Иванова Юлия. Дверь в потолке

не иначе - Ю.И.)
Популяризация и изменения в книге - не самоцель, а способ сделать из
нее работающий мощный инструмент, на что она вполне годится. И это выгоднее,
чем издавать новую газету, при этом, не особо зная, чего в нее писать.
Степень реальности Изании сейчас крайне мала. Именно из-за
нечеловеческой конструкции. Поэтому у меня нет видения "вблизи".
И у меня нет готовых технологических решений для Изании. Но потенциал у
нее есть точно. Грубо говоря, есть теоретические спрос и предложение.
Который, наверное, чувствуете и вы. Раз вам приятно об этом читать, значит,
где-то там существует вариант жизнеустройства, которого вам хочется. Было бы
это абсолютно нереально, вам бы и не понравилось. Что толку читать о райских
садах, где все плавно прохаживаются, улыбаются и фимиамы друг другу курят.
В отличие от Ю.И. я не склонен идеализировать ни людей, ни процессы. Я
не жду, что ужо сейчас мы втроем сотворим Изанию. Не жду я и что на форум
заглянет гений, который тут же разразится судьбоносным решением. Я даже не
жду, что вообще кто-то решение найдет.
А для того, чтобы что-то сделать, надо либо это уже знать, либо
говорить и говорить на все рядом лежащие темы, потому что никогда не знаешь,
что натолкнет на нужный путь. Для того форумы и делаются.
С моей точки зрения, конструкция Изании должна иметь, во-первых,
нерелигиозную основу. Об том и спор.
Я примеряю Изанию к себе, и интересна она мне, только если она движется
в ту же сторону. И когда она намерена двигаться в другую, с моей точки
зрения, неправильную, я спорю, пытаясь понять, принципиально ли такое
направление движения или ошибочно и его можно изменить. Если наши вектора не
совпадут, тогда и остальные вопросы отпадут.
Делать это я стараюсь таким образом, чтобы мое участие, кроме
удовлетворения моих интересов, еще бы и служило делу. Поэтому, как могу,
придаю форуму подобие структуры и делаю его привлекательнее для зашедшего на
него случайного посетителя. Чего и всем желаю. Когда я зашел на форум в
первый раз, я не мог даже найти, что прочитать, настолько все было
нечленораздельно. Потоки слепых текстов. Если бы я зашел на него сейчас, я
бы наткнулся на свои заголовки и чего-нибудь захотел почитать, а там,
глядишь, и заинтересовался бы.
А книжку почитайте, "укротите плоть". Оч-чень стимулирует.

