Иванова Юлия. Дверь в потолке

которой, как ты, может, знаешь, и Башня давеча сгорела.
Мы с BY.RU не уходим по той простой причине, что нам, помимо всего, еще
надо успевать работать и надо выбирать - либо перекачивать все к тому
капиталисту, который "работает как надо" или выспаться перед работой. Пока
поспать важнее. А то пошли нам 120 баксов - мы на платных буржуинских
ресурсах разместимся.
Может, ты и есть тот капиталист, у которого все работает? Ан нет, как
раз ты и есть тот "совок", которому погавкать разрешили: капиталист, прежде
чем рот открывать, въехал бы в тему.
Почитай книжку-то о том, как интернет работает, прежде чем
высказываться.
2001-11-17

ГАРАЖ

(1971 год)

Однажды мы с Борисом даже получили командировки в Пятигорск - писать
про тамошние скачки. На конный праздник съехалось много иностранцев. Помню,
как в ярко-зеленом платье, с модным тогда начесом, стояла на какой-то
лестнице, а внизу группа немцев дружно повернула в мою сторону головы. Я
приготовилась эффектно "снизойти" к ним, но зацепилась каблуком за первую же
ступеньку и рухнула, пересчитав оставшиеся. Перепуганные немцы кинулись меня
поднимать, но я бодро вскочила, отряхнулась и, превозмогая боль в коленке,
загарцевала к трибунам.
Думаю, в этот момент они поняли, почему русские выиграли войну.
Борис хотел, чтоб мы остались после скачек и отдохнули в Пятигорске,
здесь действительно было прекрасно - и целебные воды, и лермонтовские места,
и погода, но мне все время мучительно чего-то не хватало. Наконец, поняла -
моря. Вроде бы должно быть, вот сейчас покажется за горой, за поворотом
дороги. Уже блеснуло голубизной...Но ничего похожего - очередной мираж. Нет,
хватит с меня миражей и разочарований! И мы улетели в Гагры, где, как
говаривал часовщик Аркадий: "Куда ни глянешь - везде красиво".
Между тем, квартира наша наконец-то приняла надлежащий вид, достойный
покрывала и камина. Даже коридор со встроенными шкафами моя сестра Надя
расписала нам в китайском стиле, на стену мы повесили шестипалого китайского
деда, вышитого на красном шелке - друг привез из Пекина в подарок, спасаясь
вместе с этим дедом от хунвэйбинов, а на стену - китайский фонарик.
Отпраздновали новоселье, на которое девчонки с работы подарили мне пылесос.
Наутро я прошлась пылесосом по своим сокровищам - это заняло пару часов.
Представила, что так будет каждый день, и содрогнулась. Больше я к пылесосу
не прикасалась, предоставив это дело свекрови. Я почти успокоилась, но тут
под нашей лоджией у железной дороги началось какое-то подозрительное
движение - строили кооперативные гаражи! И пошло-поехало. Ну как же нам без
гаража! Звонки, справки, беготня по инстанциям (бегал, слава Богу, Борис).
Но вот со строительством досталось и мне. Сначала выяснилось, что в районе
гаражей близко проходят грунтовые воды, поэтому для погреба и смотровой ямы
надо делать кессоны. В нашем доме жило много метростроевцев, которые в этом
деле понимали, и поведали жуткую историю, как некоторые автолюбители, открыв
по весне гараж, обнаруживали свою машину прижатой к потолку всплывшими
коробами погреба и смотровой ямы (их выталкивали из земли всесильные
грунтовые воды). Чтобы этого не произошло, надо вырыть две ямы побольше, а
короба заказать из железа (пятерки) и "с наружными усами", приваренными к
