Федоров Александр. Оракул

что жизнь порой готовит нам подарки в виде приятных или неприятных
неожиданностей. Одна из таких неожиданностей тебя поджидала все семнадцать
лет: тебе решать приятная она или неприятная. Твой, бесспорно, уважаемый
папа шел по жизни непростым путем. Не дай Бог тебе испытать все то, что ему
пришлось испытать (тут Муза явно сгущала краски). У него было несколько
брачных союзов, большинство из которых закончились неудачей - расставанием.
Кроме того некоторые женщины просто хотели иметь от него детей. Это же так
просто: цветок тянется к солнцу, а умная женщина - к достойному мужчине.
Твой же папа был достойным мужчиной во всех отношениях. Это говорю тебе я -
женщина, испытавшая на себе воздействие его обаяния. К несчастью, у меня
ничего не получилось с детьми на этом фронте.
Володя основательно смутился от таких откровений тетушки, его глаза
попытались полезть на лоб. Интересно, что с ним стало бы при получении еще
одного подарка - сообщения о том, что у него есть еще белее старшие брат и
сестра. Такая мысль, словно метеор, пронеслась в голове Музы, но тут же
сгорела в твердых слоях интеллекта: побережем душу мальчика - слишком много
впечатлений могут повредить Муза решила решительно приостановить дальнейший
процесс критиканства:
- Не надо, Владимир, строить из себя академическую невинность, -
сказала она, как отрезала, - пора привыкать к тяготам и соблазнам жизни! Они
существуют, они соседствуют со счастьем или горем, и проходить мимо них
никому не дано.
Муза проследила выпрямление мимики Владимира и продолжила:
- В результате не всегда радостного для твоего папочки стечения
обстоятельств на свет появилось несколько карапузиков. От самого первого его
брака у тебя есть сестра Катя - она старше тебя, теперь у нее родился
собственный сын, который тебе приходится племянником и зовут его Александр.
Твой брат старше тебя на год, полтора: его зовут Дима - его мать не была
женой Сергеева, но относилась, видимо, к кругу весьма близких людей. Знаю,
что у твоего отца были еще некоторые "житейские опыты", но пока они тебя не
коснулись, то не стоит и нам пытаться их лапать руками. В свое время мы
сможем уточнить все подобные события, собрать сведения о возрастных данных,
половой принадлежности, цвете волос, профессии твоих родственничков.
Муза поразмышляла немного над тем, как бы половчее ввести Володю в курс
"кобелиного рыска" его отца, не задев самолюбия наследника и не испоганив
ему душу плохими примерами. Становилось очевидным, что без потерь выйти из
такого боя не удастся, но надо же было продолжать разговор, ибо глаза, уши,
мозг Владимира ждали завершения исповеди, четкого подведения итогов, хотя бы
мало-мальски верных количественных определений.
- Однако мы отвлеклись от близкого, - продолжила Муза, - и рискуем
застрять на дальних подступах. Брак с коллегой врачом, Ковалевой Светланой
Николаевной, был скоротечным - но это, безусловно, не основание для того,
чтобы осуждать кого-либо. Для тебя теперь открылась старшая сестра -
Екатерина Александровна, С нею твоя маман, день в день, родили мальчиков -
тебя и отрока по имени Александр. Что же в том плохого? Чувства твоего папан
к некой Татьяне был какие-то искрометные, наверняка, они еще не успели
оформиться в то, что называется полноценная любовь. Тем не менее, эта
женщина пожелала закрепить свое чувство рождением от Сергеева твоего брата
Диму - дело, как видишь, вполне заурядное для горячей женской натуры, и в
праве на подобные решения никому не откажешь. Вся эта орда твоих
родственников живет где-то поблизости от нашего дома. Ты можешь случайно с
ними встретиться, но я лично собираюсь как-нибудь собрать их всех вместе и
наладить обстоятельные отношения. С какой стати нам дичиться людей, не
правда ли, Володя? Вопросы еще есть? Тогда хватит на сегодня откровений -
ступай перевари хотя бы эту информаци., только не зацикливайся на ней
чрезмерно. Тебе-то надо учиться за свои грехи отвечать, а не копаться в
чужих.