ОПАВШИЕ ЛИСТЬЯ

А в тот вечер я буду одна брести по непривычно опустевшей Москве и
гадать, где бы раздобыть денег на завтрашний билет до Рязани. Неожиданно
рядом остановится небольшой фестивальный автобус, шофер высунется из кабины:
- Садись по-быстрому. Вон французов к себе полный короб везу, в гости
напросились. А этому своих мамзелей мало - догони ее, да догони...
"Этот" протягивает мне в окно руку. Ему лет тридцать, через плечо -
сумка со съемочной аппаратурой, француз как француз. Намереваюсь "с
фестивальным приветом" пожать дяде руку и топать дальше. Он не выпускает мои
пальцы, и...
"И внезапно искра пробежала ..."
- Некогда мне тут с вами! - орет шофер, - Зеленый дали.
Господи, что я делаю? Какая-то "своя мамзель" вспархивает, уступая мне
рядом с "этим" место.
- Робер, - говорит он, глядя на мои голые коленки. В правом углу рта у
него - родинка.
- Жюли, - хмыкаю я и объясняю по-английски, что у меня
интернациональное имя. Джулия, Джульетта, Жюли, Юлия, Юлька по-польски...
Видел бы меня сейчас Янис!
"Этот" говорит, что будет звать меня "Юлией", и снова смотрит на
коленки, на которые я безуспешно пытаюсь натянуть подол. Тогда он достает из
сумки свежую газету и закрывает мне коленки ею. Газета иностранная. "Этот"
едва сдерживает смех - какой-то подвох. Вглядываюсь в фото на первой
странице - да это же он, с родинкой и сумкой через плечо лежит у меня на
коленях.
- А это кто?
- Мендес Франс, позавчера была пресс-конференция по Алжиру, а вечером я
прилетел - надо кое-что снять в Москве. Вы слыхали про Алжир?
Всю дорогу излагаю ему про Алжир и про преступную внешнюю политику
французского правительства. Робер говорит, что именно это высказал на
позавчерашней пресс-конференции Мендес Франсу, поэтому за нашу с ним
солидарность надо выпить, и дает мне хлебнуть из завинчивающейся бутылки
чего-то крепкого и очень вкусного. А затем высыпает из кулька прямо на
газету маслины, которые я обожаю и тут же начинаю уминать.
Костина однокомнатная квартира (так зовут шофера) где-то на окраине
Москвы, гостей набивается, что сельдей в бочке. "Сельди" эти сразу же
разбиваются по углам и по парам, начинают целоваться и заниматься хрен знает
чем, так что страшно глаза от пола поднять. Да и на полу все время на
что-либо непотребное натыкаешься. Запомнился ящик водки, коробка развесного
соленого печенья, густой сигаретный дым, так что ничего не видно, и
неистовые африканские вопли из магнитофона, так что никого не слышно. А еще
культурная нация!
- А вроде бы культурная нация, - вторит моим мыслям Костя, жующий кусок
колбасы без хлеба. - Перцовку из горла жрут. Погоди, тут скоро такое
начнется...Откуси - "чайная".
Откусываю, но "годить" нет никакого желания. Робер, ухитряющийся в этом
бардаке брать интервью и снимать каких-то знаменитостей, которых, по его
словам, здесь пол-автобуса, нагоняет меня у двери, извиняется, что оставил
одну- надо было сделать дело, пока "персоны" еще "вяжут лыко" - последние
два слова он произнес по-русски. А потом сказал, что тоже очень устал, и
меня проводит.
В такси мы опять обсуждали международное положение, он рассказывал о
Франсуазе Саган и фильмах с Бриджитт Бардо. Я - о работах профессора
Демехова и о своем весьма прохладном отношении к "разоблачениям" двадцатого
съезда. Шофер такси меня поддержал и назвал наших нынешних правителей
"пустобрехами". Я затруднилась перевести и подумала, что оно и к лучшему -
все-таки француз, идеологический враг, - не какой-нибудь Янис и прочие
болгары с венграми.
"Идеологический враг" отпустил такси и сказал, что отсюда близко от
центра, он пройдется пешком. Спросил про консьержку. Я сказала, что никаких
консьержек у нас не бывает, бывают в некоторых подъездах лифтерши, а будить
мне никого не придется, потому что все на даче. И протянула Роберу руку.
Он руку отверг и пожелал меня поцеловать на прощанье. Я подставила
щеку. Щеку он тоже отверг и поцеловал меня куда-то в ухо, потом в шею...А
дальше я вообще перестала что-либо соображать - не помню, как он оказался в
