Степанов А.. Число и культура

b/с= 21,0%, что с точностью до одной десятой процента совпадает с диктуемой моделью величиной (23).
   В Грузии, как и в Испании, – три автономии: Южная Осетия, Абхазия и Аджария. Выше Грузия была испытана с помощью двух расчетных моделей: зафиксировано территориально-политическое строение М = 4 и выявлены характеристические соотношения в плане этно-демографического состава, безотносительно к государственному устройству. Однако в последнее десятилетие в Грузии, даже еще драматичнее, чем в Испании, обострилась проблема сепаратизма, поэтому проверке подлежат и национально-государственные пропорции. Согласно данным того же энциклопедического словаря, население Грузии – 5201 тыс. чел. (1985), площадь территории – 69,7 тыс. км2.
   Южная Осетия: население – 99 тыс. чел. (1985), территория – 3,9 тыс. км2. Абхазия: население – 526 тыс. чел. (1985), территория – 8,6 тыс. км2. В Аджарии в тот же период проживало 379 тыс. чел., размер территории – 3 тыс. км2.
   Суммарная численность населения автономий равняется 1004 тыс. чел. Суммарная площадь территории – 15,5 тыс. км2. Доля автономий по отношению к Грузии в целом: по населению 19,3% и по территории 22,2%. Среднеарифметическая величина b/с= 20,8%, что также лишь на 0,1% отличается от нормативных 20,9%.
   Пример Грузии полезно прокомментировать. Рассматривая в предыдущий раз эту страну под знаком полиэтнизма, мы игнорировали "государственный" аспект, нас занимали политические, бытовые, культурные отношения между народами ("грузин – не грузин") – независимо от привязки последних к выделенным территориям, в которых соответствующие нации становятся титульными. В той парадигме приходящиеся на грузин 66,0% оказались близки к 66,7% теории, тем самым отвечая модели "естественных и здоровых" межнациональных отношений. Совсем иная ситуация, в чем пришлось убедиться теперь, коль речь заходит об отношениях федеральных властей с автономиями. Здесь фигурирует не только структурно-логическая конструкция М = 4 (М = 3 + 1, или 1 +3), зачастую брутально ведущая себя при внедрении, см. ^{раздел 1.4}, но и цифра 20,9% (на деле – 20,8%), описывающая конфронтационное взаимодействие автономий со столичными властями. Кто же прав: федеральные политики, президент Э.А.Шеварднадзе, утверждающие, что для обострения межнациональных отношений в стране отстутствуют объективные предпосылки, а наличное обострение – результат чисто привходящих причин (таких, как несуразные личные амбиции руководителей автономий и коварная "рука Москвы"), или правомерны доводы лидеров автономий, усматривающих в поведении Тбилиси унизительные великодержавные нотки? Числовые данные, похоже, свидетельствуют: объективные резоны – у обеих сторон. Если бы не было компактного проживания нацменьшинств и политически организованных автономий, то межнациональная ситуация, по всей видимости, была бы лишена остроты и болезненности (модель a/c= 2/3, b/›c= 1/3). Однако попытки ущемить и тем более отменить автономии, предпринимавшиеся высокопоставленными апологетами унитарного государства, автоматически запускают конфронтацию, создают климат взаимных претензий (модель a/c= 70,1%, b/c= 20,9%). Здесь не место для рекомендаций, поэтому перейдем к следующему примеру – Канаде.
   В Канаде две основных этнолингвистических группы: англо- и франко-канадцы, – и два государственных языка. Согласно энциклопедии, доля первых составляет 45% от всего населения, вторых – 30% ^{[300, c. 535]}. Таким образом, доля ведущей, англоязычной, группы в рамках бинарной альтернативы составляет а/с= 45 / (45 + 30) = 3/5, или 60%. Цифра 3/5 – третье из приближений золотого сечения, см. ряд (12), что на практике, как мы знаем, может означать модель гармонических отношений между двумя общинами. Но сейчас нас интересует другое.
