Иванова Юлия. Дверь в потолке

многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки" (Отк.,8, 11).
Я уныло брела по нашей улице уже 2001 года, размышляя, что Чернобыль
вот так же разом убил мою страну, отравил души, стер главное из народной
памяти. И священные вехи многовекового противостояния царству Мамоны, и
великие имена предков, собравших и отстоявших кровью, трудом и слезами
каждую пядь ныне разодранной на части земли. И строгий евангельский запрет
на пир и веселье, когда внизу на ступенях страдает голодный нищий.
В общем, заплати налоги и спи спокойно - вот тебе и вся идеология. А
истина, ребята, по словам товарища Парамонова с радиостанции "Свобода" - в
гонораре.
Пустеет наш поселок. Старики вымирают, трудоспособное население или
подрабатывает спозаранку по вагонам "посредническими услугами", а по-старому
- спекуляцией, или спешат опохмелиться, чтоб к десяти быть в форме и
помахать несколько часов топором или лопатой на очередной бутылочный кайф.
Дачники практически исчезли - теперь несколько тысяч за сезон мало кому по
карману. Вместо них - украинцы, узбеки и молдаване снимают углы по 20-25
рублей за койку. Строят фазенды новым русским или тоже приторговывают в
Москве кто чем, таскают каждое утро к станции неподъемные тюки и сумки.
"Гостей столицы" нещадно обдирают, кому не лень, начиная с милиции и
всевозможных рэкетиров и кончая новыми господами. Недоплачивают, "кидают",
шантажируют, пользуясь их полным бесправием. Пришельцы порой тоже не дают
спуску, случаются в поселке межнациональные разборки, иногда с летальным
исходом.
За кирпичными заборами - убежища господ. Укрыться не удается -
монументальные хоромы на стандартных наших десяти, а то и шести сотках,
впритык друг к другу, напоминают динозавров, в панике сбившихся в кучу и
мечтающих слинять обратно в свою мезозойскую эру при первом удобном случае.
Их хозяевам тоже не по себе - некоторые поместья сменили уже не одного
владельца. Кто погиб в разборке, кто - в автокатастрофе, а кто просто
куда-то сгинул, оставив себе печальный памятник их кирпичного остова без
крыши над затопленным подвалом и пустым подземным гаражом.
Ведет наша улица к станции, откуда мы ездим чаще всего в ближайший храм
или в Москву. Входы-выходы на платформах теперь заделывают решетками, то
есть к храму прихожане могут пробраться лишь имея при себе билет за проезд.
А они и так едва сводят концы с концами. Значит - в обход, через овраг.
Сколько же будет поломанных рук и ног, когда земля обледенеет? Сколько будет
несчастных случаев с "зайцами", привыкшими после работы "расслабиться" и
перелезающими "в расслабухе" через ограду, чтобы успеть на "свою"
электричку? Попробуй убеди их купить вместо поллитровки билет!
А может, так и задумано - меньше народа, больше кислорода? Чтоб
"дорогая моя столица" принадлежала лишь шустрым. Тем, кто умеет "красиво
жить", воруя у пожилых заслуженную старость, у их детей - достойную жизнь и
работу по призванию, у внуков - будущее. Не желаете служить его величеству
капиталу - добро пожаловать в резервации, то бишь в клетки. Уже сейчас
принадлежащий господам конец улицы, выходящий к лесу, перекрыт шлагбаумом. А
вот примем закон о купле-продаже земли - ни в лес не сунуться по грибы или
на лыжах, ни в пруд окунуться. Частные владения! Что нам запрет Всевышнего:
"Землю не должно продавать навсегда: ибо Моя земля; вы пришельцы и поселенцы
у Меня".
Исчезают и с московских улиц магазины, ларьки и коробейники с дешевыми
необходимыми товарами. Ответ на поверхности - чем ретивей будут силовики
гоняться за пчелами, тем меньше конкурентов у настоящих хищников и больше
возможностей жиреть на нелегально-преступном бизнесе, щедро подкармливая
"свою милицию". Потом - "свою армию". Замкнутый круг, неуправляемая цепная
реакция. В супермаркеты народ все равно не повалит, да и средств оплачивать
баснословные счета за коммунальные услуги у него не будет. Как и на
передвижение по шоссе и железным дорогам, по воде и нашим славным
аэрофлотом, не говоря уж о боингах. Вот и рассадят нас, уже рассаживают, по
этим самым клеткам-резервациям. Без света, воды и тепла, без работы и связи
с прочим миром. Эдакий экспериментальный зоопарк. Будут показывать за
доллары туристам. Полюбуйтесь, господа, все у "товарищей" отобрали - землю и
недра, тепло и работу, сынов и дочерей, заводы и шахты. Оленей и рыбу. Даже
воздух не оставили - отравили. Куда "зверям алчным, пиявицам ненасытным"
времен крепостничества до нынешних! "Человек проходит как хозяин необъятной
Родины своей". Вот он, "хозяин", вот она, "страна героев, мечтателей и
ученых". Сидят герои по суверенным клеткам, будто те кролики, жуют траву и
глядят, что же, в конце концов, у господ-экспериментаторов получится. Их
едят, а они глядят.