Муза осознавала то, что разговор получился несколько сумбурным, а
потому, скорее всего, неокончательным. Но на сегодня достаточно и такой
беседы. Володя был несколько ошарашен новостями и еще не пришел в себя, он
промычал что-то похожее:
- Да,.. уж,.. да, уж... Это, что все племя, или еще кто-то прячется под
лавкой.
Муза оборвала отрока решительно:
- Мне решительно не нравится твое настроение и ход мыслей! Для того,
чтобы судить других, надо получить сперва право на это! Помнишь, в Библии
сказано, что дети, злословящие родителей своих смерти достойны. Не бери грех
на душу!
Володя принялся исправлять положение:
- Что ты, Музочка, я ведь не о том. Просто интересно, сколько у тебя
родни, какая она. Это же пласт, это целое поколение, которое может либо
помогать друг другу, либо невзначай навредить своей родне. Вот я о чем!
Смешно сказать, но буквально полчаса тому назад я при весьма странных
обстоятельствах столкнулся как раз со своим старшим братом Дмитрием и
племянником Александром.
Муза насторожилась:
- Что это за "странные обстоятельства"?
Володя, не подумав хорошо, быстро отвечал:
- Кучка наркоманов пыталась отнять у Александра деньги и часы, пришлось
заступиться.
Муза похолодела:
- Это же опасно, они могли тебя убить!
Володя даже не посчитал нужным комментировать реплику испуганной
тетушки. Он только поморщился и отмахнулся от этой версии, как от осенней,
полудохлой мухи.
Вошла Сабрина. Разговор пришлось скомкать. У Сабрины были свои
проблемы, и ей хотелось получить ответ от Володи и Музы.
- Вы уж извините меня, шептуны, но Аркадий Натанович опять, в который
раз, настаивает на оформлении нашего с ним брака. Вы-то, как на это
смотрите? Ну, отношения наши с ним очевидные, чего ж таиться, нагонять тень
на плетень. Но он просит переехать в Москву, а это уже касается и тебя,
Музочка, и Володи.
Володя быстро и решительно ответил утвердительно - в пользу оформления
брака. Справедливость логики такого решения подсказывалась и теми
откровениями, с которыми только что познакомила его Муза. Да он, собственно,
и не знал своего отца, никогда в глаза его не видел, а вот Магазанник всегда
был ему, как родной отец-наставник.
Затихла и напыжилась только Муза: у нее были свои представления,
которые она хотела обсудить с Сабриной один на один. Она слишком хорошо
знала Сергееваа старшего, была привязана крепко-накрепко даже к теперь уже
постаревшей памяти о нем. Ей казалось, что окончательное, официальное
оформление брака будет предательством Сергеева, а значит грехом. А за грехом
всегда следует наказания. Все происходит по формуле: интрига - безумие -
смерть. Брачная интрига была не по вкусу Музе: выходить замуж можно только
один раз - так казалось ей самой. Браки обязательно заключаются,
санкционируются на Небесах. Муза знала, что как раз Сергеев никогда не
придерживался такой точки зрения - но это его проблемы. А у женщины должны
быть свои особые принципы. Муза лукавила, боялась говорить себе и Сабрине
всю правду: конечно, она боялась больше всего за Сабрину. Муза с возрастом
все больше и больше погружалась в веру и воспринимала принципы православия
совершенно ортодоксально - нельзя и все! Она просто физически ощущала
дискомфорт, когда, по ее разумению, совершалось отступление от Библейских
заповедей. Глубоко задумавшись, словно проверяя своей кожей, сердцем, мозгом
возможную ситуацию, реакцию на нее Высших сил, она поморщилась и заявила
категорично:
- Сабринок, этого не надо делать! Живи так, хочешь поезжай в Москву. А
мы с Володей останемся здесь, на пепелище, в стенах, где проходила жизнь его
отца. Точка! К этому вопросу я лично больше не возвращаюсь!
Муза решительно закрутила головой, как бы прося оставить ее в покое и
не приставать к ней с подобными разговорами. Затем она поостыла и обратилась
к Сабрине:
- Давай лучше, подруга, подумаем, как получше организовать отпуск
моряка молодого. Не кажется ли тебе, что ему лучше смотаться на Черное море,
скажем а Сочи. Там ведь проживает давний и закадычный друг Сергеева - Толя
Гончаров. Наверное, он устроит Володю в свой пансионат и поможет ему
окунуться с головой в "светскую жизнь" - в ее блудливые тайны, развлечения.
