Степанов А.. Число и культура

   Всякое исследование выбирает методы в зависимости от предмета анализа и от поставленных целей. Предметом в настоящем случае служили классовые идеологемы. При этом ставилась задача не разрушать их, а выявлять их строение и на этой базе проектировать новые (для адаптации к российским условиям). Если немного поиграть с постструктуралистской терминологией, проводилась не деконструкция, а реконструкция. Почему?
   Любые идеологемы, включая стереотип богатого, среднего и бедного классов, являются, конечно, легкой мишенью для критики. Этот вопрос частично уже затрагивался. Трудно не согласиться, что в такой идеологеме, если на нее посмотреть сквозь окуляр микроскопа, сомнение вызывает едва ли не все. Очевидна, скажем, референциальная размытость каждого из составляющих терминов: начиная с отсутствия строгих границ между ними и заканчивая разнонаправленностью, многомерностью сопряженных культурно-языковых ассоциаций. Для иллюстрации можно напомнить старинные сентенции "беден не тот, у кого мало, а тот, кому мало", "достаточно у того, кому достаточно", ergo: "богатый беднее, чем бедный". Процедуре релятивизации может быть подвергнуто само семантическое ядро соответствущих массовых представлений.
   Критические стрелы могут быть пущены и в дистинктивный признак, лежащий в основании идеологемы трех классов, – размер богатства. Такой критерий незамысловат и экзистенциально малосущественен, тогда как "единственное, что действительно принадлежит человеку, – это его душа". Имплицитной оценочной шкале ("богатым быть лучше, чем бедным") противоречат широко известные утверждения, скажем, Диогена или Христа. Наконец, определенным вызовом интеллектуалам становится не только конкретный характер идеологемы, но и ее статус стертого и бездумного клише, а также принадлежность идеологической сфере (в то время как мы, согласно постмодернистской точке зрения, вступили в эру "конца идеологий"). В общем, классовый стереотип буквально напрашивается на деконструкцию.
   Тем не менее в настоящей работе было оставлено в неприкосновенности по сути все, что "требует деконструкции", и даже, что почти неприлично, не поставлена под вопрос вся вульгарная парадигма капитализма и его наиболее пошлого порождения – общества потребления. Напротив, идеологема трех классов сыграла роль одного из строительных кирпичей. Аналогично мы обошлись и с тремя "советскими" классами, хотя коннотации здесь не менее амбивалентны. Противоположность двух подходов объясняется различием установок и целей.
   В нашу задачу входило не расшатать идеологические стереотипы о строении социума, а напротив, использовать их более полный набор, тем самым их укрепив. Да, всякий объект масскульта, если его подвергнуть интеллектуальной рефлексии, расползается как ветхая ткань. Однако об альтернативе – лишить социум определенности его простых представлений – на практике лучше не думать, ибо люди станут внимать сонмам прожектеров, предлагающих уже совершенное безумие (вспомним "перестройку"), на поверхность выползут и пещерные представления о строении социума. Как ни прискорбно существующее положение в этой области, правила игры уже заданы, и, с нашей точки зрения, остается лишь их придерживаться.
   Аксиологически амбивалентен, разумеется, и весь наш предмет – идеология, которая, как известно, есть власть, значит, насилие. Власть, насилие, вероятно, в самом деле не самые почтенные вещи, если не считать безвластия и расцветающего при нем откровенного произвола сильных и хитрых. Что касается конкретно пятичастной идеологемы (в разных вариантах), то ее интенцией становится, кажется, как раз более полный учет наличной позиции населения, повышение степени самоуправляемости социума и, стало быть, рост общественных свобод /18/. Поэтому речь шла не о борьбе с подобной властью и идеологией, а лишь о совершенствовании их структуры.
   Не исключено, прием сочленения двух разнородных идеологем ("богатого, среднего, бедного классов", с одной стороны, и, к примеру, трех "советских" классов, с другой) может производить впечатление "поп-артистского" монтажа. Однако в настоящем случае главной целью служит не эпатаж, а работоспособность конструкции, которая, помимо рассмотренных рациональных, имеет, конечно, и эстетические измерения (см., например, природа метафоры по Ломоносову: "сопряжение далековатых идей"). Эстетический анализ, впрочем, остался за пределами проведенного исследования.
   И в качестве финальной черты – приглашение всем желающим поучаствовать в дискуссии, ибо поднятые вопросы, надеемся, интересны не только для автора.
 