моей квартире, затем - в моей постели, где мы и провалялись три дня в
какой-то изнурительно-блаженной горячке, питаясь трубчатыми отечественными
макаронами с соусом "Южный", его маслинами и чаем с сухарями-огрызками,
которые запасливая баба Леля хранила в полотняных мешочках вперемешку с
головками чеснока - на черный день. Объяснялись с помощью огромного
англо-русского словаря, который то и дело грохался на пол, не отвечали на
телефонные звонки.
Однажды позвонили в дверь. У меня сердце оборвалось - неужели предки
приехали, или еще кто похуже? Те, которые "бдят" и, кстати, совершенно
правильно делают.
- Кто там?
Приоткрыла дверь на цепочке. Круглое лоснящееся лицо, будто смазанный
горячий блин (видать, на улице жарко), улыбка до ушей:
- Крыс-мышки не беспокоють?
И еще я научусь петь по-французски "Опавшие листья" и получу
предложение руки и сердца, на что отвечу обещанием "подумать". Потом однажды
проснусь, будто с угара, и обнаружу, что его нет. Причем квартира заперта
изнутри - значит, мы попрощались?... На столе - оставшиеся маслины, записка
с парижским адресом и несколько французских журналов "Эль".
Не помню, как добралась до Рыбного Рязанской области, потом еще на
попутке восемнадцать километров, как охнула при виде меня мама, попыталась
накормить, но я засну прямо над тарелкой с супом, потом буду спать еще двое
суток и совру, что валялась с гриппом.
У близняшек Никулиных была сиамская кошка Мисюсь - в то время чуть ли
не единственная в Москве. А у тогдашнего постсталинского "калифа на час"
Булганина был сиамский кот, который в положенный срок начал орать, требуя
даму, а это (владельцы сиамцев подтвердят) симфония не для слабонервных. Так
вот, приехали свыше за никулинской кошкой. Те, то ли с "почтем за честь", то
ли скрепя сердце, отдали Мисюсь, которую увезли на булганинскую дачу, где
оба животных благополучно исчезли. Была поднята на ноги вся охрана. Их сняли
лишь через несколько дней с какой-то вековой сосны - две высохшие от избытка
чувств и недостатка пищи шкурки. Примерно такой "шкуркой" была и я, когда
появилась в то лето на даче после "лжегриппа". А впрочем, это действительно
было сродни болезни, наваждение, которого я никогда потом не испытывала.
Может, что-то подмешано в той завинчивающейся бутылочке или в банке с
маслинами?
Мама вернется в Москву первой, сразу же обнаружит в нашем ящике письмо
мне "оттуда" и естественно распечатает. Придет в ужас, отправится на почту,
что-то кому-то сунет, чтоб отныне письма передавались только ей в руки.
Писем будет много, она их будет жечь, уже не читая. Это она мне потом
расскажет, и я все пойму и прощу - тогда такая связь для всей семьи была
"чревата", включая брак с иностранцем. Я только получу через третьи лица
посылку из Парижа - отрез на платье моего любимого фиалкового цвета
"виолетт" - впоследствии цвет Изании.
И сошью из него свадебный наряд.
И все же эта история не окажется без последствий. Спустя лет шесть,
когда я уже буду замужем и проживать по другому адресу, не помню, кто из
родственников обнаружит в почтовом ящике старой квартиры письмо от Робера.
Что он выбрался на неделю в Москву, ждет меня тогда-то в таком-то отеле, что
он все помнит - и разговоры со словарем, и макароны с маслинами, и "Опавшие
листья", и теперь, когда обида прошла, хочет все же знать - что произошло,
почему я не отвечала?
Когда я вернусь из Пицунды, где мы в то лето отдыхали с дочкой, письмо
мне передадут задним числом. Наверное, к лучшему. Не знаю, прочли ли его
родичи, но, кому надо, прочли. Потому что оно навсегда помешает
журналистской карьере мужа - мы как раз готовились к работе за границей,
когда меня вызвали, куда надо, и поинтересовались, кто такой мсье Робер. Я
расскажу всю правду, что это было давно и быльем поросло, - так, наваждение,
фантазия, фестивальный роман, с тех пор никаких контактов и переписки. Даже
лиловое платье вышло из моды...
На этом все обошлось, но мы стали невыездными.

