Иванова Юлия. Дремучие двери

вещами, порабощающими людей. Сколько бесценного времени, сколько духовной
энергии освободилось бы у человечества, избавленного от унизительного
рабства у материи!
Человек должен состояться в Образе Божьем и Замысле, отдав свои
таланты Делу Творца на земле, Богу и людям, получать наслаждение от
творческого труда. Свободного от корысти и бытовухи... Задача нашего
общества - предоставить каждому не богатую /что не соответствует Замыслу/,
а разумно-достаточную для самореализации жизнь. Имущественное неравенство
неугодно Творцу. Евангельский богач попадает в ад, а нищий Лазарь - в рай
только за имущественную пропасть между ними.
Неужели не ясно, что когда врач оказывает больному помощь за деньги,
когда бедняку отказывают в дорогостоящей операции, равно как в отдыхе, а
его детям - в учебе - такое общество противно Богу. И наше "совковое" было
во сто крат гуманнее, хоть и исповедовало по дурости атеизм, живя на деле
во многом по законам Неба.
Нет, у нас не будет "социалистический муравейник". Избавив человека от
дурной материальности и связанных с этим дурных страстей, мы освободим в
каждом возможности для развития творческих и духовных способностей. Это
будет подлинная революция Духа. Но на смену власти Мамоны неизбежно
приходит соблазн сатанинской гордыни - свободы от Творца. Поэтому мы будем
с молоком матери внушать детям, что свобода ОТ СВЕТА - рабство у тьмы и
смерти.
Изжить блудную "свободу" вне Дома Отца, оборачивающуюся рабством у
"лежащего во зле" мира. Вернуться к Отцу и в Его Доме обрести подлинную
Свободу, став Его сонаследником и сотворцом.
Ибо, лишь соединяясь с Богом, мы обожествляемся, восходя "к солнцу от
червя". Смысл Закона Неба и человеческой жизни - вершить Дело Божие на
земле, осуществить заложенную в него Творцом идею, призвание, способствовать
восстановлению Замысла о единстве мира. "Все за одного, один за всех",
"Я передал им слово Твое, и мир возненавидел их, потому что они не от
мира, как и Я не от мира.
Не молю, чтобы Ты взял их из мира, но чтобы сохранил их от зла;
Они не от мира, как и Я не от мира.
Освяти их истиною Твоею: слово Твое есть истина.
Как ты послал Меня в мир, так и Я послал их в мир;
Да будут все едино; как Ты, 0тче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да
будут в Нас едино, - да уверует мир, что Ты послал Меня.
И славу, которую Ты дал Мне, Я дал им: да будут едино, как Мы едино.
Отче! которых Ты дал Мне, хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною,
да видят славу Мою, которую Ты дал Мне, потому что возлюбил Меня прежде
основания мира." /Иоан.17:14-18,21-22,24/.
Эти слова Спасителя, относящиеся к первым христианам, мы воспринимаем
как благословение всем, ставшим на Путь, который есть Истина и Жизнь.
У каждого свои пути к Богу. Есть различные веры, суеверия, атеизм и
прямое богоборчество. Идти к вершине в одиночку или в связке с единоверцами
- дело глубоко ЛИЧНОЕ. Это - чудо, тайна взаимоотношения твари со своим
Творцом. Трудное восхождение путем преодоления собственных заблуждений и
падшей природы, отделяющих от Неба.
"Всемирная религия", как и "общегосударственная" - не только утопия,
но и грех, построение Вавилонской башни, попытка объединиться во грехе, в
гордыне. "Всей компанией" забраться на Небо. Господь обрушил Вавилонскую
башню, разделил народы, дав каждому особый язык, особый путь, особое
призвание в общем Замысле.

Богу противна всякая самостийность, если нация самоутверждается вне
ЗАМЫСЛА, вне Целого /национализм/. Всякая часть живого организма
неповторима и бесценна, ибо несет свои специфические функции, но
превозношение нации вне Целого становится абсолютно бессмысленным и
вредным, идолопоклонством, фетишем. Рука отрезанная никому не нужна, равно
как и рука, претендующая, чтобы голова, ноги и все прочее служили ей, как
Целому. Эдакий гоголевский "Нос".