   В последние десятилетия во франкофонном Квебеке предпринимаются все более настойчивые попытки отделения. В 1970-х годах тут действовал террористический "Фронт освобождения Квебека", прибегавший к захватам в заложники федеральных министров и британских чиновников ^[322]. В 1980 г. вопрос о самостоятельности выносится на референдум. В его канун Квебеку пообещали статус "особого общества" ^[44], и 60% жителей сказали "нет" суверенитету для своей провинции, а 40% его поддержали ^{[там же]}. Итоги референдума заставили сторонников сепаратизма снизить планку притязаний, требуя лишь гарантий для своего языка и культуры (до 1970 г. даже преподавание французского языка в государственных школах считалось незаконным). Такие гарантии были включены в специальное соглашение 1987 г., но не были ратифицированы канадским парламентом. В 1992 г. Оттава отвергла еще одно, Шарлоттаунское, соглашение, в котором говорилось не о полной независимости Квебека, а о культурной автономии. Последовал взрыв национальных чувств, и очередной референдум, 30 октября 1995 г., принес настораживающие результаты: на сей раз против отделения высказалось только 50,6%, и 49,4% – "за" (при этом 60% франкоязычного населения Квебека отдало предпочтение независимости) ^[320]. Таким образом, налицо натянутые отношения между центральной властью и провинцией Квебек. Исходя из этого и произведем расчет.
   Впрочем, ранее было дано обещание назвать черты типологического сходства не только между Испанией и Грузией (их территориально-государственное устройство согласно принципу М = 1 + 3), но между ними и Канадой. Для этого придется вспомнить материал раздела 1.4.2.
   В Испании и Грузии корни их внутригосударственного, межнационального членения уходят в седую древность.(4) При этом наличное государственное устройство Грузии, современный состав и границы – плод века ХХ, точнее – сталинского периода. В Испании республиканская революция предоставляет самоуправление Басконии, а Франко его ликвидирует. Существующее на настоящий момент строение Испанского королевства – новейший продукт эпохи дефранкизации. Что же в Канаде?
   Канадская федерация образована в 1867 г., тогда же Квебек, бывшая колония Франции, становится одной из канадских провинций. В нынешних границах Квебек существует с 1912 г. Наиболее настойчивые попытки его суверенизации предпринимаются теперь, в канун и в момент третьей мировой бифуркации, третьей структурной трансформации мирового сообщества, см. главу 2. По-видимому, не будет преувеличением утверждать, что исследуемая проблема отношений центральных властей с автономиями, в том виде, в каком она выступает ныне, – специфически новый, даже новейший процесс, не только в Канаде, но и в Испании и Грузии. Историческая память, языковые и культурные различия здесь скорее лишь повод, строительный материал для более общих процессов политического структурирования, действующих поверх и помимо национальных особенностей, а также истории прошлого. Если истоки и причины "неразумных" конфликтов всегда гнездились во многом в бессознательной сфере, в пучинах коллективного бессознательного, то теперь самые мощные импульсы исходят из области рациональногобессознательного, по крайней мере в государствах с образованным населением, см. ^{Предисловие} .
   Та же Канада – вполне цивилизованная, высокоиндустриальная и постиндустриальная держава, типичный представитель развитой части мирового сообщества, которой присуща высокая степень толерантности.(5) Твердое впечатление, что нерв конфликта со сторонниками независимости Квебека следует искать не в последнюю очередь в современном глобальном блокообразовании. В последнем, как мы помним из ^{раздела 1.4.2}, одна из центральных ролей принадлежит Североамериканскому блоку, НАФТА, состоящему из трех государств: США, Канады и Мексики. Если в мировом сообществе почти повсюду утверждается структура М = 4 (как модификация: М = 3 + 1) – в Европе (ЕС), Евразии (СНГ), АТР, континентальной Азии, – для чего есть объективные основания, то непонятно, почему эти тенденции должны обойти стороной североамериканский континент. В случае, если произойдет "самый большой геополитический сдвиг в Северной Америке" ^[319]и Квебек добьется превращения в независимое государство, не существует никаких причин для его выхода из состава НАФТА. Логическое строение последней тогда окажется М = 4. Чтобы безболезненно для себя реализовать этот принцип в североамериканских условиях, Канаде следовало бы желать либо разделения Мексики (которой также знакома проблема сепаратизма), либо приема в НАФТА как минимум еще одного государства (вариант разделения США на настоящем этапе заведомо нереалистичен). Пока же "крайней", или "слабым звеном", остается Канада.