углам и служащими одновременно распорками внутри, чтоб короб не
деформировался. Пространство между почвой и коробом надо заполнить бетоном,
в котором "усы" застынут намертво, и все тогда будет тип-топ.
Мы так и сделали. Пока рабочие рыли ямы, мы с Борисом выносили в ведрах
грунт к железнодорожному полотну за гаражом. Затем привезли короба, которые
не без мучений удалось поставить в ямы и выровнять. Едва расплатились с
рабочими, прибыла машина с бетоном и вывалила его у ворот гаража. Водитель
сказал, что бетон надо быстро использовать, а то через несколько часов он
застынет монолитом, и тогда его никакими молитвами от входа не уберешь.
Сказал и уехал. Мы остались наедине с огромной кучей и принялись за работу.
Начали таскать по полному ведру - куда там - бетон был в три раза тяжелее
грунта. Пришлось по полведра. Уже валились с ног, кружилась голова, а куча
все не убывала. Владелец соседнего гаража, то ли сжалившись над нами, то ли
испугавшись, что бетонный монолит и ему угрожает, за умеренную плату
согласился нам помочь и даже из оставшегося бетона сделал себе пол.
Мы едва управились к темноте и потом неделю приходили в себя. Но еще
предстояло навесить ворота, которые тоже никак не хотели попадать в петли, а
затем выложить пол плиткой. Снова привезли песок, цемент, корыто и принялись
готовить раствор, без конца консультируясь у соседа. Даже выложили метра
два, провозившись весь день. Тот опять нас пожалел и привел метростроевского
каменщика, тоже Борю, хоть мы и отбивались - денег уже вовсе не осталось.
Невысокий, жилистый, неопределенного возраста - с наметившейся лысиной
и прокуренными зубами, в белой рубашке и черном костюме, гость отказался от
спецовки, лишь немного засучил рукава. Высыпал в корыто цемент, песок и
послал моего Бориса за водой. Я смотрела, разинув рот, как мелькают его
руки, размешивая раствор, который он затем вылил на пол, разровнял, поставил
на согнутую левую руку столбик плиток, а правой стал по одной метать на
раствор - будто карты сдавал.
Плитки ложились рядами, одна к одной. Потом он взял доску, поставил
ребром, постучал по ней - ряды сомкнулись. Оставалось лишь смахнуть мокрыми
опилками лишний раствор - и можно выкладывать следующую порцию. Ничего
подобного в жизни не видела - "семечки", которые он перещелкал за каких-то
пару часов. И ни единого пятнышка на пиджаке!
Мой Борис даже напросился вместе с чудо-мастером построить кому-нибудь
гараж, - испытать свои силы и поучиться.
Тезка пришел рано утром, на этот раз переоделся, выпил пол-литровую
кружку постного масла с солью, и оба ушли. Ни завтрака, ни обеда, ни, тем
более, выпивок - только редкие перекуры. Муж едва успевал подносить раствор
и кирпичи. Никаких отвесов, уровней, угломеров - глаз-ватерпас. Поведал, что
в метро кладет восемь тысяч кирпичей за смену, там у него четыре подсобника.
Гараж они возвели дотемна. Ученик отказался от гонорара в пользу
учителя, который, переодевшись, опустошил бутылку водки, закусив сразу
завтраком, обедом и ужином и пообещав как-нибудь взять и меня в подсобницы.
Я всегда была неравнодушна к "мастерам".
Больше мы "тезку" не видели. Сосед по гаражу на мои расспросы вздыхал,
что парень уже не тот, спивается, а потом сообщил, что нашли его мертвым -
погиб в пьяной драке.