Ну и уж, разумеется, совершенно неприемлемо для Неба единение во
грехе, безусловно осужденном Законом, - всякие наркомафии, сексменьшинства,
сторонники абортов и т. д.
Большинство человечества раскинуло лагерь, расположило пикник у
подножия горы и провозгласило девиз: "жить, чтобы жить!" А между тем, по
Замыслу, земная жизнь - оптимистическая трагедия /для тех, кто совершил
восхождение или хотя бы "восходил"/. "В чем застану, в том и судить буду".
И просто трагедия для тех, кто на словах признавая Творца,
предполагают, что вызваны из небытия, чтобы попировать на пикнике во время
чумы со стопроцентным летальным исходом.
Человек настолько несовершенен /не по своим возможностям, а по их
реализации/, так страдает от собственного несовершенства, что нелепо было
бы допустить, что благой Господь послал его на землю, чтобы "жить и
радоваться". Радоваться мало кому удается - тяжелая борьба за место под
солнцем, тревоги, нескончаемая суета, разочарования, предательства,
болезни... В детстве - рабство у родителей, в юности - у страстей, затем у
общества, у родовой необходимости /семьи/, у прогрессирующих немощей и
болезней и, наконец, у все отнимающей и всепобеждающей смерти.
Радости, согласитесь, мало, а если кому-то и удается порадоваться, то
за счет страданий другого, что вряд ли угодно Богу, если Он благ. А
предположение, что Бог "не благ", противоречило бы всем религиям мира.

Екклесиаст, сын Давидов, царь Иерусалимский, который построил СЕБЕ
домы, устроил СЕБЕ сады и рощи, сделал СЕБЕ водоемы, приобрел СЕБЕ слуг,
собрал СЕБЕ серебро и золото, пришел к выводу, что Господь "грешнику дает
заботу собирать и копить, чтобы после отдать доброму пред лицом Божиим"
/Еккл.2:26/
Значит, остается предположить, что благой Бог для нашего же блага что-
то хочет от нас, сосланных на эту скорбную землю. Разумеется, соблюдения
заповедей. Разумеется, добрых дел, согласно Писанию. Кроме того, в каждого
человека заложена некая определенная идея, Божий Замысел, для осуществления
которого мы имеем ДАР или ДАРЫ /то есть данное даром, бесплатно/. Это не
только отпущенные нам время, здоровье, разум, сама жизнь наша, но и таланты
/дарования/. В Евангелии есть притча о талантах/ денежная единица, кусок
серебра в древности/. Господин, уезжая, раздает своим рабам разное
количество талантов и, вернувшись, хвалит и награждает того, кто вернул
таланты многократно умноженными, а "зарывшего" в землю и возвратившего в
том же количестве - наказывает, лишая дара.
Заметьте, что раб не пропил талант, не истратил его на себя, не отдал
врагу Господина, то есть дьяволу, что мы чаще всего делаем, - просто
спрятал, сберег и вернул неприумноженным. И Господин, как следует эту
притчу понимать, лишил нерадивого раба Своего Царствия, то есть спасения в
вечности.
Что же нас, бедных, ждет? На что тратим мы наши таланты? Учимся,
делаем карьеру, чтобы зарабатывать деньги. Обзаводимся имуществом, как
правило, на девяносто процентов ненужным. Заработать на еду, купить еду,
сварить, съесть, помыть посуду, опять заработать. И все сначала.
В антракте - поговорить о еде. "А осетрина все-таки была с душком". Мы
уделяем еде, одежде, вещам, играм и игрушкам для взрослых, всем проблемам
ниже пояса массу времени... Я уж не говорю о кровавых играх-разборках и
войнах.

В его груди пылает жар
Которым зиждется созданье;
Служить Творцу его призванье...
/А.Толстой/.

На что мы тратим этот "жар"? Да и есть ли он?