Приложение

 
   Если для случая односвязности, т.е. без "дыр", справедлива формула (3), т.е. N = n– r, то случай с одной "дырой" может быть к нему искусственно приведен. Для этого необходимо мысленно разрезать тело социально-политической системы. Геометрическая иллюстрация приведена на рис.5 (для наглядности края разреза на схеме немного разведены):

Рис.5

 
   Полученная система, если ее замкнуть, в результате станет вновь односвязной, и, значит, для нее окажется справедливой формула (3). Однако не следует забывать о произведенных изменениях в системе. В результате рассечения и последующего замыкания системы, в нее по сути добавлены две дополнительные социально-политические ячейки ("на торцах"). Таким образом, чтобы вернуться к исходному случаю до рассечения, эту двойку следует вычесть из условия N = n– r. В результате получим: N = n– r– 2.
   Приравняв, как и прежде, величину N нулю (это, напомним, служит условием определенности и самоуправляемости социально-политической системы), получим n= r+ 2.
   Когда "дыр" в общем случае не одна, а p, процедуру рассечения и, соответственно, добавления двойки необходимо повторить pраз. Тогда
 
    n= r+ 2 p,
 
   (5)
   Полезно сделать методологическое замечание. Визуализация (рис.5) в трехмерном геометрическом пространстве в данном случае лишь условная и носит исключительно иллюстративный характер. В социологии широко используются "пространственные" представления, социальные пространства даже метризуют (вводимые процедуры шкалирования позволяют определять "расстояния" между "точками" такого пространства, например, разницу доходов между различными социальными группами – соответственно, по финансовой координате; балльным измерениям поддаются дистанции по признаку престижа и т.д.). В рамках настоящей модели речь идет о пространстве социально-политическом. Вопрос о его метрике и даже размерности не ставится (хотя при желании можно было бы пойти и по этому пути). Для вывода зависимости (5), однако, оказывается достаточно самых общих топологических представлений, во-первых, о замкнутости исследуемого объекта (с самого начала социально-политическая система у нас предполагается, напомним, относительно автономной) и, во-вторых, разбиении его по двум признакам (социально-классовому и партийно-политическому) на совокупность непересекающихся групп, или ячеек.
   Автор признателен проф., засл. деят. науки М.С.Кагану, засл. раб. культуры Н.И.Николаеву, Б.Е.Лихтенфельду за ценные замечания, сделанные по прочтении рукописи, а также сотрудникам кафедры философии культуры и культурологии философского факультета Санкт-Петербургского госуд. университета за плодотворное обсуждение доклада на данную тему.
 