B БЕСЕДКЕ С: Игорем Игнатовым

Масоны - они не дураки

Ю.И. - Игорю Игнатову: - Добрый день, Игорь, извините, что не было
времени раньше ответить. По-русски мне, разумеется, общаться легче, хоть и
жаль "английской практики" - редко удается поговорить и по-английски, и
по-французски, на котором я когда-то довольно бойко объяснялась. Отдаю
должное вашей тактичности по поводу моего "хорошего английского" - я в таких
случаях всегда предпочитаю "нас возвышающий обман".
По поводу "градов" и поселений. В общем-то, если вы читали "Двери",
"Изания" так и была поначалу задумана. Только не "дачный комплекс", а что-то
вроде "дома творчества" для невостребованных, разобщенных, сбитых с ног
лавиной "бытовухи". "Островом спасения" для других, потерявших все в
кровавом болоте постсоветской Вампирии. Потом Златогорье очень быстро
превратилось в "штаб" - благо был там и лидер Егорка Златов, и американка
Айрис, и нашлась пассионарная молодежь, которая ринулась по городам и весям
спасать страну от вампирского засилья и насаждать повсюду "изании". Но с
самого начала Изания была не ОБЩИНОЙ, предполагающей автономное ПОСЕЛЕНИЕ, а
неким идеологическим воинствующим центром, где, правда, готовились не
террористы, а воины-спасатели нашей цивилизации.
Оговорюсь сразу - для меня "русскость" - не национальность, а шкала
ценностей, и "наша цивилизация" - указанный Спасителем путь: "Выйди от нее,
народ Мой" (то есть из "Вавилона"). А в данный момент мы, как и еврейский
народ - народ павший, изменивший своему призванию, так что снова восклицать:
"Ты проснешься ль, исполненный сил?" конечно, можно, но шансов услышать в
ответ нечто вразумительное мало. Разве что пьяный храп и тот самый "стон
бесконечный".
Меня справедливо упрекали в утопичности Изании - мол, где взять столько
"наших"? Но другая, не воинствующая Изания была мне неинтересна. Может,
потому, что вообще не умею "наслаждаться жизнью", как процессом, а родилась
"военнообязанной", с ощущением, что должна. Не конкретно родным и близким,
не комсомолу и партии, не отечеству, а какой-то сидящей во мне, как заноза,
компасной стрелке, которая толкала и жалила, ежели я пыталась
"расслабиться".
Кстати, заметьте, в истории удавались лишь те человеческие единения,
когда на горизонте маячила высокая цель (неважно, праведная или ложная), но
только не корысть. Великие войны, сражения, катаклизмы, рывки высь. Вот и
Союз развалился (или дал себя развалить), как только марш-бросок превратился
в длительный привал.
Я вообще не отношусь столь уж восторженно к общинным поселениям,
которыми сейчас многие увлечены. Я знаю много людей, интереснейших,
талантливейших, и даже наших убеждений, которым бы охотно помогла стать на
ноги и реализоваться - и словом, и делом, и средствами, но... Жить с ними
бок о бок, даже на одной улице - увольте. Человек этот замечателен именно на
своем месте, в своей стране, со своей сверхзадачей, все это предопределено
ему свыше, и, по-моему, именно таков замысел Творца, а не "совместные
поселения". Потому что, извините за банальность, если человечество - единый
организм, то всякие суверенитеты здоровых клеток от больных на уровне
механического перемещения и кучкования проблемы не решат. Любая "здоровая"
община будет рано или поздно снова заражена общей гангреной.
Я все больше прихожу к убеждению (и теоретически, и эмпирически), что
будет гораздо результативнее создание автономной системы кровообращения в
больном теле. Союз здоровых клеток - клеток рук, ног, глаз, ушей, печени,
мозга, сердца. Отдельных граждан из разных районов, городов и стран. И не
надо никуда перемещаться, надо просто на первых порах помогать друг другу
осуществлять свою работу и сверхзадачу в соответствии с общей целью -
современные средства связи это вполне позволяют. Вот что такое для меня
Изания.
Вот я сейчас общаюсь с вами за тысячи километров, но на внутреннее
сближение между нами расстояние не оказывает никакого влияния. Да и с точки
зрения безопасности всякие совместные поселения чреваты наездами, разгромами
