортах и в казино. А потом в безумии, не поделив добычу, - кромсать
Родину, пока не разрушат. Кромсать и сетовать, что когда СССР был "тюрьмой
народов", в этой самой "тюрьме" их волчьи инстинкты искусственно
сдерживались. И обнаружилось, что волки сидят во всех. В самых добрых
соседях, стоит лишь начать делить общий колодец или тропинку. В самой
верной супружеской паре, если ежедневно показывать и пропагандировать
порнуху. Самый честный и порядочный врач может отказаться лечить бедных,
если его ежедневно будут искушать большими гонорарами "новые русские". И
самый талантливый режиссер поставит на низменную потребу публике нивесть
что, если отменить цензуру и ориентироваться исключительно на кассовые
сборы. То есть, если дать установку, что "истина в гонораре", что
покупается все, стоит лишь заплатить нужную сумму. В том числе и души.
Что все имеет цену, но ничто не имеет ЦЕННОСТИ.
Значит ли это, что с крушением Союза ОСВОБОДИЛИСЬ народы, супруги,
врачи, режиссеры и прочие товарищи? Или это просто означает, что
освободился ГРЕХ, который прежде сдерживался "железным занавесом"? Можно ли
назвать такое освобождение СВОБОДОЙ или все же разнузданностью,
вседозволенностью, распущенностью - тайной легализацией падшей человеческой
изнанки, ведущей к "смерти второй"? За редким исключением, вроде расширения
научных и культурных связей и возможности зарубежных путешествий, -
освободилось греховное подполье, искусственно прежде сдерживаемое советской
идеологией, близкой к христианской. Впрочем, и поездки эти имеют обратную
сторону - отток бывших "товарищей" от науки и культуры из православного
отечества в устоявшееся общество потребления, обслуживающего Маммону.
Хорошо ли это для Замысла? Ответ - в Евангелии, да и в "Откровениях"
других религий. Хорошо ли для тех, кто ни во что не верит? Тоже
сомнительно, судя по всенародным проклятиям в адрес "новых русских" и
кровавым разборкам при дележке благ и территорий.
В каждом сидит зло. Наряду с Замыслом и Образом - темная изнанка
первородного греха, хищник Каин, готовый убить брата Авеля. То есть в
каждом "Советском Союзе" заключается в потенции и расстрел Белого дома, и
Чеченская бойня, и связанные с величайшей катастрофой всех времен и народов
(так как освободилась, иначе не назовешь, гигантская ядерная энергия зла и
распада) - настоящие и грядущие немыслимые бедствия, имя им легион...
- Да уж, - покачал черной головкой в белой панамке АГ, - грех - это
спящая собака, которую надо разбудить...
- Девушка может прожить чистейшую богоугодную жизнь, не зная, что она
- потенциальная блудница и пища адова, могущая утащить с собой в
преисподнюю немало господ и товарищей:
"Или не знаете, что совокупляющийся с блудницею становится одно тело с
нею? ибо сказано: "два будут одна плоть". /1-е Кор.6:16/
И многие советские люди тоже прожили чистую счастливую жизнь, не
подозревая о "тюрьме народов" и "империи зла". И молодежь из Латвии
купалась в Черном море и каталась в Домбае на горных лыжах, не ведая о
сговоре Молотова-Риббентропа, и процветали прибалтийские курорты за счет
"российских оккупантов". Теперь "просвещенные" народы разделились, и, как
всякое разделившееся в себе царство, которое "не устоит", попали в явное
или скрытое рабство к мировой Вампирии.
Теперь они благодарят ее за "просвещение", которое на языке Неба
называется просто-напросто "СОБЛАЗНОМ".
"Горе миру от соблазнов, ибо надобно придти соблазнам; но горе тому
человеку, чрез которого соблазн приходит". /Мф.18:7/
Это к вам обращается Слово, господа благодетели и просветители,
знаменосцы дурной "свободы". К вам, "посеявшим ветер", превратившим дев в
блудниц, товарищей и братьев - в самостийных идолопоклонцев, в оголтелых
фанатов вражды и мести, а способную предприимчивую молодежь - в воров и
хищников, обобравших "вдов, детей и стариков"!
"И многое простится тому, кто удержит грешника от греха", - говорится
в Писании. Это я в защиту Иосифа. Но там ничего не говорится о нарушении
прав хищников, ростовщиков, блудниц и сексуальных меньшинств.