B БЕСЕДКЕ С: Юстасом

А мы все ищем правильный ответ,
но не находим нужного вопроса...

Юстас: "Урожденная Франкенштейн" (после прочтения книги)

1. Если цель Изании, по смыслу, относится к разряду общечеловеческих, а
не узкорелигиозных ценностей, зачем все в ней выдержано в отпугивающем
религиозном ключе?
Ю.И.: - Потому что именно такой "ключ" является для меня единственно
"заветным", способным открыть дверь из коморки земного бытия. Выход
человечества в бессмертие - без этого все рано или поздно упрется в тупик.
Проблема не в том, чтобы отказаться в Изании от религиозной идеи, а в
придании этой идее общечеловеческой формы с целью подвести к ней разными
путями как можно больше людей.
Юстас: - 2. Системы управления и защиты - их просто нет. Поступивший
ответ, что никто ничего распределять не будет, и все само будет жужжать по
системе взаимозачетов - не ответ. Будут операторы системы, будут
столоначальники, кто-то должен принимать решение и рассудить - кому, на
каком этаже селиться, если строят дом, кому и какой кредит или транспорт
предоставить в первую очередь и т.п. Чего отрицать - проходили уже. Так кто
же? Совет духовных отцов? Скорее, какой-нибудь комитет. Слушали-постановили.
Не хочется возвращаться в этот распределитель. Мне кажется, эту опасную
ситуацию надо ограничить неким подробным кодексом-инструкцией, который бы
мог максимально "автоматизировать" большинство решений. И этот кодекс надо
обговаривать и описывать, чего в книге не хватает.
Ю.И.: - Согласна - на случай спорных вопросов, например, первоочередных
кредитов. Кстати, при варианте Изании как закрытой виртуальной системы
взаимного снабжения и распределения "наших и среди наших", споры будут
сведены к минимуму. Выход в "мир" - через "трансформатор-теремок" - см.
ниже.
Юстас: - 3.Время убило и радужное отношение к замене частного на
общественное.
Вы отвечаете - нет общего имущества. Но нет и своего. Значит, есть
общественное. Нет, например, своих кухонь - вынуждение, хочешь - не хочешь,
а терпеть общественные столовые, как плохи они бы ни были. Маленькие, чисто
технические квартирки-номера.
Значит, потребуются общественные библиотеки, мастерские, гостиные,
тренажерные залы, прачечные и т.п. Что, конечно, экономично, но по качеству
всегда хуже. В моей библиотеке для меня есть всегда припасенная книга, мой
обед приготовлен так, как меня устраивает, а посуда чистая, моя гостиная
всегда ждет меня и выглядит так, как мне нравится, в моей мастерской - все
настроено под меня и ни то, ни другое ни с кем мне не нужно делить и
увязывать.
В реальной жизни десять культурных жителей одного подъезда не могут
договориться, как дверь починить, а тут коммунальщина побольше.
Объединение на таких условиях идеальных симпатичных людей действительно
соблазнительно выглядит. Сподвижники, энтузиасты - аналог любящей семьи. Но
на это рассчитывать не приходится. (И нет более неудобного в быту и
несклонного к поддержанию порядка человека, нежели охваченный вдохновением
ученый, композитор или еще какой "реализующий себя по образу и подобию". Но
именно такие люди и планируются).
Даже если в начале найдутся такие люди, в дальнейшем все это
разладится, т.к. каждый элемент системы стремится к обособлению и лишь
иногда, когда настроения совпадут - к соединению. Вырастут дети, у кого-то
появится супруг или супруга, которым Изания - до лампады, да просто
испортится характер по болезни - и хана Эдему. Сколько живых примеров
вокруг. Строили дачные участки соратники не-разлей-вода по работе.
Построили, пересобачились, ни дачного рая, ни работы.
Селились в кооператив приятные друг другу люди, политические партнеры -
пожили, переинтриговались, теперь сидят по норам. Каждый за себя.
(2003-й год. В последнем варианте проекта - связь членов Изании друг с
другом происходит, в основном, через собственную базу данных в Интернете,
без необходимости селиться вместе, - это возражение снимается. Хотя возможна
и гибкая система совместных изанских поселков и "домов творчества" для
желающих и психологически совместимых, с возможностью перемещения и смены
обстановки в любой момент. Например, работа над тем или иным общим проектом
и т. д. - Ю.И.).
А все эти совместные изанские столовые настроены именно на райские
отношения. И отсутствие изанских кухонь в изанских квартирах не даст
разрешить конфликт тихим переходом желающих в автоном. Я бы оставил места
для полноценной кухни с подведенными коммуникациями. Захотел кухню - вставил
ее туда и подсоединил. Устраивает предлагаемое общественное питание -
использовал место по-другому. И не стал бы экономить на пространстве.
Изанские площади где-нибудь в лесу будут дешевые, а на кирпиче экономить -
себе дороже. Есть резон делать квартиры сразу неущербные, с заботой о людях.
Если бы в книге больше внимания уделялось решению таких проблем, она