Помните советские диспуты о любви и дружбе? О том, можно ли дарить
врачу конфеты и цветы, давать таксисту чаевые? А теперь врач у имущего
находит несуществующий прейскурант болячек, к неимущему вообще не
приближается, а таксиста пассажиры пристреливают, забрав машину и
выручку... Ну, а пресса при этом занимается проблемами орального секса.
Свобода, приехали!
Но я меньше всего хочу читать морали и сотрясать воздух. Я обращаюсь к
тем, кому тошно, как и мне от этих "прав человека". Прав на геенну адову.
Да горите вы ясным огнем, хоть вас и жалко, но мы-то, которые прекрасно
понимаем, что происходит, и содрогаемся? Православные, мусульмане,
последователи других религий, включая и атеистов, верующих в нравственный
закон совести... Все, признающие себя детьми Неба, а не похотливыми
обезьянами по Дарвину-Фрейду... Разве у нас нет прав жить иначе? Мы
прекрасно понимаем, что нас вряд ли услышат те, кто слышать не хочет. Мы
обращаемся к тем, кому, как и нам, стыдно, страшно и тошно в этой "новой"
России. И не только в России. Жить пирующими среди нищих и нищими среди
пирующих. Стыдно ненавидеть и быть ненавидимыми. Страшно и стыдно видеть
агонию Отечества. Страшно быть убитым и убивать, ибо за каждую смерть мы в
ответе. Мы, пирующие или бездействующие во время чумы.
Мы обращаемся к нищим, нарушающим Закон Неба из зависти и ненависти к
богатым. И к богачам, пытающимся удержать ценой собственной души тяжкое
бремя неправедного богатства. Одни в погоне за излишками, другие - в погоне
за теми, кто в погоне. Третьи - в погоне за куском хлеба.
Частная собственность, "мое на века" - вообще химера, иллюзия. В
саване карманов нет, с собой ничего не унести, все дано напрокат. А "жар"
уходит на то, чтобы копить, приумножать, чтобы подобно пушкинскому Скупому
предстать перед Творцом нагим и нищим. И омытые слезами и кровью монеты в
сундуке станут твоим приговором в вечности.
Закон Неба учит, что дело вовсе не в собственности, а в ее
употреблении. Вот, где грех и все наши беды.
Мы, провозглашаем вместо него - данное Творцом право "хлеба насущного"
(необходимо-достаточного для реализации своего ПРИЗВАНИЯ).
Именно это право каждого нашего единомышленника - СОСТОЯТЬСЯ,
РЕАЛИЗОВАТЬСЯ, САМОУТВЕРДИТЬСЯ в ОБРАЗЕ и ЗАМЫСЛЕ, право на духовное
восхождение явится стимулом провозглашенной нами РЕВОЛЮЦИИ ДУХА, СОЗНАНИЯ,
а не право на грех, являющееся стимулом и двигателем так называемого
"прогресса" современной цивилизации. Конкуренция, соперничество разделяют
землю на крупные и мелкие враждующие волчьи стаи с "правом сильного",
приводят к войнам "всех со всеми", в духовно-нравственный тупик, к удалению
людей от Творца. Собственность должна объединять для служения Замыслу, а не
разъединять, напоминая о банальных "лебеде, раке и щуке", в которых
"согласья нет".
Благословенной может быть лишь собственность, используемая для общего
БЛАГА, для реализации и самоутверждения каждой личности а Образе и
Замысле. Это снимает извечные противоречия между классами имущими и
неимущими, между трудом и капиталом, капитализмом и социализмом.
Повторяю, мы зовем в наши ряды всех, кто не хочет жить по законам
волчьей стаи или обезьянника, кто не подразумевает под "свободой"
собственное распоясавшееся "ДАЙ!" Кто ставит превыше всего священное право
реализовать свое призвание "служить Творцу."
Мы зовем всех, кроме, разумеется, сатанистов, врагов Замысла, хоть они
и апеллируют иногда к Небу. Там, в Царствии Света, сатаны нет - Денница
низвержен на землю, где и "правит бал". Правит "лежащим во зле" миром.