и даже бомбометаниями. А так - мы везде. Помните? "В Казани он - татарин, в
Алма-Ате - казах, в Полтаве - украинец и осетин в горах"?
Масоны - они не дураки, хоть нам с ними и не по пути. Так давайте по
совету товарища Сталина учиться у врага. Я опять же не говорю об общинах
религиозных, или по воспитанию детей-сирот (Китеж под Калугой), есть
совместные поселения беженцев, закрытые научные городки и т.д. Но нам-то
зачем подставляться? Ведь "выйти из Вавилона" можно гораздо проще и
результативнее (об этом ниже).
А совместное проживание, согласитесь, Игорь, даже на семейном уровне -
не всегда сахар. Оно чаще разделяет внутренне людей, чем сближает, потому
что ко всяким высоким материям общей цели (иногда и ее нет) примешивается
неустроенность, бытовуха, несходство характеров, вредные привычки, самость и
прочая падшесть человеческой природы. А на расстоянии эти мелочи не достают,
не раздражают, потому и не приходится бороться с полчищами так называемых
"мелких бесов", а можно бросить все силы на главное. Как нам с вами помочь
"исполнить долг, завещанный от Бога", друг другу и еще таким же чудикам, и
находить их, строить планы и осуществлять их. И встречаться "вживую",когда
захочется и возникнет необходимость, и даже селиться вместе. Но не
раздражаться ежедневно, что у одного единомышленника ребенок хулиганит,
другой - на мою жену поглядывает. А третий (тоже мне - Эйнштейн!) все
норовит от мытья лестницы в подъезде увильнуть.
Именно на бытовых мелочах ловит нас бес, именно здесь проявляются наши
слабости. Сколько они порушили общин, супружеских союзов и прочих
"поселений", не говоря уже о государствах!
Не надо никого никуда тащить и перетаскивать. Наверное, по замыслу,
среди клеток во всех органах есть просто "званые" и есть "избранные", то
есть избравшие Путь. Тут уж - "ни иудея, ни эллина", с такими нам и
предстоит работать. С каждым на своем месте. И когда взаимопомощь и общее
дело нас объединят гораздо более прочными узами и доверием, чем совместное
поселение, мы неизбежно начнем сближаться. Сейчас мы просто не готовы к
Изании - вот что я поняла, Игорь, за эти два года. Как и ни к жизни в
альтернативной цивилизации. Все это должно создаваться в процессе, и мы
будем меняться в процессе совместного восхождения и взаимопомощи,
становиться ближе, больше доверять друг другу.
В моей книге есть образ горы, на которую люди начинают восходить,
сцепившись руками вокруг подножья. Восходят каждый своей тропой, но не
размыкают рук, поэтому восходят к одной вершине, постепенно сближаясь и,
наконец, встречаясь.
Сталь должна закалиться. Должен быть некий период виртуальной Изании,
чтобы понять, кто есть кто. И не просто объединиться, чтобы выжить, или
чтобы честно жить, но и ответить на вопрос: "Зачем"? Новый человек рождается
постепенно, в процессе добрых (Евангелие) и "долгих" (Маяковский) дел
раскрывая в себе вечность и Царствие, которое "внутри нас". Не мир мы должны
перестраивать, а друг друга, начав немедленно совместное восхождение.
А так никого мы толком не найдем. Сам Творец "сделал" себе человека и с
ним намучился, не говоря уже о вождях "с бичом железным". Ну а мы чем лучше?
Избранники (избравшие) должны поработать для Жатвы. Кому больше дано, с того
больше спросится.
Простите, что опять вас утомляю теоретической говорильней, но,
согласитесь, лучше сто раз проверить правильность дороги, чем свернуть "не
туда". Я думаю, что сейчас нам необходимо, прежде всего, совместно решить
проблемы "бытовухи" (см. программу "Хлеб насущный"). Продолжить сбор банка
данных о специалистах и мастерах во всех основных областях жизнеобеспечения,
согласных сотрудничать с Изанией на разных уровнях (можно даже использовать
газету "Из рук в руки"). О мастерах, о наших резервах и запросах. Сделать
это совсем не трудно - вот я сейчас пройдусь по нашему поселку и, уверена,
испишу целую тетрадь. Обработать все в компьютере и начать подборку
подходящих вариантов, попутно решая правовые, юридические, бухгалтерские и