"К свободе призваны вы, братия, только бы свобода (ваша) не была
поводом к угождению плоти; но любовью служите друг другу". /Гал.5:13/
Может быть, не всегда "любовью" - она дается благодатью "рожденным
свыше", - но "товарищи" в царстве Иосифа служили друг другу по завету
апостола. Хоть кнутом, хоть "железным занавесом", но добрый пастырь обязан
сохранить стадо. Да, мы не знаем, призывал ли Иосиф на помощь Имя Божье,
Небо ему судья. Но страшно даже помыслить, представить себе, что нынешние
"свободы" обрушились бы на Русь в двадцатые, тридцатые, сороковые,
пятидесятые... По меньшей мере три поколения огромной страны держал Иосиф в
рамках заповедей, пусть "жезлом железным", но какой пастырь придумал лучшее
в условиях схватки вселенской за души - отзовись, ау?.. Преображение,
рождение свыше подвластно одному Господу... А человек Иосиф дерзнул лишь
построить для вверенного ему Небом стада Антивампирию, оградить и отбиться
от волков внешних, вырвать клыки и когти у волков внутренних. И попытаться
если не изменить человека, то хотя бы обуздать, уберечь от соблазнов черных
дыр тьмы.
Худо-бедно, но он сберег Великую Русь на несколько десятилетий. Из
"Шариковых" сделал Матросовых, Гагариных, Стахановых, Ильюшиных...
Коммунизм - это вера в божественное начало в человеке, в некий Образ и
Замысел в нем, хотя имя Божье при этом не называется. Это "ход к Богу с
черного хода", порой более результативный, чем "парадный" для некоторых
фарисеев от веры. Коммунизм - это тоска по Небу и созидательное стремление
к нему. Это бой буржуазности, "знающей цену всему и не видящей ни в чем
ценности", бой болоту мещанской обыденности.
Иосиф сделал все, что мог. И все, что мог, сделал народ. Страну
погубила интеллигенция, культурная, литературная и окололитературная
элита, которой дан был Творцом великий и страшный дар Слова, всесильное и
грозное оружие. Чтобы им не разрушать, а созидать, не развращать, а
укреплять "во всяком благочестии и чистоте"; не жрать, а пасти, соблюдать;
короче, воевать на стороне Творца. Перевести революцию материальную в
революцию Духа - для этого были созданы все исторические условия...
Подхватить эстафету из рук ослабевшего Иосифа, а не стрелять "нашим" в
спину, не дезертировать с кукишем в кармане. Активно искать Истину, а не
отдавать это предназначение на откуп бездарным чиновникам. И не искать ее
"в гонораре"... Служить мостом между Небом и невоцерковленным народом, -
прямая высокая миссия жрецов от культуры. Стать "инженерами человеческих
душ", как говаривал Иосиф, а на языке Евангелия - умножить жатву
Господню... Сделаться "ловцами человеков".
Вы отвечали за идеологию и обязаны были осторожно, шаг за шагом
приближать ее к божественному Откровению о Замысле. Напряженно искать Путь
в Небо и великими дарами своими помогать пастырям вести по этому Пути
народ. Не позволять вливать молодое вино формирующегося в условиях
Антивампирии нового человека - в "старые мехи" материальной
заинтересованности. "Зачем нам нужно догонять Америку, которая стоит на
краю пропасти?" - в этом анекдоте тех лет - разгадка того самого
трагического противоречия: убежавшие от Вавилона вдруг бросились его
догонять...
Коммунизм - это свободно избранная жизнь по-Божьи в миру. Это мечта,
которая, скорее всего, неосуществима полностью на грешной земле,
недостижима, как звезды. Но человек все равно ориентируется в ночи, глядя
на них.
"Не бойся, малое стадо", - это Божье благословение христианам
относится и к "коммунистам верующим", сражающимся против Вампирии на
стороне Неба.
"Человек, пришедший в занятый уже мир, если общество не в состоянии
воспользоваться его трудом, не имеет ни малейшего права требовать какого бы
то ни было пропитания, и в действительности он лишний на Земле. Природа
повелевает ему удалиться, и не замедлит сама привести в исполнение
приговор." /Мальтус/
Таким образом, мир свободной рыночной конкуренции убивает слабых и
лишних, что в корне противоречит Замыслу.
"За столом никто у нас не лишний", пелось в стране Иосифа.