была бы много реалистичнее и привлекательней для читателя.
Ю.И.: - И так получилось два тома.
Юстас: - 4. Утверждалось, что со счета в банке я не могу снять
накопления на "дурь". На что я спрашивал - кто же будет решать, что дурь, а
что - нет. Ответ мне был таков: "Что такое дурь будет свидетельствовать наша
совесть". Раз так, значит здесь на слово верят.
Ю.И.: - Первое время да, верят, но если в сухом осадке выпадает одна
дурь - зачем пошел в изане?
Юстас: - 5. Я спрашивал о том, не получится ли, что при попытке
регулировать потребности по принципу "чтоб уборщица одевалась не хуже
профессора" именно профессора система принудит одеваться как уборщица.
Памятуя опыт нашего социализма, в котором были все одинаково залатанные.
Т.е. где предохранитель в системе, который не позволит ей идти по наиболее
простому пути - опустить потребности профессора? На что мне последовал такой
ответ: "одеваться и профессор и уборщица должны не хуже и не лучше, а
рационально". В духе диалога в телевизоре с военачальником по поводу гибели
"Курска". Вопрос: "Скажите, почему лодки тонут и тонут и люди всякий раз
гибнут?" Ответ: "Лодки оснащены всеми необходимыми средствами спасения,
экипаж обучен. Руководство флота и в дальнейшем будет обеспечивать всеми
средствами"...
Ю.И.: - Правильный ответ. Руководство делает все, от него зависящее, но
невозможно полностью предусмотреть все случайности и особенно так называемый
"человеческий фактор".
Юстас: - 6.Опять удумали переделать человека поперек его инстинктов.
Ответ: "Библия учит, что он сотворен "по образу и подобию", но в результате
грехопадения постепенно овампирился. Бог и зверь одновременно - такая
получается наша природа...Кто одержит верх, когда прозвучит финальный
свисток"?
Во-первых, что это за аргумент такой - "Библия учит"? Вы меня с кем-то
путаете. Во-вторых, животные инстинкты не благоприобретены, а заложены
эволюцией, несравнимо более долгой, чем существование человека разумного
(скорее "деградацией" Ю.И.), их не отменишь дрессировкой, разве что подавишь
на время. Уж это-то легко проверяется опытным путем (кто бы спорил - Ю.И.).
Вот и вмените Творцу, раз уж "пособия Творца для нашего вразумления -
устройство всех живых организмов".
Ю.И.: - Как раз устройство живых организмов, в том числе и нашего тела,
свидетельствует о взаимопомощи и согласованном взаимодействии друг с другом
рук, ног, глаз, ушей и прочих печенок -селезенок. Ведь боль в самой малой
клетке может погубить весь организм, и все бросаются на помощь. Единство,
если не сказать "любовь".
Юстас: - Ничего заскорузлой отверткой в человеческом компьютере не
улучшишь, а наоборот, гарантированно сломаешь. Хотя вы же ломать человека
все время порываетесь: "Совместный быт и заботу о детях на уровне животных
инстинктов и контакта душевного мы заменим близостью духовной", или как в
том монастыре, ему "занять плоть и руки тяжелым трудом, уста - постоянной
молитвой, чтобы отречься от своего падшего "я". Так щенку ломают характер,
превращая его в послушную скотинку.
Ю.И.: - Это уже претензии к монастырскому уставу, а не к Изании.
Юстас: - ИТОГО: Сомнение состоит в том, что конструктор Изании под
знаменем: "Все для людей!" (наше знамя - "все для спасения людей во имя
Жатвы". Чтоб пшеницу не задавили сорняки. Ведь бордели и казино - тоже "для
людей" - Ю.И.) в итоге создает нечто противоположное. И намерен плевать на
законы и исторический опыт и повторить ошибки, уже совершенные, в т.ч. при
строительстве нашего социализма. Достоинства у которого были и стоят того,
чтобы их использовать, но у которого были и недостатки, способные хорошей
идее придать неприемлемые формы. Из тех, что хлебнувший социализму свежо
помнит и больше не хочет.
Говоря, что все это - не главное и не стоит препирательств, Вы, тем не
менее, ни от чего не отказываетесь, и в книге, напротив, именно все эти
отрицательные моменты воспеты как положительные. Тем самым Вы говорите: "Да
и не стоит спорить о таких мелочах - просто все будет по-моему".
Препираться, как Вы это называете, надо. Хотя бы, чтобы увидеть свое
творение извне чужими глазами и проверить себя - не блаженно ли мое видение
"изнутри"?
Впрочем, если Вам нужен форум, на котором все будут говорить только
приятные Вам вещи, намекните. Виктуар перестанет бренчать.
2000-09-23
Юстас: - " Законы совести заложены в человека Богом. И точка."
"Бог "сотворил все - и пространство, и время...Он даже стал одним из
нас, пострадал за нас и умер ужасной мучительной смертью" И точка.
"История есть встреча и идеологическая борьба падшего человека с
Богом". И ТОЧКА! Одно сплошное надрывное "Даешь!"
Так рассуждал Златов. Руководитель и мозг Изании. На коих рассуждениях
ее и построил. Светлая ей память.
2000-09-23
Ю.И.: - "Светлая" - это уже прогресс.
2000-09-30