А дальше? Дальше выжившим выдадут номера (уже выдают) и поставят печати
на чело и руку - вроде пропуска в новую жизнь. Без печати этой - ни
продавать, ни покупать, ни работать. А на челе у некоторых она уже давно
просматривается - их едят, а они глядят. Мол, приятного аппетита, господа,
лишь бы войны не было.
Жаль кроликов, но еще больше - самих "экспериментаторов". Обитателей
"золотых клеток" собственной жадности и непотребств. Ведь ведают, что
творят: и в храм ходят, и на нужды церкви отстегивают. Или не слыхали, что
отвергнет Господь жертву неправедную?
Так, в невеселых размышлениях и в мучительных поисках выхода
придумалась мне Изания. Для несломленных и не подчинившихся Зверю. Ценящих в
себе и других превыше всех благ образ и замысел Творца и отвергающих
служение Вавилонской блуднице (его величеству капиталу) - даже ценой
собственной жизни. Создать как бы альтернативную цивилизацию.
Их девиз - "make yourself" (сотвори себя сам). Наш - сотворим друг
друга. Ведь Человек "по образу и подобию" - сотворец Творцу!
Могла ли я предположить, что, опубликовав в 1973 году фантастическую
повесть "Земля спокойных" ("Последний эксперимент"), через каких-нибудь 30
лет сама окажусь на Земле-бета?
"Как я их ненавидел! Их непробиваемое спокойствие. Их можно поодиночке
уничтожить, превратить в рабов. Заставить убивать друг друга. Я мог бы стать
их господином, диктатором".
На Бете не было места для тех, кто "по образу и подобию", там всем
управляла клонированная "Семья", запрограммированная на охрану общества
"мертвых душ" Верховная Пирамида, или ВП. Все нелюди имели карты с номером,
без них компьютер никуда не пропускал. Надо же - ВП!
Не дать им загнать нас в клетки!
"Фиолетовое облако поднимается и тает над скалами, небо становится
черным и над Землей-бета проносится вихрь... Слышите, я хочу взорвать ваш
рай, ваше трусливое убежище"!
Удалить из атмосферы трод "теплохладности", убивающий в человеке
человека. Фиолетовый (сплав цветов крови и неба) - это же цвет Изании, о
которой я тогда не помышляла.
А что если они, школяры? Те из них, кого еще не успел развратить и
зомбировать "трод" нынешнего бытия. Те из них, что никогда не спрашивают об
имени пса или его породе... Изания для юных!
Утром был субботник, и я вспоминаю, как они старательно сгребали мусор
на обочине в отдельные кучи. Машина за мусором так и не приехала, ну так еще
не вечер. Прорвемся через "мерзость запустения", очистим нашу улицу и весь
поселок, отремонтируем друг другу дома, сараи, вскопаем огороды, вырастим
замечательные яблоки и огурцы с помидорами...
Все же проще простого. Создать добровольные учебно-производственные
бригады по интересам - строительно-ремонтные,
огородно-садово-животноводческие, автодело (ремонт и вождение). Изучим
новейшие технологии, вместе построим теплицы и хозблоки. Преподавать будут и
сами родители, и другие жители поселка - разве мало у нас умельцев? Обучение
прямо на месте, в деле - на раскачку нет времени. Учет работы каждого - в
уе, приравненных к рублю, у каждого - свой счет, личная карточка,
продублированная в компьютере. Власти обещают ребятам выход в Интернет -
значит, опыт нашей школьной Изании сможем быстро распространить. Часть
отремонтированных домов на лето сдадим, можно тем же дачникам в обмен на
обучение ребят той или иной полезной профессии. Или на вырученные средства
прикупим стройматериалов, пленку для теплиц, элитные посадочные семена. У
кого пилорамы простаивают, станки полезные - все пойдет в ход. Из собранных
ребятами и родителями средств можно будет начислять стипендии будущим
студентам. Накапливать будем несгораемые уе, а живые деньги сразу же пускать
в дело. Что же касается реализации нашей продукции - вначале будем снабжать
друг друга по системе взаимозачетов, потом постепенно начнем сотрудничать с
другими Изаниями.