* * *


"Союз перестал существовать!", "Союза больше нет!" - откровенно
ликующие вопли наших и зарубежных СМИ напоминали шабаш ведьм. Эта
вселенская мистерия, катастрофа с ее Родиной казалась настолько
невероятной, что разум не хотел верить. Казалось, вот-вот они опомнятся,
что-то случится, кого-то объявят врагом народа... Кто-то ведь должен был
остановить это безумие, от которого она испытывала незнакомое, почти
физическое страдание - смесь боли с яростью. Когда хотелось немедленно
записаться добровольцем. И на коне в доспехах, как Орлеанская дева, именем
которой когда-то нарек ее отец, сокрушить врага. Но враг был везде - не
только эти то ли придурки, то ли оборотни в Кремле, не только обалдевшие от
неожиданной добычи забугорные стервятники, но и этот самый народ, простые
бывшие советские люди, взирающие на происходящий апокалипсис с тупым
равнодушным любопытством олигофрена, у ног которого крутится граната.
"Родина моя, ты сошла с ума!" - пел Тальков, пока его не убили.
"Бойся равнодушных! - предупреждал Бруно-Ясенский, - С их молчаливого
согласия делаются все злодейства на земле". Но вокруг были не просто
равнодушные, это были зомби. Они смотрели "Санта Барбару", жрали сникерсы и
чизбургеры, радовались дешевым папуасским тряпкам и читали бульварную
прессу. Что-то с ними сделалось. Это был уже не народ, а тупой,
неорганизованный и трусливый табун, то ли не замечающий, что конюшня горит,
то ли не желающий замечать. "А в остальном, прекрасная маркиза". Все
хорошо, лишь бы не коммуняки. Пусть все пропадет и сгорит, лишь бы не
коммунисты... СССР, Россия, мы сами, весь мир - пусть все сгорит, лишь бы
коммуняки не вернулись...
В этой ненависти тоже прозревалось что-то мистическое, сродни гонению
на христиан. "Меня гнали, и вас будут гнать"... Мир любит свое. Не дадут
грешить, заставят работать, будут все на всех делить...
Если живущим мирно народам предложат заново все поделить - непременно
начнутся войны. Если верному мужу каждый день показывать голых баб, он
неизбежно начнет шляться.
Вам надо что-то сказать миру? - Говорите! Но держу пари, вам нечего
сказать!
Глаза у собственников стекленели. Глас вопиющего в пустыне. Иоанна
ловила себя на том, что защищает Союз и советскую власть с религиозных
позиций. Власть, в общем-то, не давала грешить! - не в этом ли еще одна
причина, о которой никто не говорил - ненависти к ней? Вернутся коммуняки и
загонят в стойло заповедей.
- Ты что, коммунистка? - злобно спрашивали Иоанну во время этих
споров. - Я - христианка, - отвечала она с вызовом.