   Однако пора приступить к расчетам. По данным энциклопедического словаря ^{[300, c. 535]}, численность населения Канады – 25,4 млн. чел. (1985), площадь территории – 9976 тыс. км2. Население Квебека – 6470 тыс. чел. (1982), территория – 1540,7 тыс. км2. По количеству жителей Квебек составляет около 25,5% от Канады в целом, по размеру территории – чуть больше 15,4%. Среднее арифметическое равно 20,5%, что лишь на 0,4% отклоняется от теоретической величины 20,9%.
   Психологическая подпочва соответствующего национально-территориального членения, его конструктивных пропорций может дремать до поры, не находя брутальных выражений в политике, но на очередном вираже истории, в момент кризиса она в состоянии вырываться на поверхность. Коллективное рациональное бессознательное подыскивает себе подходящую опору в реальности: под актуальные позитивные соотношения подводится релевантный общественно-психологический, ментальный фундамент. "Вдруг" дотоле невнятные групповые эмоции обретают "безупречное" логическое основание, все глухие, маловнятные подозрения разом оправдываются. Подсчетов как таковых, разумеется, никто не проводит, миссию его заместителя исполняет коллективный здравый смысл. Последний густо замешен на рациональной, элементарно-математической субстанции. Встреча эмпатической энергии ("хочу – не хочу" плюс воля их проведения в жизнь) с духом высшей, безусловной обязательности, присущей всему, что имеет математическую природу, порою оказывается взрывоопасной. В этом, в частности, убеждают примеры Испании, Грузии и Канады. Вот почему так важно исследование семантики различных цифровых парадигм: она помогает лучше понять подспудную подоплеку конфликтов, в ряде случаев их прогнозировать, а после того, как пламя уже разгорелось, найти относительно приемлемое решение, направить течение событий по предпочтительному руслу (мы уже знаем: одним и тем же объективным величинам могут отвечать разные расстановки позиций ведущих участников).
   И на закуску пассажа об отношениях с организованными нацменьшинствами, воспользуемся более необычным примером – Кипром.
   В нем две главных общины – греки и турки, которых вдобавок разделяет конфессиональная грань: православие у одних, ислам у других. Численность первой общины – 78% от всех киприотов, второй – 18% ^{[300, c. 577]}. После путча греческих офицеров, желавших присоединить Кипр к Греции, на северную часть острова были высажены турецкие войска, и здесь провозглашено новое государство – Турецкая Республика Северный Кипр. Последняя официально не признана, и в глазах мирового сообщества Кипр остается единой страной. Площадь территории северной части Кипра составляет 37% от общей ^[213].
   Итак, по признаку численности населения доля турецкого меньшинства в паре "греки – турки" равна b/c= 18 / (78 + 18) = 18,8%, что всего на 2,1% меньше, чем 20,9%. До начала конфликта у двух общин существовала возможность, пусть и небезоблачного, но все же не столь конфронтационного сосуществования, когда меньшинство имело основания стремиться к сформулированному выше идеалу отношений с большинством. Пропорция, как мы помним, предполагает и высокий уровень подозрений со стороны меньшинства в том, что большинство подменяет своими интересами интересы всего государства, однако процесс тлеющего, или скрытого, горения мог длиться без испепеляющих вспышек довольно долго (ср. Испанию, Грузию и Канаду). Так, вероятно, и было, но вместе с акцией офицеров – этнических греков по присоединению республики к Греции подозрение превратилось в уверенность: у турок никто ни о чем не собирается спрашивать. Позже, с интервенцией Турции, маятник качнулся в противоположную сторону – от "дискриминации меньшинства" к захвату непропорционально обширных земель. 37% у турок означает 63% у греков, что практически совпадает с парадигмой золотого деления. Таким образом, ныне Кипр пребывает под знаком двух кардинально разных рациональных мотивов: расколот не только сам остров, но и коллективное сознание.