Со временем можно будет организовать цеха по переработке овощей и
фруктов, молока и мяса, пекарню, столовую, обеды на дом. Транспорт-то будет
свой! Нужны, значит, и собственные кадры технологов и поваров-кулинаров. И
конечно же, электрики, ремонтники бытовой техники, мастерская по починке
одежды и обуви, пошиву всякой там недорогой модной экипировки для молодежи.
Организуем бригаду первой медицинской (с одновременной подготовкой к
поступлению в медучилище или вуз) и ветеринарной помощи, уход за больными и
одинокими престарелыми - для них вообще можно будет сделать в каком- либо
помещении что-то вроде Дома Ветеранов - с питанием, досугом и лечением.
Кстати, некоторые еще бодрые "бабули-дедули" смогут и обеды готовить, и за
малышами присмотреть, и носки вязать, подшить валенки, получая за все свои
баллы.
А участки их с домами на правах аренды надо будет "довести до ума",
пустить под дачи москвичам, парники или птицефермы - опять же по системе
взаимозачетов в общепринятых ценах.
Своя парикмахерская, ритуальные услуги...но что это я все о
материальном? Конечно же, компьютерные и языковые классы - поначалу для
занятий с ребятами будем привлекать профессионалов - дачников-москвичей,
селить на лето в уже отремонтированные дома. Отдых им обойдется практически
бесплатно.
Художественная студия и народные промыслы, своя добровольная дружина,
экологическая служба... Пруды вот заброшенные и замусоренные можно взять под
охрану, продавать входные билеты, ну хотя бы по рублю. А деньги - на
экологию...
Свой газетный листок можно издавать - "Голос Изании". Пусть
организуются ребята и в других школах, поселках, городах и странах. Чтобы
расширяться нашим "Новым Васюкам", сотрудничать между собой и крепнуть.
Все окажутся "при деле" - и молодняк, и взрослые, постепенно исчезнут
проблемы пьянства, наркомании, преступности. И плевать нам тогда на
"вампиров" всех мастей с их экспериментальными клетками на выживание. Вот
где подлинно народное самоуправление...
Выживем. Будет и на нашей улице праздник!
До того я размечталась, что в горячке стала заходить во все знакомые
дома, где проживали наши местные "мастера" - по плотницкой части и
"жестянке", к автолюбителям и ремонтникам, специалистам по выращиванию
урожайных яблок, редиски, петрушки и гладиолусов. К тем, у кого никогда не
дохнут козлята и кролики, а коровы дают самое вкусное молоко. Кто чинит
телевизоры, компьютеры и старинные часы, кто умеет шить крутые курточки и
печь вкусные блины и пироги, делать уколы, вправлять позвонки и рисовать
замечательные здешние пейзажи, которые так охотно покупают господа на
Арбате.
Господи, сколько же их оказалось в нашем поселке, умельцев "блоху
подковать"! За несколько часов я обошла десятка три домов, и никто,
практически никто! не отказался посильно обучать новое поколение своему
мастерству, хоть и у многих не было родни среди местных школяров. И машины
свои согласились предоставить, и пилорамы, и вообще, что потребуется. Я
агитировала, что вот, вам за работу будут идти баллы, на которые вам починят
крышу, вскопают огород, будут привозить на дом готовые обеды и парное
молоко.
А они, наши матери, отцы и деды просто мечтали - как хорошо, ежели
можно будет кому-то передать то бесценное, чему тоже в юности кто-то обучил,
или что сам открыл и придумал. Разве можно, чтоб все это вместе с тобой ушло
навсегда?
Я сама от них выходила с комом в горле, думая, какие они все
замечательные, и почему, едва шагнешь за порог, - все те же разваливающиеся
дома, заросшие огороды, больные сады и венчающая пейзаж огромная помойка у
рухнувшего, когда-то монументального туалета, что у самой станции.
И платформу нашу тоже скоро перекроют решеткой, а помойка останется
навсегда. Если, конечно, не осчастливит нас когда-нибудь ассенизаторская
машина - та самая, что должна забрать кучи мусора у обочин убранной ребятами
улицы в день субботника, когда-то именуемого ленинским.