Чем более трескалось здание, тем яснее проступал зловеще-мистический
смысл происходящего.
Когда Господь хочет наказать, отнимает разум.
Красный флаг опустили воровски, ночью. Давно, на сценарных курсах, им
показали документальные кадры взрыва храма Христа Спасителя. Его взорвали
красные, но такой же запредельный ужас она испытала, глядя ночью в Лужине,
одна с Анчаром, по ящику, кадры спуска красного знамени. "Их" знамени. Нет,
это было наше знамя! Ее знамя, как и ее храм. Иоанна не могла еще в
точности сформулировать понятие "наше", но "земля содрогнулась и завеса
разодралась надвое"... Будто вырванное, истекающее кровью сердце миллионов
их, живших когда-то, беспомощной красной тряпкой дрогнуло в агонии и мертво
повисло.
Вот оно, знамение на темени последнего секретаря... Прелюдия большой
крови. Собственная реакция на увиденное тоже ошеломила. В таком состоянии,
наверное, поджигают, взрывают, нажимают на кнопки и курки... "Что же вы,
иуды, делаете?!" - казалось, молча кричала застывшая, как перед казнью,
декабрьская Красная Площадь.
"Широко ты, Русь, по лицу земли в красе царственной развернулася..."
"Цепи гор стоят великанами..." "Чуден Днепр при тихой погоде..." "Ташкент -
город хлебный...". "Поднимает грудь море синее, и горами лед ходит по
морю..." - пульсировало в ней нестерпимой яростной болью.

"Нет, не помогут им усилья подземных и крамольных сил.
Зри: над тобой, простерши крылья, парит Архангел Михаил!"
"Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды,
От Финских хладных скал до пламенной Колхиды,
От потрясенного Кремля до стен недвижного Китая,
Стальной щетиною сверкая, не встанет Русская земля?"

Народ безмолвствовал. Будто не было великой веры, великой истории,
великой культуры и крови великих мучеников тысячелетней Православной
цивилизации... Они смотрели по другой программе "Рабыню Изауру".
"Есть лишь одна страна, граничащая с Богом - Россия".
Земля, где каждая пядь полита слезами, потом и кровью собравших ее,
отстоявших целостность и великое право не жиреть за счет других, осознавших
жизнь лежащего во зле мира как недостойную, ведущую в вечную погибель. И
защитивших, казалось, навеки свои великие просторы, где человек человеку
"друг, товарищ и брат", где "хлеба горбушку, и ту пополам" где "все за
одного, один за всех", где "умри, но не давай поцелуя без любви"... Где
верили, что человек приходит в мир не получать, а отдавать, послужить
другим, а не чтоб ему служили. И что свобода не в бесконечном
удовлетворении эгоистических и плотских желаний, а в освобождении от них
во имя высокого предназначения человека.
Пусть назвали свои мечты "светлым будущим", "счастьем человечества" -
разве не для поиска путей к этому самому "счастью" призвал нас Господь?
Пусть заблудились, пусть не раз принимали за свет в конце тоннеля
прожектор встречного поезда, который крушил многих из нас... Пусть было в
нас мало веры, или не было вовсе, пусть мы еще не нашли "спасенья узкий
путь и тесные врата". Но и "широкий путь погибели", куда нас сейчас так
неистово тянут... узаконенная страна Вампирия, Вожделения, Сребролюбия -
эта ВВС не для нас. И если сказано, что нельзя одновременно служить Богу и
Мамоне, то мы, по крайней мере, не служили мамоне - мы строили города и
заводы, возделывали землю, учили детей, лечили больных, защищали Родину,
писали книги и верили, каждый по-своему, в Небо.
Мы победили хищников и угнетателей, но не разглядели их оскал в нас
самих. Падшее человечество перманентно беременно вампиризмом. О, как мы
теперь это хорошо поняли, когда взлелеянные и призванные беречь нас
охранники нас же стали пожирать, заражая "святую Русь" "болезнью к смерти".
Ну и что же теперь? Приятного им аппетита?.. "Вампиры всех стран,
объединяйтесь?"
Большинство, как известно, идет широким путем погибели. А
демократическим путем был приговорен к распятию безвинный Иисус. Народ в
массе своей предпочитает земные дары небесным и распинает Истину...
Вдохновение, Воздержание, Восхождение. Против Вампирии, Вожделении и
Вакханалии.
Что-то глобально изменилось в мире, как после убийства старухи-
процентщицы для Раскольникова. Иоанна не убивала свою страну, но после
уничтожения Союза, даже не территориального, нет, - а будто душу вынули у
Родины - что-то зловеще изменилось в мире. Все вокруг стало мертвым,
катастрофически распадающимся, все гнило и тлело, все пахло мертвечиной. И
ее мучил страшный комплекс вины, как, наверное, их, стоявших когда-то в
бездействии у распятия.
Данная Богом земля-мать, Святая Русь - где душа твоя? Воскреснешь ли
на третий день, или так и будешь на коленях вымаливать зарплату,
заглатывать мыльные сериалы и рыть себе могилу, требуя лишь, чтоб выдали
поострей лопату, да накормили перед тем, как туда спрыгнуть...