Мальчику пора становиться мужчиной, иначе он начинает рефлексировать по
пустякам, волнуется при встречах с дальними и близкими родственниками. -
завершила разговор Муза, многозначительно взглянув на Сабрину.
На том и порешили, отвергнув все другие притязания на совместный отдых
Володи - в компании с Магазанником или Феликсом.
Володю такое решение очень устраивало. Муза великолепно угадала тот
момент, когда юноша уже переходит в пору мужского повзросления, и ему так
необходимо "отвязаться" от маминой юбки, почувствовать свободный полет,
постараться постигнуть то, что всю оставшуюся жизнь будет кружить лихую
мужскую голову, приятно щекоча и маленькую, красненькую, блудливую головку
того органа, который собственно и определяет многие беспокойства,
возникающие на земле. Но те беспокойства - не есть плод только мужских
переживаний. Чаще виновниками разрушительных катаклизмов являются скромные,
робкие, податливые особы, загадку и тайну которых необходимо научиться
обнажать. И такую сложную науку - постижение женского ума, сердца и того
органа, который рождает сладострастие, - настоящий мужчина обязан
попробовать открыть для себя самостоятельно - не по рассказам какого-нибудь
нудного доктора Щеглова, не из учебников, а на практике - в боевом строю!
Уроки наставничества здесь не помогут - прорываться необходимо в одиночку.
Как правило, совершить такой подвиг не удается никому!


* 6.7 *
Толя Гончаров был другом Сергеева еще с послеинститутских времен. Они
вместе работали в районной больничке, коротали время на охоте, рыбалке.
Только Толя был откровенным охотником-профессионалом, а Сергеев
"гастролером". Гончаров в молодости был высоким красивым парнем. Страстный
охотник на разное зверье, он больше всего почему-то любил охотиться на
медведей. В такой установке было что-то от опасной спортивной
соревновательности, от установки на рисковый максимализм: "Любить, так
королеву, падать, так с белого коня". Он был охотник-индивидуалист и не
получал удовольствие от стояния "на номерах" и стрельбе по обреченному
зверю, загнанному в систему выверенных засад восторженной полупьяной толпы
охотников.
Толя, обычно, получив лицензию на отстрел хищника, самостоятельно, в
одиночку выслеживал его, а затем одним очень точным выстрелом превращал тушу
. Зверь и человек в таком состязании выступали, как равноправные партнеры по
азартной игре. Кто-то должен был лечь к ногам Бога, как справедливое
жертвоприношение. В трудные времена безденежья охота была некоторым, а
иногда и основательным, подспорьем - способом борьбы за выживание, за сытую
жизнь.
Этому ассу охотничьего труда, ныне директору огромного санатория в
славном городе-курорте Сочи и позвонила Муза. Она, через память о Сергееве и
реальном знакомстве с Толей самого Магазанника, была введена в круг
закадычных друзей семьи Гончаровых. Немного потрепавшись о семейных новостях
и былых временах, она быстро договорилась о поездке Владимира. Все будет в
лучшем виде - "встретим, обогреем, подберем"! - заверил Анатолий. Кого
подберем для молодого отрока было всем ясно без лишних слов. Сергеева в этой
семье все еще помнили. Весьма доброжелательно, но с некоторым курортным
юмором к нему относилась в былые времена и жена Гончарова - Люба - в прошлом
классная гимнастка, красавица, а ныне нагруженная заботами о двух своих
взрослых дочерях прекрасная женщина. Она с любопытством и радостью ожидала
встречи с наследником "беспутного" Сергеева. Видимо, кое-какие тайны
Сергеева ей были известны, и женское любопытство жаждало убедиться в том,
насколько точно генетикой определяются некоторые мужские черты характера.
Володя прилетел на самолете в Адлер рано утром, но его уже ждал
Гончаров: узнали друг друга быстро - оба были под два метра ростом.
Здоровенные мужики заметно выделялись в толпе встречающих и провожающих.
Когда Гончаров в качестве приветствия взялся тискать Володю в своих
медвежьих объятиях, мимо промелькнула стройная женская фигурка. Та особа как
бы намеренно задержалась рядом именно для того, чтобы ее могли узреть и
оценить по достоинству. Володя, естественно, узнал преподавательницу
английского языка из Нахимовского училища. Было ей очевидно не более
двадцати шести-семи лет.