прочие вопросы "крыши" - это сейчас в России немаловажно. Заводим каждому
чековую книжку, продублированную в компьютере, где проставляется
дебет-кредит в "иуе" (изанская условная единица) - к чему ее удобнее
приравнять - решим. В ближайшее время начнем сбор банка данных и на сайте.
Таким образом, создастся Касса Взаимопомощи Изании, где счета будут
только в иуе, но ежели кто-то захочет рассчитаться за наши услуги наличными,
он вполне сможет это сделать, сразу же оплатив первоочередные заявки "наших"
на покупку стройматериалов, заграничного оборудования, лекарств,
транспортных расходов (бензин-то мы вряд ли сами будем производить) и т.д.
Главное правило: деньги в КВИ не лежат ни секунды, а сразу же перечисляются
на оплату текущих заявок. Эти два параллельных потока (поступления нала -
заявки) должны быть открыты налоговой инспекции. Никакого "роста капитала" -
просто касса взаимопомощи.
Поскольку все будет на виду, произойдет неизбежный отсев. Халявщики
выявятся моментально. На первых порах на крупные работы придется заключать
договора.
Если все пойдет хорошо и нам удастся создать автономную систему полного
жизнеобеспечения для изан и освободить друг друга от всевозможных бытовых
неурядиц и суеты, можно будет приступить ко второму этапу Изании - долги
наши или осуществлению каждым того, о чем сокрушался еще Печорин: "А ведь
было мне назначение высокое"!
Думается, что, задействовав все имущественные, временные и силовые
резервы, нам удастся добиться того, что почти весь заработок на основной
работе сможет быть использован на это назначение. Разумеется, для желающих.
Тогда появляется Инвестиционная Сберкасса Взаимопомощи Изании (ИСВИ) с теми
же двумя параллельными потоками - заявки-поступления, только в гораздо более
крупных масштабах. И направляемые уже не на выживание, а на всевозможные
личные и коллективные проекты, на научные, медицинские, детские, духовные,
культурные, экологические проекты, на возрождение страны.
Вот я, допустим, зарабатываю все лето на цветах на издание своих книг,
а впоследствии мечтаю и о фильмах. Рубли перевожу в зеленые и складываю в
банку. А другие граждане несут их в банк, где их крутят вампиры всех мастей.
Мы же вечерами, обливаясь слезами, смотрим по ящику истории про всяких
замечательных изобретателях, которым вот сейчас, немедленно нужны деньги,
чтобы продолжить какое-нибудь потрясающее исследование, спасти коллекцию
элитных семян или умирающих от голода детей.
Когда будет Изания, я буду все свободные деньги переводить в ИСВИ, где
они будут поступать на финансирование проекта, в который я верю, и другие
верят и помогают финансировать, пока есть возможность. А когда придет мне
срок платить в издательство, я заранее извещу об этом заявкой, и ИСВИ все
сделает из чьих-то свободных поступлений на тех же условиях, просто
вычеркнув из моего счета эту сумму в иуе. Потом кину клич, найду режиссера,
оператора и даже актеров, если их заинтересует проект, даже какого-нибудь
кровельщика могу привлечь на паях к созданию моего фильма - и мы быстро
соберем нужную сумму, не клянча у спонсоров, а просто каждый занимаясь своим
текущим делом, не заботясь о куске хлеба и перечисляя деньги в ИСВИ. Где они
будут не лежать, а работать "на дело". Других и наше общее. Сближает,
правда?
Если вы, Игорь, найдете в Штатах наших сторонников, они смогут приехать
к нам, пожить на всем готовом любой срок и вернуться, оплатив затем дома уже
нашу заявку покупкой какого-либо насущного оборудования - на потраченную в
России сумму в иуе. Причем, поскольку наша валюта (иуе) полностью обеспечена
плодами наших трудов, она не знает ни краха, ни инфляций.
Ну вот, я совсем размечталась. А надо еще отвечать другим сомневающимся
и отчаявшимся.
Конечно, вы правы - начинать надо немедленно, что мы и делаем в меру
своих слабых сил. Если буду жива и Бог даст силы, по завершению книги смогу
взяться за Изанию по-настоящему. Кстати, Господь всегда дает "зеленую
улицу", когда наступает положенный срок.
2001-11-28