Иль, судеб повинуясь закону
Все, что мог, ты уже совершил?
Создал песню, подобную стону,
И духовно навеки почил?

"Не обманывайтесь, братие: ни блудники, ни идолослужители, ни
прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники, ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы,
ни злоречивые, ни хищники царства Божия не наследуют".
"Ни хищники, ни воры, ни блудники, ни лихоимцы"...
Нам были дарованы Небом просторы, чтобы враг ими подавился, не смог
проглотить.
Знамя цвета крови... Куликово поле, Бородино, Севастополь, Прохоровка,
Сталинград... Дмитрий Донской и Александр Невский, Сусанин, 3оя, Матросов,
Неизвестный солдат и еще миллионы неизвестных.
"Мы просвистели наш простор, проматерили дух..." Где душа твоя, Русь?
Великая богоизбранная земля "от потрясенного Кремля до стен недвижного
Китая" умирала, истекая кровью, становясь просто "территорией".
Непокорившаяся врагам, но распятая собственными детьми. Страна смотрела
"Изауру", и красно-зеленые экраны телевизоров - миллионами вампирьих глаз
наблюдали за величайшей агонией всех времен и народов. Вынести это было
невозможно.

Гибни, Отечество, стадо покорное!
Свалка народов сгорит и сгниет,
Знамя советское, знамя народное,
Вождь наш на рынке продаст и пропьет...