Литература

 
   1. Степанов А.И. Число и культура: Рациональное бессознательное в языке, литературе, науке, современной политике, философии, истории. – М., 2004.
   2. Сорокин П. Социальная стратификация и мобильность // Человек. Цивилизация. Общество. – М., 1992.
   3. Румер Ю.Б, Рывкин М.Ш. Термодинамика, статистическая физика и кинетика. М.,1972.
   4. Любин В.П., Степанов А.И. Европейские партийные системы со значительным коммунистическим компонентом. Политическая асимметрия в современном мире // Партии и партийные системы современной Европы. – М.: ИНИОН, 1994. – С. 24-51. (Сетевой вариант: ^{http://www.alestep.narod.ru/adds/euro_party.htm})
   5. Тимофеева О. Как повысить пенсию до трех тысяч евро. – Известия. 20 нояб. 2004.
   6. Тихонов А. Бедность как норма. – Известия. 23 сент. 2004.
   6а. Ильичев Г. "Доведете – вилы в руки возьмем!" – Известия. 18 февр. 2005.
   7. Степанов А.И. "Прекрасная политика" // Логос: С.-Петербургские чтения по философии культуры. – СПб., 1992. Кн.2. – С. 89-103.
   8. Ильичев Г. Разделка шкуры неубитого медведя. Эксперты сочиняют сценарии для будущей Думы. – Известия. 14 нояб. 2003.
   9. Аристотель. Политика // Сочинения: В 4 т. Т. 4. – М., 1983. – С. 376-644.
   10. Вагимов Э.К. Вызовы современности и ответственность философа: Материалы "Круглого стола", посвященного всемирному Дню философии. Кыргызско-Российский Славянский университет / Под общ.ред. И.И. Ивановой. – Бишкек, 2003. – С.43-53.
   11. Липсет С.М. Третьего пути не дано // Полис. 1991. №6.
   12. Ильичев Г. "Очень много развелось южных национальностей". – Известия. 28 янв. 2005.
   13. [Без подписи]. Половина россиян считают себя средним классом. – Известия. 13 нояб. 2003.
   14. [Без подписи]. Джордж Буш организовал "черный пиар" образования. – Известия. 28 янв. 2005.
   15. Солонин Ю.Н., Дудник С.И. Общество в поисках стабильности: от социальной однородности к среднему классу // Средний класс в России: прошлое, настоящее, будущее (Материалы научно-практической конференции 9-10 декабря 1999 г. Серия "Symposium". Вып.2. СПб. 2000.). С. 13-21.