Ну а ежели не осчастливит? Тогда кучи станут постепенно расти, пока не
превратятся в одну сплошную гору, которая сольется с помойкой у станции. И
тогда...
Будто в подтверждение мрачных моих мыслей парень в шлепанцах, выскочив
из калитки, вывалил содержимое пластикового мешка на близлежащую кучу листвы
на обочине и буркнул: - Машина заберет.
Зато утешил дед-сосед, пожертвовав на нужды Изании два ведра нарциссов
со словами: "Надо же когда-то начинать".
Правильно, дед, надо. Завтра я продам твои и свои цветочки на вокзале
(если, конечно, не отберет и не поломает милиция и не посадит в обезьянник
за "несанкционированную торговлю").
На вырученные деньги мы распечатаем, размножим и расклеим по школе
объявления о начале новой жизни. И, если мусоровозка так и не приедет, сами
вывезем помойку.
Чтобы был, наконец, и на нашей улице праздник.
Пока эта статья дожидалась своего часа, произошел ряд знаменательных
событий. Дума одобрила куплю-продажу земли. Состоялся визит заокеанской дамы
за Милошевичем. Ихний президент похлопал нашего по спине и отказался
соблюдать договор по ПРО, а за бугром пробудились антиглобалисты,
недовольные, что кто-то собирается их глобально оседлать и кататься таким
образом в светлом капиталистическом завтра аж до конца света.
Напрасно наездники убеждали, что без разницы, кто на ком едет, лишь бы
вперед, напрасно вели разговоры а пользу бедных на самом высшем уровне -
антиглобалисты брыкались, хулиганили и грозились "глобальным устроителям"
этот самый "конец света" приблизить.
И подумалось - уж не зреет ли на "гнилом Западе", пока мы на печи
плачем да безмолвствуем, последняя Революция, предсказанная в Апокалипсисе и
призванная уничтожить "Вавилонскую блудницу" руками ею же соблазненных
народов?
"Воздайте ей так, как и она воздала вам, и вдвое воздайте ей по делам
ее; в чаше, в которой она приготовляла вам вино, приготовьте ей вдвое".
("И он (вождь) верил в пророчество "Откровения" Иоаннова о последних
временах, о ВАВИЛОНСКОЙ БЛУДНИЦЕ - символическом торговом и политическом
центре будущего единого антихристова царства со всемирным правительством,
объединенной денежной системой и религией" - цитата из "Дремучих дверей" -
1999 г. - Ю.И.)
А у нас на улице теперь вместо туалетно-помоечного ансамбля - груда
шлакоблоков, грязи, скворечник на две персоны и три мусорных ящика, уже
переполненных. По слухам, для столь кардинального решения потребовалось
вмешательство самого губернатора области. У развалин оживление - народ с
тачками, ломами и веревками растаскивает шлакоблоки по своим участкам.
Особой популярностью пользуются плоские плиты - сгодятся на дорожки. Раз уж
намечается такое светлое будущее, то и шагать к нему с помойными пакетами и
ведрами надо цивилизованно. Верно, господа-товарищи?
А может, еще не конец, еще есть время? Тоже пробудиться и вспомнить,
что мы - от Неба"...

Я попросила Бориса сфотографировать помоечный акрополь, легковушку у
скворечника с открытым багажником, куда какой-то трудолюбивый мужичонка
затаскивал те самые плиты. Замечательный получился снимок. В цвете.
Прошло почти три года. Борис сделал еще снимок - помойка разрослась на
всю улицу. Утонули в ней и скворечник, и мусорные баки - только свора
озверевших от голода собак и кошек разгребают гнилье в тщетной надежде хоть
чем-то поживиться.
Но никто не ропщет, потому что к выборам помойку обязательно вывезут и
наступит все-таки на нашей улице праздник.

РАСКОПКИ

(1970 год)

Обнаружив, что штукатуры и маляры, нанятые нами на стройке для ремонта
квартиры, в основном, халтурщики, я быстро научилась все делать сама. Помню,
как, купившись на их заявление, что потолок "надо купоросить", согласилась
на требуемую сумму, а затем оказалось, что это - всего-навсего пройтись по
потолку раствором из пульверизатора. Накладка вышла и с циклевкой полов.
Борис с Августом, нашим приятелем по ипподрому, в изнеможении ползали на
коленях, циклюя за день по метру. Я их пожалела и привела Толика со студии
Горького, мастера на все руки, который сказал, что полы надо предварительно
сбрызнуть водой. Затем взял в руки циклю и управился за три часа со всей
квартирой.