Пытаясь разобраться в происходящем, Иоанна теперь часто ездила в ганин
храм, где в свободное от занятий время в помещении воскресной школы
происходили настоящие баталии по проклятым русским вопросам: "Что делать?",
"Кто виноват?", "Был ли мальчик?" "Русь, куда же несешься ты?.." Как когда-
то в Лужине обсуждались нескончаемо и горячо вопросы чисто духовные, так
теперь ганина паства дружно повернулась к политике. Ганя то присутствовал,
то уходил венчать, крестить, уезжал причащать больных, снова возвращался,
разрешая возникшие в его отсутствие споры. Послушница поила всех чаем с
конфетами, сушками и прочими приношениями, дискуссия разгоралась с новой
силой. Потом их просили освободить для детей помещение, и они продолжали
спорить на платформе, в электричке, в машине Иоанны, куда набивалось пять-
шесть человек. Иоанна везла их до ближайшего метро, опасаясь, что хрупкий
металлический коробок салона разорвет от эмоций. Праведных и неправедных...
Церковному начальству политизация прихожан не нравилась, но отец
Андрей возражал, что если православная церковь не будет заниматься
"проклятыми вопросами", то паствой займутся и уже занимаются наши и
зарубежные секты. Однако более всего, видимо, верха пугало активное
неприятие отцом Андреем "свежего ветра перемен". Считающего, конечно,
плюсом что открываются храмы, но когда на каждый открывшийся храм
приходится с десяток открывшихся кабаков, борделей, казино и колдовских
центров - радостного мало. И что из того, что теперь можно открывать рты,
если при этом закрываются совесть, сердце и разум?
Похоже, разделилось и церковное начальство, появились всякие
новомодные батюшки, сторонники экуменизма, консерваторы и обновленцы,
проповедующие пользу обогащения как паствы, так и самой церкви. Толковали о
"правах человека", "несвободе совести", заседали в парламенте, освящали
банки, фирмы, заморские колесницы. Присутствовали на всевозможных
презентациях, хотя отец Андрей и его единомышленники ссылались на
постановления вселенских соборов, предавших анафеме нетрудовой и
грабительский капитал и запретивших давать деньги в рост.
Так Ганя из диссидента стал "краснокоричневым батюшкой". Часть паствы,
желающая послужить одновременно "Богу и мамоне" и кивающая при этом на
ценный американский опыт, от отца Андрея откололась.
Ганя все это переживал, говорил о "последних временах", всемирном
правительстве, о нынешних и грядущих катастрофах и о возможном объединении
церквей под знаменем "отца лжи и всемирного оборотня". О предвестниках
антихриста, который "близ при дверях", и других признаках надвигающегося
апокалипсиса, о чем ему поведал один прозорливый старец.
Но странно - отец Андрей, да и многие из его духовных чад спорили о
грядущем конце с каким-то странным восторгом.
"А он, мятежный, просит бури"... "Пусть сильнее грянет буря!"...
Историческое время - болезнь, ведущая к неизбежной смерти. Поэтому его
конец, наверное, для всякого верующего - освобождение. Мы жаждем
подлинного, настоящего, которого в этой жизни нет. Лишь прошлое - иллюзия
консерватизма и будущее - иллюзия прогресса.
Остановись, мгновенье!.. Мы жаждем встречи с Богом и одновременно
страшимся ее. Особенно в "минуты роковые", когда все вокруг взывает о
помощи, о спасении, когда рушится бытие, льется кровь. И Господь, кажется,
совсем отворачивается от обезумевшего мира. Когда время возвращать "долги
наши". И еще не испита до дна горькая чаша, и надо нести свой крест. И не
только перед лицом Господа придется предстать, но и перед сонмом великих,
собравших, защищавших и возвеличивших богохранимое православное Отечество,
которое мы позволили расчленить и осквернить рабам тьмы.

И прах наш с строгостью судьи и гражданина
Потомок оскорбит презрительным стихом,
Насмешкой горькою обманутого сына
Над промотавшимся отцом.

Будут ли они вообще, потомки у погибающей Руси? Будут ли писать стихи
или их читать? Или вообще уметь читать и писать? Да и будет ли она, великая
Святая Русь? Или останется просто "территория", а великий народ превратится
в "умирающее население"? "...И духовно навеки почил?.."
Кто виноват?.. Что делать? Куда несемся?.. Не дает ответа. Боже, спаси
нас, как Сам знаешь. "Пусть сильнее грянет буря!" Последняя революция. Твой
апокалипсис, Господи!..
"И увидел я новое небо и новую землю; ибо прежнее небо и прежняя земля
миновали, и моря уже нет.
И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача,
ни вопля, ни болезни уже не будет: ибо прежнее прошло.
И сказал мне: свершилось! Я есьм Альфа и Омега, начало и конец;
жаждущему дам даром от источника воды живой;
Побеждающий наследует все, и буду ему Богом, и он будет Мне сыном;

Боязливых же и неверных, и скверных и убийц, и любодеев и чародеев, и
идолослужителей и всех лжецов - участь в озере, горящем огнем и серою; это
- смерть вторая". /От.21:1,4,6-8/

Не мы ли "боязливые и неверные"?
Какой нас дьявол ввел в соблазн
И мы-то кто при нем?
Но в мире нет ее пространств
И нет ее времен.
Что больше нет ее, понять
Живому не дано:
Ведь родина - она как мать,
Она и мы - одно...
Она глумилась надо мной,
Но, как вела любовь,
Я приезжал к себе домой
В ее конец любой.
В ней были думами близки
Баку и Ереван,
Где я вверял свои виски
Пахучим деревам.
Из века в век, из рода род
Венцы ее племен
Бог собирал в один народ,
Но Божий враг силен.
И чьи мы дочки и сыны
Во тьме глухих годин,
Того народа, той страны