Если не Бог, то что.

Частный пример мировоззрения

Юстас: - Как пример иного мировоззрения , приведу самое мне близкое -
собственное.
(Приглашаю желающих опубликовать отличия своих мировоззрений от данного
и вообще высказаться. Может, проясним чего? Златова просьба не беспокоиться,
его уже заслушали.)
2000-09-23

Что нам важнее: считаться мамамуши

или иметь за душой?

Юстас: - Если уж я сам могу наблюдать, как работает в природе
естественный отбор, какие фазы проходит зародыш, как происходят мутации и
эволюционируют какие-нибудь мушки дрозофилы, то я предполагаю, что жизнь
зародилась и развилась именно по законам эволюции, по Дарвину, добрая ему
память, т. к. это наиболее стройное и логичное объяснение происходящему.
(Любопытно, что через пару лет именно Юстас пришлет на наш сайт статью
о дарвиновской теории, позволяющую взглянуть на нее именно с "изанской"
точки зрения" - Ю.И.)
И предполагаю, что, как бы это ни было больно признать комплексующим
личностям, произошли мы именно "от обезьяны". Мы и сегодня такие же
обезьяны, разве что лысее, но в дополнение к полностью сохранившейся
животной физиологии, мы имеем "разум" - качественно новое сознание. (Откуда
оно взялось-то, а? - Ю.И.) И, имея его, нам уже недостаточно выполнить
животный смысл жизни, состоящий в том, чтобы физически расплодиться и
размножиться.
Имея такой развитый аппарат мышления, было бы нелогично и вселенски
глупо использовать его для сугубо животных потребительно-выделительных
задач, то бишь забивать-таки микроскопом гвозди. Наше сознание позволяет нам
не только на качественно ином уровне познавать и преобразовывать окружающую
среду, но и передавать готовые знания и объекты ВСЕМ желающим, чего
зверушкам не дано.
Исходя из этого, смысл нашей жизни в следующем: 1) познать тот мир, в
котором мы живем; 2) изменить мир к лучшему - сделать чего-нить; 3) передать
ВСЕМ (наибольшему количеству людей) наши знания и плоды наших трудов.
Цель эволюции - совершенствование среды и человека от простого к
сложному. С увеличением меры гармонии и надежности, хотя бы потому, что
иначе все обречено на деградацию и самоуничтожение. (Она что, ваша эволюция,
обладает свободой воли и разумом? -Ю.И.)

Помрем ли мы?...

Юстас: - Помрем ли мы? А как же! У нас, по той же логике, увы, нет
надежды на существование сознания после смерти. Нелогично проецировать на
эволюцию, добра и зла в которой не больше, чем в законе Бойля - Мариотта,
наши межчеловеческие понятия: "Справедливость-несправедливость", "Хочу жить
еще". (Но у обезьяны-то они откуда взялись? - Ю.И.)
Единственная для нас надежда не зря прожить жизнь - это оставить после
себя добрый след на земле. Сделать что-то. Остаться в памяти людей. Иначе -
незачем.
(Ну и плевать. Разве мы с вашей "эволюцией" все равно не обречены - и
каждый в отдельности, и все человечество? Посему уж коли "летай иль ползай"
- без разницы, то мне на эту "надежду" плевать. И вообще "после меня - хоть
потоп" - Ю.И.)
Предполагать, что существует загробная жизнь, нам Очень Хочется.
Болезненно хочется. Это и есть ахиллесова пята. (Вот именно - Ю.И.)
Почему так распространены религии всех мастей? Как результат спекуляций
на страхе смерти и создания иллюзии смысла жизни для "валенков",
самостоятельно не могущих себе его найти. Побочный эффект развитого
сознания. Приятная ложная программа - вирус для нашего мозга-компьютера.
Дающая сладкую надежду там, где ее нет. Род психической болезни. Не хочет
человек быть от обезьяны, хочет от Высшего.
Хотите дать человеку надежду на жизнь после смерти? Дайте. Но вы,
психически искаженные инквизиторы, со своей аскезой, взамен на это отнимаете
у него его реальную жизнь. С моей точки зрения это преступно, как и сажать
человека на иглу. Ломать чужую жизнь под собственные мерки, под вашего бога,
существование которого ничем логически не оправдано, тем более в таком,
именно вот в таком "Не ешь, не пей, не живи, а мучайся" изуверском виде -
преступление почище, чем иные "вампирские".
Ваш "Закон Неба", которым Кант не восхищался, потому что восхищался
"нравственным законом внутри нас", в просторечии называемым совесть, скорее
всего, есть продукт смешения животного сострадания и человеческого сознания
- механизм выживания скопом, защищая и оберегая друг друга. Механизм,
проявления которого наблюдаются даже у презираемых вами обезьян. ( Так все
же совесть или "право сильного"? Кстати, со-весть- этимологически означает
"соборная весть о спасении" - то-есть "Евангельское Откровение"
человечеству, что спасаться надо, как вы пишете, "скопом" или "собором",
соблюдая заповедь Любви. - Ю.И.)
Конечно, физические законы, известные сегодня, не описывают все
происходящее и обязательно где-то ошибочны. Многого мы не открыли, но
откроем рано или поздно.
Очевидно, что существуют какие-то законы, повелевающие тем, что мы
называем судьбой, случаем (который есть непознанная нами закономерность) и