Но главная беда была не в ремонте. Мое покрывало в мелкие розочки
требовало спальни светлого дерева - "под старину", и я такую после долгих
поисков нашла - из тополя, очень похожего на карельскую березу. Но не
ставить же рядом с такой спальней современный письменный стол! Я прошлась по
мебельным комиссионкам и в результате "заболела" антиквариатом. Это было уже
посерьезней "березняка". Снова знакомство с продавцами, какими-то бойкими
личностями, которые рыскали по старым московским квартирам и всегда могли
проинформировать, где можно купить "Павла", "Александра", "карелку", ампир,
модерн, "чипиндейлы" или "були".
Первым делом я, по рекомендации некоего Саши, поехала куда-то на
Тишинку, где за сто двадцать рублей приобрела странного вида столик-комод из
карелки, на тоненьких ножках, под названием "паучок". Владельцы столика
радовались, что наконец-то после смерти деда могут избавиться от этого
"допотопного хлама" и купить настоящую современную мебель. Мол, многое они
просто выкинули на помойку, например, старое кресло-развалюху. И своими
глазами видели, как какой-то вполне приличный с виду мужчина в шляпе схватил
их кресло и поволок вприпрыжку, ловя на бегу такси. Они ему из окна кричали,
чтоб забрал еще и подлокотник, но он умчался на машине. Совсем народ с ума
посходил - что с такой рухлядью делать? Разве что на даче печь
растапливать...
После ремонта (еще сто рублей) "паучок" преобразился. Я его поставила в
спальне, но тут заверещали стены, двери, окно и потолок. Стены требовалось
обить штофом, на двери (белые створчатые) сделать бронзовые накладки и
ручки, на окно, естественно, заказать "маркизу", а на потолок повесить
что-нибудь эдакое, сама не знаю что. Слава Богу, хоть свекровь нам
презентовала свое венецианское зеркало - не пришлось покупать.
В общем, опять я бросилась к декораторщикам со студии Горького. Они
обили мне спальню индийским ситцем в мелкую розочку, под стать покрывалу,
преобразили двери, дверные и оконные ручки посоветовали пошукать в домах под
снос, а люстры - в комиссионках.
Слава Богу, комната Вики со свекровью потребовала меньше всего
расходов, ну а кухню, на которой я проводила минимум времени, просто
отремонтировали. Правда, однажды я чуть было ни купила набор резной русской
мебели (стол, скамью и табуретки), но ее облюбовал Илья Глазунов, и я ему
великодушно уступила.
Но настоящие испытания преподнесла столовая-гостиная. Начались они с
камина. Нам сообщили, что на улице Горького срочно продается "шедевр", что
его хотел приобрести Сергей Образцов, но не позволил потолок. У нас потолок
был нормальный (дом метростроевский, 53-го года, еще с "излишествами"). Мы
помчались по адресу, потому что особняк должны были вот-вот сносить.
Камин был и впрямь потрясающий - белый с золотом фаянс, в центре -
зеркало с фавном, похожим на Шаляпина. Он был действующим, внутри выложен
маленькими желтыми кирпичами. Хозяйка сказала, что дом принадлежал когда-то
купцу Иванову, что они с мужем даже платили государству пошлину за хранение
в доме художественной ценности. Она запросила не слишком дорого, но
потребовала деньги вперед, потому что никто не знал, как его разбирать.
Мы заплатили и стали обзванивать знакомых. Помню, самым оригинальным
было мнение Саши Бенкендорфа - мол, такие камины разбираются снизу.
В конце концов, мы выяснили, что, ежели кирпичи внутри камина скреплены
глиной, то все должно получиться, только для ослабления внутреннего давления
надо поливать их изнутри водой, потихоньку вынимать и осторожно освобождать
скрепленную проволокой облицовку.
Провозились до позднего вечера. Все шло, как надо, треснули лишь две
детали. Когда вытащили на улицу все эти величественные руины и стали ловить
машину, прохожие останавливались и, наверное, думали, что грабанули какой-то
музей. Мы молились - хоть бы не привлечь внимание милиции.
Все обошлось, и, когда мы очистили от глины и отмыли в ванной детали,
когда засверкала и засияла позолота, на каждой четко проступило кузнецовское
клеймо.