   Здесь не место для более подробных исследований, поскольку, в дополнение ко всему, регион попал в зону действия и совсем другой рациональной закономерности. Об этом шла речь в ^{разделе 1.4.2}: региональные ансамбли Европы выстраиваются согласно строгому кватерниорному принципу, М = 4, и для Турции исключительно важно не выпасть из строя. Она и собирает, а если нужно, и сама создает грядущих партнеров по исламско-европейскому ансамблю, которые в дефиците. И если Албания – хотя и несколько "дикое", но уже существующее государство, то недостает еще двух. Поэтому геополитический интерес Турции к таким мусульманским территориям как Северный Кипр, Босния и Герцеговина, край Косово (и даже Азербайджан, которому турецкие политики с подмигиванием намекают на помощь, чтобы попасть в Европейский союз) не случаен и по-своему даже оправдан. Но вряд ли в настоящем тексте целесообразно вдаваться в сложное взаимодействие разнородных рациональных парадигм, дай Бог разобраться с куда более простыми вещами.
   Примерно двадцатипроцентная численность нацменьшинств присуща также Великобритании (англичан – 4/5), ФРГ, современной России, но оставим эти страны для самостоятельных упражнений. Подводя же черту под разделом, – приведенными пропорциями, конечно, не исчерпывается список возможностей в отношениях между национальными общинами, изложение, в который раз повторим, – не более, чем введениев проблематику.
 

Примечания

 
   1 Группу соотношений (18), представляющую собой обычную смесь, мы не относим к концептуально самостоятельным.
   2 Привлечение в качестве предмета анализа идеологемы ("общество двух третей"), а не реальных численностей обеспеченных классов, с одной стороны, и бедного, с другой, объясняется отчетливо идеологизированным характером как феномена консюмеризма как такового, так и вытекающего из него социального структурирования. Функцию характеристических объемов в таком случае берут на себя коллективные представления в чистом виде, без надежной корреляции с "объективной реальностью" (последней оперируют главным образом на кафедрах социологии, широким общественным фактом она не становится): каждый класс выступает в роли самостоятельной единицы. Всего их три, с = 3. Обеспеченных два, а = 2. Итого, а/с = 2/3.
   3 На сей раз уже не по чисто этническому, а по смешанному этно-территориальному критерию, что объясняется, возможно, традиционно-исторической английской ориентацией на захват и передел земель (ср. для контраста Швейцарию и Грузию, где основная задача издавна заключалась в сохранении собственной земли от экспансии агрессивных соседей и достижении межнационального мира в географически заданных границах, без обращения к внешним завоеваниям): наследие веков накладывает отпечаток и на современное общественное сознание.
   4 Грузинская государственность изначально опиралась на объединение феодальных княжеств, при этом, скажем, Абхазское царство существовало, как минимум, с VIII – IХ вв. На территории Испании после Реконкисты, в свою очередь, находился целый ряд самостоятельных королевств.
   5 Так, за последние 27 лет все канадские премьеры, за исключением трех, были квебекцами [320].
 

3.9 Несколько чуть более сложных случаев. Варианты кватерниорных систем

 
   Различных сочетаний ценностно-целевых установок политических акторов и вытекающих из них пропорций столь много, что нет возможности вместить их в границы одной главы. Тем не менее, постараемся пополнить их список – конечно, не с целью объять необъятное, но чтобы помочь читателю обрести б?льшую свободу движения в последующем самостоятельном плавании. Один из незамысловатых случаев – следующий.
   Речь снова о соревновании двух субъектов аи b, составляющих в сумме целое с. Пусть рецессивный субъект b, как бывало и прежде, стремится настигнуть своего более удачливого соперника а, в известном смысле подражая ему, т.е. b ~ a. Субъекту а, однако, представляется уже недостаточным поставить себе предельную цель – овладение целым с. Это может показаться неожиданным: что большего, казалось бы, можно желать, чем получить все 100 процентов? Ведь большее в принципе недостижимо. – На практике это действительно так, но не в сфере ценностей, целей. Ничто, кроме добровольно взятых на себя обязательств сдержанного и, значит, неокрыленного здравого смысла, не препятствует нам мысленно выйти за пределы целого си захотеть овладеть всем. Актор а, повторяю, не покидает пределов рассудка, напротив, он – серьезнейший претендент на победу. Возможно, предвыборные обстоятельства сложились так, что каким-то образом выбили из колеи и его самого, и его избирателей, "раскачали" их актуальное воображение. Чтобы избежать голословности – иллюстрация.