Появилась в "питонии" она недавно. Говорили, что по отцу у нее был
крутой блат, а блат - это великое дело! Отцом ее был известный подводник.
Преподавала она английский в параллельной группе, в другом взводе, но той же
второй роты. Видимо, она выделяла Володю среди остальных воспитанников. Явно
он был симпатичен молодой преподавательнице. Но Сергеев на службе был строг
к себе и, тем более, к слишком контактным "чаровницам". Он делал исключение
лишь для некоторых, как ему казалось, проверенных представительниц,
естественно, женской частью персонала училища.
Все началось как-то неожиданно с симпатичной, пухленькой девочки -
Танечки из библиотеки, которая всегда придерживала для Володи редкие книжки,
не обращая внимание на огромную очередь воспитанников и офицеров. В той же
компании числилась молодая врач из училищной медсанчасти, к которой
волей-неволей приходилось обращаться Сергееву для лечения многочисленных
спортивных ран и ушибов. Но можно было обратиться за такой помощью к другому
дежурному врачу, в ближайший день. Однако Сергеев иногда на несколько дней
откладывал визит в медсанчасть лишь бы попасть на прием именно к Надежде
Николаевне. Она, безусловно, это чувствовала и старалась каким-нибудь
незначительным для постороннего наблюдателя образом подтвердить свою
симпатию к пострадавшему спортсмену. Она выдавала этому молодому битюгу
освобождение от работ и дежурств на более длительное время, чем, наверное,
требовали только интересы лечения.
К работникам интеллектуального фронта вскоре присоединилась и смазливая
официантка: так хорошо было получать пищу из ответственных рук. Сергеев
тогда, конечно, не знал достоверно, но догадывался, что нахимовцев тактично,
но все же пристально "пасут". Кто-то выявлял склонности будущих офицеров
флота, в том числе, и к амурным делам. Ну, а почему бы и нет? Надо же как-то
бороться за "чистоту рядов". Воспитанник сам не должен быть лапотевым - не
распускать слюни до колен, контролировать ситуацию, уметь корректно наводить
мосты, в том числе, и с противоположным полом. Все это относится к разряду
показателей общей культуры, к коммуникабельности.
Но в данном случае "англичанка" Инна Марковна появилась в поле зрения
Сергеева уж слишком намеренно и подготовленно-неожиданно. Скорее всего она
наблюдала за ним, а потом показательно "отсветилась". Если бы она летела
вместе с ним в самолете, то он бы обязательно ее зафиксировал. Что-то здесь
нечисто? Может быть его общение со спецназом начинает проявляться? Может
быть на него сделали ставку и теперь на время сажают под колпак? Ну, если
специальные службы Пентагона берут на учет всех курсантов военных училищ
нашей потрепанной родины уже с первого курса (а про элитные училища, военные
академии и разговора нет!), то почему бы отдельному серьезному ведомству не
поинтересоваться поподробнее склонностями интересующей их личностями:
сколько пьет и как при этом держится, не употребляет ли наркотики, "не
состоит ли в связях, порочащих его". Ведь Сергеев сейчас переживает тот
возраст, в котором все недостатки и достоинства высвечиваются, как под
яркими солнечными лучами. Они - ростки чертополоха или полезного растения -
расцветают быстро под лучами яркого солнца.
Володю многому научило общение со спецназом и он определил для себя с
полной категоричностью, что необходимо быть осмотрительным - надо разумно
"провериться".
Повторно Володя встретился с Инной Марковной уже на пляже санатория, в
который его устроил Гончаров. Все было великолепно: номер у Володи был
люксовый (на одного), столовая близко и кормили отменно, пляж под боком,
море теплое и ласковое.
С раннего утра Володя совершал длительную пробежку по гористой
местности, выполнял с усердием упражнения на растяжку, а после завтрака
совершал длительные заплывы вдоль берега (заплывать за буи не разрешали, да
и не стоило это делать!). Володя от Сочи уплывал в Адлер и обратно - путь не
ближний, но тут он точно выпадал из поля зрения Инны Марковны. Он обходил ее
стороной, стараясь даже не иметь повода для обычного вежливого приветствия.