Мы сознаем силу этого зла, и не дерзаем заявлять о переустройстве
мира. Но верим в Откровение Творца о конечной победе Света над тьмой.
Тьму невозможно отменить, но ее необходимо ПРЕОДОЛЕТЪ. Не участвовать
в делах ее, и, взявшись за руки, начать ВОСХОЖДЕНИЕ:
"Не бойся, малое стадо! ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство."
/Лк.12:32/
"Думаете ли вы, что Я пришел дать мир земле? нет, говорю вам, но
разделение;
Ибо отныне пятеро в одном доме станут разделяться: трое против двух,
и двое против трех;.." /Лк.12:51-52/
Мы верим, что обетование Спасителя относится ко всем, живущим по
Закону и Замыслу Неба:
"Не всякий, говорящий Мне: "Господи! Господи!" войдет в Царство
Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного". /Мф.7:21/.
Мы называем себя Исповедниками Замысла Неба, изанами. Изания - не
какая-то, упаси Боже, единая религия, так как мы полагаем, повторяю, что
Путь к Богу у каждого индивидуален.
Мы объединяем тех, кто ОТДАСТ, а не БЕРЕТ. Ибо в дороге надо быть
налегке.
Тех, кто стремится восходить на ЗОВ, к явному или "неведомому" Богу, а
не иссякнуть в гордых безумных и бесплодных попытках переделать в корне
мир, подремонтировать его гнилыми кирпичами. Мы не собираемся тащить
"лежащий во зле" на Небеса, повторяя горький опыт Вавилонской башни. Лишь
отданное "разумному, доброму, вечному" - ступени в Небо.


* * *


Все чаще попадалось ей в прессе и наслуху имя Егорки Златова, сына
Глеба и Вари, популярность которого росла, и, как ни странно, скандальная.
Егорка не стал ни священником, ни иконописцем, ни реставратором, как хотел
отец. Он вдруг стал появляться на эстрадах парков, в клубах, в залах
ожидания - везде, где уже собран народ или можно легко собрать аудиторию. И
аудитория собиралась. Егорку слушали, разинув рты - его песни под гитару,
баллады, притчи, чаще всего прямые проповеди с гитарными вставками -
маленькие шедевры на в общем-то не новую, но подзабытую романтическую тему
- тоска по Небу. Не космическому, не метеорологическому и даже не
эстетическому, а по иной, нездешней жизни, которую Егорка в отличие от
других фантазеров-небожителей представлял себе не абстрактно, а реальнее
земной, в деталях и подробностях. Это были не лубочные купидоны с арфами и
лютнями, а преображенная новая земля, новый человек, живущий по иным
законам.
У Егорки к тому же оказался неожиданно сильный и что называется
"хватающий за душу" голос, от которого девчонки плакали и у многих по спине
бегали мурашки. Сборы были большие, хоть и добровольные. Даже милиция не
гоняла, слушала.
Ободренный Егорка стал давать настоящие концерты, выпустил несколько
дисков и клипов. Теперь он выходил на сцену с ног до головы закутанным в
темнофиолетовую мантию, подобно средневековому монаху. Белый овал лица и
какой-то странный головной убор, дающий эффект кометы на ночном небе. По
бокам еще два таких же фиолетово-бледных гитариста. От егоркиных баллад и
проповедей хотелось не орать исступленно, не дергаться, не ломать стулья,
как на концертах рок-идолов, а обняться всем залом, закрыть глаза и молча
слушать еще и еще. Егоркин хит про маленькую свечу, которая, отдав без
остатка тепло своего огня и став лучом, летела в Небо навстречу Свету, отцу
своему... И толстые декоративные свечи в роскошных бронзовых подсвечниках,
холодные и тяжелые, и эффектные бенгальские огни, не греющие,
самодостаточные, оставляющие после себя нанизанную на шампур мертвую
головешку, умирали на остывающей земле и молили о спасении. И она
вернулась, пожалев их. Светлый, жаркий, животворящий луч пытался зажечь их,
остывающих, потому что лишь тепло и свет приемлет Небо. Они слушали, но не
слышали...