   На выборах мэра Москвы в декабре 1999 г. место безусловного фаворита принадлежало действующему мэру, Ю.М.Лужкову. Он тогда – один из крупнейших политиков, оппозиционных Кремлю, еще недавно располагавший серьезными шансами стать следующим президентом страны. За несколько месяцев до одновременных выборов Государственной Думы и московского мэра Лужков создает политическое движение "Отечество", объединяет его с движением губернаторов "Вся Россия" и вместе с Е.М.Примаковым становится лидером нового блока. Рейтинг движения настолько высок, что журналисты сулят абсолютную победу. Тем более сомнения в успехе отсутствуют на собственном поле Лужкова, в Москве. Ряд местных каналов TV – под контролем Лужкова, за его спиной – внушительные финансовые ресурсы. Так что вопрос, кому быть мэром – собственно, и не вопрос, претендент имеет все основания стремиться к абсолютному результату: а ~ с.
   Однако сказанным предвыборная интрига не исчерпывалась. Начиная с осени и вплоть до самых выборов руководители ОВР ("Отечества – Всей России") превращаются в мишень беспрецедентной по ожесточенности критики со стороны прокремлевских масс-медиа. Сейчас нас интересуют аксессуары борьбы за мэрское кресло, поэтому дискредитация, которой подвергся только Лужков. Кремлевские политтехнологи стремились во что бы то ни стало выбить почву у него из-под ног, лишить уверенности в победе, и нельзя сказать, что им это полностью не удалось. Атака велась с разных фронтов. У Лужкова – репутация демократа? – На дистанцию гонки выпущен записной демократ, бывший премьер С.В.Кириенко: критика справа, под либеральным углом. Лужков – олицетворение успешного практика, "крепкого хозяйственника"? – А что найдет возразить избиратель против другого "крепкого хозяйственника", руководителя Управления делами президента П.П.Бородина? С состоянием экономики Кремля все в порядке, в чем нет сомнений; Бородин намекает на подъем хозяйства Москвы до кремлевских высот. На фоне конкретных выставленных альтернатив два центральных канала TV ни на день не прекращают разбора личного досье Лужкова, не жалея усилий на все новые инсинуации. Натиск настолько бурный, что, казалось, был в состоянии свалить любые авторитеты. Лужкова, однако, он только ранил, но не поверг. Главный претендент на победу, убедившись в угрозе, начал всерьез опасаться потери своих былых преимуществ, стал бояться утратить то, что у него уже есть. Противодействие такой перспективе, естественно, заключается во всемерном удержании достигнутого, в превращении в самостоятельную ценность того, что у актора уже есть (т.е. своего собственного электората). Но тогда к прежней максимальной цели и ценности сдобавляется и другая, более скромная – сама величина а. Насколько обе установки определенно воплощены, действуют одновременно и относительно независимо друг от друга, происходит их сложение: а ~ (с + а).
   Ранее мы встречались с внешне похожим условием а ~ (с + а)/ 2, которое в совокупности с b ~ априводило к а/с= 1/?3 ? 57,7%. Двойка в знаменателе появлялась за счет ситуации неопределенности: актор астремится то ли к овладению целым с, то ли к самосохранению а(то, что у актора ауже есть в наличии, его в общем устраивало, т.к. заведомо обеспечивало победу; речь шла, напомним, об известном "благодушии" в настрое лидера), – поэтому фигурировало их среднее арифметическое. Теперь же на подобных "самоуспокоенности", "благодушии", неопределенности невозможно остановиться: и сам встревоженный политический лидер, и его взведенный электорат (победу, того и гляди, буквально выхватят изо рта) желают большей надежности, довольно твердо знают, чего хотят, а именно достижения двух целей одновременно. У операции взятия среднего арифметического тогда нет резонов, достаточно суммы.