СНОСКИ

 
   1. Учитывая, что занимать высокие государственные посты имели право представители только трех первых групп, а за фетами было зарезервировано лишь право участвовать в народном собрании и народном суде, структура классов тут, если угодно, может быть описана формулой 3 + 1.
   2. В Х – XIII вв. главных сословий было также три: духовенство, дворянство, крестьянство.
   3. Ср. ситуацию в антропологии: влиятельная часть ученых утверждает, что в действительности нет никаких трех "больших человеческих рас" (европеоидной-монголоидной-негроидной, в повседневной терминологии: белой-желтой-черной), "на самом деле" человеческих рас десятки и сотни [1, с.131-132].
   4. К примеру, в американской социологии, начиная с 1940-х гг., фигурируют типологии, основанные на дроблении любого из уровней: высшего, среднего, низшего. Так, Ллойд Уорнер предлагал различать верхний-верхний класс, представленный наиболее преуспевающими бизнесменами и высокодоходными профессионалами из так называемых "старых семей", проживавших в привилегированных частях города, с одной стороны, и нижний-верхний класс, не уступающий первому по материальному благополучию, но не включающий старые родовые семьи, с другой. Средний класс, в свою очередь, подразделялся на верхний-средний (в него включались те, кто принимал активное участие в общественной жизни города и проживал в благоустроенных городских районах) и нижний-средний (состоявший из низших служащих и высококвалифицированных рабочих). Аналогично, верхний-нижний класс представлялся низкоквалифированными рабочими, занятыми на местных фабриках и пребывавшими в относительном достатке, тогда как нижний-нижний класс заполнялся представителями "социального дна", обитателями подвалов, чердаков и трущоб. Предлагались и другие схемы, например, верхний-верхний, верхний-нижний, верхний-средний, средний-средний, нижний-средний, рабочий, низшие классы. Или же, что имеет уже самое непосредственное отношение к рассматриваемому ныне варианту: высший класс, верхний-средний, средний и нижний-средний класс, верхний рабочий и нижний рабочий класс, андеркласс.
   5. Грубо говоря, если требуется б ольшая задушевность, предпочтительнее вариант "интеллигенция", если контекст требует официальности – то "служащие".
   6. "Брань на вороту не виснет".
   7. В некоторых вариантах "веберовского" списка вместо пятой позиции – собственники – фигурируют три разновидности: а) собственники, которые стремятся через образование к тем преимуществам, которыми владеют интеллектуалы, б) собственники, которые получают ренту от владения землей, шахтами и т.д., в) "коммерческий класс", то есть предприниматели [10]. Номинально в таком случае список оказывается представленным не пятью, а семью наименованиями, однако нетрудно заметить, что они логически сводимы к пяти основным, но при этом один из элементов ("собственники") подвергнут дополнительному делению натрое.
   8. При этом если не забывается, то отодвигается на второй план тот факт, что любая "великая" национальная, воодушевляющая идея предполагает и социальное единение, что заведомо противоречит идеологическому унижению многомиллионных социальных слоев.
   9. Насколько можно доверять телерепортажам и прессе, такое же число основных "злокозненных" этнических групп насчитывается и в Украине, только вместо кавказцев там фигурируют "москали".
   10. "Мафиозизации" в рамках массового сознания отдельных национальных и конфессиональных групп способствует, в частности, их "закрытость". Если политическая и классовая принадлежность, согласно действующей идеологеме, изменяется в зависимости от желания и личных усилий, частично удачи, то национальность, особенно если ее признаки "написаны на лице", – практически неизменяемый атрибут. Высокой резистентностью обладает и конфессиональная принадлежность. Актуализация национального или конфессионального признаков по сути исключает соответствующих субъектов из общих процессов мобильности, загоняя их в идеологическую нишу, напоминающую по своему образу "мафию".
   11. Ср. знаменитое суждение античных стоиков: смерть не имеет отношения к человеку, ибо пока он жив, смерти еще нет, когда умер – нет самого человека.
   12. Такие вещи просто проиллюстрировать. Если, скажем, предприниматель априори не доверяет отечественному ученому, инженеру, то он изначально настроен на отказ от большинства его предложений, тем самым упуская потенциальную прибыль. В свою очередь, тот же инженер и ученый, если видит в предпринимателе главным образом алчного, наворовавшего толстосума, не только не воспринимает повышение прибыли предпринимателя как свою собственную цель, но и по сути заранее обрекает себя на отказ как в инвестициях, так и кредитах. Напротив, рост взаимного доверия и уважения интересов друг друга переводит взаимодействие в более конструктивное русло. И трансформированная классовая идеология меняет климат именно в таком направлении.
   13. Чтобы мухинский символ глубже запал в душу масс, его сделали эмблемой "Мосфильма".
   14. Как раз в тот же период городской фольклор обогащается и выразительными частушками "Прихожу домой с работы, ставлю рашпиль у стены…".
   15. Так, в нацистской Германии были проведены первые эффективные разработки в области ракетостроения, реактивной авиации и ядерного оружия, что отнюдь не стало препятствием для усвоения таких достижений демократическими Соединенными Штатами, а денацифицированная Германия не разрушила, например, автобанов, "построенных Гитлером".
   16. Россия – во многом уникальная страна по критерию неоднородности. Гетерогенность наблюдается сразу по многим параметрам: географическому (включая климатический, часовой), национальному, конфессиональному и культурному. Колоссальны различия в уровнях экономического развития регионов, сопутствующего образа жизни. Дважды за столетие страна пережила и глубокие исторические разрывы, что оставило свой отпечаток во многих сферах. Без сглаживания ряда контрастов, по-видимому, окажется затруднительным и социальная гомогенизация, т.е. переход от пятичастной к трехчастной классовой идеологеме.
   17. "… за четыре года пребывания в Белом доме администрация Буша выплатила рекордную сумму – более $250 миллионов частным пиар-компаниям для ведения скрытой государственной пропаганды в американских СМИ", круглые суммы получали также известные телеведущие, журналисты.
   18. Хотя ценность и последних при желании может быть поставлена под вопрос, достаточно вспомнить пушкинские строки: "Мне дела нет, свободно ли печать морочит олухов иль чуткая цензура в журнальных замыслах смиряет балагура".

Европейские партийные системы со значительным коммунистическим компонентом. Политическая асимметрия в современном мире. (1)

 

1.