Песенка о свече стала егоркиным гимном. Чтобы все обрести, надо все
отдать. Воскреснуть - это сгореть дотла. Только Огонь, Свет и Тепло
бессмертны.
Уже тогда Егорка задумывал свою Изанию - движение, которое
расшифровывалось как "Исповедники Закона Неба", и искал средства и
единомышленников. Егорка откапывал их прямо среди зрителей-слушателей и
монолог "Так говорил Егор Златов"... (как гласила афиша) часто заканчивался
коллективными прогулками до самого дома, а потом "ужином с Егором" у него
дома. Или в кафе, когда ангельское варино терпение и запасы в холодильнике
иссякали. И значками "Навеки с Егором", и аналогичными наклейками на майках
у экзальтированных егоркиных фанов. Варя, с которой часто перезванивалась
Иоанна, чтобы получить сведения о Гане (Глеб тоже активно подключился к
возрождению Святореченского монастыря и разрывался, как всегда, между
Святореченском и вынужденными наездами в Москву). Варя сказала, что Егоркин
заскок не связан, слава Богу, ни с экуменизмом, ни с насильственным
переворотом, ни с терроризмом, а остальное ее не интересует. Мол, Егорка
одержим идеей спасения Отечества. Извечным вопросом "Что делать?" И ему
кажется, что он знает ответ. Призывы спасать каждый себя его не убеждали.
Он парировал, что даже Преподобный Сергий, когда Отечество было в
опасности, благословил монахов на битву. И что если наше дело лишь терпеть
и молиться, то зачем Господь дал человеку таланты, разум, дар слова, силу
убеждения? Зачем вообще нужна земная жизнь, если в ней ничего нельзя
менять?
Егорка говорил: так получается, что никому, кроме монахов да
"рожденных свыше" мирян, не спастись. А как быть тем, которые в миру, но не
хотят жить по законам зла, в котором этот мир лежит, не хотят подчиняться
тому кто "правит бал"? Кто не верит в Бога, или на пути к вере, или не
воцерковлен. Мол, мы, верующие, бросаем таких людей в волны полного акул
"моря житейского" вместо того, чтобы их завоевать. Варя не знала, что
ответить Егорке, а Глебу было не до него. Даже отец Киприан пребывал в
сомнении. Мол, у власти руки в крови, и капитализм этот дикий, и порнуха...
Егорка его так впрямую и спросил: "Разве сейчас меньше для души опасности,
меньше искушений"? Батюшка благословил поступать, как велит совесть.
- В общем я не вмешиваюсь. Ты ведь знаешь Егорку - если ему что
втемяшется...
Иоанна вспоминала неулыбчивого, на кого-то /она никак не могла
определить/ похожего мальчика, его недетские познания и рассуждения,
привычку повелевать младшими и воистину нечеловеческое упорство, с которым
он доводил до конца начатое. Вспомнила, как Егорка однажды пять часов
помогал ей завести машину и когда, наконец, мотор затарахтел, стал
извиняться, что он, чурка, не мог раньше догадаться прокалить свечи.
Егорка изначально предъявлял к себе непомерные требования во всем, не
допуская и не прощая никаких слабостей.
Единомышленников у Егорки, по словам Вари, хватало, чего нельзя было
сказать о средствах на осуществление "планов громадья". И тогда Егорка со
своими бледно-фиолетовы ми гитаристами сняли в доме напротив полуподвальное
помещение и в свободное от проповедей-концертов время занялись
вулканизацией шин. Варя видела из окна кухни, как нескончаемым потоком то
подъезжали, то отъезжали егоркины клиенты, Егорка приходил домой чумазый,
пропахший резиной, бензином и машинным маслом, жильцы писали жалобы, а он
приносил домой коробки таких же пробензиненных и промасленных денег,
пересчитывал и снова куда-то относил, отдавая по-прежнему матери на питание
скромную свою долю.
- Мама, это все не мое, - говорил он, - Это на дело.