   С другой стороны, несмотря на то, что масс-медиа удалось внедрить в сознание Лужкова и его избирателей чувство тревоги за исход выборов, сильных соперников у него все-таки не было. Те же Кириенко и Бородин прекрасно отдавали себе отчет: несомненный фаворит – конечно, Лужков; максимум, на что им можно надеяться, – это постараться по возможности близко к нему подтянуться, подражая его успеху. Т.е. для собирательного конкурента Лужкова по-прежнему справедливо b ~ a. Сведем все условия воедино:
 
    а ~ (с + а)
   ( 25 )
 
    b ~ a
 
    a + b = c.
 
   Откуда вытекает
    b / a = a / (c + a).
   После подстановки b = c – aи простейших преобразований
   2( а/с)2 = с2
   Или
 
    а/с= 1 / ?2 ? 0,707 = 70,7%.
   ( 26 )
   На долю лидера при таком сочетании установок должно прийтись 70,7% голосов избирателей.
   Согласно сообщению одной из московских газет ^[39], Ю.М.Лужкову отдало предпочтение более семидесяти процентов москвичей. Победа убедительная, но она вовсе не означает, в чем только что удалось убедиться, что конкуренция на самом деле отсутствовала (так было во время предыдущих выборов мэра, но не теперь). И если у лидера не было состоятельных конкретных соперников, то часовой механизм под креслом все же, казалось, запущен, угрозы воспринимались ведущим кандидатом и его избирателем как нешуточные.
   Приведем и другие примеры, когда реальное жесткое соревнование отсутствует, зато в сознании лидера, его электората поселилось ощущение преследования, сомнения в конечном успехе, отчего установка обогащается дополнительным мотивом. В Болгарии к 1997 г. наследник коммунистов, Болгарская социалистическая партия, ее экономическая политика настолько дискредитировали себя в глазах избирателей, что моральное преимущество явно перешло к оппонентам. Демократам, однако, еще не полностью удалось проникнуться чувством уверенности в победе, внушить его своему электорату: ведь прежде коммунисты Болгарии, несмотря на падение тоталитаризма и в отличие от восточноевропейских соседей, удерживали рубежи, оставались у власти. На парламентских выборах Союз демократических сил получает 52% голосов, БСП – 22% ("Известия" 1997, № 75). Следовательно, доля лидера в паре "СДС – БСП" составила а/с= 52 / (52 + 22) = 70,3%.
   В Таджикистане в феврале 2000 г. состоялись первые в истории страны многопартийные выборы. Наряду с тем, что все ключи от успеха – у правящей Народно-демократической партии, сам этот фактор – первые выборы на конкурентной основе, да еще после гражданской войны, создавал определенные опасения не только у независимых наблюдателей, но и у партии-лидера. По сообщению "Известий", НДПТ набрала свыше 70 процентов голосов ^[173].
   Результаты не только выборов, но и референдумов в состоянии подпадать под означенную схему. Так, 22 мая 1998 г. в Северной Ирландии прошел референдум по такому актуальному и болезненному вопросу как принятие четырехстороннего договора между протестантской и католической общинами, правительствами Лондона и Дублина. Прежде не удавалось найти точек соприкосновения между враждующими сторонами, и неодобрение означало бы продолжение четвертьвекового кровопролития. Столь высокая цена вопроса не могла не внушать тревогу за его судьбу, несмотря на фиксированную опросами готовность общественного мнения, массированную поддержку печати. "За" высказался 71% жителей провинции ^[209].
   Не изменяя традиции приводить по возможности хотя бы два толкования каждой пропорции, можно заметить, что такой же процент реализуется в следующей парадигме:
    а ~ с
    b ~ (a – b)
    a + b = c.
   В данном случае субъект а, не оглядываясь на соперника, стремится к полной победе, тогда как преследователь b, не желая принимать лидера аза образец ("никакой он не авторитет, подражать ему – ниже достоинства"), лишь ревниво следит за разрывом между ним и собой. Алгебра абсолютно элементарная, как и прежде,