Она тоже изображала из себя инкогнито. Так была затеяна увлекательная игра -
про скрытных, осмотрительных, слепых и глухих - началась условно-откровенная
нелегальная жизнь. После ужина Володя сматывался к Гончаровым и с
удовольствием отдавал себя для куража, "растерзания" двум его дочерям,
прибывшим в отпуск к родителям. Веселые девочки притаскивали массу знакомых,
подружек. Вот в такой заводной компании Володя и отмякал душой и сердцем, не
совершая, конечно, больших глупостей.
Трудно четко определить мотивы сексуального выбора - уж слишком он
индивидуален и непредсказуем. Инна Марковна, если Володя не ошибался в своих
догадках, явно не справлялась с заданием - "объект" никак не шел на
"контакт", выгодный заинтересованной стороне. "Объект" не проявлял той
наивной активности, которая ожидалась от него. Но это была формальная,
внешняя сторона дела. Внутренние же переживания у Володи, безусловно,
существовали - он исподтишка наблюдал за своей "няней". Приходилось
переживать и фантазировать - от этого никуда не денешься. Как можно в
семнадцать лет не замечать отменные внешние данные, женское обаяние,
загадочные повороты именно тех линий тела, которые возбуждают здоровый
мужской восторг, если не применять иных терминов.
Солнце и воздух, здоровая пища, безделье проводили свою разрушительную
работу в волевых центрах. Володя пытался себя отвлекать, - например,
общением с "заводными девчонками" из гончаровского стаи. Но это была лишь
поверхностная психологическая рационализации, которой можно забивать себе
голову в дневное время. Но что делать с собой, с отдельными частями тела,
когда наступает ночь?! И мальчик налегал на кроссы по горам, сверхдлительные
заплывы. На него даже пограничники начинали коситься, видимо, решая, кто он
- сумасшедший или хитрый враг, готовящий "рвать нитку". Греясь на солнышке,
либо совершая заплывы, Володя думал на однгим вопросом - что привлекает его
внимание к Инне Марковне?. Путем "кропотливого" анализа Володя все же дошел
до прозрения - до инсайта. Ответ был прост, как все гениальное: Инна
Марковна была чем-то очень похожа на Музу. Именно такой он представлял себе
любимую тетушку в молодости. Но такое откровение, что же греха таить, было
подобно удару обухом топора по макушке. Ясно, что так совершается переход
границы - разумного и неразумного, взвешенного сознания и сумасшествия.
Когда лежишь спокойно, греясь в лучах ласкового, нежного солнышка, то
неожиданные загадки Зигмунда Фрейда становятся самыми неподходящими
интеллектуальными находками. Можно кусать локти, биться головой о пляжную
гальку, но от правды никуда не деться: да, конечно, он тайно очень любил
свою тетю - любовью мужской, а не сыновней. До чего же все-таки затейливую
игру с осознанным и неосознанным придумал этот проказник Фрейд, а затем
развивала вся его "темная компания"! Особенно потрудились последователи
великого ученого: они натворили массу безобразий - превратили святое в
какую-то бульварную лакомку, "клубничку", изговняли песнь песней
восторженного идеалиста. Володе в голову неожиданно пришла освежающая мысль:
может правда то, что "яблоко от яблони недалеко катится"!
С такими суровыми мыслями и начинающимся приободрением плоти, которое,
как правило, и наступает в финальной фазе мыслительного процесса у здорового
человека, Володя резко вскочил с пляжного лежака и снова лег, но уже рядом,
на песок. Экономные физические упражнения очень полезны в критические
периоды: они позволяют создавать иллюзии силы и бодрости. Маскируют от
окружающих некоторые абсолютно мужские реакции. Володе ничего не оставалось,
как быстро перевернуться на живот. И тут перед глазами, справа, застыли две
стройные женские ножки. Вот она кульминация, резко сокращающая у мужчины
дистанцию до эрекции. Кто не знает этих здоровых проявлений "клича природы",
особенно в молодости! Володя уже догадался кому принадлежат ножки,
догадалось об этом и то, что в общественном месте, на людях, должно дремать.
Но клич природы не хотел подчиняться человеческой воле! Володя, словно,
рыба, выброшенная из воды на берег, на мгновение приутих, подавил дыхание,
законсервировался, затем, не удержавшись, взбрыкнул, как бы шлепая хвостом,
успокаивая "жажду жизни". Было ясно, что приближается активная фаза кары за
долготерпение: "И поверг Ангел серп свой на землю, и обрезал виноград на
земле, и бросил в великое точило гнева Божия" (Откровение 14: 19).