По вечерам ребята по-прежнему пели, проповедывали, подбирая
энтузиастов для этого самого "дела", тоже, наверное, не всегда
бессеребренников. Потому что в один прекрасный день изанам удалось недорого
купить пусть требующий колоссального ремонта, но целый лечебно-
оздоровительный комплекс в ближнем Подмосковье у одного когда-то
процветающего, а ныне приватизированного обанкротившегося завода. Два жилых
корпуса, один лечебный, столовая с кухней, спортзал с бассейном, теннисные
корты, теплицы и довольно приличный парк. В общем, настоящее имение.
Варя была в ужасе. Она сказала, что Егорка извел на это
полуразвалившееся Троекурово все свои спонсорские миллионы, да еще влез в
долги - на ремонт потребуется едва ли не больше, чем на покупку, никаких
колес не хватит. И если Егорка там собирается устраивать коммуну, то она не
понимает, почему у него в компаньонах появились какие-то сомнительные
капиталисты, к тому же нерусские, и "новые русские", которых она терпеть не
может. "Вроде твоего Филиппа", - сказала бесцеремонно Варя, - и даже один
банкир. "Правда банкир вполне приличный, жертвующий кучу денег на храмы и
вообще, как ни странно, верующий - Варя его часто встречала в "Кузнецах".
Представляешь, он молится, а поодаль два таких амбала. Чуть кто рядом руку
поднимет перекреститься, они глазами зырк - бдят... Это в Божьем-то
храме!''
Но егоркины изане, хоть и звучали как "инопланетяне", оказались
гражданами весьма практичными. Первым делом отремонтировали часть жилого
корпуса /жили поначалу по несколько человек в комнате/, засадили зеленью и
цветами обе теплицы, в еще пустом подвале разместили ящики с грибницей
шампиньонов и вешенки. Привели в порядок корты и стали сдавать игровое
время окрестным дачникам из новых русских. Потом пошли цветы, тепличная
продукция, бойкие девчонки-изанки торговали на рынках букетами тюльпанов,
пучками первой редиски и петрушки, связками выгоночного лука.
Девчонки были прехорошенькие, им очень шла форма, похожая на школьную
- только юбка и жилет были не синими, а темнофиолетовыми, темнолиловыми. За
что девчонок называли фиалками или чернильницами. Фиолетовый символизировал
сплав синего, белого и алого - Неба, чистоты и крови. Коммуну, признавшую
Бога, и Небо, благословившее и одухотворившее знамя коммуны. Блузка -
любая, кому что идет, темнофиолетовая пилотка или берет, или бейсболка с
козырьком - тоже кому что идет. Можно вместо юбки брюки, и фиолетовый
галстук в звездочки под цвет блузки. И еще значки, похожие на пионерские,
только вместо трех языков пламени пионерского костра - три пары сомкнутых,
взметнувшихся к небу рук. Три фигурки с поднятыми к Небу лицами - темно-,
желто-, и светлокожими. "Дети разных народов, мы мечтою о Небе живем", -
прокомментировала Варя.
И школьные туфли-лодочки без каблуков или на низком - девочкам-изанкам
приходилось много двигаться.
Тюльпаны с нарциссами и лук с укропом раскупали нарасхват, фиалки
оперативно вырастали везде, где был спрос, были скромны, вежливы, вызывали
всеобщее любопытство и охотно давали интервью.
Затем открыли столовую - бесплатную для своих и по сходным ценам для
прочей публики - вкусно, разнообразно и полезно. Для постоянных посетителей
за абонемент была возможность расплачиваться любыми актуальными для Изании
услугами /транспортными для обладателей машин, продуктами для обладателей
своих участков, картошкой, квашеной капустой и т. д./ Блюда можно было
заказывать заранее.