АЛЬМА

(1971 год)

Итак, у нас теперь была квартира, машина и гараж - для полного счастья
не хватало только дачи. Если квартиру мы заимели благодаря "счастливому"
покрывалу за номером 565 484, а антиквариат - кузнецовскому камину, то дачу
я стала искать для приблудной рыжей собаки Альмы.
Альма была с ошейником - кто-то бросил ее на немчиновской автобусной
остановке. Она бродила по деревне, заглядывая в глаза прохожим. В нее
швыряли камнями и палками - (вдруг бешеная?), гоняли люди и местные собаки.
Она отбегала с визгом, писалась со страху, но продолжала верить в
человечество и заглядывать в глаза, как бы говоря: - Простите, я знаю, что
мой дом совсем не здесь, но где же он, где?
С этим немым вопросом она обратилась и ко мне и, видно, почувствовав
слабинку, которую я тщетно попыталась скрыть, поплелась за мной. Я шла, не
оглядываясь, но знала, что Альма идет следом, и что это - судьба. Ее и моя.
Почему "Альма"? - она даже не сразу стала отзываться на эту кличку. Просто у
меня в детстве была собака Альма - не рыжая, а белая. Которая пропала и вот
теперь нашлась.
Хозяйка Маруська ни о какой Альме слышать не желала и была права. Ее
мучила астма - аллергия на собачью и кошачью шерсть, причем приступ
начинался от одного собачье-кошачьего вида. Альма оказалась на редкость
умной. Пока Маруська была на работе, спокойно разгуливала по участку, лаяла
на чужих, но к шести, когда хозяйка должна появиться, забивалась под куст
крыжовника и ни гу-гу всю ночь. Но однажды все-таки попалась - в выходной,
когда Мария Кузьминична пришла из церкви. Был жуткий скандал: или девайте
эту гадость, куда хотите, или съезжайте. Пришлось нам садиться в машину и
везти Альму на Оку к маме, где она прогостила до конца лета. Там, как
обычно, уже отдыхала и Вика. Теперь мы регулярно наведывались к ним - не
столько к Вике, за которую были спокойны, но к Альме - привозили собачью еду
и пытались где-то пристроить. Последнее оказалось невыполнимым. Один мужик
показал нам привязанную у крыльца шавочку величиной с кошку и сказал, что и
эта в прошлую зиму едва не сдохла с голоду. Да и кобели, когда течка, огород
топчут...
С продуктами тогда в деревне действительно было туго - вермишель и
крупа, что мы привозили для Альмы, кончались мгновенно - ими питалась вся
семья.
Осенью мы доставили Альму в Москву и поселили при гаражном кооперативе
вместе с другими охранными собаками, изрядно умаслив сторожа. Наша лоджия
выходила как раз на гаражи. Оттуда я звала Альму, и она летела через дорогу
и через двор к нашему подъезду. Я спускалась, мы садились в лифт, я ее
кормила и снова выпускала во двор, потрепав по шее:
- Иди, Альма.
И она послушно возвращалась на гаражи. Иногда останавливалась возле
пивного ларька, садилась возле стойки, от которой вкусно пахло курицей,
колбасой, воблой, и протягивала лапу. Растроганные пьяненькие мужички
бросали ей кто что - однажды мой Борис застукал ее за этим вымогательством и
не знал, восхищаться ему или возмущаться.
А я подумала, что так долго продолжаться не может - собаке нужна дача.
Кстати, почему только собаке?
И стала читать и писать соответствующие объявления.