Да, уж... Нужные мысли всегда приходят вовремя в голову грешника! В
сознание юноши успела мелькнуть только одна мысль: "Хорошо, что серп срезал
только виноград, а не пришелся по корню, скажем, "Тунгусского метеорита"!
Володя на радостях начал отжиматься на руках, прогибаясь только в пояснице и
не отрывая тазовой области от пляжной гальки, которая, уже деликатно
посунувшись, приготовила удобную ямку для активных впечатлений,
передаваемых, безусловно, не по воздуху, а по специальной антенне, а точнее
- с помощью цельно-налитой столбо-башенной конструкции.
Конечно, скрыть свою "впечатлительность" от опытного, ищущегося
женского взгляда не удалось. Да и стоит ли тратить время на вялую
маскировку. Инна Марковна решила вопрос просто, она, ни мало не смущаясь,
спросила Володю:
- Может быть хватит играть в жмурки и подкидного дурачка? Где, Володя,
твой номер, пошли - надо поговорить и насладиться жизнью в спокойной
обстановке.
У Владимира на мгновенье перехватило горло, и он с мужественной
хрипотцой, словно, эстрадный певец современенного приблатненного пошиба,
ответил:
- Я рад вас видеть на таком близком расстоянии, Инна Марковна. Вы как
птица Феникс, восстаете из пепла, пены, пляжной гальки, песка и священной
музыки матери-природы!
Инна Марковна отдала должное комплиментарному витийству юноши и,
улыбнувшись, заключила:
- Спасибо, Володя, - "доброе слово и кошке приятно" - я передам твоему
преподавателю русской литературы то, что она воспитала отчаянного говоруна.
Однако не будем терять времени и пройдем в твой номер, зачем нам привлекать
внимание пляжной братии. Интересно, мальчик, как ты сейчас справишься с
трудной задачей маскировки своих тайных ожиданий, вдруг превратившихся в
очевидную явь?
Володя не был бы сыном Сергеева, если бы не сумел найти выхода из столь
щекотливого положения. Прежде всего необходимо мобилизовать внутренний
голос, способствующий созданию психологического равновесия. И тот голос
зазвучал: "И то сказать, что в том трагического, если идешь словно по
меридиану, нахально выпирающему из плавок, - а рядом молодая,
очаровательная, отливающая шоколадным загаром, женщина, дарящая своему
избраннику ободряющую, все понимающую улыбку. Это вовсе и не бестактность, и
не преступление против морали, и не кощунство - это предвестник возможной
большой любви.
На пляже валяется, практически вперемешку, такое количество мужских и
женских тел, напряженных и готовых к самому необыкновенному, что найти путь
к массовой солидарности не составляет труда. То откровение, которое
вынуждены были демонстрировать Володя с Инной, совершенно не воспринималось,
как вызов, эпатаж палача, испытывающего свои многочисленные жертвы
нетерпимым голодом и жаждой. Сложность еще "нетекущего момента" состояла
лишь в том, чтобы не вызвать резонансные явления среди общественности -
прямо на пляже, под солнцем, среди детей могли начаться ответные, адекватные
маневры. Тогда название всему тому будет одно - вертеп под открытым небом!
Опять из недосягаемой высоты раздался голос из Откровения, голос не
суда, а сострадания: "И истоптаны ягоды в точиле за городом, и потекла кровь
из точила даже до узд конских, на тысячу шестьсот стадий" (14: 20). Но пляж
все равно оставался на общей волне, что-то знаменательное витало в воздухе,
торжествовало, приободряло, сопереживало, желало всем без исключения успехов
и отменной потенции. Володя ловко задрапировал нижнюю часть тела в обширное
махровое полотенце, превратившее его в стройного Тарзана. Взяв за руку свою
Джейн, он двинул в сторону санаторного корпуса. Величавая юбочка добавляла
паре шарма: можно было фантазировать и тогда видеть молодого шотландского
стражника, выгуливающего свою патронессу перед дневным, дообеденным раутом.
Что же греха таить: все было, как и должно было быть. Изголодавшаяся и
перегретая взаимными ожиданиями плоть бурным вихрем вырвалась на свободу,
как только вошли в номер. Любовники просто потеряли голову - молодость
перемешалась с юностью, глупость с наивностью, опытность с откровением.