Живописные окрестности, лес, горки, озеро, зимой много лыжников, летом
- дачников, просто выбравшихся на природу на денек-другой с палатками и
без. Егорка все предусмотрел - и палатки напрокат, и лежанки для пляжа, и
надувные лодки. Появились лотки под тентом с кофе и пиццей, с пирожками,
мороженым и квасом, детская комната, где можно было оставить ребенка под
надзором на любой срок, впоследствии ставшая детским садом, медпункт в еще
не отремонтированном лечебном корпусе, где затем один за другим открывались
кабинеты - зубоврачебный, терапевтический, хирургический, физиотерапия,
даже принимал известный целитель-травник.
Прием, как всегда, бесплатный для своих, за умеренную плату для прочих
граждан. Ремонт обуви, телевизоров и бытовых приборов, охраняемая
автостоянка. Казалось, Егорка вместил в свои владения всю поселковую службу
быта. Егорка извлекал средства для Изании отовсюду, и не только денежные.
Он был предельно оперативен: вступает в Изанию ветеринар - на другой же
день открывается пункт ветобслуживания. Таких легких сборных павильонов
Егорка за бесценок закупил штук тридцать и пригнал трайлером на пустырь. Он
оказался гением предпринимательства, сын Вари и Глеба, богослов и
проповедник, певец и гитарист, шинмонтажник и вулканизатор. И швец, и жнец
и на дуде игрец. Незаменимый в обстановке всеобщего катастрофического
развала, когда никто ничего не производил, только перепродавали, когда все
производства и службы развалились и появилась масса безработных с золотыми
руками и головой, из тех, кто не умел спекулировать и потерянно жаждал
"руководя щей и направляющей" руки судьбы в своей потерявшей опору и смысл
жизни. Из них-то и составлял Егорка свою первоначальную трудовую армию
строителей, огородников, кулинаров, рабочих, медсестер, врачей. На первый
взгляд, их объединяла некая детская "совковость", они пропадали в новой
среде при всех своих достоинствах, им было неинтересно и не по душе
перемалывать себя во имя больших денег, с которыми они не знали, что
делать. "Руководящая, направляющая и придающая смысл" не только давала
средства к существованию, работу по специальности, но и примиряла со
старорежимной совковой совестью. Вряд ли большинство изан-первопроходцев
прониклось высокими егоркиными идеями - просто им нравилась эта его игра. И
так же как "совки" вкалывали когда-то самозабвенно на стройках коммунизма,
на целине, на Баме, так и они с увлечением восстанавливали, украшали,
вдыхали новую жизнь в этот запущенный умирающий уголок земли, не думая о
деньгах. "Через четыре года здесь будет город-сад..."
Правила были такие: "От каждого по талантам, какому - хлеб насущный".
То есть разумно-необходимое: жилье, одежда, образование, медицинское
обслуживание, спорт, досуг. Первые изане жили по несколько человек в
комнате, среди них было много беженцев из СНГ. Затем каждый - в отдельном
номере, потом в новых корпусах спроектировали одно-двух комнатные квартиры
гостиничного типа, индивидуальной мебелировки, планировки, интерьера.
Трехразовое питание, тоже индивидуально для каждого - можно в столовой или
с доставкой на дом. Можно заказать праздничный ужин, принять дома или в
кафе гостей. Попить чаю, кофе, молока в любое время, - в каждом гостиничном
номере - небольшой холодильник, электроплитка. Но вообще одним из девизов
Изании был полное освобождение от быта. И от "живых" денег ...
- Разве можно так жить? - вопрошал Егор в своих проповедях, - Хозяйка
гнется у плиты, муж в персональной тачке тащится на работу, часто
ненавистную, где больше платят. Все это чадит, скрипит и отравляет
воздух...
Потом вы сидите в очереди к врачу, лечитесь от стрессов, глотаете
пилюли от тоски за загубленную жизнь и не можете вырваться из этого ада...
А ведь каждый для чего-то призван Творцом или Высшим Разумом из небытия,
для чего-то высокого - этим самым Провидением или кто во что верит... Но
если мы -дети Неба, высшие существа, боги, а не животные, то должны и жить
по иным законам.
Просветленное, бессмертное, "по образу и подобию", богочеловечество,
Новый Адам, призванный по Замыслу войти в Царство Света... Каждая его