Разброс цен в то время был примерно от пятисот рублей до пятнадцати
тысяч. Наверное, попадались и дороже - просто я к хоромам не приценивалась.
Собственно, никаких таких "тысяч" у нас вообще не было - предстояло копить и
копить, чем я и занялась, подрабатывая сценариями и перепродажей
антиквариата. Самым трудным было оформление. Садовые домики и дома в деревне
продавать не разрешалось, люди пускались во всевозможные хитрости. Например,
когда отчим продал свой дом на Оке директору автобазы, тот дал председателю
обязательство участвовать в жизни колхоза - то ли снабжая хозяйство
запчастями, то ли списанными машинами - точно не знаю. Но такие сделки были
весьма ненадежными, на птичьих правах - начальство менялось. Искали лазейки
- кто оформлял доверенность, кто прописывал в деревне старую бабку, кто
совал взятку. Чем дальше от Москвы и от железной дороги, тем дешевле. Один
позвонивший по объявлению предложил мне купить на двоих дом в Чехове - по
двести пятьдесят с носа. Рубленый дом под Рязанью - с хлевом, вишневым садом
и пятнадцатью сотками стоил тысячу.
Последний мой сезон в Немчинове начался странно - я вдруг ни с того, ни
с сего завязала с куревом. Приехала на пасхальной неделе отдать хозяевам
задаток, посидели, выпили, вышла подымить. Была дивная апрельская ночь, -
ясная, с легким морозцем, но в воздухе уже вовсю пахло весной - не
надышишься. И подумалось - вот сейчас задымлю и все волшебство
уйдет...Сунула сигарету назад в пачку, перекрестилась на звездное небо и
мысленно взмолилась: "Господи, если еще хоть раз закурю, покарай меня
страшной карой".
Уже на автобусной остановке по дороге домой привычно потянулась за
пачкой и ужаснулась: что же я наделала! И дома пальцы без конца хватались за
сигарету, но я тут же со злостью складывала из них сама себе кукиш. Главное,
никак не могла понять, что заставило меня такое отчебучить. Но настоящий
кошмар начался на другой день - не могла ни есть, ни работать, ни отвечать
на вопросы - буквально лезла на стенку. Уговаривала себя - плюнь, закури,
Господь простит - ну чего не сорвется с пьяного языка! Однако страх был
сильнее. Недели через две полегчало, появился волчий аппетит, прибавила
несколько килограммов. Но до сих пор часто снится, что курю, и с
удовольствием вдыхаю дым, когда смолит кто-то рядом.
Это лето в Немчинове (72-й год) было сухим и жарким, горели торфяники,
даже до нас доходил смог пожарища. Я не вылезала из речки, которая была
непривычно теплой и не освежала. Альма по-прежнему жила на гаражах, ожидая,
пока мы купим для нее поместье. Кормила ее свекровь, все так же клича с
лоджии.
Я предчувствовала, что больше сюда не вернусь - в 73-м (год Быка)
что-то в нашей с Альмой жизни должно произойти.

БЫЛ МЕСЯЦ ДЕКАБРЬ

В БЕСЕДКЕ С: Игорем Игнатовым

Попробую и я по-русски...

Игнатов Игорь: - Попробую и я по-русски. А то уже отвык изъясняться,
так и забуду, того глядишь.
Отвечаю по горячим следам. С поселениями на меня как-то нашло. Я гибче
смотрю на эту проблему. Не то, чтобы я хочу всех сгрести и куда-то волочить.
Я против какой-то механики, все должно быть органично.
В первую очередь я за наличие какого-либо центра, воплощенного во