 
   После Бёрка, де Местра, Ортега-и-Гассета эпоха масс становилась предметом многих философских и научных исследований. В данной работе мы исходим из ранее установленного формального, «термодинамического» условия стабильности и управляемости стратифицированных массовых обществ, социальная и политическая структура которых тесно взаимосвязаны. В частности, существует весьма полная корреляция между числом основных социальных слоев, или классов, с одной стороны, и числом наиболее значительных политических групп, с другой. Характер этой взаимосвязи столь четок и строг, что позволяет применить определенную математическую зависимость, которая именуется «правилом Гиббса» и имеет следующий вид:
 
   N = 2 + n – r,
 
   (1)
   где n – общее число наиболее значительных политических групп в общественной системе; r – число основных, наиболее крупных социальных слоев, или классов; N – количество степеней свободы общественной системы в целом, т.е. число ее свободно изменяемых параметров (2).
   Величины N, n и r суть натуральные числа. При этом среди основных, наиболее значительных политических групп в общественной системе различимы две составляющие. Это прежде всего m – количество ведущих активистскихполитических групп, обладающих отчетливыми организациями, сформулированными программами и выраженной волевой направленностью. Подобные активистские группы представлены в социумах главными партиями или блоками партий. Кроме того, в каждом из социумов существует достаточно обширная группа населения, не присоединившаяся ни к одному из крупных активистских объединений, индифферентная по отношению к выбору между ними (включая сюда и электораты мелких партий, не входящих в основные блоки). В результате
 
   n = m + 1
 
   (2)
   В стабильном и управляемом социуме величина N должна быть равна двум (N = 2), где первый свободно изменяемый параметр системы в целом, условно говоря, представляет степень накала общественной обстановки или, что то же, интенсивность общественного брожения, а второй отражает величину воздействия или, если угодно, давления государственных властей на общество. Нас не интересуют здесь ни величины этих параметров, ни способы определения этих величин, но только факт, что они существуют и что их именно два: N = 2.
   «Правило Гиббса» не позволяет судить, сколько именно социальных слоев и партий должно быть в той или иной общественной системе, но оно отражает такое соотношение между их числами, при нарушении которого общественная система дестабилизируется, теряет управляемость, устойчивость, ее постигают кризисы или даже катастрофы.
   Поскольку величина N = 2, постольку «правило Гиббса», условие стабильности и управляемости массовых социумов (1) может быть переписано в следующем виде:
 