Прежде мне доводилось встречать кузнецовскую посуду, другие изделия из
фаянса и фарфора со знаменитым клеймом, но чтоб целый камин...Собрали его те
же ребята со студии Горького - разумеется, декоративный вариант (дымохода в
комнате не было), на алебастре, внутрь поставили камин "Уголек" с
подсветкой. Шедевр еле-еле уместился - под самый потолок. Пришел Яков
Наумович Риваш, мой новый знакомый по антикварным раскопкам - он был
художником еще на "Детях капитана Гранта". Глянул на камин, ахнул и,
пролистав свой каталог, сказал, что печка эта заказная, исполнена Кузнецовым
в единственном числе, то есть еще тогда была уникальна. И что "дуракам
везет".
Ну а "везучие дураки", то есть мы с Борисом, тем временем в ужасе
сообразили, что покрывало в своих претензиях - просто аскет по сравнению с
этим сооружением, требующим вокруг нивесть какой мебели, царских обоев и
зеркал, не говоря уже о люстре со свечами и прочей мелочевке.
И отправились на поиски антикварных сокровищ по предназначенным к сносу
домам. Нам действительно везло. Почти сразу на Трубной дурацкое счастье
привело нас в здание, где располагалось кафе "Ласточка" и где вроде бы жили
то ли Брики, то ли сам Владимир Владимирович. Некоторые квартиры уже
пустовали, на окнах и дверях красовались бронзовые ручки, закрашенные
масляной краской. Отвертка не брала, мы в кровь ободрали руки, но насобирали
полную сумку бронзы, которую потом часами отскребали от краски. Подумать
только, к ним могли прикасаться прокуренные пальцы "лучшего и
талантливейшего"!
В одной из квартир проживала бабуля, которая нам несказанно
обрадовалась и сообщила, что старья у нее навалом, отец был на нем помешан,
хоть сам из крестьян, и после революции выменивал у барынь на продукты
барское барахло. Даже показала фото - мужик с окладистой бородой и в сапогах
восседает на александровском кресле посреди картин, ваз и статуй. И, мол, у
нее здесь так, безделушки, а вот у сестры в Загорске действительно как в
хоромах.
Но у нас и от этих "безделушек" дыхание перехватило. В комнате горела
очень тусклая лампочка - хозяйка экономила электричество. Мы складывали
посреди комнаты все, что она предлагала, записывали цены, не торгуясь.
Наличных, разумеется, не хватило, Борис помчался по знакомым и родичам.
Расплатились, покидали в машину, договорившись раздобыть денег и снова
наведаться. Но уже назавтра бабка наотрез отказалась что-либо продавать,
сославшись на запрет племянника:
- Сказал, что на грузовике все лишнее в Загорск заберет. Обещался на
новую квартиру помочь переехать и похоронить, как помру. Он хочет, чтоб
прописала его у себя, а я боюсь. Еще подсыплет чего-нибудь, а?
Таких старушек и стариков с антиквариатом, до смерти боящихся своих
родственников и друзей, было в Москве немало - они-то и пополняли
комиссионки, вызывая на дом оценщиков. Хорошие вещи приходилось "ловить".
Так я "поймала" стол-сороконожку, который, по утверждению продавца,
приглядел сам Михаил Ульянов. Разумеется, приходилось вознаграждать. Пришла
как-то вечером - стоит замечательный буфет красного дерева, оценили очень
дешево, но уже выписали молодожены. Муж поехал за деньгами, жена караулит.
- Сейчас нарисуем, - подмигивает "шустрик" (так я называла бойких
продавцов), видя мое расстроенное лицо. Минут через десять приезжает муж, и
пара оплачивают совсем другой буфет.
- Как ты это сделал?
- Как, как... Сказал, что вещь вся изнутри жучком съедена, вот как.
Ну, разве тут можно было не отблагодарить, не поделить грех? Деньги
испарялись и горели, как масло на раскаленной сковородке, согласно афоризму
одного из "шустриков": "Хочешь хороший блин - лей побольше масла, пока
сковородка горячая"!

На линии огня

"Воздайте ей так, как и она воздала вам, и вдвое воздайте ей по делам
ее; в чаше, в которой она приготовляла вам вино, приготовьте ей вдвое"
Газета со статьей "Праздник на нашей улице" вышла 5 сентября. В связи с
катаклизмами, случившимися через несколько дней 11 сентября, читатели просят
подробнее ознакомить их с пророчеством апостола Иоанна Богослова о
"Вавилонской блуднице", символическом торговом и политическом центре
будущего единого антихристова царства, - по толкованию Лопухинской Библии.
(Петербург, 1904-1913гг под ред. проф. богословия А.П.Лопухина). Поскольку