   n = r
 
   (3)
   Общее число наиболее значительных политических групп в общественной системе и число основных социальных слоев, или классов, должны совпадать друг с другом.
   Чтобы дать представление об относительно стабильных социумах и показать действие «правила Гиббса», приведем следующие примеры. Так, политической системе США присуще наличие двух основных партий: республиканской и демократической, т.е. величина m = 2. С учетом «неприсоединившейся», «индифферентной» группы населения, общее число основных политических групп n = З. Наиболее распространенная и принятая общественным сознанием социальная картина подразумевает членение американского общества на три основные класса: богатый, средний и бедный, – т.е. число r = 3. Величины n и r совпадают, как это и предусматривается "правилом Гиббса". В СССР вплоть до последних лет существовала лишь одна значительная организованная и активная политическая сила: КПСС, т.е. m = 1. С учетом беспартийных: n=2. СССР в его классический период господствовала двухклассовая модель: рабочие и крестьяне в идеологии или управляющий и управляемый классы (по М.Джиласу) на практике, – т.е. в любом случае г = 2. Числа n и r совпадают друг с другом и в данном примере, хотя имеют другие, чем в США, конкретные значения.
   На политической арене ФРГ наиболее заметны ХДС, ХСС, СвДП, СДПГ, ПДС, "Зеленые" и "Республиканцы". Однако при этом в процессе избирательной борьбы, формирования правительств партии образуют сравнительно устойчивые коалиции, или блоки. Таких блоков, способных реально претендовать на государственную власть, преодолев пятидесятипроцентную планку, всего два (3), из которых в настоящий момент наверху находится блок ХДС/ХСС и свободных демократов. В итоге политическая структура ФРГ с должными оговорками и поправками несмотря на видимую многопартийность, может быть описана теми же значениями, что и США: m = 2. n = З. По образцу США, целенаправленная и преемственная деятельность правительств по обращению общественного внимания прежде всего на экономику, по выращиванию среднего класса привела социальную структуру Германии к той же трехсоставности: богатый, средний и бедный классы, г = 3 (4).
   Предметом настоящей работы, однако, не является анализ «нормальных» – стабильных и управляемых – массовых социумов в связи "правилом Гиббса". Мы хотим обратить внимание как раз не на типичные, а на особенные случаи, которыми представляются, в частности, европейские политические системы со значительным коммунистическим компонентом, т.е. системы послевоенной Франции и Италии. При этом итальянской политической структуре будет отведено особое место не только вследствие специального интереса авторов, но и ввиду ее принципиальной "топологической" оригинальности.
   В работе "Прекрасная политика" [18] была предпринята попытка показать, что большевизм (а вслед за ним и другие канонические коммунистические партии) – по своей организации, целям, морали – представляет собой типологически новый исторический продукт на фоне традиционных движений и партий. Вслед за «традиционными» либералами, консерваторами, социал-демократами (5), которых подарили ХVIII-ХIХ столетия, на общественной арене XX века взошел прежде невиданный феномен, вполне оправдывающий ленинское самоназвание "партия нового типа». Политико-культурный, общественно-ментальный статус этого яркого феномена позволил сравнить его с «пассеистическими», революционными явлениями в других сферах культуры, например, с релятивистской теорией в физике и авангардизмом в искусстве. Если в СССР и других государствах восточного блока коммунистам в свое время удалось устранить альтернативные политические течения, то во Франции и Италии достаточно мощные "авангардистские" коммунистические партии сосуществовали на протяжении ряда десятилетий с партиями "традиционного” типа (см., например: [6], [9], [23], [25], [31], [33], [34]).
   Исходя из приведенного типологического деления, многопартийным политическим системам при наличии электорально влиятельных коммунистов должны отвечать следующие основные значения:
 
   m = 4 (либералы, консерваторы, социал-демократы, коммунисты)
   n = 5 (плюс "индифферентная" группа)
 
   (4)
   В таком случае, во имя стабильности и управляемости социума число основных социальных слоев r, согласно "правилу Гиббса", также должно быть равно 5 (r = 5), что явно противоречит канонической буржуазно-демократической парадигме:
 
   m = 2 (биполярная система: две партии или два блока партий)
   n = 3 (плюс "индифферентная" группа)
   r = 3 (классы: богатый, средний, бедный)
 
   (5)
   Таким образом, деление общества на классы исходя из чисто "коммерческого" критерия (уровень доходов), довлеющая роль экономических факторов в классообразовании (а через него и в политике), вообще сам характер сознания "общества потребления" в случае подъема влияния коммунистов оказываются под угрозой.
   Коренная установка "общества потребления" предполагает определяющую роль экономических факторов в процессе функционирования общественной системы, общественного сознания. Наличие на общественной арене мощных коммунистических сил по существу ставит под вопрос сам фундамент капиталистического общества, и это находит свое отражение в "нестыковке” между собой политической и социальной структур (n = 5, но r = 3). Альтернатива представляется острой: либо коммунисты тем или иным образом исключаются из системы разделения власти (вопреки тому, что в качестве самостоятельной политической организации они сильны), либо же под угрозой оказываются сами основы капиталистического общества. Вопрос о существовании капитализма в стране с мощным коммунистическим движением является весьма "неудобным", в известном смысле" проклятым" вопросом, не предусмотренным канонической буржуазной ситуацией.
   Но тем не менее известны примеры двух демократических стран Европы, в которых на протяжении десятилетий послевоенной истории коммунисты пользовались весьма заметной поддержкой избирателей, и несмотря на это данным странам вполне удалось применение капиталистической модели. Эти страны – Франция и Италия.
   В некоторые периоды IV республики ФКП оказывалась самой многочисленной политической организацией и располагала наиболее обширным электоратом. ИКП, в свою очередь, была после 1947 г. главным образом второй после христианских демократов политической силой на итальянской арене.